Читать книгу Лепестки в паутине - Елена Витальевна Пеньковская - Страница 12

Для игры на имирассе нет нот и текстов, нет песен. Ни одна мелодия не прозвучит дважды, даже если очень постараться.

Длинные пальцы Индила легко скользили по сверкающим тончайшим струнам; пробегали, перепрыгивали или наоборот перебирали их по очереди, пока не попадали на пересекающие их другие нити. Кисть эльфа то почти летала над инструментом, то вдруг замирала, позволяя последним затронутым тонам петь как можно дольше. Время от времени Индил поворачивал инструмент, уже другое её ребро ложилось в ладонь, и звучание становилось совсем иным. Эльф обращался с инструментом тонко и бережно, а имирасс в его руках словно светилась.

От эльфов, их речи, занятий, да и от всего остального Лилия, ещё не вполне узнав их и находясь под влиянием детских историй, ждала чего-то возвышенного, чего-то выходящего за рамки понимания. Чего-то…очень уж изощрённого.

И то, что она обнаружила, лишь отчасти было так… и оказалось гораздо, гораздо прекраснее того, что она вообще могла представить.

В звучании имирасс в руках Индила не было ни возвышенности, ни изощрённости. Это оказалось… просто, но изящно, без изъяна; Лилия не могла бы сравнить это ни с одним из инструментов, знакомых ей. Иногда звон тончайших струн напоминал трели маленьких ночных птиц, иногда – говор сверкающего лесного ручья, встретившего на своём пути высокий для него, такого маленького, порог. Порой Лилии казалось, что в мелодии, ведомой Индилом, она слышит знакомый голос… только вот нельзя было вспомнить, чей. Но слова, произносимые им, были добрыми.

В конце концов Лилия поняла, что слышит не музыку – рассказ. Она видела лето и зиму. Зелёные холмы, мерно вздыхающие под проплывающими над ними белоснежными облаками. Ещё там был город. Большой, незнакомый. И над городом возвышался в смирном великолепии замок. Казалось, его можно потрогать, рассмотреть каждый камушек в его стенах, пройти по комнатам. Возможно, они и сделали это вместе с Индилом – Лилия не была уверена. Там была библиотека, и из её зала наверх поднималась лестница. Она вела в башню. На вершине, на каменном полу свили свои гнёзда чёрные дрозды. Их заливистые трели были слышны очень далеко.

А облака всё проплывали мимо. Над холмами, над городом и замком. И над гнездом дроздов.

***

Индил закончил играть, оставив трель дрозда замирать в воздухе. Он играл недолго, но девушке показалось, что прошли часы.

–Прекрасно, друг мой! – воскликнул Финель. – Я в восторге, честно признаюсь! Лилия, ты видела? Высокое небо, и там – замок, в котором очень много коридоров. А на самом верхнем этаже летали птицы.

«Надо же, – про себя подумала Лилия, – Финель слеп всю жизнь и видел лишь по-своему, но может описать такое… правда, он не знает, как выглядят облака…»

–Ты правда увидел всё это? Но я согласна, – кивнула девушка. – Индил, это было восхитительно.

Эльф улыбнулся, несколько смущённый.

–Очень рад, что вам понравилось.

–Ты мог бы сыграть ещё что-нибудь, – предложил Финель.

–О, нет, – Индил улыбнулся и оттолкнулся спиной от стены, – теперь твоя очередь.

Он протянул имирасс Финелю, коснувшись её рамой его руки, лежащей на коленях.

–Я хочу, чтобы ты попробовал, – продолжал Индил. – Ты смог увидеть мой замок и моих птиц… Может быть, имирасс позволит тебе увидеть и всё остальное?

Финель смотрел прямо перед собой; коснувшись пальцев друга, принял у него инструмент. Если он и сомневался ещё в его идее, то виду не подавал. Индил обошёл кровать и сел рядом с Лилией. Теперь они оба оказались за спиной у Финеля, и это напомнило девушке сказку о двух духах леса, которые всегда незримо следуют за путником, оберегая его, но никогда не показываясь на глаза.

Сначала Финель словно пробовал инструмент наощупь. Потом его движения стали легче и увереннее, и звучание хрусталя начало понемногу складываться в причудливую мелодию. Не стоило вслушиваться в каждый звук отдельно – нужно охватывать их все, единым дыханием. Тогда они напишут картину. В воображении Лилии поначалу не возникало никаких конкретных образов. Появилась радуга, но цвета её были перепутаны, хотя присутствовали все семь; они казались мутными и неяркими, словно смотреть на них приходилось через грязное стекло. Странную радугу сменило нечто нежно-голубое, отливающее серебром. Оно едва заметно переливалось и вдруг всколыхнулось, будто отрез шёлковой ткани на ветру, и исчезло. Финель перестал играть, его кисть застыла в паре сантиметров от инструмента.

Лилия покосилась на Индила. Он был озадачен и едва заметно повёл плечом: «Посмотрим, что будет дальше». Девушка уже начала думать, что Финель бросит эту затею, но тот продолжил играть.

Краски, сменявшие друг друга, становились, кажется, ярче. Через пару минут множество оттенков зелёного вдруг возникли перед мысленным взором. Они переливались, раскачивались, словно и их тоже, как тот голубой отрез, волновал невидимый ветер. Индил дотронулся до руки Лилии и улыбнулся, радостно кивая. Она хотела было пожать плечами, не понимая, чему радуется эльф, как вдруг…

Зелёное мерцание упорядочилось, понемногу обрело форму. Среди листвы, в которую превратился причудливый хоровод цвета, начали мелькать и другие оттенки – синий, жёлтый, оранжевый, коралловый…

Это же их клён! И разноцветные фонарики со свечами внутри – горят, надёжно подвешенные на ветвях, и едва заметно покачиваются.

Лилия раскрыла рот от удивления, а Индил, не в силах сдержать ликования, рассмеялся.

Финель прервал игру.

–Что вы увидели? – спросил он и обернулся к друзьям.

–Клён, – улыбаясь, ответила Лилия, – под которым мы собираемся. Даже свечи в фонариках горели, Финель!

На лице эльфа появилась его обыкновенная, призрачная улыбка.

–Не думал, что получится.

–Кстати, – Лилия немного прищурилась и наклонила голову. – Ты знаешь, у тебя почти…

Она протянула руку и дотянулась до кончика его носа. Финель взглянул точно ей в лицо.

–Ура, – выдохнула Лилия.

–Продолжай играть, Финель, – посоветовал Индил; он подмигнул Лилии, а она, совершенно радостная от того, что его идея работает, обхватила плечо эльфа руками, слушая первые звуки нового рассказа.

Финель показывал им Солнечную крепость. Все места – замок, площадь перед ним и главные ворота; поселение, где каждый дом был окружён цветами, реку с мельницей. Друзья увидели кузницу – в горне полыхал огонь, на столах – инструмент и россыпь кольчужных колец.

Всё, что являлось им каждый день, в рассказе Финеля предстало в новом свете, словно залитое солнцем. Краски невероятно яркие, а движения… они казались мерцанием, словно всё и жило этим, словно… дышало.

Финель пробыл в Солнечной крепости всю свою жизнь, и рассказывать ему было не о чем – он не мог придумать что-то, поскольку ничего не видел так, как видели остальные. Не видел эльф и всего того, о чём рассказывал, но за века настолько прочувствовал, настолько сроднился с этим местом, что пусть он не знает, как это выглядит… но сумел об этом рассказать так, что другие увидели всё в точности так, как оно есть.

Даже, пожалуй, лучше… в рассказе Финеля было столько любви, что невольно вся обыденность ушла из картин их привычной жизни.

Вдруг Лилия поняла, что видит эльфов! Всех друзей, сидящих под клёном. Она не знала, как Финель вообще представляет лица, но в её воображении все были такими, какими она их знала и видела каждый день. Тут был совершенно счастливый Марли, преданно смотрящий на Индила; он, кстати, лежал на скамье, вероятно, что-то рассказывая. Тут же появились Алальме и Лизель. Последний, как точно обрисовал Финель, был немного задумчив и вообще ничего не говорил. Было ещё несколько знакомых – Ниель, Карафолх…

По спине Лилии пробежали мурашки.

Рядом с Лизелем сидел Чесс. Живой и здоровый, он смеялся, и, повернув голову к Лизелю, что-то сказал ему и слегка пихнул. Только тогда молодой эльф позволил себе улыбнуться.

Себя девушка не сразу обнаружила. Она сидела чуть поодаль, немного смущённая. Лилия вгляделась в своё лицо и отметила, что в представлении Финеля кажется намного красивее. Точно так же, отдельно от всех и от неё, сидел и Эльдалин. Эльф грустно чему-то улыбался, и его черты казались мягче, тёмные глаза спокойны, но немного настороженны.

В течение неслышного разговора, под мерцанием фонариков происходило движение – в конце концов эльфы незаметно, по очереди, но словно бы все вместе втащили её и Эльдалина в свой круг, и их отчуждение больше не бросалось в глаза.

Разговоры продолжались, фонарики горели, но потом один за одним начали гаснуть. Пока не осталась одна единственная свеча прямо у них над головами.

Вот она встрепенулась и замерцала, заколыхалась…