Читать книгу Кенгуру бояться – в Австралии не жить, или Дневник эмигрантки - Элина Доронкина - Страница 9

Есть такое время в Австралии, когда в океане купаться уже холодно, а на лыжах кататься еще жарко. Вроде не май, но маемся, и еще июнь только начался, но уже пробивается зимняя погодка с ветрами и дождями. Называем мы это время маюнь и стараемся провести его повеселее. Кстати, даже дней рождения нет ни у кого в это время, приходится придумывать званые обеды.

Сегодня суббота и я сижу в обществе приятных людей разного возраста и профессий. В загородном домике моих друзей очень уютно и приветливо. Во дворе пасутся лошади и, как ненормальные орут павлины. На дворе уже почти зима. Маюнь вступил в свои права и нахально поливает нас дождями. Холод в деревне собачий, поэтому даже лошади одеты в попоны с капюшонами. На павлинов данная привилегия не распространяется почему-то, наверное, чтобы громче орали от холода и распугивали попугаев, которые тоже орут как оглашенные и жрут все, что видят.

Я честно пыталась поймать экзотическую птицу в кадр фотоаппарата в моем айфоне, но эти хитрюги в последний момент начинали бегать и махать крыльями, поэтому на всех фото вместо павлинов у меня вышли серо-буро-малиновые пятна. Бросив затею с фотками, мы уселись за стол и открыли бутылку красного автралийского вина.

– М-м-м, вкусное, – протянула Валя, моя черноволосая подружка с Украины, вышедшая замуж за австралийца немецкого происхождения по имени Рольф. Боже мой, как все сложно и запутано!

– Мое любимое Мерлот! – провозглашаю я, откинувшись в удобном кресле.

Я подношу бокал с красной пахучей жидкостью ко рту и тут в очередной раз нечеловеческим голосом вскричал хозяйский павлин. Черт! Рука дрогнула, вино выплеснулось из бокала прямо на пол, который слава богу, оказался кафельным.

– Спой, птичка, не стыдись! – рявкнула я в ответ на сумасшедшее павлинье не то “а-а-а-а”, не то “ква”, не то “кря”.

– А мы уже привыкли, – в один голос сообщили мне Варя и Николай, милые, гостеприимные хозяева и наши друзья по совместительству. – Бывает и хуже. Если надвигается гроза, еще лошади ржут и фыркают, собаки лают и эти хвостатые пташки поют. Все вместе в одном флаконе.

– Ага, шампунь, выпрямитель и кондиционер, три в одном. Перья им повыдирать за такие песни, – проворчала я вытирая пол салфеткой.

– Я бы для своих картин перышки взял, – размечтался Глеб, – если бы выдрать разрешили.

Он выразительно вытаращил глаза, давая понять, что готов ощипать наголо всех павлинов в округе прямо сейчас, а я подскочила, чтобы вцепиться ему в рукав джинсовой рубашки и задержать от губительного нашествия на несчастную деревенскую птицу. И тут мы услышали голос хозяйки:

– А зачем выдирать? Они у них сами выпадают.

– Как это сами? – удивилась Валентина.

– Время от времени павлины сбрасывают свои роскошные хвосты, как деревья листья, а потом они снова вырастают.

– Прикольно. – сказала я и с облегчением приземлила свою пятую точку на мягкий диван.

– У нас полная корзинка разноцветных перышек, иди выбирай. – предложил Николай Глебу.

– А что вы с ними делаете? – полюбопытствовал мой муж.

– Да черт его знает! Просто лежат и все. Выбросить жалко и хранить негде, как тот чемодан без ручек. – хозяин дома открыл бутылку пива и начал разливать мужчинам по стаканам.

В это время во дворе раздался гудок машины, извещающий о приезде еще нескольких друзей. Мы высыпали во двор с криками «ура!», «наконец-то» и «привет». Маленький желтенький «жучок» Фольцваген оказался довольно вместительным, из него вышло четыре человека: мой главред и по совместительству подруга, Наташа, ее муж Женя, сестра Тома и племяшка Катя.

– Господи, как вы там все поместились? – удивилась я. Мне-то казалось, что там всего два места.

– А вот такой фокус. – сказал Женя, – Ну, где тут кормят? Где моя колбаска?

– Да подожди ты со своей колбаской! – на лету оборвала его Наташа, Женина жена. – Посмотри, какие павлины! Давай их сфотографируем.

– Не выйдет, – сообщила я. – Я уже пыталась. Сплошные фантомы на фотках выходят. Они какие-то заколдованные.

Но Наташа мне не поверила и добрых двадцать минут честно гонялась за павлинами, вооружившись фотоаппаратом. Павлины в кадр никак не давались.

– Хочу кушать! – провозгласил Женя. – Вы меня голодом с самого утра морите. Ну, что за жизнь такая тяжелая! Я вас сейчас вместе с павлинами съем!

Последний окрик подействовал на Наташу и, видимо испугавшись за жизнь экзотических крикунов, она спрятала фотоаппарат. Через пять минут все засуетились вокруг стола:

– Ой, извините, у меня бокалы для вина не все одинаковые, – стала извиняться Варвара.

– Да ты что! Мы тебе никогда этого не простим! – отозвалась Валентина.

– Все! Уходим, ребята. Тут бокалы разные, – призвал к восстанию Глеб.

– Будто бы мы никогда из чашек коньяк не пили, – заявил бывший цирковой наездник и трюкач Коля и решительно взял разномастные бокалы, чтобы налить вино девочкам и пиво мальчикам.

– Главное – компания хорошая, а из чего пить не важно. Хоть из тарелок, – поддержала я хозяйский порыв.

– Конечно! – подтвердила Валя. – А знаете, когда я вышла замуж за Ролфа, мы были так заняты обустройством нашей жизни, моей адаптацией в Австралии и прочими делами, что целый год у нас не было ни капли алкоголя в доме. Тут пришло Рождество и Ролф принес бутылку портвейна. Я так обрадовалась! Говорю ему, “Давай выпьем!”, а он мне в ответ, “Мы не можем.” Как так не можем? Почему не можем? По религиозным убеждениям? Но Ролф, хоть и католик, не соблюдает никаких постов и прочих правил. По австралийским традициям что ли? Тоже нет. А почему же мы не можем выпить? “Ты болен или в плохом настроении?”, спрашиваю. А Ролф мне в ответ, “Мы не можем выпить портвейн, потому что у нас нет для него специальных бокалов! ”

Тут все разразились смехом. Ну и причина!

– Тяжело на свете негритенку Пете, – сквозь смех кукарекнула я и мой кукарек отдаленно напомнил неистовый вопль павлина.

– И что вы сделали с портвейном? – спросила Наташа.

– Как что? Выпили! Я смеялась до слез, а потом сказала, что надо быть проще и к тебе потянутся люди, ну и налила портвейн в чайные чашки. Чокнулись. Ролф недоверчиво поднес чашку к губам, понюхал, попробовал и решил, что вкус такой же, как если бы порт был налит в специальные рюмки. Теперь он относится к жизни проще, а я несколько испортилась, потому что полюбила красивую посуду.

– Так и бывает. – вздохнула Тома.

Потом мы ели, пили, гуляли по окрестностям и стреляли из лука по мишени, правда, никто в эту мишень не попал, но ведь важен сам процесс и хорошая компания, а не кто лучше всех стреляет. Нашли какие-то скульптуры русалок в лесу, невесть как оказавшихся в окрестностях, сфотографировались (они-то хоть не убегали из кадра, как павлины, а смирненько стояли на месте).

Уехали из деревни в час ночи следующего дня. Дорогу поливал мелкий дождик, мой личный водитель выпил больше положенного лимита, поэтому пришлось сесть за руль мне, хоть и я тоже нахлюпалась вина (забыла сказать, что в Австралии можно садиться за руль, если немного выпил, а лимит составляет один бокал вина или пива в час). Дорога извилистая, до дома восемдесят пять километров (да, это вам не шарам-барам, а Сидней), холодно и зябко, печка в машине не работает, руки закоченели. И тут на дорогу выбегает собака. Откуда она взялась? Здесь вообще не бегают домашние животные по улице, а диких собак динго отстреливают. Я резко жму на тормоза, машина виляет как пьяная по мокрому асфальту, а собака, как вкопанная стоит посреди дороги, чтоб ее.

– Ай, ёжик в тумане! – кричу я и выворачиваю руль влево.

Внезапно происходит чудо: машина плавно перелетает через собаку и боковой бордюр и приземляется аккурат в своей полосе, не повредив ни животное, ни пассажиров, ни саму себя. При этом мы продолжаем движение.

– Ты что спятила? – кричит Глеб, который проснулся во время приземления.

– Это не я, это собака спятила. – отвечаю я. – И откуда она здесь взялась? Не понимаю.

– Ну и что, что собака!

– Как это «ну и что»?! Она выскочила прямо под колеса. Ты хотел бы ее переехать?

– Да, лучше так, чем вытряхнуть все запчасти из меня и Мерса на дорогу.

– Ага, а я-то и не подумала, что ты такой дряхлый. Ты в следующий раз предупреждай заранее, что мол, так и так, песок сыпется при резком торможении, чтобы я потом не рыдала собирая пылинки по дороге. – парировала я. – Лучше машину починить, чем собачку переехать, чурбан ты бесчувственный. И вообще, печку верни к жизни, а то к концу зимы оба змерзнем як Маугли.

При упоминании о печке Глеб как-то сразу захотел спать и откинулся на сиденье с благим намерением дать храпака.

– Вот так-то лучше, – буркнула я и с облегчением вздохнула, теперь я спокойно доеду до дома без комментарий.

Дома ждала теплая постель и ночь полная сновидений, ни одно из которых не оживило во мне никаких новых идей. Да и вообще, маюнь не стал самым продуктивным месяцем в году.