Читать книгу Мизгирь - Елена Воздвиженская - Страница 5

Немного погодя под ногами захлюпало, высокая трава сменилась на покрытые мхом кочки, густой ельник поредел, скрючившись чахлыми деревцами. Мы вышли к болоту.

– Ну, что, теперь направо, – скомандовал нам Влад, – Славяна, может ты вернёшься в деревню или подождёшь нас здесь? Тебе-то зачем рисковать и идти с нами? Там может быть опасно.

– Я пойду, – упрямо ответила девушка, – Теперь уже некуда отступать.

Она обратила к Владу такой пылкий взор, что мне аж стало немного завидно. Я всё понял по её глазам. Девушка влюбилась. Влад бросил на неё долгий внимательный взгляд, и я почувствовал себя неловко, я был третьим лишним в этом дремучем царстве Мизгиря.

– Кхе-кхе, – покашлял я, напоминая о себе, – Так мы идём?

– Да, – сказал Влад и зашагал вперёд.

– Подожди, – окликнула его Славяна, – Я пойду первая, я здесь выросла, и на болоте ориентируюсь, думаю, лучше, чем вы.

Влад посмотрел на неё и ответил:

– Я и так уже подвергаю тебя риску, так что не стоит брать на себя лишнего.

И он шагнул на первую кочку.

Мы шли уже около часа, а никакого храма, или чего-то похожего на него всё не было. Солнце стояло уже в зените, мы устали и порядком выдохлись, но шли всё дальше и дальше.

– Мне кажется мы идём не туда, – наконец, сказал я и опустился на островок твёрдой земли.

Кругом, куда взор не кинь, простиралось болото – затаившееся, таинственное, скрывающее опасность.

– Нет, мы идём правильно, – сказала Славяна.

– Ты была здесь? – спросил Влад.

– Нет, – смутилась девушка, – Но бабушка мне часто рассказывала про это место. Хотя я всегда думала, что это были сказки. Но мы скоро должны прийти. Храм Мизгиря стоит между трёх сосен, если верить бабушке. И, если я не ошибаюсь, то вот они.

Славяна указала рукой на запад. Мы повернули головы и увидели, как над низкорослыми болотными деревцами возвышаются три гигантских сосны, подпирающих, казалось, небо. У нас открылось второе дыхание и мы радостно поспешили вперёд.

Спустя пятнадцать минут мы вышли на твёрдую землю и нам открылось эпичное зрелище. На округлой поляне, в самом центре треугольника, образованного тремя соснами, стояло здание. Центральная часть его была представлена в виде большого деревянного сруба, бревенчатые стены потемнели от времени и были почти чёрными. От этого сруба, подобно лучам, расходились в стороны восемь длинных узких коридоров, стены которых были дощатыми, местами доски сгнили и провалились, обнажая внутренности, в провалах виднелись стены, покрытые паутиной. Крыльцо было полукруглой формы и восемь его окон смотрели на нас, зловеще и жадно. Всё это строение напоминало громадного паука с лапами, протянутыми к тем, кто направлялся к его голове-входу. Ненасытный рот распахнут был в чёрном оскале.

– Мда, – протянул я, – Выглядит грандиозно. Что, идём внутрь? Нам ещё назад возвращаться. Уже обед на дворе.

– Да, – ответил Влад, – Осматриваем всё и уходим.

– Слушай, – обратился он к Славяне, – А что там твоя бабка говорила насчёт паука? Он, надеюсь, живёт не здесь?

– Ты же не веришь в паука, – отозвалась Славяна.

– Да глядя на это сооружение во всё поверишь, – ответил Влад, – Я уже начинаю сомневаться. Кто знает, какие чудовища водятся тут на ваших болотах.

– Нет, – сказала Славяна, – Мизгирь живёт не здесь. В храме лишь его изображение. Идол, так сказать. И алтарь.

– Какой ещё алтарь? – спросил я, холодея от предстоящего ответа девушки.

– На котором приносили жертвы Мизгирю, – ответила Славяна, словно сама не веря в свои слова.

– Неужели всё это правда? – почти шёпотом добавила девушка, – Я всегда думала, что это сказки. Но теперь… Теперь, когда я вижу, что храм и правда есть, я уже готова поверить и в то, что здесь приносились человеческие жертвы чудовищу.

– Но зачем, Славяна? – спросил её Влад.

– Чтобы жизнь в деревне текла благополучно и мирно, чтобы никто не нападал, чтобы урожай родился и дети рождались. Люди верили, что Мизгирь следит за порядком и дарует им блага жизни. Но за своё покровительство требует плату – человеческую кровь.

По лицу Влада было заметно, что его устои пошатнулись и дали трещину, его мысли, видимо, боролись, взвешивая все за и против.

– Ну, а рубины? Они есть, согласно легенде? – задал я вопрос Славяне.

– Да, – ответила она, – Это глаза идола. Бабушка говорила, что с каждой жертвой они становились больше, словно напитывались кровью и росли.

– Бр-р-р, – сказал я, – Ну, и легенды тут у вас. Прямо добрые байки для детишечек. Я пошёл. Не хочу тут задерживаться.

И я направился к зданию.

Мы поднялись на крыльцо, и я увидел, что дверь в сам храм заперта. Однако, толкнув посильнее плечом, я отворил её без особых проблем. Мы вошли внутрь. Здесь было темно и тихо. Душный, спёртый воздух стоял здесь годами и сейчас, поднявшись вверх пылью, медленно оседал и смешивался с потоком свежести, ворвавшейся с нашим приходом, внутрь. Дощатый пол заскрипел под нашими ногами, толстый слой пыли покрывал всё вокруг, тут явно давно уже не ступала нога человека. Что ж, тем лучше, может рубины будут на месте.

Когда глаза наши привыкли к полутьме, света, пробивающегося через единственное грязное окно в форме креста на крыше здания, явно было недостаточно, мы осмотрелись. Это была одна большая комната, от которой отходили восемь ответвлений – чёрные провалы коридоров-лап.

– Славяна, а почему окно по форме напоминает крест? – спросил я, – Они ж вроде как Мизгирю поклонялись, а не православными были.

– У Мизгиря на спине есть такой крест, – ответила Славяна.

– Вон оно что, – протянул я, – А это по всей видимости и есть алтарь?

У противоположной стены, за рядами скамеек, мы увидели некое возвышение и направились к нему. Каменный стол, размером в два человеческих роста с выдолбленным посередине углублением в виде желобка, по которому, видимо, должна была стекать кровь жертвы. Под столом – глубокая каменная чаша. А позади стола полукруглая стена из камня, на которой находилось то, зачем мы, собственно, сюда и пришли – огромное, во всю стену, изображение чудовища. Мизгирь взирал на нас кровожадными тёмными глазами цвета запёкшейся крови. Рубины. Это были они. Невероятного размера, каждый с два мужских кулака, они казались чёрными. Но стоило мне направить на них свет своего фонарика, как алые брызги рассыпались искрами по всему телу чудовища, рассеивая свет, падающий через мутное окно.

Мы стояли заворожённые, глядя на великолепие камней, и забыв про время. Наконец Влад встрепенулся:

– Сейчас попробую достать, лишь бы не расколоть, постараюсь аккуратнее.

Он достал из рюкзака длинную тонкую стамеску и сделал шаг к идолу.

– Влад, – вдруг позвала Славяна, – Подожди, я помогу.

Она подошла к Владу и, взяв из его рук стамеску, потянулась к глазам Мизгиря.

И в эту же секунду раздался оглушительный вопль. Мы все вздрогнули и резко обернулись ко входу. Там, на пороге, стояла Лукинична, бабка Славяны, она тяжело дышала и пыталась что-то сказать, но не могла. Наконец, она выдохнула и, собравшись с силами, крикнула:

– Не смей трогать рубины, Славяна!

Славяна опустила руку и, придя в себя, спросила:

– Бабушка? Как ты здесь оказалась?

– Это я тебя должна спросить, мерзавка! – старуха подошла к внучке и резко дёрнув её за плечо, подтащила к себе, – Что, дрянь такая, подслушивала?!

– Да что вы себе позволяете? – кинулся вслед за Славяной Влад, – Сумасшедшая старуха! Отпусти её!

– Стой! – бабка резко развернулась и выставила вперёд обе руки. Влад свалился на пол, словно ударившись о невидимую стеклянную стену.

– Что за херня? – поражённо воскликнул он.

– Бабушка, мне больно, отпусти, – заплакала Славяна.

– А ты помалкивай, бесстыжая! – пригрозила ей бабка, – Увязалась, вишь, за двумя мужиками, потащилась в лес, незнамо куда. Что удумала, а? Веру предков хаять? Глумиться? Отступница!

– Да это всё твои сказки! – крикнула в слезах Славяна, отброшенная старухой на лавку к стене.

– Да что ты знаешь! Кто притронется к глазам Мизгиря, тот обречён. Мизгирь придёт за ним, найдёт везде. К рубинам имеют право прикасаться только служители, либо же…

Бабка усмехнулась:

– Либо те, кого принесли ему в жертву.

– Отпусти Славяну! – вновь поднялся с пола Влад, я тоже подошёл ближе к старухе, пытаясь помочь другу и отбить беспомощную девушку у чокнутой ведьмы.

– Иди-иди, – махнула на него карга, – Доставай камушки. Ты же за этим сюда пришёл. А скоро Мизгирь доберётся до тебя.

И она мелко затряслась, хихикая.

Славяна с ужасом смотрела на неё:

– Бабушка, я тебя не узнаю, что с тобой происходит? Почему ты такая злая?

Старуха промолчала, проигнорировав вопрос внучки.

Влад ещё раз глянул на неё и, осторожно подняв с пола стамеску, направился к идолу.

– Нет, Влад, не надо! – раздался крик Славяны, – Ты же слышал, что будет!

– Да конечно! – отозвался Влад, – Твоя чокнутая бабка просто уже не знает, что ещё придумать, вот и пытается из последних сил отвести нас от камней.

И он со всей силы всадил стамеску в зазор между рубином и глазницей каменного идола.

Бабка довольно захихикала и затряслась от вожделения:

– Сейчас, сейчас, – потирала она ладони.

Славяна, бледная и притихшая, сжалась в комочек в углу. Я подошёл к Владу, чтобы помочь. Стамеска у нас была одна. Тем временем Влад вытащил первый рубин и протянул мне:

– Держи, я за вторым.

Я схватил камень и запихнул его в свой рюкзак, а Влад тем временем перебрался ко второму рубину.

Где-то в одном из тёмных коридоров раздался шелест, словно мощный поток воздуха, как глубокий вздох, вылетел оттуда и пронёсся по храму. Я встревоженно глянул на Славяну:

– Ты же говорила, что паук обитает не здесь?

– Не здесь, не здесь, – захихикала снова бабка, – В том коридоре подземный проход к его норе. Логово Мизгиря. Он ведёт на ту сторону болота.

– На ту грибную полянку, на которую ты нас утром отправляла, ведьма? – крикнул Влад. И выругался тихо, – Вот тварь.

– На ней самой, – ответила бабка.

– Бабушка, умоляю тебя, не надо, останови это! – взмолилась Славяна, – Он же сожрёт нас всех.

– Не сожрёт, – ответила бабка, – Нас он не тронет.

– Почему?

– Да потому, – злобно крикнула бабка, – Что я уже уплатила ему свою кровь в жертву.

Старуха резко притихла, понимая, что сболтнула лишнего. А Славяна замолчала и медленно начала подниматься со скамейки, неотрывно глядя бабке в глаза. Она выгнулась, как тигрица перед прыжком, лицо её было безумно:

– Ты… Ты, – шептала она, – Мои родители, они ведь не погибли в аварии, верно? Ты лгала мне все эти годы! Как ты могла сотворить такое? Ты чудовище? Ты, а не паук!

– Так было нужно, – оборвала её бабка, – Служителей не осталось. Последний из них бросил нас, уехав отсюда. Я должна была сохранить веру предков. Я должна была защитить тебя.

– Ты сумасшедшая, – шептала Славяна яростно.

– Я отомщу, внученька, – ответила бабка, – Служитель здесь. Он ответит за всё сейчас. Погоди, Мизгирь уже близко. А нам пора идти. Идём.

И старуха схватила Славяну за руку.

– Не трогай меня, я никуда с тобой не пойду, чудовище! – отбивалась Славяна.

Влад бросился к ней, бросив мне второй рубин.

Он схватил бабку за плечи и толкнул в угол, а после поднял Славяну на руки и побежал к выходу. Я бросился следом.

На крыльце мы сбили с ног Саныча, которого бабка оставила на страже. Он попытался встать, но я от души врезал ему с плеча и тот повалился на ступени. Мы бежали, что было сил, стараясь не угодить в топь. За нашей спиной раздались крики старухи:

– Далеко не убежите! Мизгирь найдёт вас!

Внезапно перед нами возникла гора. Так сначала я подумал. Но мгновение спустя я понял, что это чудовищный паук, размером с двухэтажный дом. Мохнатые лапы его перебирали землю, роя её когтями, круглое брюхо вздымалось, дыша на нас смрадом, красные глаза внимательно следили за каждым нашим движением. Паук взмахнул лапой, я почувствовал сильнейший удар и свет померк в моих глазах.