Читать книгу Два тела на двоих - Эли Са - Страница 2

Если умирает кормящая кошка, котята какое то время ползают по ее мертвому телу. Когда, на берегу, возле бездыханного тела молодой женщины, нашли младенца мужского пола, льнущего к материнской груди – даже самого жесткого проняла дрожь. Сонванн. Но он представлялся коротко – Ванн. Так теперь звали рослого мужчину. Он не взял от жизни и 40 сезонов, хоть и казался бывалым стариком из за рано седеющего волоса.

Слухи бегут впереди человека. И, говаривают, что когда его нашли – вода отошла, оголяя камни и подталкивая мертвое женское тело и младенца к пришедшим. Будто кто то невидимый, легким движением стянул теплое одеяло с берега, бережно хранившее их до поры. Представишь и дрогнешь. Но те, кто мог рассказать видимое своими глазами, давно оставили эту дорогу жизни и ушли дальше, брать опыт в новом теле.

Ванн совсем не любил давать волю памяти. И единственная картина, которая пробивалась сквозь запрет – сияние материнского сердца. Он отчетливо видел как ее тело источало свет. Он лился из глаз и согревал любого, кто был рядом. Таких в народе называют святыми.

Маленький Ванн какое то время вглядывался в глаза женщинам. Но как ни силился найти этот свет снова – одна пустота. Нет той женщины, которая вновь зажжет в его сердце ответный луч Света Любви, что зажгла когда то мать. И не будет никогда.

Отец, точнее, тот кто им стал, дал мальчику все, что умел сам. Да еще коня и меч. И, хлопнув жесткой рукой по крепкому конскому заду, выставил когда то 12 летнего парня за ограду.

– Иди. Ищи себя. В этом я тебе уже не помощник.

И больше не было в жизни Сонванна ни семьи, ни ласкового слова. Да и не нужны они ему были. Уж поверьте.

Раскачиваясь от размеренного конского шага, Ванн провалился в объятия своего сердца. Хотел или нет, в последнее время, это происходило все чаще. Ярость и бессилие умудрялись сцепиться рука об руку в такие моменты. Ну зачем снова? Он спрашивал себя и знал, что услышит в ответ. Тот кто умеет видеть и контролировать все вокруг, не может контролировать себя. И совсем не может собственное сердце. Хорошо, что ветер был ему другом. Страшно подумать, что он мог рассказать о Сонванне. Порой мысли мужчины падали о землю с таким грохотом, будто от древнего ледника откололся кусок и упал в океан. И кажется, волна, уходящая от места падения, вот вот накроет ближайшие города своим негодованием.

– Нет.

Тряся головой, Ванн пытался вернуть глазам зрение. Тепло, сочащееся из сердца, обжигало и приносило физическую боль. Он искал взглядом то, за что можно было зацепиться в этом мире. И нашел.

Живая точка приближалась, точно ее тянули за веревку. Всадник нес галопом. Тело Ванна оживилось, конь чувствовал. Мужчина был страшно рад тому, что его выдернули из этой мучительной, теплой боли сердца.

– Ванн! Сонванн!

Ветер приносил имя с какой то особой радостью. Он кружил его вокруг одиноких деревьев. Вдувал в уши коня. И оплетал им вокруг его ног. Конь пошел боком.

– ну! Тш.. Тихо. Задумался что ли? Это Лик из дальней башни.

Ванн говорил скорее для себя. Это действительно был Лик. Ликош, был наемником в дальней башне на кромке равнины. Расстояние сокращалось и Ванн начал чувствовать странное беспокойство в брюшине. Хм. Он силился вспомнить, когда такое уже было, но без результата. Как не старался, память отказала ему в услугах. Сам виноват.

А такое было лишь раз – на берегу моря. Когда отец взял его с собой в первый и последний раз. Хорошая тренировка выходила на песке, когда ледяные волны радовались пришедшему и норовили накрыть его своими объятиями. Но этому не должно было случиться. Сонванн вошел в воду по щиколотку и застыл.

– Пусть мальчонка познакомиться с большой водой. Не дергай его. Такую силу он будет встречать не часто.

Отца Ванна осадил всадник, стоявший над уступе, выше береговой линии, на высоту двух лошадей. Отсюда, его конь казался громандой глыбой. Странный жест проскользнул в движениях всадника. И он вдруг исчез. Ветер, как лучший друг желающий помочь, выхватил из уст удаляющегося странного гостя несколько слов и принес на берег: “он вспомнит”.

Волны вдруг стали добрыми и ласковыми. Будто узнали. Издалека шла тихая огромная волна. Ванн еле сглотнул. Тело хотело освободиться от всего. Сразу. Его замутило, обдало жаром. Живот превратился в одну большую воронку. Его затягивало в тугой узел. Подойдя к Ванну огромная волна замерла и, как древняя слепая старуха, вдруг узнавшая своего любимого сына, сошла на нет и накрыла своими мягкими теплыми объятиями.

Еще юное тело, тогда достигло своих пределов. Слезы душили.

– Иди туда, за камень. Освободи живот. Полегчает. Ты еще нужен.

Ветер тогда, принес отцу мальчика что-то, что изменило его до неузнаваемости. Через месяц 12 летний Сонванн стоял лицом к большому миру, а за ним запирались ворота. Кому он теперь нужен? Никому.

Может быть, именно тогда еще молодой Ванн решил ответить миру тем же. Если он не нужен никому, то и ему не нужен никто. И этого Никто живет в его сердце и пожирает его изнутри. Зажигая отвратительный теплый огонек.

– Ликош. Никогда не видел тебя таким счастливым. Или ты обмяк как баба и скулишь от радости видеть меня?

– Сонванн. Ты хлещешь словом, значит я могу действительно радоваться. Ты меня видишь.

Лик знал Ванна уже 6 зим. Знал его особенность. Ванн разговаривал очень редко. Если ему не интересен человек – он просто вычеркивал его из своего мира. Человек становился невидимкой. Зачем тратить силы на разговор с тем, кого нет.

Доехали быстро. По дороге Ванн раздумывал над оплатой. Иногда этот факт его просто раздражал. Ну зачем они спрашивают? Зачем? Оплатили сколько пришло в голову и разошлись. Но нет. Начинался торг: “Это очень дорого, давай меньше, Ванн. А это очень мало – закрадываются сомнения”. Ни разу еще мужчина не взял оплату быстро и с удовольствием. Хоть его услуги и ценились дорого, иногда и вовсе хотел отказаться от оплаты. Но. Его учили балансу. Только, все равно, этот длинный торговый разговор был Ванну не по душе. Он хотел брать столько, сколько дают. Но, как назло, никто не предлагал, а хотел сначала узнать цену. Как же это надоело. На этот раз он решил взять 25 серебрянных монет и все, что сможет добыть по ходу пути.