Читать книгу Маги Гипербореи - Элеонора Девильпуа - Страница 16

На следующий день после скачек Ластианакс направился в главную библиотеку, и неприятное, тянущее чувство в животе мучило его сильнее, чем в утро защиты. Он не помнил, когда в последний раз делал что-то с такой неохотой. Однажды на уроке Силен попросил его сыграть роль подопытного кролика, чтобы продемонстрировать другим ученикам действие печати безумия. Ластианакс двадцать минут самозабвенно прыгал между рядами амфитеатра, считая себя кроликом, прежде чем тайнографу удалось дезактивировать печать. Однако даже на том уроке он проявил больше энтузиазма и готовности помочь. Придя в главную библиотеку, юноша еще раз попытался убедить себя, что выполняет просьбу Триериоса, чтобы войти в Совет и там найти след убийцы Палатеса, а не ради удовлетворения своего честолюбия.

На седьмом уровне здание библиотеки имело высокие окна трапециевидной формы, над которыми нависал каменный купол, окрашенный в синий и золотой цвета. По округлым стенам вились красочные орнаменты. Попасть в библиотеку можно было через красивую дверь из кедра в окружении двух статуй, олицетворяющих Эрудицию и Передачу Знаний.

В столь поздний час библиотека была почти безлюдной, лишь несколько учеников сидели тут и там на обшитых деревянными панелями ярусах, в основном пятикурсники, спешившие закончить свои изобретения. Ластианакс завершил работу над своим проектом первым: так сильно ему хотелось поскорее сменить ученическую тунику на другое, более солидное платье.

На мозаичном полу читального зала лежали трапециевидные пятна света, лившегося из окон, и было видно, как плавают в солнечных лучах танцующие в воздухе крохотные пылинки. Окна были застекленные – большая редкость в Гиперборее, ведь благодаря куполу в городе всегда царило тепло и отсутствовали сквозняки. Причина столь необычного явления крылась в яростной борьбе, которую верховный библиотекарь вел против птиц: голубей, воробьев и птиц-парусов – раньше пернатые влетали в библиотеку и роняли помет на драгоценные манускрипты. Несколько особо упорных воробьев свили гнезда на самых верхних полках, и время от времени оттуда доносилось нахальное чириканье.

Ластианакс оглядел огромный зал, хранивший под своим куполом несколько сотен тысяч книг. Под самым сводом парили, плавно перемещаясь с места на место, огромные световые шары, имитируя эллиптическое движение планет, – этакая гигантская астролябия. Постоянное перемещение источников света создавало гипнотический эффект игры света и тени. Главная библиотека занимала последние четыре уровня башни, но попасть в нее можно было лишь с седьмого. Еще одна гиперборейская нелепость, на которую Ластианакс неоднократно обращал внимание Палатеса, но его наставнику не хватало смелости поднять этот вопрос в Совете.

– Добрый вечер, Ластианакс. Ищете какую-то конкретную книгу?

Ластианакс повернулся и увидел, что к нему идет верховный библиотекарь, держа в руках какую-то рукопись. Взъерошенная седая грива волос и длинные бакенбарды делали мага похожим на бюсты мудрецов, украшавшие Магистериум. В бытность свою учеником Ластианакс стал любимцем старика: в конце четвертого курса тот однажды признался, расчувствовавшись, что юноша побил рекорд по количеству взятых книг. Верховный библиотекарь давно лелеял надежду увидеть молодого человека в составе своей команды архивариусов, но Ластианакс выбрал политику, тем самым безмерно разочаровав старика.

– Добрый вечер, мастер, – ответил юноша.

И тут же подумал, что придется избавиться от раздражающей привычки называть магов «мастерами» теперь, когда он и сам стал одним из них.

– Нет, сегодня я здесь не ради работы, Зенодот, – ответил он. – Я ищу Пирру. Вы ее не видели?

Накануне он пытался перехватить ее после скачек, но девушка уже ускользнула. Поскольку все его бывшие одноклассники (за исключением Петрокла) усердно трудились над своими изобретениями, Ластианакс надеялся найти Пирру здесь.

Очевидно, цель его визита разочаровала верховного библиотекаря.

– Она занимается вместе с Родопом в секции «Тайнография Б», – ответил старик, неодобрительно покачал головой и удалился.

Ластианакс направился к левитатору, снова и снова прокручивая в голове фразу «она занимается вместе с Родопом». Он терпеть не мог Родопа главным образом потому, что тот, по мнению Ластианакса, проводил слишком много времени с Пиррой.

Он резким движением запустил левитатор, как будто испытывал личную неприязнь к этому устройству, и позволил унести себя к секции «Тайнография Б», не обращая внимания на механизм. Если бы он не был так раздражен из-за своего бывшего одноклассника, то непременно восхитился бы этим гениальным изобретением. Родоп был полной противоположностью Ластианакса: богатый, красивый, светский. Типичный наследник Гипербореи, он буквально с рождения привык к тому, что город у его ног. Ластианакс не мог с ним сравниться, и от осознания своей несостоятельности ненавидел Родопа еще сильнее.

Когда он вошел в секцию «Тайнография Б», Родоп как раз наклонился к Пирре и, одной рукой указывая на механизм, который девушка собирала, другой рукой как бы невзначай касался ее плеча и что-то тихо говорил. Ластианакса мгновенно взбесил этот жест. Он изо всех сил постарался успокоиться, вошел в проход между стеллажами и громко кашлянул. Родоп и Пирра посмотрели на него. Глаза девушки казались огромными из-за увеличительных очков, которые она надела, чтобы работать над изобретением. Сегодня она сменила свой наряд, в котором была на Состязании василевса, на более удобную ученическую тунику.

– Ла-а-аст! – воскликнул Родоп, отодвигая стул и вставая. – Как дела, большой мальчик?

Он по-мужски сжал руку Ластианакса и хлопнул ладонью по его ладони.

– Ой, прости, наверное, теперь мне следует называть тебя «мастер», – продолжил Родоп, подмигивая. («Было бы неплохо», – подумал Ластианакс.) – Так, каково это наконец облачиться в пурпур? Наверное, ощущение собственной важности слегка усилилось, а?

– Главным образом я очень занят, – холодно ответил Ластианакс. – Пирра, могу я с тобой поговорить?

Он говорил непринужденным тоном в надежде, что девушка избавит его от своего обычного сарказма. Пирра склонилась над своим изобретением и, казалось, была полностью поглощена подгонкой двух крошечных шестеренок.

– Можешь поговорить со мной здесь, если хочешь, – ответила она, не поднимая глаз от механизма, как будто ей нет никакого дела до Ластианакса.

– Я хотел бы поговорить наедине, – настаивал юноша.

Родоп одарил его ослепительной улыбкой и приобнял за плечи, как будто хотел подчеркнуть, что он на полголовы выше.

– Ха-ха, у малыша Ласта теперь секреты от нас, – проговорил он, фамильярно встряхивая бывшего одноклассника. – Хочешь признаться в любви Пирре?

Девушка наконец оторвалась от механизма и сдвинула очки на лоб. Покраснев как рак, Ластианакс пытался не обращать внимания на Родопа, а тот, не переставая улыбаться, стиснул ему плечи так, что затрещали кости. Сторонний наблюдатель увидел бы в этом жесте проявление искренней дружбы.

– Итак, Ласт, ты хочешь признаться мне в любви? – с усмешкой спросила Пирра.

– Ты прекрасно знаешь, что это не так, – прорычал Ластианакс. – Это политическое дело. Конфиденциальное, – пояснил он, отталкивая Родопа.

На этот раз ему удалось привлечь внимание Пирры. Она сняла очки по-кошачьи плавным жестом и повернулась к своему однокласснику:

– Родоп, ты не принесешь мне «Колесные механизмы в магической механике»? Эта книга находится в секции «Магическая механика Р» на последней полке.

Казалось, что Родоп колеблется, но потом отвесил низкий поклон.

– Ваше желание – закон, моя дорогая.

Он отошел, на ходу дружески ткнув Ластианакса кулаком в спину; последний вытерпел это, не дрогнув. После того как ушел Родоп, Пирра и Ластианакс молча посмотрели друг на друга.

– Ваше желание – закон? – иронично повторил юноша.

– Найди себе подружку, Ластианакс, – ответила Пирра, с раздражением заправляя за ухо черную прядь волос. – Может, тогда ты перестанешь интересоваться чужими отношениями. Так что это за политическое дело, о котором ты так хочешь мне рассказать?

Ластианакс уже успел забыть, зачем пришел.

– На самом деле, – начал он, – это касается… ну… Нужно… Чужие отношения? Ты что, встречаешься с Родопом? – спросил он напрямик.

На этот раз он не пытался говорить непринужденным тоном. Пирра скрестила руки на груди.

– Нет. Даже если бы это было так, тебя это не касается. Итак? – добавила она, притопывая ногой.

Ластианакс внезапно почувствовал неимоверное облегчение. Он веселым тоном принялся объяснять цель своего прихода, но очень быстро об этом пожалел: Пирра поджала губы, а потом бросила на него яростный взгляд, который устрашил бы самых беспощадных амазонок.

– Это просто уму непостижимо! – гневно воскликнула она. – И это твое политическое дело? Свидание с министром колоний, с этим старым развратником? С какой стати я должна соглашаться на такое? Какая тебе от этого выгода? И что я получу взамен?

Ластианакс подумал, что впервые за долгие месяцы у них с Пиррой получился такой долгий разговор. Правда, учитывая обстоятельства, это не повод для радости. Он опустил голову и стал пристально рассматривать мозаичный пол, собираясь с духом.

– Если ты это сделаешь, Триериос поможет мне получить место министра усреднения, – признал он. – Мне не хватает одного голоса. Я… я не прошу тебя полюбить его, просто посиди с ним в таверне полчаса, пообедай. Поверь, я предпочел бы, чтобы он попросил меня о чем-то другом.

Юноша умолк и продолжал смотреть на мозаичный пол, ожидая реакции девушки. Ответом ему стало ледяное молчание Пирры. Ластианакс почувствовал себя еще более неловко.

– Теперь, когда я больше не могу рассчитывать на поддержку Палатеса, это, наверное, мой единственный шанс стать кем-то большим, чем архивариус или тому подобное. Знаешь, каково здесь жить, если ты не из знатной семьи…

– Равные права.

Удивленный, Ластианакс оторвался от изучения мозаики. Пирра скрестила руки на груди и смотрела в окно, ее лицо словно окаменело.

– Если я соглашусь оказать тебе эту услугу и если ты с моей помощью станешь министром усреднения, пообещай мне сделать все, что можешь, в Совете ради уравнения прав мужчин и женщин в этом городе.

Она замолчала и уставилась на Ластианакса не мигая, как будто он внезапно стал воплощением гиперборейского закона, а она пыталась его переписать силой взгляда. Несколько долгих секунд молодой человек не мог произнести ни слова. Пирра годами протестовала против юридической и социальной изолированности гипербореек. В общем-то он разделял ее точку зрения, но никогда не стремился положить жизнь на решение этого вопроса. А теперь девушка приперла его к стенке. Отказаться от сделки значило потерять уважение Пирры, но, согласившись на ее условия, Ластианакс рисковал превратиться в клятвопреступника.

Ластианакс не питал иллюзий относительно своей способности убедить старикашек из Совета позволить их женам жить так, как они сами посчитают нужным.

– Обещаю.

Он не хотел, чтобы Пирра его презирала.

– Тогда можешь сказать Триериосу, что я согласна с ним пообедать, – резко заявила девушка. – Полчаса. В таверне, которую я сама выберу.

Ластианакс не смотрел ей в глаза, опасаясь, что Пирра заметит сомнение, наверняка отразившееся на его лице.

– Спасибо за помощь. Я сообщу Триериосу о твоем ответе, – добавил он, направляясь к левитатору.

– Ласт…

Юноша повернулся, пораженный скорее неуверенным тоном девушки, чем использованием его уменьшительного имени: обычно Пирра никогда не произносила его без насмешки. Она сидела на стуле, вертя в руках увеличительные очки.

– Было бы здорово, если бы ты сдержал это обещание.

Ластианакс кивнул, чувствуя себя не в своей тарелке, и вышел из секции.