Читать книгу Весна для Ирэны - Елена Васильева - Страница 7

Ирэна шла, постукивая каблучками по старой в мелких трещинках асфальтовой дорожке, держа в руке большую холщёвую сумку, с которой мама обычно ходила в магазин. Именно туда направлялась теперь Ирэна.

Ещё не осень, но уже и не лето. Всё ещё зелёные, но уже кое-где с желтоватыми прожилками листья тополей шуршали, потревоженные холодным ветром. «Сегодня же Мирон-ветрогон», – вспомнила девушка. По народному календарю этот день в конце августа всегда ветреный, холодный. Ирэна остановилась и застегнула вязаную кофту. Ещё месяц назад она и представить себе не смогла бы, что наденет простую кофту грубой домашней вязки. Но сейчас даже не обратила на это внимания. Кофта, связанная мамиными заботливыми руками, хорошо грела. А что ещё нужно в этот холодный августовский вечер? Этого более, чем достаточно. Под кофтой пестрело лёгкое платье из ситца, тоже мамино, любимое. Настя отдала его дочке, потому что оно удобное и не маркое. Не сравнить с вещами Ирэны – ужасно дорогими по деревенским меркам, и по тем же меркам абсолютно непрактичные. Платья в пол из дорогого итальянского шёлка, предназначенные для светских приёмов и тусовок, вызывали лишь недоумение. Ну куда в таких пойдёшь? И так как гардероб Ирэны оказался полностью непригодным к жизни в деревне, девушке пришлось пользоваться вещами своей матери. И теперь Ирэна шла и смотрела на потемневший вдали горизонт, предвещавший назавтра ненастную погоду, и размышляла, что же ей делать со своими вещами. Выкидывать жалко, да деревенский житель никогда ничего не выкидывает, с детства приученный к бережливости. Вот и Ирэна решает завтра же достать убранные в сарай тяжёлые и объёмные сумки и посмотреть, что можно перешить да переделать так, чтобы можно было носить ежедневно. В ближайшее время нужно будет купить одежду попроще, а пока придётся обходиться маминой, хорошо, что размер у них один.

Девушка шла, погружённая в свои хлопотливые хозяйственные думы, и ни разу не обратила внимания на то, как встречные мужчины бросают на неё восхищённые долгие взгляды. Даже без косметики и в скромной одежде она привлекала внимание. Даже стараясь быть незаметной, оставалась яркой, манкой, заметной. Медно-рыжие кудри прибраны и заколоты шпильками, но непослушный огненный локон выбился из плена шпилек и упал на висок, красиво обрамляя бледное тонкое лицо с глазами редкого тёмно-изумрудного цвета и чувственными капризно-пухлыми губами, две родинки на щеке делали это лицо незабываемым, манили остановить на них посторонний взгляд. И если это был взгляд мужской, он загорался восхищением, а если женский – то завистью.

Но сейчас девушка была слишком занята предстоящими хлопотами и когда, приоткрыв тяжёлую дверь магазина, вошла внутрь, то не сразу заметила свою когда-то лучшую подругу Катю Вольскую. А когда увидела, то почувствовала, как щёки предательски вспыхнули, и в груди обожгло словно кипятком.

Катя стояла напротив прилавка и выбирала, какой из сортов сыра взять.

– Вот этот наисвежайший! – с улыбкой говорила продавщица Клавдия Петровна, позвякивая дешёвыми цыганскими серьгами в ушах, – Утром только привезли. Бери, Катюша, не пожалеешь.

Катя обернулась на звук открывшейся двери, увидела Ирэну, мгновенно подобралась, бросила на бывшую подругу быстрый равнодушный взгляд и снова отвернулась. И больше не поворачивалась. А Ирэна с сильно бьющимся сердцем и горящим лицом смотрела на бывшую подругу не отрываясь. Встав в очередь, Ирэна спряталась за спину мужчины, от которого резко и неприятно пахло дешёвым табаком и алкоголем, и смотрела, смотрела… ощущая боль и досаду…

– Да, вот этот возьму, – сделала выбор Катя, – И ещё пакет манки, молоко и йогурт.

– Правильно, сваришь кашку для Сонечки. Маленьким деткам молочко очень нужно, – одобрительно улыбнулась Клавдия Петровна, открыла дверцу холодильника-витрины и достала из него пакет с молоком и йогурт.

Ирэна вдруг смутилась. Она пришла сюда за хлебом, не собиралась ничего больше брать. «А любит ли мой сын манную кашу? – задумалась она и ощутила неловкость, – Я ведь ничего, вообще ничего не знаю о своём сыне!» Эта мысль молнией прожгла сознание, и отголоски этой мысли-молнии снова обожгли грудь, заставляя молодую женщину чувствовать боль почти физическую.

Катя, оплатив покупку, подхватила пакет с продуктами и вышла из магазина, так ни разу больше и не оглянувшись в сторону Ирэны. А когда до Ирэны дошла очередь, она решительно произнесла:

– Тётя Клава, и мне тоже дайте пакет манки, молока и йогурт. Вон тот, с персиковым вкусом. А ещё такой же сыр и две булки хлеба.

Клавдия Петровна одобрительно кивнула:

– Правильно, девки, кормите деток молочкой. Молочку свежую утром с комбината привезли. Ещё и сутки не простояла.

Но когда Клавдия Петровна подсчитала стоимость покупки, Ирэна растерялась. В её кошельке не хватало триста рублей, чтобы оплатить. Молодой парень, стоящий рядом, быстро среагировал:

– Я заплачу, красавица, не переживай. Делов-то!

– Нет, нет, – всё так же растерянно произнесла Ирэна и, почувствовав нестерпимый стыд, произнесла, – Тётя Клава, запишите в долг. Я завтра же отдам!

– Да, конечно, – кивнула Клавдия Петровна, – Ты только не забудь, Иришка, а то мне потом из своего кошелька придётся платить.

– Нет, нет! Я не забуду, – поспешила Ирэна уверить продавщицу, быстро сложила покупки в сумку и выбежала из магазина.

– Ну куда ты, красивая? Погоди, сумку тебе помогу донести! – услышала она вослед навязчивый голос парня и поспешила ещё быстрее, стараясь скрыться за ближайшим забором.

Как только Ирэна пришла домой, принялась варить кашу на молоке. Молодая женщина стояла у плиты и тщательно помешивала венчиком закипающее молоко, сосредоточенно следя за тем, чтобы оно не убежало. Подлое оно, молоко это. Смотришь – смотришь за ним, глаз не спускаешь, оно и не шевелится, но стоит только на секунду зазеваться, и – нате вам, пожалуйста! – оно уже проворно выбегает из кастрюльки и радостно шипит на плите, распространяя предательски-горелый запах, сообщающий всем о том, какая нерасторопная хозяйка на кухне.

В этот раз молоко из кастрюли не выбежало. Ирэна была так ответственно-сосредоточена на этом действии кулинарном, что не дала ни малейшего шанса молоку проявить свою подлую привычку.

Она наполнила тарелку кашей и дала ей чуть остыть, робко заглянула в комнату и позвала мальчика, тихо собирающего на ковре лего-конструктор.

– Илюша… пойдём ужинать, – встала несмело в дверях, прислонилась плечом к стене и встретила такой же несмелый робкий взгляд ребёнка. И вдруг разозлилась на саму себя. Чего это вдруг она робеет? Это же её сын! Её родной сын! Резко отстранилась от стены и весело, нарочно бойко, произнесла, – Идём быстрее, сыночек! В кладовке я две банки варенья нашла. Ты какое любишь – брусничное или голубичное?

Мальчик пожал худыми плечами.

– А я вот в детстве любила и то, и другое. Если в манную кашу добавить брусничное, каша станет розовой, а если голубичное – то синей, как чернила. Пойдём, пойдём, – поторопила Ирэна ребёнка, – Манная каша с вареньем – это такая вкуснятина!

И действительно, есть разноцветную кашу оказалось очень увлекательным занятием. Так и не сумев сделать выбор, Илья положил на одну сторону тарелки брусничное варенье, а на другую – голубичное. Наблюдая, как её сын аппетитно ест сваренную ею кашу, Ирэна и сама не удержалась, съела бруснично-голубичную кашу за компанию с сыном, а после они сидели на полу друг напротив друга и собирали конструктор. Илья, соединяя мелкие детали друг с другом, объяснял Ирэне:

– В моём домике будет жить зайчик, а в твоём придёт жить лисичка, ей нужно домик побольше сделать, – говорит мальчик и кладёт в ладонь молодой женщины маленькую пластмассовую фигурку рыжей лисы. Ирэна невольно вздрагивает, зажимая в кулачок игрушечную фигурку. «Лисичка… Лисичка! – отчаянно произносит она в своих мыслях, – Так Денис меня называл». Это было её прозвище, которое ей ужасно нравилось – ласковое и милое. Так только он один её называл, никто больше. А в последнюю их встречу в коридоре больницы она, желая причинить ему больше боли, требует, чтобы он так её больше не называл. Грусть, горечь и тоска накрывают сердце Ирэны, и она безвольно разжимает пальцы, фигурка лисички выпадает из её рук. Молодая женщина не сразу замечает, что Илья смотрит неё обеспокоенно. И он спрашивает:

– Не нравится лисичка? Мы можем поменяться. Возьми моего зайчика, мама.

Ирэна снова вздрагивает и снова от неожиданности. В эту минуту, именно сейчас, в этот момент он назвал её мамой! Впервые назвал после того, как она приехала. Ирэна улыбается, едва сдерживая слёзы и дрожащим, надрывным голосом произносит:

– Ну что ты, сынок, как мне может не нравиться эта чудесная лисичка? Это самая лучшая лисичка на свете.

– Правда? – с сомнением спрашивает ребёнок, – И ты будешь для неё строить дом?

– Обязательно буду. У лисички должна начаться новая жизнь, лучше и счастливее прежней, – отвечает Ирэна и тянется за мелкими разноцветными деталями кубиков, чтобы построить лисичкин дом.

Большие дорожные сумки, наспех брошенные в сарай, на время были забыты. Но назавтра у Ирэны была назначена встреча с начальником местного филиала «Золотых россыпей» Сомалиным Виктором Петровичем. Молодая женщина больше всего опасалась, что Виктор Петрович доложит о её визите своему непосредственному руководству в городе Евсееву Илье Алексеевичу. Филиал «Золотых россыпей» – единственное крупное предприятие в посёлке, и именно туда хотела устроиться на работу Ирэну. Ей повезло, открыв сайт вакансий в интернете, она сразу же заметила бегущую строку, что предприятию «Золотые россыпи» в филиале в посёлке Таёжный требуется главный бухгалтер. Ирэна позвонила по бегущему номеру сразу же, ей ответил приятный женский голос и пригласил на собеседование завтра же.