Читать книгу Ненадежный рассказчик - Елена Васильева - Страница 10

Муж пришел домой раньше обычного. С тех пор, как мы переехали в дом, стройка не прекращалась. Сначала привели в порядок те помещения, которые были. Из кухни выдворили огромную печь, которая занимала треть всего пространства. На ее место встала электрическая плита. Деревянный кухонный буфет с плохо закрывающимися дверками я оставила. Искусно вырезанные узоры радовали глаза, к тому же буфет напоминал мне о бабушкином доме. Да и ставить вместо него было нечего. По сторонам небольшой кухни располагались две двери. Одна вела в совсем крохотную детскую. Там уместились лишь диван и кроватка Анжелики. Кроватку мы купили с рук. К ее ножкам были прикручены деревянные полозья – изогнутые доски, на которых кроватка могла покачиваться. Лежа на диване, я легко дотягивалась рукой до кроватки, слегка раскачивала ее и напевала песни, чтобы дочь лучше засыпала. Другая дверь вела в нашу комнату. Диван, привезенный из дома родителей, их же сервант и кухонный стол, который служил мне еще и как пеленальный, – вот и все убранство. Со временем к дому пристроили баню, куда поставили стиральную машину. А позже из холодной прихожей соорудили еще одну комнатушку. Раньше там стояла печь, которая отапливала весь дом. Первые полгода мы ее топили, но 31 декабря, в первый Новый год после нашего новоселья, мы, отдав все сбережения, подключили отопление.

– Ты знаешь, мне сегодня Димка рассказал, что они вылечили дочь от аллергии при помощи гомеопатии, – ставя чайник на плиту, сказал Кирилл.

Димка работал вместе с мужем. Несмотря на свой возраст – он был младше моего мужа – пил он основательно. Были у Димки жена и дочь двенадцати лет. Ни с Димкой, ни с его женой я не встречалась. Однако слышала о его пьянстве довольно часто.

– Он дал мне телефон поликлиники. Я даже не знал, что есть целый центр гомеопатов. И там же аптека. Говорит, буквально через несколько недель на руках прошла вся аллергия. Прием стоит дорого, – задумчиво продолжал муж, – но сами лекарства очень дешевые. Давай попробуем?

Про гомеопатию я слышала давно. Еще со времен увлечения романами Анны и Сержа Голон о приключениях Анжелики я помнила об эффективности лечения подобного подобным.

– Давай. Я запишусь?

Телефона у нас не было. Чтобы позвонить и записаться, нужно было идти к родителям.

– Я завтра позвоню с работы, – ответил муж.

Прием врача гомеопата и правда стоил неприлично дорого. Жили мы на одну зарплату мужа, деньги уходили главным образом на банки с питанием для Анжелики, на стройку и на лекарства. Просить деньги на себя я не могла, и поэтому была благодарна, что муж согласился заплатить эту сумму. Ни сама гомеопатическая поликлиника, ни регистратура, ни врачи ее почти не отличались от остальных поликлиник, разве что обращение было теплее и в коридорах заметно чище.

Врач, стройная молодая женщина лет сорока, приятной внешности, внимательно выслушала мою историю о дерматите.

– Сколько Анжелике полных месяцев? – спросила она.

– Шесть.

– Хорошо, раздевайте ребенка. – Она указала мне на столик, стоящий напротив письменного стола.

Внимательно осматривая Анжелу со всех сторон, врач, которую звали Анна Григорьевна, почему-то раз за разом возвращалась к ножкам, двумя руками она разводила колени в стороны и хмурилась.

– Вы были у ортопеда? – спросила она, в очередной раз повторив манипуляцию с ногами.

– Нет, нас никто не отправлял, – дрогнувшим голосом ответила я, не понимая, к чему она ведет.

– Странно, что за полгода на это никто не обратил внимания, – серьезно заметила она. – У вас вывих бедер. Вам нужно обратиться к ортопеду.

Внутри меня все сжалось и похолодело. Что такое вывих бедер, я не понимала, но еще меньше я понимала, как дочь могла их вывихнуть, если она не ходит, нигде не стукалась, и я ее не роняла.

Анна Григорьевна разрешила одеть Анжелику и вернулась за стол. Посмотрела на меня и, видимо, увидев в глазах страх, спокойно объяснила значение своих слов:

– Врожденный вывих. Для начала нужно сделать рентген бедер и тогда будет понятно. На бедре есть головка, она не развивается должным образом. При разведении слышно щелчок. Если снимок подтвердит вывих, вам вправят суставы и их зафиксируют. Будете ходить в шинах. Это специальные приспособления, удерживающие сустав на месте, по принципу гипса, чтобы он развивался правильно. – В ее глазах светилось тепло, а я чувствовала, как слезы снова подступают. – С аллергией все проще, – продолжала она, – я выпишу лекарства, купите их в аптеке внизу. Давать будете по схеме, я сейчас вам все распишу подробно. Лекарства сладкие, некоторые нужно будет разводить. Через месяц покажетесь снова.

Аллергия и правда прошла меньше чем за месяц. Постепенно корочки стали пропадать, новые не появлялись и спина покрылась здоровой розовой кожей, словно и не было на ней ничего. С тех пор никогда больше Анжелика не страдала аллергией. Даже в том возрасте, когда дети объедаются конфетами или мандаринами. Ни разу я и не вспоминала больше об этом заболевании.

Однако подозрения Анны Григорьевны полностью подтвердились. После осмотра и снимка нас срочно положили в больницу. Медсестра шустро установила на обычную панцирную больничную кровать приспособление, которое напоминало что-то из средневековых пыточных. Голова и спина Анжелики лежали поперек кровати, а обе ноги за щиколотки были подвешены наверх. В таком положении она должна была находиться три недели. После этого под общим наркозом тазобедренные суставы вправят и наложат гипс, чтобы удерживать их в одном положении. Каждые три месяца старый гипс будут удалять, накладывать новый, и так три раза, то есть девять месяцев.

Услышав все это от высокого молодого врача, я обомлела. Казалось, что улыбка уже никогда не появится на моем лице. Я с ужасом смотрела на эту конструкцию на кровати и не понимала совершенно, как в таком положении можно пролежать три недели. Ко всему прочему, кроватей для родителей не предполагалось, то есть мне нужно было укладываться как-то на краешке узкой больничной койки в палате, которую мы делили на шестерых детей и матерей. «Что, что я такого сделала, из-за чего мне все это приходится проживать? За что Анжелике приходится проходить через такие испытания?» Нет, злости я не испытывала. Только дикую пульсирующую боль.