Читать книгу Бабочка в стекле. Том 1 - Елена Владимировна Левашова - Страница 8

Борис утопал в своём горе долгое время. Он не желал смиряться, забывать жену, не желал жить дальше ради дочери, не хотел отвлекаться ни на что. Ему, пребывающему в своей тоске, как совладельцу бизнеса, позволялось не ходить на работу.

Анна была лишена такой возможности: ей приходилось мило улыбаться клиентам отдела продаж, выполнять поручения, переводить дипломы и читать лекции студентам. Они с Юргисом были обеспокоены состоянием Бориса. Тот по-прежнему не отвечал на звонки, много пил и не хотел ни с кем разговаривать.

Михаил Александрович и Вера Петровна окружили Алину неподдельной заботой и лаской. Она была уже вполне взрослым подростком и всё понимала, с болью, юношеской обидой на судьбу, отобравшую у неё маму, пыталась справиться с горем.

В один из осенних промозглых дней, когда прошло сорок дней со дня смерти Наташи, к Анне в отдел продаж прибежал Юргис.

‒ Ань, я переживаю за Борю, давай съездим к нему. Раньше он хоть какие-то признаки жизни подавал, писал сообщения, а со вчерашнего дня не отвечает.

‒ Ты не говорил об этом с Михаилом? ‒ заволновалась Анна.

‒ Нет, не хочу его беспокоить, тем более, его тоже нет на работе, он взвалил на себя всё управление холдингом.

‒ Хорошо, я могу отпроситься, поедем. ‒ Анна вскочила со своего места.

Они молча ехали по дождливому, сонному осеннему городу, боясь своих самых худших ожиданий. Небритый, заросший Борис, как ни странно, открыл им дверь. Анна заметила, что в его темно-каштановых волосах заблестела седина.

‒ Раудис. Мое любимое семейство. Спасибо, что приехали, ‒ он жестом пригласил их на кухню. ‒ Ань, не пугайся, ‒ виновато сказал Борис.

‒ Боря, я останусь и помогу тебе сделать уборку. Юргис, ты не против? ‒ сказала Анна, ужаснувшись про себя масштабу беспорядка.

Муж одобрительно кивнул. Анна прошла в мастерскую Наташи. Борис оставил здесь всё как было: холсты, растворители, кисти. Анюта вспомнила, как Наташа угадывала её внутренние переживания, страхи с помощью цвета.

‒ Боря, какую краску ты хотел бы сейчас использовать? Подумай. И сделай мазок.

‒ Зачем это всё? ‒ недоверчиво спросил Борис.

‒ Это была наша с ней игра. Я хочу, чтобы ты знал.

Он с сомнением теребил в руках палитру, выбрав, наконец, желтую краску.

‒ Желтый? Тоска, разлука, одиночество, ‒ промолвила Анна. Ей показалось, что они оба одновременно ощутили присутствие Наташи прямо сейчас, в этой комнате.

‒ Аня, спасибо тебе. Все хотят, чтобы я забыл, боятся говорить о Наташе, а ты напоминаешь о ней, заставляешь вспоминать с теплом и благодарностью. Ты знаешь, мне кажется, что она…

‒ Наташа здесь, Боря. И мне это не показалось, ‒ уверенно произнесла Анна.

Она погладила его по плечу и предложила начать уборку. Борис уговорил Анну сначала съездить на кладбище. Юргис не планировал задерживаться столько времени, он вежливо попрощался и вернулся на работу: как начальнику экономического отдела, ему было непростительно бросать холдинг в отсутствие всех Колосовских.

Шёл дождь, когда Борис в сопровождении Анны отправился на могилу жены. Они заехали в цветочный, чтобы купить любимые цветы Наташи ‒ ромашки. Было так холодно, что долго находиться на кладбище стало невозможно, они промокли. Анна неуверенно предложила пообедать на обратном пути в любимом кафе Наташи на проспекте Мира, возле её галереи. Он согласился.

‒ Боря, вот наше любимое с ней место, ‒ она указала на угол прямо у окна.

‒ Аня, какой же ты хороший друг! Спасибо тебе, что воспоминаешь о ней вместе со мной. Я и не знал, что Наташа любит это кафе, ‒ он на секунду замолчал. ‒ Любила…

Они пообедали и поехали в осиротевшую квартиру. Борис уговаривал прекратить затею с уборкой, однако Аня была непреклонна. Уже поздно вечером, когда Борис одевался в прихожей, чтобы отвезти её домой, Анна спросила:

‒ Придёшь завтра на работу?

‒ Приду. Буду работать до Нового года. Я уезжаю в Германию. Оформил рабочую визу себе и дочери. Отец все-таки решился попробовать развиваться за рубежом.

‒ Что вы будете там делать?

‒ Пока только инженерно-техническую документацию и архитектурные проекты. Сама понимаешь: там никто не допустит нас к строительству, ‒ он накинул пальто на плечи Анны.

‒ Боря, я рада, тебе это пойдёт на пользу. А что ты решил с квартирой?

‒ Здесь будет жить Берта. Она закроет дверь в мастерскую, оставит её для меня на память.

Они вышли из подъезда в густую вечернюю тьму.

‒ Правильно. Я рада, что ты возвращаешься к жизни. Ты будешь приезжать? Юргис расстроится…

‒ Буду, но редко. Раза два-три в год. Я надеюсь, что вы будете приезжать в гости, ‒ Борис медленно вырулил на оживленную трассу.

Дни тянулись медленной вереницей, покрывая город белыми сугробами, укутывая волшебным сибирским снегом.

Анна много времени проводила в университете, так как холдинг сотрудничал лишь с несколькими зарубежными поставщиками. Михаил Александрович осторожно относился к разного рода деловым предложениям, тщательно проверяя репутацию и надёжность партнеров.

Аня долгое время ловила себя на мысли, что ей хочется позвонить Наташе, послушать мудрые советы, поболтать. Она часто вспоминала, как подруга журила её за любовь к мучному, к вкуснейшим маминым пирожкам и домашним пиццам. Скоро Новый год: всего несколько месяцев, как её нет…

Вот уже полгода, как Анна отказалась от приёма стимулирующих гормональных препаратов. Словно снежный ком выросло непонимание в отношениях с мужем. Взаимные упреки и обиды по мелочам объединились в чудовищное непрощение. Анна поймала себя на мысли, что рожать ребёнка от Юргиса ей не хочется. Только эти мысли ничего, кроме чувства вины, не принесли. Она не знала другой жизни, не мыслила себя без мужа и любимой дочери. Смиряться, прощать, проглатывать ‒ вот то, чему её учили с детства.

Анна окуналась с головой в работу, пытаясь забыть о семейных проблемах, но разум не покидала мысль: «Что я сделала не так?». Неужели крах её семьи случился только лишь из-за работы в холдинге? Они жили с мужем мирно, без скандалов, но брак находился в отвратительном состоянии полного безразличия. Первое время она пыталась поговорить с Юргисом, но муж искренне не понимал «капризов» жены и перестал обращать на них внимание. Анна страдала, пытаясь найти причину своей женской несостоятельности. Ей хотелось любви и заботы, участия и внимания, которые муж считал бесполезной блажью. В конце концов, Анна решила плыть по течению, не предпринимая попыток исправлять и исправляться. Она просто существовала, а так хотелось жить!