Читать книгу Аномальный наследник. Финал - Элиан Тарс - Страница 5

Да, возможно, для человека, далёкого от высокоранговых битв, скорость копья и правда могла показаться колоссальной.

Рванув вперёд, я разбил копьё в воздухе. Облако альтеры сообщило, что за моей спиной появился толстый щит – явно изо льда. Сам же я в этот миг вновь сорвался с места.

– Успели, значит… хех… Боги на вашей стороне, – горько усмехнулся Филипп Волков.

Он застыл в нелепой позе – чуть согнуты колени, я выкручиваю его левую руку в одну сторону, Арвин правую – в другую. Мой кулак приставлен к груди Филиппа. Арвин же держит у его шеи десертную ложечку. Весьма грозное оружие в руках бывшего Первого Меча Империи Александритов. Он такой и голову может отрубить.

– Какого чёрта здесь творится?! – яростно выругалась Алиса.

– Ты что делаешь, едрить тебя в дышло?! – опешил Боря.

– Совсем умом тронулся?! – прошипела Варя Оболенская.

– Кто тебя послал? – первым задал наиболее разумный вопрос княжич Астраханский.

Ребята изумлённо кричали, распахнулась дверь – ввалилась охрана. Я расслышал истеричный шёпот Зины:

– Филипп, почему?

Но всему этому я уделял лишь малую толику своего внимания. Я смотрел в грустные глаза Волкова.

– Я, правда, рад, что был твоим другом, чемпион, – проговорил он. – Надеюсь, боги пошлют тебе кольцо с символом Рода. Прощай.

Он закряхтел, из его рта повалила пена, а глаза Филиппа начали закатываться.

Сейчас он точно не глотал и не разжёвывал капсулу с ядом – не было характерного движения челюстями. Стало быть, яд был замедленного действия и сожрал его Волков, когда выходил в уборную? Тогда же, когда и активировал покров?

Идиот.

– Ника, скорее! Подлечи его! – подхватив обмякшее тело и уложив его на пол, велел я.

– Ещё чего! – фыркнула целительница. – Он пытался убить Архея!

– Ника! – рявкнул я, полыхнув Аурой.

Удивительно, но в поисках поддержки Ладина уставилась на Софью. Должно быть, думала, что любящая мать будет против, чтобы лечили того, кто покушался на жизнь её ребёнка.

Но Соня медленно кивнула.

Цыкнув, Вероника согнулась над Волковым, которого било в конвульсиях, и приступила к исполнению своих обязанностей.

– Организуйте лучшую камеру. И медиков, – отдал я приказ охране.

– Он пытался убить беззащитного ребёнка. Зачем ему лучшая камера, Аск? – прорычал Глеб. Мой двоюродный брат был в ярости.

– Не уверен, что он пытался именно убить, – тихо пробормотал Боря.

– О чём ты? Ты что, не видел, что ли? – выпалила Маша Оболенская.

– А может, это ты не видела? – выступила против близняшки Варя. – Атака была нанесена не в полную силу.

– И что?

– Если бы хотел убить – бил бы, что есть мощи.

– Может быть, просто не успел!

– Цыц!!! – рявкнула на близняшек Яна. – Я тоже считаю, что Филипп мог ударить гораздо опаснее. Но даже если бы он так сделал… Он должен был понимать, что Аскольд и Соня точно успеют среагировать.

– Да, – выдохнул я. – А ещё этот идиот заранее убедился, что мы оба держим покров.

– Когда? – опешил Боря.

– Когда подходил к ним, – покачала головой Яна. – До того, как полез целоваться к Зине… Стоп! – мотнув головой, она уставилась на белую, как свежевыпавший снег, Смирнову. – Это ж он попрощался тем поцелуем. С ней и со всеми радостями. А затем активировал покров. Говорят, с покровом целоваться не очень-то приятно.

– Да, губы и язык почти ничего не чувствуют, – подала голос княжна Самарская. Ребята с любопытством уставились на неё. Поняв, что только что сказала, девушка выпалила: – Аскольд! Вы были готовы к этому? Да? Почему Филипп напал на вас?

– Потому что его род тайно поддерживал Годуновых, – вздохнул я.

– Я не могу ему толком помочь! – резко произнесла Ника, не дав обрушиться на меня новому потоку вопросов. – По крайней мере, не здесь!

* * *

Ночи в начале июля короткие. Солнце едва сядет с одной стороны небосвода, как уже выглядывает с другой. И всё же есть крохотный промежуток, когда небо над Землёй укрывает бесконечная космическая тьма. Такая родная и манящая…

Именно в этот промежуток мы с Соней под ручку гуляли по небольшому саду за внутренней стеной Московского Кремля.

Искоса я глянул на супругу. Спина прямая, подбородок чуть опущен, глаза немного прикрыты, дыхание ровное. Истинная аристократка. Княгиня-регент! И просто красавица. Сейчас охрана издали присматривает за нами, так что нельзя сказать, что мы совсем уж наедине. А значит, и позволить себе расслабиться Соня не может.

– Со мной всё в порядке, – чуть скосив глаза в мою сторону и улыбнувшись, сказала она, а затем нежно погладила мою ладонь. – Но мне приятно, что ты беспокоишься обо мне.

– Я просто тобой любовался, – усмехнулся я.

– Пусть так, – не стала спорить Соня. – Но знаешь, несмотря на то, что мы догадывались о Филиппе, что были готовы на сто… на девяносто девять процентов, всё же мне неприятно, что мы допустили ситуацию, в которой кто-то атаковал нашего ребёнка.

– Он император, Соня, – уверенно произнёс я. – Его Аура уже сильнее, чем подобие Аур у представителей древних родов. У него всегда будут завистники. И, вероятно, те, кто будут желать ему смерти. Увы, но это факт. И мы не должны прятать его за семью замками от возможной опасности. Наш долг – помочь ему справляться с этими опасностями.

Соня повернулась ко мне и кивнула.

– Я знаю, – проговорила она. – Потому и сказала сразу, что со мной всё в порядке.

– Спасибо, что поделилась своими переживаниями, – улыбнулся я ей.

Она улыбнулась в ответ.

Не могу сказать, что я не разделяю чувств Сони относительно произошедшего. Когда в ночь после свадьбы Арвина и Юли мы сражались с мотоциклистом-Гуру, я отчего-то чувствовал, что знаю его. Позже я размышлял над этим, начинал предполагать что-то совсем уж невероятное… И сильнее убедился в своих догадках после того, как узнал, что отец Филиппа Волкова слег с болезнью и не показывает носа из дома. А ещё, когда мы взяли Москву и наспех переформировывали Дружину Хранителей в ИСБ, мне рассказали о покрытой тайнами Первой Дружине. Дружине, которая практически не взаимодействовала с другими Дружинами. Никто не знал, чем они занимаются, но ходили слухи, что эти Дружинники наиболее приближены к Канцлеру…

И все они исчезли. А их штаб вычищен до блеска.

В общем, вспоминая всё, что тогда говорил мотоциклист-Гуру, я почти был уверен, что он Илларион Маркович Волков. И для этого человека тайная служба Канцлеру стоит выше семейных ценностей. Ведь выдавая себя за обычного Наставника во время скоротечной войны Волковых с Андориными, он едва не потерял сына и наследника.

С подобными людьми-инструментами сложно. Но они заслуживают своей немалой доли уважения.

Мы сели на красивую скамейку перед небольшим фонтанчиком, выполненным в виде пузатого мальчика с перепонками между пальцев и чешуёй по всему телу, напоминающего юного водяного.

– Ну а ты как, муж мой? – отвлекла меня от размышлений Соня. – Он тебе больше ничего не сказал?

– Нет, – я мотнул головой. – Яд мощный. Но своевременное вмешательство Ники и общий восстанавливающий витаминный комплекс от Архуна спасли ему жизнь. Пройдёт какое-то время, прежде чем он придёт в себя. Вот только я сомневаюсь, что он заговорит.

– Ты… планируешь заставить его говорить? – спросила Соня, сев вполоборота и заглянув мне в глаза. Выражение её лица было предельно серьёзным.

Я тяжело вздохнул и задрал голову. Красивое звёздное небо, Форкх его дери…

– Я не могу так поступить с ним, – наконец изрёк я. – В теории, мы можем выпытать у него больше сведений о его организации, но… Сами найдём. Филипп оказался в той ситуации между выбором: предать своего отца и организацию или предать друзей. А ведь на нём ещё долг жизни висит. И он это помнит. Скорее всего, ему дали задание собирать сведения о нас, а если подвернётся возможность устранить кого-нибудь из нас троих… чтобы минимизировать предательство обеих сторон, он выбрал собственную смерть.

Я с силой сжал кулаки и резко встал на ноги. Гнев вновь поднимался в груди. Форкхово дерьмо! Что за глупая шутка богов! Что за жестокость?! Да, люди-инструменты заслуживают своей порции уважения. Но лично мне их жалко. Нельзя так строить отношения с теми, кто идёт за тобой! Это не достойно правителя! Не достойно императора…

Отчасти именно поэтому я никогда не позволю Годунову стать императором.

Спиной я ощутил тепло. Меня крепко обняли сзади.

– Я с тобой полностью согласна и поддерживаю тебя, – прошептала мне на ухо Соня. – Пусть я вроде бы и зла на Филиппа, но он ведь и в самом деле не мог нам навредить.

– Да, – выдохнул я.

И дело даже не только в нашей с Соней скорости реакции. Князь Выборгский поделился с нами своим экспериментальным артефактом. Простеньким, но действенным – он позволяет «натягивать» свой покров на другого человека. Иными словами, Мастерский покров Сони в тот момент прикрывал не только её, но и находящегося на её руках Архея, пока ещё не способного управлять жи́вой.

– И всё же, – продолжила Соня решительно, – Филипп – наш друг. Наверное, я смогу его простить. В отличие от того, кто решил воспользоваться его дружбой с нами, – моя жена уже чуть ли не рычала.

Развернувшись, я прижал её голову к своей груди.

– Сколько же мерзости в этих Годуновых… – бурчала она мне в футболку. – Неужели правители огромных территорий все такие?

– Я очень постараюсь таким не стать… По крайней мере, как можно реже использовать грязные методы, – пообещал я, гладя её по волосам.

* * *

Прошла неделя с тех пор, как Архей I был публично признан Богами и ступил в свой императорский дворец.

Наступил понедельник пятнадцатого июля две тысячи десятого года.

По аномальному стечению обстоятельств события в мире решили понестись вскачь именно в этот день. Как позже сказал Арвин: «Если бы Боги правда существовали в своём божественном плане, и именно они отвечали бы за всё происходящее в мире, можно было бы предположить, что они откладывали дела… откладывали… В один момент такие – ну сколько можно-то?! Всё! С понедельника начинаем!»

И началось.

Да, всё началось, когда я, сидя в кабинете, проводил совещание по видеоконференцсвязи с приближёнными князьями.

– Войска в боевой готовности, Ваше Высочество. Однако активности со стороны войск противника не наблюдается, – доложил великий князь Тверской. Вместе с бойцами своего княжества и имперскими солдатами, он стоял армией на западной границе Смоленской губернии и великого княжества Минского. С одной стороны, мы были готовы выдвинуться вперёд и смять сепаратистов, а заодно и поймать Канцлера…

С другой же, моё мнение о том, что необходимо минимизировать жертвы, по-прежнему было актуально. Пусть великий князь Минский и послал меня прямо и далеко, ради будущего империи я вполне могу дать ему и второй шанс.

К тому же…

– Ну разумеется, Андрей Михайлович, – с добродушной улыбкой заговорил великий князь Киевский. На моём огромном, висящем на стене экране его лицо располагалось в правом верхнем углу. – Минску необходимо держать под замком и свои западные границы. Плюс поглядывать и на север. Они зажаты со всех сторон. Почти как и мы.

В данный момент под «мы» он подразумевал не всю Россию, а своё великое княжество. Киевлянам приходилось одновременно держать войска на границе с великим княжеством Минским, обозначая наше имперское давление на предателей. А кроме того, держать больший кордон на границе с великим княжеством Варшавским. Ну и поглядывать на юг. Там довольно близко располагалось великое княжество Крымское – те его территории, которые выходят за границы полуострова. Как ни крути, мы понятия не имеем, что на уме у Нарышкиных. Но войска в боевую готовность они привели. Что вполне логично в текущей ситуации.

– Ваше Высочество, – привлёк моё внимание Евгений Ромодановский, великий князь Казанский. – Что насчёт нашего коллективного письма бывшему Канцлеру? Есть ли ответ?

Я быстро нашёл «квадратик» с его изображением. Почти в самом центре экрана. Ага, вот он, тесть Арвина, сидит на фоне зелёного кипариса.

– Ответ пришёл, – кивнул я. – И весьма грубый. После совещания отправлю вам всем на ознакомление. Но если в двух словах, великий князь Минский не признал, что оба Годуновых – и дед, и внук, прячутся у него.

Так как бывший Канцлер сейчас публично не выдаёт своего местоположения, хоть порой в сети и появляются ролики его выступлений, единственный способ связаться с ним – через Минск. Мои союзники-советники уж очень хотели хотя бы попытаться принудить Годунова сдаться.

Не вышло.

– Значит всё-таки придётся штурмовать Минские земли? – резко спросил князь Астраханский. Часть его бойцов сейчас как раз находится в объединённой армии великого князя Тверского.

– Предлагаю всё же подождать, пока британцы нападут на Минск с другой стороны, – быстро произнёс князь Новгородский, которого пригласили в наш тесный круг лишь после того, как и он послал воинов своему зятю по сестре – великому князю Тверскому.

– А если они пойдут к нам? – хмыкнул великий князь Киевский.

– Я думаю, стоит вернуться к плану с десантом. Повторить то, что мы сделали, когда брали Кремль. Но добавив больше бойцов ранга Гуру, – серьёзным тоном проговорил великий князь Казанский.

– Я тоже считаю, это будет неплохим решением, – махнул рукой Арвин. – Правда, по канализациям больше не полазить. Среди нас нет тех, кто знает Минск столь глубоко. Хм… Валентин Иванович, с вами всё в порядке? Вы ещё с нами?

Как и Арвин, последние пару секунд я смотрел на экранчик с изображением князя Благовещенского – отца нашего товарища Максима. Князь на нашем тайном собрании представлял интересы не только своего княжества, но и соседствующего с ним огромного Дальневосточного генерал-губернаторства. Вид у Валентина Благовещенского был напряжённый. Он смотрел куда-то вниз, будто ниже уровня камеры у него располагался листок или телефон, с которого князь что-то нервно читал.

– Прошу меня простить, господа, – подобравшись, ответил Благовещенский после того, как его окликнул Арвин. – Мне только что сообщили, что американские корабли атаковали наши и Японские. Кроме того, в самой Японии начался открытый военный переворот! На улицах Эдо, Киото…

– Что они хотят, известно? Есть что-то новое? – сухо поинтересовался великий князь Казанский.

– Свержение сёгуната, восстановление всей полноты императорской власти, как и раньше, – ответил Благовещенский. – Ничего нового не добавилось. Разве что по оценкам моих аналитиков наше противостояние с Годуновым подбадривает японских повстанцев. Они видят в нас образец борьбы с узурпаторами.

– Идиоты, – тяжело вздохнул Арвин, покосившись на меня.

– Прошу одну секунду, – вновь заговорил князь Благовещенский. Смотрели все на его изображение десять секунд, прежде чем он произнёс: – В Корее тоже восстание. Хотят независимости.

– Проклятые сепаратисты и клятвопреступники, – покачал головой князь Новгородский. – Ваше Высочество, что будем делать с нашими Японскими союзниками?

– Валентин Иванович, прошу вас немедленно ввести объединённые войска империи и вашего княжества на территорию Кореи, – без промедления проговорил я. – Всем известно, что Корея признала Японию старшим партнёром в их Вечном союзе. Нахождение Японских военных на территории Кореи также прописано в этом договоре. Любое вооружённое восстание корейцев против японцев – факт вопиющего предательства.

– Вас понял, Ваше Высочество! – решительно кивнул князь Благовещенский. – Войска готовы и стоят вблизи границ. А что насчёт волнений в самой Японии?

– Пусть справляются сами, – спокойно ответил я. – Будьте уверены, у них всё получится. И всё сложится отлично для нас.

Князь Благовещенский вроде бы хотел что-то ещё сказать, но не успел.

– Британцы, французы и Варшавцы перешли границу, – неожиданно проговорил Андрей Оболенский. – Господа, Ваше Высочество. Они атакуют!

– Империю зажали и с запада, и с востока. Тяжко нам, – хмыкнул Арвин. – Ваше Высочество, что будем делать?

Ответить я не успел, ибо у меня зазвонил телефон. Тот самый, который звонит лишь в критической ситуации.

– Прошу прощения, – я поднял руку перед камерой, а затем глянул на экран телефона.

Ну да, Шарапов. И он знает, что у меня сейчас крайне важное совещание.

– Слушаю, – быстро произнёс я.

– Господин, беда! Китайские войска пересекли границы Красноярской губернии. Смею предположить, что их цель – Енисейск. Они хотят получить технологии создания космодоспехов!