Читать книгу Развод. Ты нас предал - Елена Владимировна Попова - Страница 6

Глеб

Неделю спустя

– Глеб, подержи его! – из последних сил простонала Илона и, подав мне ребенка, запустила пальцы в светлые волосы, торчавшие в разные стороны.

Она поджала губы, скривила лицо и из ее глаз вырвались слезы.

– Я больше не могу так! Я очень устала! – пропищала она и отчаянно всхлипнула. – Почему мы не можем нанять ему няню? Разве ты не видишь на кого я стала похожа? Разве не понимаешь, что у меня нет ни одной свободной минуты?!

Она всплеснула руками и, посмотрев на плачущего Богдана, крикнула:

– Мне даже некогда душ принять, ясно?! Он постоянно кричит! Ему без конца что-то нужно!

– Конечно, он плачет! – рявкнул я, быстро качая на руках сына. – Какой ребенок будет спокоен, если его мать нервничает?! Это не кукла! Он хочет есть, пить! Он ходит в туалет, у него может болеть живот!

– И как я должна понимать, что именно ему сейчас нужно? – съязвила Илона. – Из-за чего он сейчас ноет? Я только что его покормила, подгузник поменяла, кремом намазала! Что ему еще нужно?

Она уколола меня взглядом и сжала губы.

– Вот я и прошу тебя нанять няню с медицинским образованием, чтобы подсказывала мне! Чтобы помогала! Иначе я скоро с ума сойду!

– Мы уже обсуждали этот вопрос! – прорычал я, начиная нервничать из-за непрерывного крика ребенка.

– Я помню, что ты не доверяешь няням, но тогда будь добр сутками напролет находиться с нами! Помогай мне сам! Отпускай меня по делам, укладывай его ночами, купай его! Почему все это на мне одной?

Я всегда был категорически против нянь и своего мнения не поменяю.

Сам все детство сидел дома с няньками. До сих пор помню, как одна из них била меня по губам, когда отказывался есть, другая ― щедро отвешивала подзатыльники, когда неправильно решал примеры.

Да, сейчас другие времена, согласен. Можно понатыкать по всему дому камеры и следить за происходящим. Один мой приятель так и сделал. Установил дома камеры, нашел няню с отличными рекомендациями, и в первый же ее рабочий день летел с работы домой с одним желанием: вышвырнуть ее из своего дома и не подпускать к сыну на пушечный выстрел.

Эта хваленая няня оставила на диване их пятимесячного сына и ушла на лоджию трепаться по телефону. Опомнилась, что в комнате без присмотра ребенок только в тот момент, когда он упал с дивана и поднял рев.

Знаю еще пару случаев с этими нянями, поэтому решительно придерживаюсь своего мнения: никто кроме родной матери не будет тщательно следить за ребенком.

Илона все равно дома сидит, зачем нужна какая-то няня?

– Юля тоже все время была одна с ребенком, и ничего – справлялась! ― кое-как успокоив сына, сказал я.

– Ты всю жизнь будешь ставить в пример свою Юлю? ― огрызнулась Илона и размазала по лицу крем.

Затем повернулась спиной к зеркалу и сощурила светлые глаза.

– Помнишь, как ты мне говорил, что у тебя к ней остыли чувства, и уверял, что ваша семья держится только из-за ребенка?

Я и правда так говорил, когда Илона узнала, что у меня есть жена и дочь. Она сразу дала мне от ворот поворот.

– Встречаться с женатыми мужчинами для меня – табу! – отрезала она. – Я знаю для чего мужчинам нужны любовницы: приедете раз в неделю, чтобы вас обласкали, а потом вернетесь в теплую постельку к своим женам и обнимете детишек. Я не собираюсь всю жизнь быть для кого-то на втором плане, – решительно заявила она. – Я хочу создать семью!

Я мог бы позволить себе любую другую девушку. Без вот этого всего пафоса: «Я не такая, я другая».

Но… Илона меня зацепила не на шутку.

Красивая, стройная, двадцатитрехлетняя блондинка была однозначно в моем вкусе. Помню, как впервые увидел ее на ресепшене своего московского отеля. Как она ослепила меня улыбкой, от которой на ее щеках выступили соблазнительные ямочки, и как искрились ее ясные глаза.

В тот же день, глядя на свою жену, я в сотый раз задумался:

«Из деревни Юля уехала, а деревня из нее – нет».

Она отказывалась менять прическу, красить лицо и нормально одеваться.

Как-то раз пришла на юбилей к моему другу в непонятной блузке и в мешковатых брюках. Один из моих приятелей даже посмеялся:

– Ну купи ты своей жене нормальную одежду!

Я бы купил, но разве она наденет то, что мне нравится? Ей же нужно было постоянно скрывать лишние килограммы после родов, вот и напяливала на себя «мешки»!

А в спортзал ходить отказывалась.

Где логика, не пойму?

Ну некогда тебе днем, так ходи по вечерам, я же был готов отпускать ее. Но нет же, по вечерам у Юли уже не было сил потеть на тренажерах.

Сейчас она сильно скинула в весе, вот только моднее от этого не стала. По-прежнему надевала на праздники бабушкины платья, а на улицу выходила как подросток: носила свои худи или как их там называют ― эти толстовки с капюшоном.

Хотя… она не только выглядела как подросток, а такое чувство, что до сих пор была им.

Однажды мы с ней приехали в Питер по моим рабочим делам и решили вечером прогуляться по городу. Черт меня дернул пойти и посмотреть, что за шумиха была на набережной.

Пришли…

Посмотрели…

Оказалось, там проходил фестиваль красок.

Я целый час «наслаждался» тем, как моя жена кидалась в людей красками и визжала как ненормальная, когда ей тоже прилетали цветные кляксы.

Потом шла к отелю цветная, как попугай, и хохотала на весь Питер.

– Тише ты, на нас люди смотрят! – сдержанно просил ее.

– Что ты такой сердитый? ― весело отвечала она. ― Это же так здорово! Так классно!

Глядя на мое разгневанное лицо, она прыснула со смеху и потрепала меня по голове.

– Прекрати! – гаркнул я. – Давай еще костюм мне заляпай!

Пришлось молниеносно стряхивать с себя краску и просить ее держаться от меня в стороне.

Говорю же, что она еще ребенок.

И вообще навряд ли когда-нибудь повзрослеет.

– Глеб, если я буду постоянно переживать из-за своих проблем, то от меня ничего не останется, – говорила она. – Ты же знаешь, что два года назад у меня умер папа, что мама попала в аварию и теперь не может ходить. У меня разрывается сердце, когда я обо всем этом думаю. И… и я пытаюсь заполнить эту боль яркими моментами. Иначе точно впаду в депрессию. А это не нужно ни мне, ни тебе, ни Соньке.

Илона выгодно смотрелась на фоне жены. Мне нравилось проводить с ней время, я стал брать ее с собой в командировки и всякий раз на деловых ужинах с партнерами, на которых она была в качестве моего помощника, я восхищался ее красотой и благородными манерами.

В одной из таких командировок мы переспали, после чего она забеременела и сразу дала понять, что будет оставлять ребенка.

Я стал задумываться о том, чтобы уйти из семьи и без конца анализировал наши отношения с Юлей. Минусов в ней было достаточно, однако и плюсов немало: она всегда старалась окружить меня заботой, была хорошей матерью, обалденно готовила и создавала дома атмосферу, в которой я реально мог как следует расслабиться и забыть о работе.

А еще она подмечала любые мелочи.

– Надо купить новый ремень! ― однажды проворчал я, застегивая брюки.

Я даже не думал, что она это услышала, а через пару дней нашел под новогодней елкой коробку.

«Любимому мужу», ― было написано на ней, а внутри лежал отличный кожаный ремень, выполненный на заказ.

– Ты опять уезжаешь?! ― войдя в спальню, возмутилась Илона. ― Опять оставляешь меня одну?!

– У меня через час совещание, ― спокойно ответил я и застегнул на брюках подарок жены.

Прочитал на внутренней стороне ремня надпись, выведенную курсивом:

«Тебя всегда ждут дома!»

Вручая мне этот ремень, Юля пояснила:

– Ты часто ездишь в командировки, и я хочу, чтобы ты знал, что мы с Соней всегда тебя ждем.

Затем она показала едва заметную гравировку на лицевой стороне ремня.

– Это оберег. Он называется «Путник» и помогает тем, кто постоянно в пути.

Пока Илона, закипая от злости, перечисляла сколько всего ей нужно сделать за сегодняшний день, внутри меня поселилось чувство тоски по жене и дочери.

Сейчас я все больше и больше убеждаюсь в том, что не свяжу дальнейшую жизнь с Илоной.

Ее словно подменили после того, как забеременела: стала выносить мне мозг по любому поводу, истерить и требовать внимания.

Юля никогда себя так не вела.

Она всегда меня чувствовала и подстраивалась под мое настроение.

Я не брошу Илону с сыном на произвол судьбы. Буду помогать деньгами и всем необходимым, а сам сделаю все возможное, чтобы вернуть жену и дочь.

Только сейчас понял, что соскучился по ним, и что мне их не хватает.

И очень странно, что Юля до сих пор не забила тревогу. Ведь их вылет в Германию на грани срыва.

Или она передумала лечить мать?

Я понимал, что ставить на кон здоровье ее матери было перебором, но по-другому она не вернется.

Одумается и вот-вот приедет домой. Деваться ей все равно некуда, если, конечно, понимает, что в одиночку не потянет мать-инвалида.

Мне ни к чему развод, вся эта шумиха вокруг меня, да и вообще… я не готов отпустить ее и Соню.

Нам нужно спокойно поговорить обо всем и постараться наладить отношения.

Наведаюсь к ним сегодня и узнаю, почему она бездействует.

Сев в машину, ответил на звонок с работы, и, зажав телефон плечом, отъехал от дома Илоны.

– Глеб Александрович, у нас ЧП! ― запыхавшись, проговорил мой сотрудник. ― С нами отказались сотрудничать сразу шесть поставщиков!