Читать книгу В ритме его сердца - Элина Солманская - Страница 6

Ярослав вернулся домой ближе к восьми вечера. Он подъехал к своему забору и нажал на кнопку пульта, автоматического открывания дверей. Ворота распахнулись, но он не спешил заезжать, заметив маленькую детскую фигурку возле своей калитки. Он медленно открыл двери автомобиля, и вышел на улицу.

Алина спала прямо на скамье, возле ворот, свернувшись калачиком и подложив руку под голову. Василий, как верный сторож лежал возле неё, но заметив хозяина, подскочил на месте и, выгнув спину, сладко потянулся.

Одонецкий присел возле девочки и осторожно тронул её за руку.

Она проснулась и сонными глазёнками посмотрела на него.

– Ты почему, так поздно одна на улице? И почему, спишь здесь? Почему, не идёшь домой?

– Там, никого нет. Я хотела зайти к вам в гости. Звонила, но у вас никто не открыл, только котик вышел меня встретить. Как его зовут?

– Василий. А мама твоя где?

– Мама ушла на работу. У неё сегодня первый день.

– Работа? Так поздно?

– Да. Она пошла, знакомиться с новой труппой.

– С кем? – громко спросил Ярослав.

– Моя мама, танцовщица. А труппа – это люди, с которыми она будет танцевать вместе.

– Понятно. Очень интересно. А я думал, хорошие мамы по вечерам должны быть рядом со своими детьми, а работать должны только днём. Ладно, вставай, пойдём, подождёшь её прихода у меня. Ты голодная?

Алина согласно закивала головой и протянула ему свою руку.

Ярослав взял её протянутую ладошку и повёл за собой в дом. Открыв холодильник, он изучил свои скромные запасы.

– Послушай, а ты не будешь против яичницы с помидорами? Надеюсь, у тебя на них нет аллергии? – громко спросил он.

Алина прибежала откуда-то из комнаты, запыхавшись.

– Нет. Аллергии нет. Я их очень люблю. Буду яичницу и можно из трёх яиц? Я, голодная!

Ярослав улыбнулся.

– Что ты делала в комнате?

– Васька показывал мне дом.

– Ясно. А где твой отец? Почему, вы приехали сюда одни?

– Мой папа, танцор. Раньше я жила у бабушки, а папа и мама танцевали на конкурсах. Потом мама неожиданно вернулась, забрала меня у бабушки, и мы приехали сюда.

– Да, содержательная история. Значит, у тебя в семье одни танцоры?

– Да. И я тоже буду танцовщицей.

– Зачем?

Он удивлённо на неё посмотрел.

– Любишь танцевать?

– Люблю. Хотя, не очень. Просто, все танцовщицы очень красивые. И я хочу быть красивой, как моя мама.

– Ты и так будешь красивой. Для этого, не обязательно быть танцовщицей. Ну, иди, мой руки и садись есть.

Ярослав внимательно смотрел на малышку, пока она ела, и обдумывал её слова. Евдокия Петровна почему-то никогда ему не рассказывала о своей внучке, о конкурсах танцев и тем более о том, что у неё есть дочка.

Одонецкий улыбнулся, когда увидел, как Алина хватает кусочки горячей яичницы, морщится, и смешно дует на неё, своими губами.

Он наложил Василию в миску еды и, поставив вторую тарелку на стол с омлетом для себя, присел с девочкой рядом.

Она весь ужин весело щебетала, и пока он мыл посуду рассказывала ему о своей жизни в Санкт-Петербурге, и о своих планах на будущую жизнь.

Уже, когда заканчивал мыть посуду у раковины, резко обернулся, когда в кухне воцарилась абсолютная тишина. Алина заснула прямо за столом.

Он вытер руки полотенцем и, подняв её на руки, отнёс в гостиную и уложил на диван, подложив под голову подушку. Прикрыв её одеялом, поспешно вышел из комнаты.

На улице присел на скамью у дома и задумался, просто ни о чём, смотрел впереди себя, не моргая.

Мягкая морда кота потёрлась о его руку. Он перевёл свой взгляд на него.

– Ну что, тебе тоже не спится? Мне нужно дождаться её непутёвую мамашу, а то перебудит всю округу, когда не обнаружит её дома.

Ждать пришлось долго. Полина приехала только к одиннадцати. Аккуратно припарковав машину у ворот, она направилась к дому.

– Поздновато для возвращения с работы… – неожиданно рядом с ней, раздался мужской голос.

Она вздрогнула и вгляделась в полумрак улицы.

Одонецкий поднялся со скамьи и подошёл к ней ближе.

– Ярослав, вы меня напугали. Добрый вечер!

– Скорее уже добрая ночь…

– Я сегодня не заметила, как день пролетел. Такая удача, нашла работу!

– Это всё конечно хорошо, а вот то, что дочь без присмотра, это мне кажется, никуда не годится.

– Алина… Господи… с ней что-нибудь случилось?

– Нет. Она спит у меня дома.

– Спит у вас? Но, почему? Я же ей строго настрого запретила выходить из дома.

– Послушай, для ребёнка её возраста целый день просидеть взаперти равносильно, для нас тюремному заключению. Ребёнок должен развиваться, бегать, прыгать, играть со сверстниками. Сейчас лето, ей нужно купаться, загорать. Она только что, так серьёзно переболела, а ты говоришь сидеть дома целый день.

– Но, что я могу сделать? Мне нужно работать. Мы приехали сюда надолго и мне нужны денежные средства. И то, что я нашла работу это большая удача.

– Удача? – Ярослав повысил голос. – Удача, крутить задницей у шеста с ночи и до утра, пока ребёнок спит на скамье у соседнего дома голодный и холодный. Ты просто легкомысленная кукушка…

– Почему вы меня всё время оскорбляете? Почему, допрашиваете? Почему, осуждаете? И причём тут шест?

– Потому что в нашем маленьком посёлке, такие, как ты, работу могут найти только в ночных забегаловках. Видел, знаю. Поверь, это работа для молодых девчонок, но не для мам с маленькими детьми.

– Я не танцую у шеста. Да, будет вам известно, я профессиональный танцор бальных танцев и никогда не опущусь до уровня танцев у пилона.

– Знаю я кто ты… и все твои заслуги. Дочь твоя весь вечер мне рассказывала. Ты что её не воспитывала никогда? Она всё время, пока ты танцевала, жила с твоей матерью?

Полина опустила голову и промолчала.

– Значит, я правильно понял. А где твой муж? Где отец Алины? Почему он не помогает? Почему не обеспечивает тебя и дочку?

– Я хочу забрать Алину…

Она направилась к его дому.

– Ты мне не ответила.

Он схватил её за руку и притянул к себе.

– Оставьте, меня!

Она выдернула свою руку.

– И прекратите меня допрашивать, вы мне не муж.

– Муж? Да я никогда бы в жизни не женился на тебе…

– Что?

Она резко развернулась.

– А что, во мне не так?

– Ты взбалмошная, избалованная родителями девица. У которой нет никакого чувства ответственности в жизни. Ты живёшь, как мотылёк. Порхаешь и ничего путного, кроме рождения дочери, не сделала в этой жизни.

– Да, как вы смеете…

Она занесла руку для пощёчины, но Одонецкий перехватил её ладонь и завёл её руку за спину, крепко прижимая её к себе.

Казалось, они испепелят взглядом друг друга в этот момент, сердца обоих выбивали хаотичный ритм. Противостояние взглядов, злобы, агрессии и какой-то магии, заставившей на мгновение замолчать обоих.

Полина не выдержала его взгляда, и с трудом освободив свою руку, оттолкнула его от себя и молча, направилась к его дому. Подняв на руки Алину, она прижала её к себе и поспешно вышла из комнаты.

Ярослав стоял внизу на ступенях дома и прожигал её взглядом. Он до сих пор был вне себя от ярости. Ему хотелось разорвать на мелкие кусочки эту мерзавку, которая шла сейчас по ступеням в его направлении.

Поравнявшись с ним, она остановилась напротив, и молча, несколько минут, вглядывалась в его глаза. Горько усмехнувшись, направилась к своим воротам, не прощаясь. У дверей своего дома, Полина ещё раз обернулась в сторону его забора, но Ярослава уже на пороге не было.

Дягилева открыла двери и вошла в дом с Алиной на руках. Уложив девочку в постель, она приняла душ и, взяв книгу с полки, присела на подоконник окна мезонина. Оно было открыто. Свежий ветер с моря, развевал её волосы, легко скользил по лицу, чуть касаясь кожи. Полина сжала переплёт книжки в руках и прикрыла глаза. Она обдумывала скандал, произошедший с Ярославом, понимая, что он во всём был прав. Она плохая мать и действительно никчёмная по жизни личность. Все, что она умеет это танцевать.

Полина горько усмехнулась.

Она всё выслушала это от мужчины, который в последнее время приятно волновал её сердце, когда она вспоминала его в своих мыслях. Томительное, лёгкое скольжение внутри мягкого шелка по внутренностям, закручивало её в кокон какой-то неги, когда она видела перед собой его образ. Его глаза, его губы. А сегодня, когда оказалась в его объятиях….

– Господи, какие же у него сильные руки… тёплые… немного шершавые на ощупь, но такие приятные… – подумала она про себя.

Почему-то в тот момент ей очень хотелось, чтобы он её поцеловал.

– Интересно, какой на вкус его поцелуй?

Негромкие разговоры и женский смех в соседнем доме привлекли её внимание. Она осторожно отодвинула занавеску и выглянула на улицу.

На втором этаже, в комнате Ярослава горел яркий свет. Занавески раздувались от ветра, скрывая за собой двух людей.

Полина внимательно на них смотрела.

Яркая брюнетка, изящно вышагивала по его комнате, о чем-то увлечённо рассказывая. Она заливисто смеялась, наполняя тихий двор, звуками своего голоса, похожего на звон мелодичного колокольчика. Женщина подошла к окну, остановилась у подоконника и, облокотившись на кисти рук, склонила голову. Ярослав подошёл к ней сзади, обнял за плечи и резко развернул к себе.

Полина затаила дыхание. Она обводила взглядом его обнажённые плечи, красивую фигуру, крепкие мышцы на спине, гладкую кожу. Мужчина был обнажён до пояса, и лишь только полотенце на бёдрах скрывало его абсолютную наготу.

Лицо Полины пылало. Сердце отбивало безумный ритм, словно в гонке за кем-то. Она ловила себя на мысли, что делает что-то неправильное, но оторвать свой взгляд от этой пары, уже не могла. Это было, выше её сил. Нужно было всего-то отойти и закрыть окно. Но она, была словно околдована, и не могла сдвинуться с места.

Одонецкий жадно целовал женщину, увлекая её за собой в комнату. Он касался губами её тела, попутно, освобождая от одежды.

Сердце Полины бешено стучало в груди, руки похолодели. Но она продолжала судорожно следить за его действиями.

Снова жаркие ласки, поцелуи, его губы по всему женскому телу, сильные руки, сковывающие, и не дающие партнёрше ускользнуть и вырваться. Словно танец… Жаркое танго, двух партнёров, противостоящих друг другу и не дающих оппоненту никакого шанса.

Женщина изящно обвивала его за шею руками, обхватывая его ногами за бедра. Полное слияние, казалось, они стали единым целым, в этой безумной борьбе друг с другом. Резкое движение вперёд мужского тела и тишину двора разрезал яркий громкий женский вскрик удовольствия.

Полина отвернулась и тяжело опустилась на пол, у окна. Она заплакала. Сама не понимая почему, но слёзы ручьём побежали из её глаз. Чувственные стоны двух любовников из соседнего дома, оглушали её. Она крепко закрыла уши ладонями своих рук.

Да. Она его ревновала! Словно жена, заставшая мужа с любовницей. Ревновала мужчину, на которого у неё не было никаких прав. Он, даже не был её любовником. Но, сейчас она бы так хотела, оказаться на месте его любовницы. И ощутить сама, всё то, что испытывает сейчас её счастливая соперница.

Полина тяжело поднялась с пола, и громко захлопнув окно, пошла в свою спальню. Но заснуть не получилось, до самого утра. Злость на Ярослава, желание его уничтожить и полное абсолютное осознание накрыло её с головой, что похоже, она безответно влюбилась в него с первого взгляда, ещё там, на винограднике, две недели назад.

Инга сидела на кровати и неторопливо одевалась, кокетливо посматривая на Ярослава.

– Ты сегодня был очень горячим. Слишком горячим и требовательным…

– Разве, я бываю иным?

– Нет, но сегодня ты словно выплёскивал на меня не только желание, но и свой гнев.

– Тебе не понравилось?

– Ну что ты. Просто, необычно как-то…

Она присела с ним рядом и провела пальчиками по его волосам.

– Может, я останусь у тебя сегодня?

– Ты же знаешь, я это не люблю. Мы встречаемся с тобой уже год и сразу расставили все акценты. Мы только спим вместе. Тебя, ведь это всегда устраивало…

– Меня и сейчас устраивает. Просто знаешь, иногда ловлю себя на мысли, что я люблю тебя и одной постели мне мало. Хочется остаться у тебя хотя бы раз, проснуться вместе утром, позавтракать.

– Инга, я не способен любить и строить такие отношения. Прости. Я тебе уже говорил об этом.

– Знаю я, что ты не умеешь любить…

Она погладила его по лицу.

– Послушай Одонецкий, ты красивый мужик! Почему не избавишься от этого шрама на щеке? Почему не сделаешь операцию? Сейчас ведь это не проблема.

Она провела пальчиками по его коже, лаская рубец. Он одёрнул её руку.

– Тебе не нравится мой шрам?

– Я не сказала, что он мне не нравится. Просто человек всегда стремится быть красивым. Зачем тебе этот образ мрачного и одинокого затворника?

Он резко повернулся к ней.

– Образ? Ты считаешь, что это всего лишь образ? Это моя жизнь, и я ничего в ней менять не собираюсь. Если тебя что-то не устраивает, я тебя не держу. Ты свободна…

Он подошёл к открытому окну, и посмотрел на звёздное небо.

Инга подошла к нему сзади и обняла за плечи.

– Не злись, пожалуйста…

Она поцеловала его в затылок.

– Я пойду. Увидимся в конце недели.

Он повернулся к ней.

Инга осторожно прикоснулась к его губам, и поспешно вышла из комнаты.

Ярослав коснулся рукой своего шрама, и тяжело вздохнув, снова повернулся к окну, и посмотрел на соседний дом.

Он вдруг вспомнил, что когда обнимал Ингу у окна, видел в окне мезонина Полину. Девчонка бессовестно за ними подсматривала.

Интересно, насколько её хватило?

Он невольно заулыбался своим мыслям, потому что с чёткостью слышал, как яростно захлопнулось окно, своим звоном грозившее рассыпаться на множество мелких частей, уже в тот момент, когда он страстно овладевал своей любовницей.

Значит, нервы у неё всё-таки не выдержали…

Он тихо рассмеялся. Странная она всё-таки женщина. Взрывная, импульсивная, уже мать, но в поведении иногда сущий ребёнок… Интересно, сколько ей лет? Двадцать пять? Двадцать шесть? Что было в её прошлом, кроме танцев?

Поймал себя на мысли, что когда держал её сегодня в своих руках, безумно захотел её. Просто спонтанно, грубо, страстно, по-мужски. Сжать её тело в своих руках, до хруста костей, сорвать одежду, коснуться тела, целовать губы, заставить прекратить спорить с ним и брать, брать её бесконечно, не давая вздохнуть…

Он поморщился от своих мыслей.

Для мужчины, у которого только что, был оглушающий, лишивший его силы многочасовой секс с другой женщиной, такие мысли должны быть просто атипичны. Но он думал о Полине, и снова и снова воображаемо касался её руками, разрезая мысленно пространство её дома, подходил к её постели, невидимой ускользающей тенью ложился с ней рядом и оставался до самого утра, крепко сжимая её в своих объятиях….