Читать книгу Возьми мою силу! Жизнь ведьмы в стихах - Елена Владимировна Королевская, Елена Королевская - Страница 2

Пред вами Девочка, как ясный день – красавица,

Хотя… не будем красотою чваниться.

Внутри: наивность, верность, доброта… в наборе,

И, по идее, у судьбы дитя в фаворе.

Давайте ж разбираться что к чему,

О сути вам повествовать начну.

Без видимых причин дитя застынет —

Что мертвая скала среди пустыни.

В миг никого не видит и не слышит,

Переключившись на волну повыше.

Приманивая дивной стороной,

Ждал верхний мир малышку день-деньской.

Покинет тело, притяженья скинув гири,

Спешит туда, всегда где Девочку любили.

Иных Хранитель открывал чудес портал,

Дробя на время, бесконечность коротал.

А звал малышку «Мастерства наследницей,

Прекрасной юною принцессой и наместницей».

Единорог дитя встречает у оградки,

Подружка – фея тут-же тянет бегать в прятки,

Русалки в озере лесном, сощурив глазки,

Смеясь и брызгаясь, устраивают пляски.

Зовут подружек поиграть в воде в нырки,

А лучше сплавать с ними наперегонки.

Там сладко пахнет легкокрылая весна,

И покоряет чистым цветом белизна.

С восторгом Девочка в то царство уходила,

Любовь любому существу необходима.

Все б ничего, когда б дитя не в людном месте,

Столбом вставало, ускользая в поднебесье.

Встряв на проходе, вызывает всплески злобы,

Не понимают люди сказочной хворобы.

Всегда найдётся, кто срывается на крик,

Чем запускается злословья маховик.

Призыв очнуться не воздействует никак,

И даже маму раздражает этот факт.

Волшебный дар даётся через поколение,

Не понимает мама: – Что за наваждение?

Встряхнут ребёнка, он вернётся в мир земной,

Где окунётся в омут быта с головой.

Дитя растеряно, так больно жалит спесь.

– Из-за чего нельзя быть вежливыми здесь?

К чему толкаться, обижать словами грубо? —

Сердечко Девочки трепещет от испуга.

И вот, как только обожжёт ребёнка ругань,

Как тут, как тут, с глубин мирских всплывает погань,

Представ заступницей, вершит за зло возмездие,

Призвав в свидетели небесные созвездия.

Наложит погань на обидчиков заклятия,

Её конёк – людские ссоры, антипатия.

С охотой погань исполнять берётся службу,

В ответ надеется на искреннюю дружбу.

А у ребёнка нет ни опыта, ни силы…

Дитя в сердцах, точь – в – точь, слова произносило.

И тратя зло во зло направо и налево —

Свою же карму изменяет неумело.

Ведь лягут камнем те заклятья навсегда,

Хоть слов не видно, но слова – не ерунда.

Как завершила погань древний ритуал,

Даёт заказчик к возвращению сигнал, —

Прочтя возвратные, с печатью заклинания,

Но у малышки вовсе нет об этом знания.

Из мира фей дитя вернувшись в мир обычный,

В наш средний мир земной, понятный и привычный,

Живёт как прежде, зло ж оставлено снаружи,

Непосвященным не дано обезоружить.

Смогла так погань зацепиться в среднем мире,

Тихонько спрятаться у Девочки в квартире.

Желала погань чтобы стала их Царицей,

Как повзрослеет, полнясь даром чаровница.

Ну разве погань хуже фей, русалок, эльфов,

Раз тайну Девочки хранит надёжней сейфов?

Душа ребёнка в светлый мир лучом стремится,

А мира тёмных опасаясь сторонится.

Прямым отказом обижает тёмных зря,

Их помощь честная, по правде говоря.

С должницы взыщут, что положено сполна,

И у ребёнка искривляют волны сна.

Вставала Девочка и шла сквозь сон к окну,

Страдая вглядывалась в звёзды и луну.

Усевшись на окне, одна в ночи глубокой,

Себя песчинкой ощущала одинокой.

Вселенной тайны не давали ей покоя:

– Зачем живу я на земле? Откуда? Кто я?

Три мира с виду как песочные часы,

Хватает в каждом и уродства, и красы.

Мир средний наподобие горловинки,

Сочатся сквозь туда-сюда песчинки.

Чтоб двинулись песчинки в новый путь,

Вверх дном должны часы перевернуть.

На муки звёзды с равнодушием взирали,

А силы тёмных восполнял аффект печали.

Врачи усердно взялись Девочку лечить,

К снам подобрать пытались шифры и ключи.

Ночами бродит, изнуряя мозг и тело,

А днём без сил сидит, ну разве это дело?

Но для врачей, закрыл ребёнок в сказку двери,

Земного мира привнести боясь потери.

Врачей расспросы вызывают отторженье,

И на обычность выбирает направленье…

Уже казалось, если было, то не с ней,

Следы запутывала память всё сильней.

Теперь о бабушке поведать я хочу, —

Я ни к чему не призываю, не учу.

Семья ребёнка, это бабушка и мама,

И у обеих женщин не было стоп-крана.

Те с давних пор друг друга еле выносили,

И при ребёнке пыль обид бранясь трусили.

Какой бы повод к встрече не служил причиной,