Читать книгу Всё закончится в пятницу - Елена Усачева - Страница 4

Они сидели на кухне у Стриженова. Жека держал около лба консервную банку. Рядом с ним на столе стояло еще несколько банок и лоток со льдом. Сильно покрасневший лоб и радужно лиловеющая шишка не мешали ему складно излагать свои мысли.

– Сидорова не такая глупая, чтобы ни с того ни с сего подставить руку под дверь. Версия, что ее толкнул карапуз, тоже не подходит. Я проверил. Она ходила в процедурный кабинет, совсем уж оторванной мелюзги там нет. Да и Крюковой, чтобы самой опрокинуть на себя стол, нужно было постараться. Он переворачивается, только если его приподнять с другой стороны.

– А кто был с другой стороны? – задал резонный вопрос Митрофанов.

– Да кого только не было! – Жека взял новую банку. – Там целое стадо прошло.

– И бэшки там были! – довольно щелкнул пальцами Макс, словно перед этим битый час с пеной у рта доказывал, что главные виновники бэшки, а не пытался свалить всю вину на Стриженова.

– И «Б» были, и «В» были, – кивнул отличник и поморщился – после удара у него не только голова болела, но и шеей было тяжело вертеть. – Вэшек мы вычеркиваем, они нам вообще не конкуренты со своим единственным Пугачевым. Он в одиночку весь свой класс не вытянет. Да и двоечников у них там много. Остается «Б».

– Остается «Б», – как эхо, поддакнул Лавренко, преданно глядя на покалеченного приятеля.

– А вот он говорил, что ты бэшкам продался, – нарушил дружескую идиллию Митрофанов.

Макс метнул на него испепеляющий взгляд, но Жека только поморщился. И то в основном от боли, нежели от недовольства.

– Кто-то должен во всем этом разобраться. – Он взял третью банку и блаженно улыбнулся, когда холодное железо коснулось раскаленной шишки. – Сначала я подумал на Карманова с Рыбкиным. Чего они в понедельник около нашего класса околачивались? Не иначе как планы строили. Всем же хочется поехать на халяву в Болгарию. А шансов у них пятьдесят на пятьдесят. Либо поедут, либо нет.

– А и Б сидели на трубе, – пробормотал Митрофанов.

– А упало, Б пропало, – подхватил Макс. – Что осталось на трубе? Ясно, что И. Это ты к чему?

– На крыше кто-то еще был, кроме А с Б, – пожал плечами Митрофанов, косясь на консервные банки – кормить их Жека не собирался, а есть уже хотелось.

– Найдем мы эту загадочную И. – Третья банка была отставлена в сторону. Стриженов взялся за шпроты. – Колян с Вовкой вполне могли дотумкать своими деревянными мозгами, что если убрать у нас всех отличников, то вероятность того, что они поедут в Болгарию возрастает.

– Ага, а также хорошистов и троечников заодно, – натужно сопел Митрофанов. – Легче уж весь класс птичьим гриппом заразить, возни меньше.

– Не нужны им все! – Жека стал отчетливо произносить слова, в надежде, что его, наконец, поймут. И даже банку отложил в сторону. – Им нужны только потенциальные соперники. В понедельник Карманов с Рыбкиным вокруг нашего класса терлись, как будто придумывали что-то. Вот я и решил за ними проследить и предложил подтянуть их по алгебре. – Стриженов победно улыбнулся. – Они, дураки, и согласились.

– Ты что! – возмутился Макс. – Они же против нас решать будут!

– Ничего они против нас не решат, – успокоил приятелей Жека. – У них в голове кисель с молоком, а не математика. Я два часа с ними бился над простыми задачками – чуть не закипел!

– Так чего же ты за них взялся-то? – так и не понял Лавренко.

– Они эти два часа были у меня под контролем и, если что-нибудь готовили, вполне могли расколоться.

– Ага, и под твоим неусыпным контролем порезали бы тебя на мелкие кусочки, – довольно воскликнул Макс, хлопая в ладоши. – Вот бы мы тебя потом склеивали!

– Одни не одни, но бэшки не дураки, чтобы так подставляться, – не согласился Стриженов. – Если бы они себя выдали, то можно было считать, что путевки у нас в кармане. Им директриса такую выволочку устроила бы, что они потом все лето об этом вспоминали бы. Нет, делать они это могли лишь в строжайшей секретности, чтобы их никто не мог увидеть. Короче, не они это. Слишком уж мозги у них непрошибаемые. Такие ни до чего не додумаются. Их предел – это драка в подворотне.

– Получается, что каждый сам себя покалечил? – ахнул Макс.

– Получается, что есть кто-то, кого мы не замечаем, – вздохнул Жека от непонятливости своих собеседников. – То самое И, спрятавшееся за трубой. Наверняка этот неизвестный вертелся около подъезда. Он ведь должен был как-то петли смазать и пружину снять. А для этого нужно было хотя бы войти да еще дверь пару раз открыть, проверить. И незамеченным это сделать нельзя.

Лавренко повернулся к Митрофанову. Тот испуганно выкатил глаза и недовольно засопел, словно его обвинили как минимум в трех наводнениях и пяти поджогах.

– Что я, чужого не заметил бы? – начал оправдываться он. – Не было никого. Все только свои. Бабки там, мамашки с колясками… Да и вряд ли это делал один человек. Наверняка целая шайка орудует – один следит, другой дверь смазывает, третий готовится этой самой дверью по лбу кому-нибудь заехать…

– А может, это чей-нибудь родитель все придумывает? – встрепенулся Лавренко. – Мы ищем среди учеников, а это папашка чей-то с отверткой под дверью стоял. Чтобы так врезать, между прочим, нужна еще какая силища! Придется всех проверить.

– Как ты это будешь делать? – нахмурился Митрофанов. – Станешь у взрослых спрашивать, где они были в два часа дня? Да они тебя сразу же пошлют.

– Не надо никого опрашивать, – тяжело склонился над столом Стриженов. – Сами попытаемся вычислить. Эх, жаль, времени у нас маловато осталось, всего два дня. Ну, ничего. Будем ловить на живца.

– На что? – насупился Митрофанов. Сравнения с едой его всегда напрягали.

– Сидорову с Крюковой вычеркиваем, они больше не бойцы. Вряд ли Каринка научится писать забинтованной рукой, а Ирка со своей справкой и вовсе может до понедельника в школе не появиться. Меня тоже можно списать. Остается Емцов. Вот на него и будем ловить. – И он торжественно оглядел собравшихся. – Пошли к Митьке.

Как только они появились на пороге Емцовской квартиры, Митька все понял и как-то сразу сник.

– А со лбом у тебя что? – без всякого энтузиазма поинтересовался «последний» отличник.

– Дверью прибило, – спокойно объяснил Жека. – Так что ты у нас теперь один остался.

Митька пропустил одноклассников в свою крошечную комнатку и стал тщательно запирать все замки.

– Я так и подумал, – грустно сообщил он, и плечи его обреченно сгорбились. – Я знал, что без меня это дело не закончится. Но я готов отступиться. – Митька поднял голову, в глазах у него мелькнуло что-то похожее на слабый отсвет надежды. – Я могу вообще не ходить в пятницу или написать на тройку.

– Не сможешь, – жестко отрезал Жека. – Идти тебе придется по-любому, да и на тройку ты не напишешь, потому что не умеешь их получать.

– А может, вы меня сами чем-нибудь стукнете? – Плечи отличника снова поникли. – Только не больно.

– Может, ногу ему сломать? – ухватился за предложение Макс. – Нога не рука, писать он сможет.

– Из больницы он будет тебе ответы надиктовывать, что ли? – начал злиться на непонятливость одноклассника Стриженов. – Митька нам нужен живой и здоровый. Чтобы злоумышленника поймать.

– Как же вы его станете ловить, если все время будете рядом? – поднял печальные глаза Емцов.

– А с чего ты взял, что мы будем рядом? – Митрофанов с опаской потрогал свой объемный живот, словно испугался, что за треволнениями сегодняшнего дня он стал заметно меньше.

Казалось, что Митька вот-вот утечет сквозь паркет – до того он был испуган.

– А вы разве не будете следить? – еле слышным шепотом спросил он.

– Будем, – отозвался Стриженов. – Но нам нужно, чтобы противник нанес удар, иначе мы ничего не сможем доказать.

Митька съежился под перекрестными взглядами трех пар глаз и стал совсем маленьким и несчастным. Такого не то что обижать, близко подходить к нему было боязно – вдруг от одного дыхания возьмет и рассыплется в прах.