Читать книгу Второй шанс. Роман в новеллах - Елена Виг - Страница 11

***

Получив от Веры письмо, Стас сразу понял, что это не приглашение на свидание. Письмо было составлено так, что в нем между строк нельзя было прочитать ничего, кроме едва сдерживаемого гнева.

«Здравствуйте Станислав!

Мне нужно как можно скорее встретиться с Вами. Прошу определить удобное для Вас место и время.

Вера Ярославцева»

Никаких «Уважаемый», «Не могли бы Вы», «Искренне Ваша», рубленный канцелярский стиль, довольно хамский, несмотря на отсутствие бранных слов или прямых оскорблений.

Первым желанием было послать ей соответствующий резкий ответ, типа «мне не о чем с Вами разговаривать, и встречаться я с Вами не намерен», хотя, если вдуматься, раз она ему написала, переборов свое нежелание его видеть, то, возможно, у нее действительно есть, что с ним обсудить. Стаса немного беспокоило, как там Сашка разобрался со своим обидчиком и не наделал ли глупостей после его письма. Поэтому, переборов свое раздражение, он заглянул в ежедневник и предложил ей на выбор две возможные даты. Она выбрала ближайшую, значит дело срочное.

Когда он зашел в кафе, она уже была там. Он сразу узнал ее, хотя женщина, которая была сейчас перед ним, не имела ничего общего с девушкой на фотографиях: сухая подтянутая бизнес-леди в деловом костюме, колючий, настороженный взгляд, отсутствие даже намека на улыбку. Они обменялись приветствиями, но руки она ему не протянула. Подошел официант.

– Кофе? – спросил Стас.

– Нет, спасибо, у меня не очень много времени.

Стас заказал себе и, молча, смотрел на свою спутницу, ждал, когда она начнет разговор, ведь это ей нужна была эта встреча.

– Спасибо, что пришли. Я сразу хотела извиниться за свою семью, которая втянула вас в эту историю. Уверяю, что все это было сделано без моего ведома.

– Да, я это знаю.

– Я бы хотела поговорить о вашей переписке с моим сыном. Надеюсь, вы понимаете, насколько она неуместна. Он ребенок, а вы взрослый мужчина. Я бы хотела, чтобы она прекратилась.

«Ах вот оно как! Эта клуша боится, что он совратит ее мальчика! Она готова убить любого, кого заподозрит в дурных намерениях по отношению к своему сыну. Сейчас она готова убить его, прямо видно, что ни перед чем не остановится. Но, с другой стороны, она ведь мать. Наверное, так и должна себя вести» – подумал он.

– Вы, наверное, знаете, что не я начал эту переписку, Саша сам мне написал.

– Да, я все это знаю, но вы не должны были ему отвечать.

– Почему? Человек мне написал, я ему ответил. Что в этом плохого?

– Ничего, кроме того, что после вашего письма Саша чужим портфелем разбил однокласснику голову.

– О как! Я надеюсь, что ничего серьезного?

– К счастью на этот раз обошлось, отделался шишкой и царапиной, но могло быть и хуже. Я запретила ему драться, а вы разрешили. Я понимаю, это ведь не ваш ребенок, которого могут травмировать, вам легко давать советы.

– Я вам честно скажу, я долго думал, прежде, чем ему ответить. Даже с сестрой поговорил, у которой двое сыновей. То, что я написал вашему сыну, абсолютно правильно – он должен уметь за себя постоять, иначе он пропадет в этой жизни. Форму этого он должен выбирать сам. Я и сейчас подписываюсь под каждым написанным мною словом.

– Станислав, я понимаю, что вы действовали из лучших побуждений, но мне все равно не нравится, что вы, чужой человек, вмешиваетесь в его воспитание. Я скажу вам честно, меня это напрягает.

– Можете не напрягаться, – разозлился Стас, – если он мне еще раз напишет, то я отвечу «спрашивай свою мать, она лучше знает, что тебе делать, а не спрашивай чужого дядьку, который может оказаться маньяком и педофилом». Вы ведь такой ответ от меня хотите услышать?

В этот момент что-то случилось с Вериным лицом – перед ним больше не было стервозной командирши, а только растерянная женщина, женщина усталая, замученная и очень несчастная.

– Я не хотела вас ничем обидеть, но я правда не представляю, что мне делать. Саша со мной четвертый день не разговаривает из-за того, что я запретила ему с вами переписываться. Вы должны понять, что я просто очень боюсь за него.

– Я понимаю. Если бы я мог, то принес бы вам справку, что я не маньяк, и не педофил, но не знаю, где взять. Могу дать вам телефон моей сестры, она может подтвердить, что я вполне благонадежный и ответственный человек. Своих двух сыновей она со мной спокойно оставляла в любом возрасте. Хотите?

– Нет, не хочу, – на Верином лице появилось некоторое подобие улыбки, – я вам верю на слово.

– А раз верите, то позвольте вам сказать, что держать мальчишку под стеклянным колпаком – неправильно! И, кстати, небезопасно! Он выйдет в жизнь совершенно неприспособленным. Пусть он уже сейчас учится защищать свои интересы, а не прятаться от проблем за маминой юбкой. Не согласны со мной?

– Теоретически согласна, но практически не готова. Когда я его родила, то думала, что всегда буду точно знать, что ему лучше. Но вот ему еще и десяти нет, а я уже его не догоняю. Он заявил, что ему вообще не о чем со мной разговаривать, и, наверное, он прав. Мне и бабушка говорит, что я его совсем не знаю и не понимаю.

– Он у вас, возможно, повзрослел чуть раньше, чем надо. Мне показался он очень разумным парнем.

– Наверное, проблема в том, что он мальчик, а в нашей семье никогда не было мужчин.

– Простите, а его отец? Вы не жили вместе?

– Нет, не жили. Так получилось, что мы никогда не жили с мужчинами, никто из нас, кроме бабушки, но она тоже овдовела очень рано.

– Да, тогда понятно, что вы мужскую психологию не очень представляете. Тогда, ну, не знаю… Может, надо дать ему какой-нибудь спорт? Для мальчишки это полезно и в физическом, и в психологическом плане.

– Спорт? Со спортом у нас тоже в семье не очень. И Саша получился не сильно спортивным.

– Я же не предлагаю профессиональный спорт, просто секцию какую-нибудь.

– Я подумаю над этим, спасибо.

– Это надо сделать сейчас, потому что чем старше, тем ему сложнее будет в это встроиться.

– Вы занимались в детстве?

– В секции – нет, но у меня отец был большим любителем всех видов спорта, особенно зимних, так что он и меня, и сестру с самого детства поставил на лыжи, коньки. А летом, конечно, плавание, велосипед.

– Повезло. Мы в этом плане мало что можем ему дать. Ни у кого из нас ни лыж, ни коньков нет.

– А санки есть?

– Санки есть у Ани, а у Саши, кажется, есть ледянка.

– Ну вот, хоть так! Десять раз скатился, значит, десять раз поднялся на гору. Вот уже и тренировка. Но лыжи я бы ему, на вашем месте, купил. Лыжи – это лес, зимний лес очень красив!

– Где здесь в Москве вы находите лес? – недоуменно спросила Вера.

Разговаривая со Станиславом, она уже забыла, в каком взвинченном состоянии пришла на эту встречу, пытаясь всеми средствами, вплоть до полиции, пресечь его общение с Сашей. Мужчина действительно был симпатичный и неглупый, давал дельные советы, которые надо будет серьезно обдумать.

– Можно за город ездить, не обязательно в Москве кататься, хотя тут есть Сокольники, Измайлово, Битца, Лосиный остров. Там и лес, и, кстати, хорошие горки, а еще в Коломенском, на Воробьевых горах… Вы куда обычно ходите?

– Мы? Бабушка с ними где-то недалеко от дома гуляет, я даже толком не знаю, – растерялась Вера.

По его взгляду она поняла, что он разочарован – на лице Станислава она прочитала крупными буквами написанное восклицание «Ну, вы и мать!». Прав, конечно, полностью прав! Она даже в свой выходной предпочитает за компьютером сидеть, а не с сыном гулять: холодно и скучно. Благо бабушка есть, которая одевается потеплее и подолгу выпасает на улице Сашу с Аней. Но ведь она, Вера, только в выходной и может чуть расслабиться и никуда не бежать! А еще нужно и домашними делами заниматься, прибраться, приготовить. Хорошо ему говорить, у него семьи нет, а значит и этих дел тоже!

– Я понимаю, о чем вы думаете, Станислав, – почему-то начала оправдываться она, хотя и сама не понимала, зачем, – я действительно никогда с ним не гуляю, я это не особо люблю, но мы иногда в кино ходим.

Прозвучало это, видимо, довольно жалко, потому что его усмешка показалась Вере несколько кривоватой.

– Вы просто правильно гулять не умеете, – сказал он. – Вот хотите, я отвезу вас с сыном на нормальные горки? Это очень весело, уверяю вас.

Вера и сама не поняла, как согласилась. Уже потом, идя домой, она все думала, зачем сказала «хочу», когда должна была отказаться? Какой-то едва знакомый человек приглашает их кататься на ледянках! Нонсенс какой-то! Саша-то, естественно, будет в восторге, бабушка многозначительно промолчит, а вот ей-то что делать? Она с горок с раннего детства не каталась. Ей и идти не в чем. Не покупать же ради такого единичного гулянья себе лыжный костюм! Но машина у него нормальная, и сам он достаточно воспитан, чтобы предложить подвезти ее до дома. Она, конечно, отказалась, но все равно приятно. Хорошо бы, чтобы к выходным была нормальная погода, жалко, если мероприятие сорвется, Сашка будет сильно переживать.

– Я напишу вам ближе к концу недели, договоримся по времени. И, пожалуйста, зовите меня Стас, меня очень напрягает официальное «Станислав». Меня так никто из друзей никогда не зовет.

Вере показалось, что он сознательно использовал глагол «напрягает», ранее ею употребленный совершенно по иному поводу, подчеркивая тем самым, что не только у нее могут быть к нему требования. Общение – дорога с двусторонним движением, и нужно уважать права всех его участников, пусть и в мелочах.

До конца недели было еще четыре дня, и Вере точно было о чем подумать. При расставании он улыбнулся и сам протянул ей руку, не стал дожидаться ее инициативы, как это положено по этикету. Рука была крупная и теплая, Верина ручка поместилась в ней очень комфортно. И улыбка была приятная, не наглая. Как там сын сказал: «Если ты с ним встретишься, он тебе тоже понравится»? Похоже, что опять этот мальчишка оказался прав.