Читать книгу Высокочувствительный ребенок. Как помочь нашим детям расцвести в этом тяжелом мире - Элейн Эйрон - Страница 18

В начале этой главы я сказала, что хороший способ узнать, является ли ваш ребенок высокочувствительным, – это просто прочесть эту главу и посмотреть, подходит ли он под описание. Чтобы помочь вам определиться с выводом, мне нужно сделать еще несколько комментариев.

Во-первых, ваш ребенок, вероятно, не является высокочувствительным, если его чувствительность касается только одного какого-то явления или чего-то такого, что вполне нормально для его возраста. Например, у большинства детей во второй половине первого года жизни возникает страх незнакомцев, или в два года они начинают сердиться, если что-то делается не так. Большинство маленьких детей беспокоятся из-за очень громких звуков или из-за разлуки с родителями. Почти у всех бывают ночные кошмары.

Ваш ребенок, вероятно, не высокочувствительный, если он не проявляет чувствительности или страхов, пока в его жизни не случился большой стресс или перемена, к примеру появление младшего ребенка в семье, переезд, развод, смена няни. Если в характере вашего ребенка произошла резкая, устойчивая, тревожащая перемена, например он стал замкнутым, отказывается есть, у него появились навязчивые страхи, он постоянно дерется или у него сформировался отрицательный образ себя или возникло чувство безнадежности, необходимо показать его профессионалам, среди которых будут как минимум детский психолог, детский психиатр и педиатр. Реакции ВЧД достаточно постоянны с рождения, это не резкая перемена и не чистое отрицание.

Реакции ВЧД более выражены, чем реакции не-чувствительных, но они нормальны для ВЧД и нормальны для многих других поведенческих типов. Они начинают говорить и ходить в «нормальное» время, хотя немного отстают в туалетных делах или отказе от пустышки. Они реагируют на людей и на стимулы среды и охотно общаются с теми, кого хорошо знают. И в то время как ваш ВЧР может поначалу отказываться говорить в школе, он будет общаться дома и с близкими друзьями, потому что в знакомой обстановке он может расслабиться.

Высокая чувствительность и СДВ

Меня часто спрашивают о связи между чувствительностью и синдромом дефицита внимания (СДВ). Внешне они похожи, и некоторые специалисты считают, что многим ВЧД следовало бы поставить диагноз СДВ. Я полагаю, ВЧР может иметь СДВ. Но два этих явления вовсе не одно и то же и в некотором смысле даже противоположны. Например, у большинства ВЧД больший кровоток в правом полушариии мозга, у детей с СДВ – в левом. У детей с СДВ, вероятно, очень активная система «лови момент» и относительно пассивная система «остановись и проверь».

Почему их путают? Как и дети с СДВ, ВЧД легко отвлекаются, потому что они многое замечают (хотя порой они бывают так погружены в свои мысли, что замечают немногое). Но СДВ относится к расстройствам, потому что демонстрирует нехватку адекватных «исполнительных функций», таких, как способность принимать решения, концентрироваться или предвидеть последствия. ВЧД обычно хорошо справляются с этими задачами, по крайней мере, когда они находятся в спокойной, знакомой обстановке. По какой-то причине (эта причина неизвестна), дети с СДВ с трудом расставляют приоритеты или возвращаются к своему занятию, если они отвернулись или знают, что учитель не обращается к ним персонально.

ВЧД в целом могут «отключить» отвлекающую информацию, если захотят или должны, по крайней мере, на какое-то время. Но это требует умственной энергии. Здесь кроется еще одна причина, почему ВЧД могут ошибочно поставить диагноз СДВ: если отвлекающие факторы многочисленны или затянулись во времени либо дети эмоционально расстроены и, следовательно, внутри уже перегружены, внешние отвлекающие факторы могут их совершенно ошеломить, и они начнут вести себя возбужденно и «ошалело». Они могут устать посреди долгого шумного школьного дня, потому что им требуется прилагать больше усилий, чем другим, для дистанцирования от отвлекающих факторов. Кроме того, если они боятся, что покажут плохие результаты в конкретной ситуации из-за перегрузки и рассеянности внимания – например, на важном экзамене, – они часто на самом деле перевозбуждаются и поэтому отвлекаются больше, чем обычно.

Учителя могут предполагать, что у высокочувствительного ребенка СДВ, потому что лечение СДВ обычно требует денег и ученики с таким диагнозом получают специальную помощь, а высокая чувствительность, как уже говорилось, – менее привычное объяснение необычного поведения. (Среди тех, кто изучает темперамент, также ведутся масштабные споры о том, не является ли значительная часть случаев СДВ вариантом нормального темперамента, который, как и чувствительность, неверно понимается. Интересные обсуждения СДВ, которые можно отнести и к высокочувствительным людям, есть в книге «Нация риталина» Ричарда де Грандпре).

Аутизм и синдром Аспергера

Обычно, если у ребенка есть серьезная проблема, такая как аутизм или синдром Аспергера, родители или педиатр замечают ее достаточно рано. Аутичные дети не улыбаются, не подражают выражению лица, не следят глазами за пальцем, не проговаривают слова. В два или три года они не проявляют интереса или не реагируют на нужды и чувства других. Они, по всей видимости, не хотят общаться и, насколько нам известно, не вовлекаются в символические игры. Все это очень отличается от поведения ВЧД, которые стремятся к общению, если не перевозбуждены. Высокая чувствительность обнаруживается у 20 % популяции, аутизм встречается у 2–4 детей на 10 тысяч, и три четверти таких детей – мальчики. Первое – вариант нормы, второе – настоящее заболевание.

Синдром Аспергера наблюдается у одного из пятисот детей и в пять раз чаще встречается у мальчиков. У таких детей часто есть проблемы с моторикой, такие как странная осанка, жесты, не соответствующие скорости движения, неуклюжесть, бедный ритм речи, нечитаемый почерк. ВЧР в состоянии стресса на экзамене может демонстрировать плохую координацию, но не другие симптомы. Дети с синдромом Аспергера показывают желание общаться, но делают это очень неудачно, потому что им не хватает интуитивного понимания того, как слушать и когда говорить. Они не улавливают намеков, не понимают иронии, не хранят секретов, не считывают выражения лиц. Они могут долго и монотонно говорить и не замечать, что это никого больше не интересует. Ничто из этого не свойственно нормальному ВЧР.

Причина того, что эти явления порой смешивают: дети с аутизмом или синдромом Аспергера обычно очень чувствительны к сенсорным раздражителям. Но, с другой стороны, они не чувствительны к социальным сигналам, или по меньшей мере не чувствительны к ним в плане адаптации, что очень, очень отличает их от ВЧД. Я не считаю, что ВЧД находятся на «нормальном» конце аутичного спектра, хотя такой довод встречается. Лучшим описанием детей, находящихся на «нормальном» конце аутичного спектра, был бы портрет детей «странных» – эксцентричных, педантичных или эмоционально замкнутых.

В свою очередь, нормальные дети, в том числе высокочувствительные, рождаются с готовностью и желанием устанавливать отношения, они созданы для этого. Как мы увидим в главе 6, они, вероятно, уже в утробе эмоционально отзывчивы к состоянию матери, дети с упомянутыми расстройствами – нет.

Что делать, если вы не уверены

Если у вас есть сомнения, обратитесь к команде профессионалов, чтобы обследовать ребенка. Начните с собирания имен уважаемых специалистов, которые работают в команде, потом узнайте имена других специалистов, с которыми они работают. Это может стоить дорого, но рано замеченная проблема обычно может быть решена с меньшими потерями. Вам нужна команда, потому что педиатр обратит внимание только на физические симптомы и способы их устранения. Психиатр будет искать признаки психических расстройств, которые требуют медикаментозного лечения. Психолог захочет исправить поведение, но может не заметить физическую проблему. Эрготерапевт сконцентрируется на сенсомоторных проблемах и решениях, логопед будет заниматься вербальными навыками, социальный работник будет оценивать семью, школу и социальное окружение. Вместе они могут многое. И на самом деле в каждой сфере могут быть проблемы, которые требуют внимания. (По моему мнению, сами по себе лекарства никогда не могут быть достаточным средством решить проблемы с поведением у ребенка, которому надо научиться справляться с любой проблемой, какая бы ни встала перед ним).

Полноценное обследование займет недели, не часы. Тем, кто его проводит, понадобятся ваши наблюдения, мнение учителей вашего ребенка или его воспитателей, а также любых специалистов, которые уже знакомы с вашим ребенком. Они могут попросить предоставить медицинские карты и медицинскую историю вашей семьи, опросить кого-то, кто наблюдал вашего ребенка и, возможно, вас и вашего ребенка вместе. Но главное, они должны говорить о характере как о части общей картины и звучать в этом плане убедительно. К сожалению, ко многим специалистам последнее не относится, они допускают серьезные ошибки в отношении ВЧД (взгляните на список в конце книги, где приводятся имена консультантов по вопросам темперамента).

Наконец, во время и после обследования эти специалисты должны поддерживать и ободрять вас. Вам надо убедиться, что вы можете доверять этим людям, уважать их, ведь они окажут колоссальное влияние на жизнь вашего ребенка. Если одно мнение вызывает у вас сомнения, найдите второе. И те, от кого исходит первое мнение, должны одобрять это. Не торопитесь проходить какую бы то ни было процедуру, если нет веских причин спешить.

Помните, ВЧД – это нормальные дети, которые большую часть времени спокойны и общительны с теми, кого хорошо знают. Они охотно слушают и говорят. В состоянии стресса они временно бывают не в себе, возможно, очень расстроены. Но вы также увидите их в хорошем настроении, дружелюбными, любопытными и гордыми собой.

Нужно ли вам стремиться «исцелить» своего ребенка от чувствительности? Нет. С чертами характера можно работать так, что ребенок научится управлять ими и впишется в данную культуру, а родители могут научиться помогать ему в этом. Попытки вылечить, искоренить или скрыть этот признак скорее всего приведут к большим проблемам. Чувствительным юношам и мужчинам в нашем обществе часто кажется, что им нужно скрывать свою чувствительность, и они платят за это высокую человеческую цену. Разнообразие темпераментов – это изюминка жизни и, возможно, самая сильная надежда на выживание нашего вида.