Читать книгу Принц с последней парты - Елена Усачева - Страница 4

Как известно, у наших учителей есть несколько законных праздников. 1 сентября – День знаний. Впрочем, этот праздник можно не считать, слишком много суеты, и кто чему больше радуется, не понятно. Пятое октября – День Учителя. Сюда же можно отнести ноябрьские праздники – первый полноценный отдых от учеников. Новогодние каникулы. Потом всех настигает День Святого Валентина – это тоже чисто учительский праздник. Кого еще дети так сильно любят, как не их, единственных и незаменимых? 23 февраля – учителя-мужчины получают неизменные кружки и фартуки. Восьмое Марта – это чисто учительский праздник, потому что большинство наших учителей – женщины. Следом Дни Весны и Труда, а главные наши труженики это опять же учителя. Замыкает эту нескончаемую череду День защиты детей, 1 июня, который тоже имеет отношение к учителю.

Начинается парад законных праздников с пятого октября. Какой бы учитель ни был, он учитель, поэтому его поздравляют, стараются сильно не обижать и вообще вести себя с ним скромно.

Хороших учителей, как и плохих, у Щукина в школе было предостаточно. Но все-таки хороших больше, поэтому народ решил каждому, а не только классному руководителю, сделать подарок.

Спорили до хрипоты. Отвергались записные книжки, платочки, наборы ручек, мягкие игрушки и сборные конструкторы. Дорогие украшения были шестиклассникам не по карману. Для «не своих» учителей они могли отделаться маркерами и чашками. Самых любимых хотелось как-то выделить.

Вот они и выбирали уже больше десяти минут, и спор этот норовил превратиться в выяснение отношений не только на словах, но и на деле.

Когда уже казалось, что все охрипли и не могут говорить, прозвучал спокойный уверенный голос Плотниковой:

– А давайте подарим им сердце.

– Чье? – испуганно ойкнула Куропаткина.

– Сделаем из красного картона большое сердце, наклеим свои фотографии и все подпишемся.

Чтобы все хорошо это представили, Аня на листочке нарисовала, как подарок должен выглядеть, продемонстрировав свой очередной талант – художника.

Идея была проста, как все гениальное, и, главное, не затратная – картон и клей, больше ничего.

– Фотографии нужны, – напомнила Аня, и все ей пообещали принести с десяток своих фотографий, чтобы было из чего выбрать. Подготовку подарка доверили девчонкам во главе с Плотниковой. Ну, не мальчишкам же в самом деле такое поручать!

Через два дня подарок был готов. Красная бархатная бумага, наклеенные на нее яркие цветы и деревья, на ветках которых были «развешены» фотографии, написаны пожелания и расставлены подписи. Все это было украшено ленточками и блестками.

Даже твердокаменный Щукин умилился. Он подержал в руках пущенный по кругу подарок, хлопнул им об ладонь и довольно заулыбался.

– Хорошо, – изрек он, передавая сердце дальше. – Очень хорошо, – повторил он, глядя на Махина.

Серега понимающе закивал. Шейко повертел перед носом красную картонку, совершенно не понимая, чем здесь можно восхищаться. Подарили бы лучше торт или пачку салфеток – все польза. А сердце? Куда его денешь? На стенку повесить пыль собирать? Вроде не шедевр, не Айвазовский. Какое удовольствие видеть одни и те же лица в школе и дома?

В раздумьях он стал очень сильно размахивать сердцем, так что живые девчачьи сердца не выдержали.

– Троглодит! – заволновались они. – Помнешь!

– Дубина криворукая, верни!

– Отдай им, – Леха светился от удовольствия. Так и хотелось подсунуть ему лимон, чтобы немного подкислить жизнь.

Щукин выбрался из толпы жаждущих поближе изучить подарок, следом за ним в коридор устремилась его гвардия.

– Ждем два урока! – Щукин отдавал приказания на ходу, как Петр Первый при Полтавской битве. – Они перестанут носиться с этим дурацким сердцем, и на большой перемене мы заберем его. Плотникова в ауте, все на рогах. Мы на коне.

Махин довольно заржал и потер руки.

– Почему на коне? – смутился Валька. Сердце ему, конечно, не нравилось, но Плотникову было жалко.

– Ладно, ты будешь на жирафе, – милостиво разрешил Леха. – Значит, на тебе рюкзак. Отследишь, когда он останется без присмотра и закинешь в мужской туалет, там мы с ним разберемся.

И Петр Первый, то есть Леха Щукин ушел вперед, оставив Вальку в мучительных раздумьях. Что-то ему в этом плане не нравилось.

То ли его все еще смущал подарок, плод старания девчонок. То ли что-то в плане Щукина было не так…

Рюкзак! Точно! Пройти по коридору с ярко-красным рюкзаком и остаться незамеченным невозможно. И ладно бы они хотели стащить у Плотниковой домашку – все бы поняли и не осудили. А то ведь они собирались оттуда вынуть общеклассное достояние, сердце всего 6 «А».

Надо было отказываться.

Шейко уже собрался это сделать, как вдруг увидел одиноко стоящий ярко-красный чемодан Плотниковой в двух шагах от себя.

Куда делась хозяйка и почему рассталась со своим сокровищем, осталось загадкой, решать которую у Вальки не было ни желания, ни времени. Он вдохнул побольше воздуха, шагнул вперед, схватил рюкзак и сунул к себе под ноги.

Теперь надо было немного подумать. Потому что с такой уликой незамеченным выйти из класса не получится ни при каком раскладе.

А ведь рюкзак-то ему и не нужен! Ему нужно только то, что там лежит.

Как можно бесшумней Валька щелкнул замком. Долго искать бархатное сердце не понадобилось, оно само прыгнуло ему в руку.

Теперь с красным сердцем под мышкой он был еще более заметен, чем с красным рюкзаком. Рюкзак вещь невинная. Ну, взял по ошибке, с кем не бывает! Мужчины очень часто дальтонизмом страдают – думал синий, а он оказался красный.

А вот сердце – это настоящая улика.

Долгую секунду Валька боролся со слабостью в ногах и уже дернулся, чтобы выбежать из класса, когда в дверь впорхнула стайка принцесс, одним своим видом приговорив Шейко к пожизненному заключению, немедленному расстрелу и смерти через повешение.

Не задумываясь, Валька подтащил к себе первый попавшийся рюкзак и сунул сердце туда.

А в следующую секунду объявилась хозяйка рюкзака.

Носова застыла над Валькой в недоумении.

– Ты чего вцепился? – буркнула она, дергая рюкзак за лямку.

– Это… давай помогу, – выдавил из себя Шейко, не в силах выпустить из рук ценную добычу. – Это… до кабинета донесу.

– А ну, пусти! – сильнее потянула Лена.

– Это… как принц, – выдал последний аргумент Валька, чувствуя, что от одного слова «принц» у него мурашки бегут по спине. – Это… чтобы ты тренировалась.