Читать книгу Отпуск в Абхазии, или «Записки сумасшедшего» - Елена Задорожная - Страница 3

Цель нашего путешествия – Абхазия, Гудаутский район, село Бамборы. Там живут родственники моей бабушки по отцу, Елены. Ее родная сестра Лида, получается, моя двоюродная бабушка. Ей восемьдесят пять лет, она из пяти сестер была самая младшая. Старших сестер уже нет в живых… У бабушки Лиды два сына: старший, Володя, живет с семьей в Краснодаре, а младший Сергей остался в селе. С Володей я созванивалась перед поездкой, и он обещал приехать в Бамборы.

Из вагона мы вылезли самые последние – пока переоделись, пока упаковались… Проводница нам на прощание сказала, показывая на Вову:

– Он у вас хороший, не обижайте, берегите его.

Ирина от этих слов скривилась и сказала многозначительно:

– Действительно, хороший. Видать только проводницы и могут в нем увидеть человека.

Вова на это высказывание только ухмыльнулся.

На площади на нас тут же накинулись шумные водители с южным акцентом, предлагая свои услуги по транспортировке. Нам удалось договориться с одним, который обещал за сто пятьдесят рублей с носа довезти нас до границы с Абхазией. Водитель оказался кавказцем: маленького роста, коротконогий, очень смешной. Напоминал какого-то артиста, но мы не смогли вспомнить, кого именно. Он очень шустро и быстро быстро покидал наши вещи в микроавтобус, усадил нас и заявил, что сейчас еще чуть подождем, так как должен подойти очередной поезд с пассажирами, и он не хочет полупустым ехать. Мы очень возмутились:

– Как полупустым! Ведь нас семь человек, а восьмой Данька. Да тут и места нет.

Но водитель оказался непреклонен: еще парочку человек он должен был обязательно запихать в свой транспорт. Мы не стали с ним спорить, так как устали от дороги и смирно сидели, ожидая прибытия очередного поезда. Мальчики сходили и купили лимонада, правда, пытаясь при этом прикупить пиво, но я пресекла эту попытку на корню. Мужская половина дружно прозвала меня Цербером и грустно остановилась на лимонаде. Пока ждали поезд, мы стали выяснять у водителя, за сколько бы он нас отвез в Абхазию, село Бамборы. Он сказал, что в Абхазию не ездит и сколько это стоит не знает, но сходит, поспрашивает других водителей, сколько это может нам обойтись по деньгам. Выпрыгнул из кабины и куда то убежал. Не прошло и пяти минут, его голова сунулась к нам в салон и сообщила, что шесть тысяч рублей. Коллегиально решили, что нам это дорого, и мы терпеливо продолжали сидеть и ждать, когда придет поезд и пассажиры смогут набиться в машину, как кильки в банку.

К машине подошла молодая пара с вопросом, не едем ли мы до границы, а то они устали ждать, когда их водитель тронется с места. Похоже, их водила тоже ждал попутчиков. Наш шустрый кавказец тут же подсуетился и стал чуть ли не силой запихивать эту пару к нам в микроавтобус. Ребята возражали, что у них чемоданы в другом маршрутном такси. Водитель не растерялся, схватил их под руки, и все втроем пошли по направлению к небольшому автобусу. Там началась какая-то мышиная возня. Мы с интересом наблюдали за происходящим. Молодая пара стала вытаскивать свои чемоданы из автобуса, наш водитель активно им помогал. Но не тут-то было! Водитель, чей автобус собирались покинуть ребята, вцепился в бок чемодана и начал что-то кричать. Наш водитель тоже не выпускал ручку чемодана. Тут с разных сторон налетели другие водители. Завязалась перебранка. О чем они все кричали, мы не понимали, но шум стоял такой, будто вороны каркали. И так минут пять, при этом активно жестикулируя. Наконец наш водитель выпустил из рук чемодан, плюнул в сторону шумевшей толпы, махнул рукой, что-то при этом крикнув, и пошел в нашу сторону. Мы поняли, что он выругался и очень недоволен тем, что не удалось перетащить к себе парочку.

У молодой пары от войны за пассажиров пропал дар речи. Их водитель быстренько запихнул чемоданы обратно, прикрикнул на перепуганных ребят, и те безмолвно полезли в автобус.

Наш водитель подошел к нам, что-то бурча себе под нос, потом вдруг предложил:

– А за пять тысяч поедем через границу?

Мы стали обсуждать и считать, сколько получается с носа. И, высчитав, озвучили вердикт: пять тысяч дороговато, но за четыре с половиной мы бы поехали, но прямо сейчас, не дожидаясь приходящего поезда и других попутчиков. Водитель вздохнул, но согласился. Быстренько сел за руль и микроавтобус помчал нас в сторону границы с Абхазией.

Границу мы прошли быстро. Только паспортный контроль российской стороны заострил внимание на паспорте Рамиля, который таможеннику не понравился. Мы даже не удивились, так как паспорт был постиран вместе с рубашкой в стиральной машине и, после сушки, выглядел немного жеванным. Всю историю порчи паспорта таможенник выслушал с большим вниманием, даже вроде как и поверил, но еще долго крутил в руках документ, поглядывая на Рамиля. Потом сказал:

– Ну, не знаю, с таким документом проход закрыт, даже и не знаю, пускать вас или нет?

– Пускать, пускать конечно, я же буквально туда на чуток и обратно —пытался оправдаться Рамиль.

– Вот, вот, правильно говоришь, переходим границу и тут же обратно с этим паспортом, я проконтролирую, – строго сказал таможенник.

Рамиль клятвенно пообещал, что так и сделает. Но, как только он получил паспорт в руки, мы быстренько все загрузились в наш автобус и благополучно отчалили от границы в сторону Сухуми. Однако далеко уехать не удалось: на посту ГАИ нас снова остановили люди в форме. Водитель, задергался и попросил спрятать Даньку, так как у него нет специального сидения для детей, а за это могут штраф припаять. Взяв сумочку с документами, водитель пошел к абхазским гаишникам. Мы стали быстро соображать, куда можно спрятать Даньку. Поступали интересные предложения: в сумку, чемодан, под сиденье, между сидений. В итоге запихали его между нашими телами и прикрыли его кофтой. Минут через пять водитель вернулся к нам, ругаясь на весь белый свет. Он плевался, махал руками, крыл местных гаишников непечатными словами. Когда водитель немного успокоился, то сообщил нам:

– Они с меня тысячу рублей штрафу взяли. За что? За просто так?! Эти абхазцы… – И далее снова пошла нелитературная речь. – Они мне запретили ехать дальше, сказали если я поеду, то чтоб готовил тысячу рублей на каждом посту! Борзые какие… Придется мне вас вернуть обратно.

Он сел за руль и так сильно хлопнул дверью со злости, что мы вздрогнули. Я поинтересовалась:

– Простите, как это вернуть обратно? Обратно в Россию в Адлер?

– Я вас завезу обратно к границе, там есть местный автовокзал, найдете местную маршрутку, она вас довезет куда надо.

Пока он нас вез обратно на автовокзал, все это время ругал абхазское ГАИ, самих абхазцев, всю их власть и весь народ в целом. Меня такая ненависть к абхазскому народу очень удивила. Ведь водитель и сам был кавказских кровей. Явно не абхазец, но и не грузин и точно не русский.

Вскоре мы подъехали к стоянке, заполненной многочисленными старыми автобусами, микроавтобусами и советскими легковыми машинами. Мы поняли, что это разнообразие еще советского металлолома в виде транспортных средств и есть автовокзал. Выгрузились, заплатив бедолаге с носу по двести рублей с каждого. Посчитали, что это нормально, так как он все-таки перевез нас через границу, и нам не пришлось с сумками идти через переход по большому длинному мосту. Забрав деньги, водитель еще раз чертыхнулся в адрес бедного абхазского народа и уехал восвояси.

Все свои вещи мы составили в одно место. Даня в очередной раз спросил:

– А мы уже приехали на море?

Вот уже пошли вторые сутки, как Данилка все пристает к нам с этим вопросом, не приехали ли мы на море, на которое все никак доехать не можем. Очередной раз мы ему ответили:

– Нет, Данечка, еще чуть-чуть осталось, скоро приедем.

Я и Паша, оставив остальных охранять вещи, пошли искать нужный нам транспорт. Раздолбанные и местами ржавые автобусы середины двадцатого века не очень впечатляли и не внушали доверия. Мы стали читать таблички, которые стояли у всех водителей на передних стеклах автобусов. Практически все названия станций назначений были написаны от руки, фломастером или красками, на картонках из-под коробок.

На небольшом автобусе я увидела название ГУДАУТА. Вот, это нам и надо. Я у водителя уточнила, есть ли места. На наше счастье места были. У Бамбор водитель пообещал остановить, примерно ехать около семидесяти километров, стоимость сто рублей. Все это нас устроило, и мы пошли за нашей компанией.

Загрузили вещи, расселись. В автобусе уже сидело несколько женщин абхазок. Водитель не торопился садиться за руль, как оказалось, он еще искал пассажиров, чтобы автобус не ехал полупустой. Сидящие в автобусе женщины через какое-то время стали возмущаться, что, мол, пора уже ехать, и так много человек сидело. Но водитель не успокоился, пока не набил полный автобус.

Водитель автобуса оказался лихим абхазским парнем. Мне было очень страшно смотреть, как он несется по трассе. Ира сидела сзади, вцепившись в спинку сидения и охала от ужаса. За то время, что мы ехали до Бамбор, я убедилась, что дорожные правила прописаны не для этого водителя. Сплошные линии, знаки с ограничением скорости он просто игнорировал. На бешеной скорости он переезжал сплошные линии, на поворотах обгоняя всех подряд. От езды у нас дух захватывало. На всех постах ГАИ, которые попадались на пути, наш водитель нажимал гудок «Фа, Фа», махал гаишником рукой, а они махали ему в ответ. Причем, мы обратили внимание, что все машины с абхазскими номерами, проезжая пост ГАИ делали «фа, фа» и приветствовали друг друга, как хорошие знакомые или друзья. Неужели Абхазия такая малонаселенная, что они все знакомы между собой?

Подъезжая к посту ГАИ на повороте на Бамборы, мы попросили водителя зарулить в сам поселок, и докинуть нас до дома 129. Водитель был не против это сделать за десять рублей сверху. Мы, конечно же, не стали мелочиться и быстренько согласились на эту сумму. Одна из пассажирок стала возмущаться: ее ждут на вокзале в Гудауте, пусть сначала ее отвезут, а потом едут куда угодно. Но водитель оказался приличным парнем и заявил ей:

– Сначала гостей завезем, а потом и на вокзал поедем.

Мы так и не поняли, сыграло у водителя абхазское гостеприимство или жадность к деньгам.

Высадил он нас возле самого дома. Я пошла к калитке, мне навстречу из нее вышел Сергей, с которым мы не виделись более тридцати лет. Мне тогда лет семь-восемь было, когда он приезжал в Ленинград. Работал там, женился, буквально сразу развелся и уехал обратно в Абхазию. Мы с ним поцеловались, я махнула всем рукой, чтоб с вещами заходили во двор. Во дворе нас встречала мама Сергея, бабушка Лида. Она очень похожа с моей бабушкой, которой, уже, к сожалению, нет в живых. Мы с ней обнялись, поцеловались. Она тоже видела меня совсем маленькой, помнит, как в Рощино катала меня на санках. С бабулей мы разговаривали громко, так как ее старший сын Володя, когда мы созванивались, предупредил, что бабушка Лида плохо слышит.

Нас разместили по комнатам. Меня с Пашей, разместили рядом с комнатой бабули, Насте досталась комната, рядом с нами. Ирину, Елену с Рамилем и Данькой, поселили с другой стороны дома, у них был отдельный вход, каждой семье досталось по комнате. Семья Закирзяновых заселилась в большой комнате с двумя кроватями, а Ирина въехала в маленькую комнату с одной кроватью, так как Вован как зашел во двор, то сразу вскрикнул радостно:

– О! А это мое спальное место.

И указал на диван, который стоял на улице под навесом. Сколько раз мы с Пашей и Ирой с Вованом были на море, и в Ялте и в Одессе, Вовчик всегда спал во дворе, то под навесом, то под виноградником. Так что на его место никто не претендовал.

Дом оказался небольшим, стареньким, в самом низу была кухня, где жил Сергей, там стоял большой диван и телевизор. Зато сад был огромный, много деревьев, бегали курочки, пару уток и рыжий кот, по кличке Рыжий. Во дворе был привязан дворовый пес Лорд. Он вначале нас облаял, но потом успокоился и лежал в тени, наблюдая за нашей толпой.

Мы кинули вещи и хотели сразу идти на море, но бабуля, оказывается, к нашему приезду приготовила плов. Сергей налил своего вина и чачи. Вино было сказочно вкусное, и чача тоже была просто супер.

После трапезы, мы пошли к морю. Идти было не близко, чуть больше километра по центральной улице села. Я честно всех предупреждала, что жить мы будем не совсем рядом с морем, идти придется 15 минут. Мне лично это очень нравится, так как ходить очень полезно, заодно лишние килограммы уйдут.

Когда мы шли к морю, то разглядывали все что было в округе, дома, строения, природу, людей. Местные жители, тоже с интересом изучали нас. Почти напротив бабушкиного дома был продуктовый магазин, что очень нас порадовало, особенно мужчин – за пивом бегать недалеко. За магазином была местная школа. Приличных домов было немного, в основном старенькие строения, много домов пустых, полуразваленных. На перекрестке стояла церковь, судя по ее виду очень старинная и недействующая. Как потом нам рассказали, она стоит уже более семи веков. Несколько раз пытались ее восстановить. Прислали сюда служить батюшку, он приехал с семьей, поставил стеклопакеты, поменял крышу, обновил крест, стал завозить церковную утварь. Но шустрые местные абхазцы обворовали священника, которому такое отношение не понравилось и он уехал. Больше никто не пытался восстановить духовное окормление селян. Так церковь и стоит с красивой крышей, новым крестом и стеклопакетами, пустая и никому не нужная.

Наконец мы дошли до моря. Пляж оказался почти пустым, народу было совсем мало. Наверное, сказывалось, что уже сентябрь, да и село уж очень далеко от границы. Зато чего было много на берегу, так это мусора. Мы выбрали местечко почище, и окунулись в это чудное теплое море. Данька радостно плескался возле берега: наконец-то сбылись наши обещания «Скоро, скоро, Данечка приедем на море», которые мы начали давать сразу, как сели в поезд.

Купались долго, наслаждаясь теплой, прозрачной водой, потом лежали и грелись на солнышке в полном блаженстве. Особенно радовало нас, что мы лежим в купальниках на горячей гальке, а наши питерские земляки ходят в куртках и с зонтами.

Пока шли с моря обратно, то обтрясли растущие вдоль дороги яблоки, груши, инжир и еще непонятные для нас деревья. Паша сорвал мне интересную шишку, я таких никогда не видела.

Еще нас поразили и пугали проезжавшие мимо машины. Они не ехали, они летели, у некоторых даже был свист от колес. То, что они тут не соблюдают дорожные правила, мы уже убедились, когда ехали сюда. Но тут все-таки жилые дома, люди ходят и очень много детей, которые играли вдоль дороги, причем маленьких, которые почему-то были одни, без взрослых. Практически от каждой машины, пролетавшей мимо нас, мы шарахались в стороны. А местные жители даже не реагировали! Впереди нас шла местная тетка с сумкой, возле нее промчалась машина, а она даже не дернулась. Как шла, так и шла, хотя машина, как нам показалась, проехала от нее в пятидесяти сантиметрах. У нас дух захватило, а ей хоть бы хны. Видимо, уже привыкли.

Так же нас удивило, что машины, в основном, были иномарки. Особенно много было «мерседесов». Такого разнообразия и количества «мерсов», которое увидели по дороге на море и обратно, мы никогда не видели, мода, что ли у них на эту марку. Причем, номера на машинах не все абхазские. Много было российских номеров – питерские, московские. Только лица там были явно не русские.

Когда мы вернулись с моря, бабуля хотела подсуетится с ужином, но мы ей запретили это делать. Сказали, что пойдем вечером в кафе «Уют», которое было в трех шагах от дома, за углом.

Мне нужно было подумать, где пристроить мою подругу Наташу и Серегу Макеева, так как у бабули больше селить было некуда. Я выяснила у Сергея, кто тут сдает жилье, оказалось, что в доме напротив этим промышляют. Хозяева дома оказались абхазцы. Хозяйка радушно меня приняла, еще бы, я ведь ей клиентов на блюдечке принесла. Она мне показала две комнаты, озвучила цену 250 рублей в сутки. Я сказала, что все устраивает, и завтра ей завезем первую жительницу Наташку, а через день еще одного доставим. Я ей хотела рассказать, что мы буквально тут, рядом, напротив живем, но она меня перебила:

– Мы уже знаем, что у бабы Лиды гости.

Интересно, все близ живущие соседи знают или уже все село в курсе?

Мы изучили бабушкин сад, там было много орешника, несколько яблонь, груши, персики, в каждом углу рос виноград, все это можно было рвать и есть, к нашей великой радости. Но еще к нашей большой зависти в саду росли мандарины, лимоны и хурма, но все это зреет позже. Мы только слюни попускали вокруг этих деревьев.

Настя тут же нашла себе занятие, пошла с корзиной в орешник и стала собирать орехи. Я раз десять за вечер подходила к инжиру и с удовольствием лакомилась им. Паша и Рамиль, решили помочь Сергею отремонтировать дом. Развели какую-то смесь, разобрали мусор и стали что-то заливать вдоль дома. Вова расположился на своем диване с бутылкой пива и отдыхал. Пока мальчишки трудились, мы с девочками дошли до кафе «Уют», узнать расписание какие цены.

Кафе, оказалось, работает до 23.00, цены нас тоже не напугали. Мы предупредили девочек работающих в кафе, что придем к девяти вечера, и нас будет семь человек.

В половине девятого мальчики закруглились с работой, тем более уже стало темно. Вован тоже уже вроде как отдохнул на своем диване, и мы все пошли ужинать.

Еда нам понравилась, порции были большие и вкусные. Мой заказ, правда, очень долго несли, но я у всех чуть-чуть попробовала, так что голодная в ожидании не сидела. Мы заказали одну бутылку водки, потом еще одну. Наверное, ребята бы еще и третью заказали, но женская сторона встала в позу и закруглила их намеренье. В кафе под вечер набралось много народу, но из русских, похоже, мы были одни. Местные посетители косились на нас, разглядывали. Особенно нас изучал стол, где сидели одни милиционеры в форме. Скорее всего, у них милиция осталось милицией, думаю, они не переименовались в полицию, у них просто столько денег нет, как у нас, на такие перемены. Мы же богатая страна, нам что улицы переименовать, что названия разных органов поменять, раз плюнуть.

По возвращению домой, мы просто кайфовали, от того, что идем поздним вечером в летних одеждах, нас ласкает теплый воздух, над головой звездное небо. Опять вспомнили вечно дождливый, холодный Питер, и от этого нам стало еще приятней.

Придя домой, увидели, что бабуля и Сергей еще не спали. Мы сели пить с ними чай. Но чаем не ограничились, Сергей выставил чачу. Думаю, что это было уже лишнее, но как ему скажешь, еще обидится, и наши мальчики радостно потирая ручки, достали стопочки. Сергей стал меня расспрашивать про общих родственников, я рассказала обо всем что о них знаю, бабуля тоже внимательно слушала. Я специально громко говорила, чтоб ей было понятно, о ком я говорю. Потом она ударилась в воспоминания, когда она приезжала последний раз в Рощино, я была тогда еще маленькой. С детства мне запомнилось, как каждую зиму баба Лида присылала нам с бабушкой посылку с хурмой, она ее упаковывала в ящик еще зеленой, и пока она с Абхазии доходила до Рощино, то успевала в дороге созреть.

Нам было интересно, как им, русским, тут живется среди абхазцев. Лучше б мы не спрашивали. Бабуля сразу заявила, что она теперь и не знает, как уснуть, так как будет очень беспокоиться за нас. Мы удивились, зачем за нас беспокоится. Но оказывается, все у них не так то просто, как нам расписывают СМИ про Абхазию и их гостеприимность. То, что нам они рассказали, несколько удивило и испугало нас. Но действительно я не на шутку испугалась, когда Сергей продемонстрировал «средства безопасности»: пару автоматов Калашникова, несколько гранат, каких-то взрывпакетов. И при этом гордо заявил:

– Без этого тут нельзя. У меня еще по скромному, а у других на каждого абхазца по три автомата.

Паша меня спросил:

– Ты куда нас завезла? Какая-то горячая точка!

Вот что мы узнали от моих родственников: оказывается, абхазцы работать не очень любят, воровство процветает в поселке, да и не только здесь. Лазают по домам, русским семьям ничего серьезного нельзя купить, ни инструментов, ни техники хорошей. Все своруют, выслеживают, когда дома никого нет, чистят по полной программе. И, кроме того, процветает бандитизм. Недавно к соседям пришли с оружием и, приставив к виску дуло, отобрали все деньги, которые заработал и привез родителям их сын. А весной на неделю приезжал с Краснодара Володя. Он приехал на «семерке», машина стояла во дворе, собака рядом была, так у него за два часа увели машину прямо из-под окон. Володя поехал в милицию, те пообещали найти. И – нашли на следующий день. Только при этом выяснилось, что сначала надо заплатить пятьдесят тысяч, так как эту сумму милиции назначил вор, который увел машину. Володя выкупил свою машину через милицию. А что делать? Сергей сказал, что если бы его брат обратился на прямую к бандитам, то машина оказалась бы подешевле, в плане выкупа. Милиции тоже надо кушать!

После всех этих рассказов, я предложила мальчикам спать по очереди, устроив дежурство. Вован сказал, что он вообще спать не будет, тем более он спит на улице, мы прозвали его диван пост №1. Это нас не утешило. А у меня вообще воображение очень развито, и я в картинках представила, как только мы уснем, то придут абхазцы с автоматами и потребуют все наши кровно заработанные отпускные.

Девочки принесли мне в комнату свои документы и деньги, я все это положила в диван, на котором мы спали. Лена принесла ноутбук, который они брали для Даньки, чтоб он в поезде смотрел мультики.

Пашу я увела в комнату спать, а то завтра рано Наташку с поезда встречать. Когда Паша уснул, я, недолго думая, достала все наши взятые с собой деньги, разделила их на три равные части и разложила, вернее, попрятала, их по разным местам. Места не буду описывать, так как хочу оставить это в секрете, а то вдруг какой-нибудь неблагонадежный товарищ прочтет и узнает, где оказывается еще можно спрятать деньги.

С тихим ужасом Ира и Лена с Даней тоже пошли спать, ведь их вход был с другой стороны дома, где был расположен соседский участок, дом пустовал, хозяева практически не бывали здесь. Настя тоже очень испугалась, я, как могла ее успокоила, что абхазцы к нам не сунутся, так как нас много, но из моих уст это звучало неубедительно.

Сергей, Рамиль и Вова еще долго сидели за столом на улице и вели светские беседы. Бабушка спустила Лорда с цепи и пошла спать. Засыпала я спокойно, так как со двора слышались, разговоры наших мальчиков, вроде как на охране сидели, успокоила этой мыслью я себя.

Но спала плохо, просыпалась от каждого шороха. Паша же всю ночь проспал, как младенец. Рамиль и Вован, разошлись, если я не ошибаюсь в пять утра.