Читать книгу Тирамису для одинокого детектива - Элина Солманская - Страница 5

Алексей открыл глаза и с улыбкой посмотрел на отца, который стоял у открытого настежь окна.

С улицы доносился громкий шум проснувшегося города, нежное щебетание птиц, а яркие солнечные лучи заливали комнату.

– Ты не спишь так рано? – обратился он к отцу.

Воропаев обернулся.

– Рано? По моим меркам будничных дней, это поздно. На часах половина восьмого. Доброе утро!

– Доброе утро! А где мама?

– Уехала. Сказала, что у неё есть работа в офисе. После уволившегося секретаря, что работала до неё, осталось много срочных дел и поэтому у неё сегодня обычный рабочий день. Так что нам с тобой придётся сегодняшнее время выходного дня коротать вдвоём.

Алексей обречённо махнул рукой.

– Даже когда она дома, то всё равно постоянно занята, – он присел в постели и огляделся по сторонам в поисках своей одежды.

– Знаешь, у меня есть предложение… – Воропаев опустился на кровать рядом с сыном. – А что если мы с тобой заедем в бистро, купим что-нибудь к завтраку и поедем к тете Рите и Саньке. Вместе позавтракаем, заберём их и отправимся на озеро.

– К дяде Эльдару?

– Ну, хочешь к нему. У него там сегодня и Полонские будут в гостях.

– Очень хочу, – Алексей улыбнулся.

– Ну, тогда дуй в ванную, и я тоже пошёл переодеваться.

Лёшка согласно кивнул и, соскочив на ноги с постели, стремительно покинул комнату.

Воропаев улыбнулся и, поднявшись с кровати, достал из кармана телефон, чтобы позвонить Рите, но в последний момент передумал, решив сделать ей сюрприз.

Они покинули квартиру через несколько минут и по пути сделали лишь одну остановку у кофейни «Ласточка».

Купив нежнейшие ароматные сырники, вкусный кофе, лёгкую творожную запеканку и овсяную кашу с курагой, сгущённым молоком и орехами, которую так обожала Рита, они попросили всё это аккуратно упаковать в разовые лотки и направились к дому Маргариты.

Звонить в дверь пришлось долго. Марго не открывала и Воропаев, забеспокоившись, уже достал телефон, чтобы ей позвонить, но в этот момент неожиданно замок щёлкнул, и хозяйка дома появилась на пороге с сонным лицом, растрёпанными волосами и в тонкой ночной сорочке.

Заметив на пороге квартиры двух мужчин, большого и маленького с огромными картонными пакетами в руках, она взвизгнула и умчалась в гостиную.

– Воропаев, ну ты, как всегда, в своём репертуаре! – раздался её возмущённый голос из комнаты. – Ну что, нельзя было позвонить? Алёшенька, привет!

– Доброе утро, тётя Рита! – Лёшка с опаской переступил порог квартиры. – Можно?

– Можно, входи, – она набросила на плечи халат и, запахнув его, завязала пояс на талии.

– А мне тоже можно входить? – спросил Воропаев с улыбкой из-за двери.

– А тебя следовало бы не впускать, – Рита снова появилась в прихожей и с улыбкой посмотрела на него. – Но так уж и быть заходи, тем более, когда из ваших сумок доносится такой нереальный аромат, я не могу поступить иначе.

Воропаев с улыбкой переступил порог квартиры и, остановившись в прихожей, поставил сумки на пол.

– А Саша где? – спросил Лёшка и посмотрел на Риту.

– Он в моей спальне, – она показала рукой на дверь. – Иди, поздоровайся с ним.

– А я не разбужу его?

– Он не спит. Уже двадцать минут просит меня о завтраке. Пытаюсь постепенно отлучать его от груди и ввожу смеси, но он упорно требует только грудного молока. Маленький обжорка!

– Мой сын знает, что для него лучше, – Воропаев улыбнулся и, заметив, что Лёшка скрылся за дверью спальни, взял Риту за руку и, притянув её к себе, накрыл её губы своими.

Она слегка отстранилась от него.

– Сашка, ну ты как маленький! Лёшка ведь уже всё понимает.

– Тем лучше. Значит, он нас не осудит. К тому же, ты знаешь, вчера у него появилась подружка.

– Что ты говоришь? Вот это новости.

– Он спас её от хулигана во дворе, и девушка тут же сама его пригласила на прогулку вечером. С трудом разогнал их по домам вчера после десяти.

– В его возрасте это нормально. У Эльдара Стас привёл девушку в дом, когда ему было одиннадцать. Стешка до сих пор вспоминает об этом с улыбкой. Но их детское увлечение закончилось быстро. Зато теперь он ни на шаг не отходит от Надюшки Полонской.

– Чего, чего? – Воропаев улыбнулся. – Она же крошка совсем.

– Воропаев, ну у тебя и мысли. Он просто опекает её, заботится, словно о своей сестре, водит на прогулки, и когда она с родителями приезжает к ним в гости, то позволяет ей ковыряться в его хоккейной амуниции и перекладывать вещи и книги в комнате.

– Ох, неспроста он ей всё это позволяет…

– Да, брось ты, они ведь дети. Я очень рада, что не только мы сами, но и наши дети теперь дружат. Я думаю нам нужно непременно и Лёшку познакомить со всеми. Ему нужны настоящие друзья.

– Ты права. Вот я думаю, что сегодня мы это как раз и сделаем.

– В смысле, сегодня?

– Мы хотели тебе предложить взять Саньку и поехать на озеро Хепоярви. Я знаю, что там сегодня у Томашевских будут в гостях и Полонские. Вот и познакомили бы всех детей, да и сами собрались, наконец, все вместе.

– Слушай, а это неплохая идея. Я пойду, позвоню девчонкам.

– Не надо. Я уже позвонил мальчишкам… – Воропаев улыбнулся, и снова заскользив пальцами по её спине, крепко прижал её к своей груди.

– Ладно, я тогда в душ, покормлю Саньку, позавтракаем сами и поедем в Токсово.

– Хорошо, – Воропаев разомкнул пальцы и отпустил её.

Когда она скрылась за дверью ванной комнаты, он направился в спальню. Распахнув дверь, улыбнулся, заметив две мальчишеские фигурки большую и маленькую, лежащие на животе в кровати и с интересом рассматривающие большую книгу сказок с цветными картинками.

– Папа, он уже всё понимает. Я ему называю животных самых простых, а он показывает мне их пальчиком в книжке, – Лёшка обернулся и с улыбкой посмотрел на отца.

– Сынок, мама занимается с ним, поэтому он и знает всё, – Воропаев опустился рядом с сыновьями на постель и протянул руки к малышу. – Сыночек, иди к папе…

Малыш улыбнулся белоснежными передними зубками и, протянув к нему ладошки, моментально был подхвачен сильными руками отца.

Воропаев поцеловал его в обе щёчки и, подняв несколько раз высоко в воздухе, сам невольно рассмеялся, расслышав бурные возгласы малыша, наполненные восторгом и необыкновенной радостью.

– Похоже, ему это нравится? – Лёшка нежно провёл пальцами по волосам Сашеньки.

Малыш моментально ухватил его руку крохотными пальчиками и, открыв ротик, осторожно прихватил его кожу зубками.

– Он кушать хочет? – Алексей вопросительно посмотрел на отца.

– Не знаю. Рита! – громко позвал Воропаев.

Марго моментально появилась на пороге, вытирая полотенцем мокрые волосы.

– Что случилось?

– Он пытается кусать руку Лёшки. Он голодный?

– И голодный тоже, я ведь только встала. А вообще у нас, наконец, окончательно прорезался верхний правый резец, но он по привычке всё тянет в рот, как в момент прорезывания зубов, поэтому никак не могу отучить его от этой пагубной привычки, – она присела на кровати и взяла сына на руки.

– Лёш, пойдём на кухню. Рите нужно покормить Сашу, – Воропаев обнял сына за плечи и направился на выход из спальни.

Когда они выложили все продукты из пакетов и накрыли стол к завтраку, он вернулся в комнату, чтобы позвать Марго.

Приоткрыв дверь, Воропаев невольно замер на пороге, заметив, как она кормит сына грудью. С момента его рождения он отсутствовал, и теперь впервые наблюдал перед собой эту волшебную и необыкновенно трогательную картину.

В такие минуты, женщина ему казалась богиней. Помнил свои ощущения, когда его старший сын был маленьким. Он мог сидеть на одном месте, не шевелясь и затаив дыхание, смотреть бесконечно на это таинство единения матери и её ребёнка. Вот только Елена кормила сына грудью недолго и предпочитала это делать вне поля его зрения.

Александр тихо пересёк комнату и опустился рядом с Марго на кровати.

Она повернула голову и, посмотрев на него, слегка смущённо улыбнулась.

Маленький обжорка усиленно работал губками и, прикрыв глаза, с наслаждением поглощал свою любимую трапезу. И лишь периодически останавливался, и словно замирал, когда рука Риты нежно поглаживала его по лицу.

Воропаев склонился и коснулся губами её обнажённого плеча.

– Ты такая красивая сейчас. Так всегда мечтал увидеть тебя за кормлением ребёнка.

Она улыбнулась.

– Да, ты пропустил многие сладкие моменты нашей с ним жизни.

– Ты права, и я так жалею об этом, – он осторожно провёл пальцами по личику сына и, подняв руку, нежно коснулся лица Риты.

Когда она уложила сына в кроватку, он подошёл к ней ближе и, скользнув руками по её талии, крепко обнял и прижал её к своей груди.

Рита погладила его пальцы своими руками и прикрыла глаза от удовольствия.

– Стоять бы так вечно. Смотреть на него, прижавшись к твоей груди и слышать биение твоего сердца. Знаешь, я провела так много дней и ночей одна, что теперь мне есть с чем сравнивать.

– Мне тоже… – Воропаев уткнулся лицом в её затылок. – Пойдём завтракать. У нас всё готово.

Она молча кивнула, и ещё раз взглянув на сына, взяла Александра за руку, и они вдвоём направились на кухню.

За завтраком Лёшка, не переставая рассказывал ей о своей первой тренировке в клубе, о знакомстве с Миленой и о занятиях девушки в секции художественной гимнастики.

Марго смотрела на него с улыбкой и, поглощая с аппетитом вкусный завтрак, ощущала некоторую целостность своей совсем ещё недавно одинокой жизни. Любимый мужчина рядом, сын и мальчишка, сидевший напротив неё, который уже не казался ей чужим, как это было ещё совсем недавно.

Она с первых минут их знакомства почувствовала в нём родственную душу и некоторую привязанность, которую к нему испытывала, словно к своему сыну. Нежность, жалость и одновременно гордость, когда он сейчас ей рассказывал о своих первых успехах.

Она перевела взгляд на Воропаева, который тоже смотрел на сына восторженными глазами. И когда неожиданно он останавливал пронзительный взгляд на ней, в такие минуты ей казалось, что у неё в животе невольно начинали порхать бабочки. Потому что мысли снова неизбежно возвращались на склад в её кафе, когда она снова ощутила его силу, его желание и его настойчивость. Всё то, что когда-то так покорило её сердце в этом мужчине.

Она невольно погрузилась мыслями в их прошлую совместную жизнь, наполненную не нудными серыми днями, отягощёнными бытовой рутиной, а фейерверком, яркими всполохами, спонтанными поступками со стороны Воропаева, сюрпризами и его настойчивостью. Да, он не был романтиком, не дарил подарков и цветов каждый день, но то, как он умел окружить её заботой и вниманием, лаской, безудержной страстью, сводило её каждый раз с ума и заставляло терять голову.

Она была способна потерять дар речи, едва он касался её, а их жаркие ночи любви, которые иногда начинаясь с вечера, заканчивались только с рассветом и то лишь по причине того, что физические силы окончательно покидали их, невольно сейчас заставляли краснеть, когда она вспоминала всё это.

– Ритуль, ты меня не слышишь? – голос Воропаева, раздавшийся словно издалека, заставил её резко поднять глаза.

– Извини, что ты сказал?

– Я сказал, что мы поели и если ты тоже готова, то собирай Саньку, а мы с Лёшей помоем посуду и будем выдвигаться к Томашевским.

Рита согласно кивнула и, поблагодарив их за еду, направилась в комнату за сыном.

Спустя полчаса, они разместились все в машине Александра и не спеша направились за город.

Июльская погода порадовала своим теплом и солнечным светом, и лишь резкий порывистый ветер слегка подпортил первоначальное утреннее настроение после того, как они оказались на берегу озера. Трава всё ещё была слегка влажной от росы и потому Рита решила повременить с купанием в озере до обеда.

Они направились к дому Томашевских и, преодолев распахнутые настежь кованые ворота, резко остановились на месте от обилия детского смеха, раздающегося в саду и громкого голоса хозяина дома, который пытался их собрать в одном месте и серьёзно поговорить.

Рита улыбнулась и обернувшись, посмотрела на Александра.

– Похоже, Томашевский, осваивает для себя новую профессию воспитателя. Эй, привет, честная компания! – крикнула она громко и направилась к ним навстречу, обнимая рукой за плечи Алексея, который поначалу заметив незнакомые лица детей, слегка оробел.

– Привет! Ну, наконец-то, давайте, помогайте. Я остался совсем один на эту ораву, да ещё и малыши в доме на мне, – обречённо вскинул руки Томашевский.

– А твоя благоверная где? – улыбнулся Александр.

– Уехала в магазин за продуктами с Полонскими. Мы затеяли сделать шашлык, вот она мне и не доверила выбор продуктов. Лёха, привет! Как дела? – обратился Томашевский к сыну друга и, обняв его за плечи, подвёл к остальным детям, бегающим на лужайке. – Эй, разбойники, а ну принимайте к вам в компанию ещё одного члена вашей сборной. Это сын дяди Саши. Алексей. Прошу любить и не жаловать.

Первым подошёл Стас и, протянув руку, крепко пожал ладонь Алексея.

– Привет. Здорово, у тебя крепкая рука. Занимаешься спортом?

– Привет. Снова вернулся к боксу.

– Отличный вид спорта, а я хоккеист.

– Мне дядя Эльдар говорил о тебе.

– Так это ты будешь учиться вместе с нами в новом учебном году в нашей школе?

– Я.

– Отлично. Я думаю, мы подружимся. Ну, пошли, познакомлю тебя с нашими девчонками. Это моя сестра Ева, – он показал рукой на худенькую девочку со строгой причёской на голове, стоявшую у дерева. – Она у нас балерина, а это Надюша, – он погладил по волосам белокурую маленькую принцессу в пышном платье кремового цвета, которая сжимала пальчиками руку Стаса. – Это дочка Маши и Ростислава Полонских. Мы дружим. Так что знакомься.

Лёшка кивнул девчонкам в знак приветствия и, улыбнувшись, перевёл взгляд на маленького Саньку, который сидел на руках у Риты и внимательно смотрел на них.

– А это мой брат. Сын папы и Риты, – он показал рукой в сторону мальчика.

– Мы знаем. Он уже при нас появился на свет, так что он для нас уже свой. Бери его и пойдём на игровую площадку в саду, а то дядя уже устал от нас. Дадим ему немного отдыха, – сказал Стас и, улыбнувшись, посмотрел на взволнованное лицо Эльдара.

Лёша медленно направился к Рите и, изложив ей свою просьбу, забрал Сашу и вместе с остальными детьми направился вглубь сада.

– Господи, наконец-то долгожданный покой, – Эльдар тяжело опустился в шезлонг у бассейна и облегчённо выдохнул. – Господи! Совсем забыл. Пойду, на малышей посмотрю, – он снова подорвался с места, но Рита усадила его обратно.

– Я сама, сиди. Они в спальне?

– Да, спали, когда выходил на улицу, чтобы разобраться с этой беспрестанно галдевшей детворой. Спасибо тебе, дорогая! – Эльдар взял её руку в свою ладонь и нежно коснулся губами её пальцев.

Рита улыбнулась и направилась к дому.

Когда она скрылась за дверью, ведущей в особняк, Томашевский перевёл вопросительный взгляд на Воропаева.

– Ну что, как успехи? Как у вас всё продвигается?

– Пока всё медленно. Сам понимаешь, разрушить легче, чем склеить.

– Мне ли не знать. Мы со Стешей прошли с лихвой эту стадию. Зато теперь знаешь, я просыпаюсь в своей постели каждое утро счастливым, когда вижу, как она спит рядом со мной на подушке, как улыбается, едва открывает глаза и жизнь моя наполнилась глубинным смыслом и осознанием, что я живу на этом свете не зря.

– Ты прав. У меня пока не так всё просто, как у вас, но когда мы все вчетвером вместе, я тоже ощущаю себя безгранично счастливым.

– А Ленка где? – Эльдар нахмурился.

– Сказала, что у неё работа сегодня.

– Знаю я эту её работу. Встретил её вчера в деловом центре. Бегала по этажам, как загнанная. Вызывающий макияж на лице, волосы распущены, юбка красная, короткая. Бабе за тридцать, а она всё никак не уймётся.

– Пусть живёт, как хочет. Мне до неё нет никакого дела, – Воропаев махнул рукой.

– Жаль мальчишку, он же всё уже понимает, а она ведёт себя, как… Саш, я просто предупредить хочу. Человек, к которому она устроилась на работу личным помощником, я бы так сказал легкомысленный тип. Любитель острых ощущений и крышесносного секса. У него этих секретарей сменилось за последний год несметное количество. По всей видимости, проверяет он их профпригодность, не иначе как на своём столе в горизонтальном положении.

– Кто он? – Воропаев внимательно посмотрел на друга.

– Один из мажоров. Представитель так называемой золотой молодёжи.

– Так он молод?

– Двадцать четыре, собственный бизнес, купленный, правда, на папины деньги. Крутые тачки, рестораны, девочки и не буду грех брать на душу, но поговаривают, что и мальчики тоже.

– Что? – Воропаев сморщился. – Мерзость какая!

– Вот поэтому я тебя и предупреждаю. Может, всё же поговоришь с Ленкой? Я не думаю, что её сегодняшний субботний выход на работу обусловлен наличием в офисе огромного количества дел, которые нельзя сделать в будние дни.

– Сучка! Как она меня достала! Слушай, ведь она не была такой, когда мы с ней познакомились. Откуда в ней взялась вся эта распущенность?

– Саш, она всегда была такой. Я не хотел тебе говорить, но теперь уже всё равно, ведь вы не живёте вместе. Но за неделю до вашей свадьбы, она явилась ко мне на квартиру, которую я снимал и…

– Что ты сказал? – Воропаев резко подскочил на ноги и с вызовом посмотрел на друга. – Договаривай!

– И ничего. Я выставил её в том виде, каком она предстала передо мной, едва я переступил порог своей спальни. Выгнал голяком и шмотки вышвырнул следом за дверь.

– Так ты, поэтому не стал оставаться на нашей свадьбе и покинул её, как только окончилась официальная церемония?

– Да.

– Шлюха! Знал бы раньше, не женился на ней никогда.

– Мы пытались с Полонским тебя отговаривать, только ты не послушал нас. А теперь чего вспоминать прошлое? Дорожи тем, что есть сейчас. Зато у тебя есть прекрасный сын. Мне тоже не везло в предыдущих браках, и если ты не забыл, я пытался устроить свою жизнь в отличие от тебя трижды, и все три раза оканчивались изменой и громкими скандалами в прессе. До сих пор помню, с каким трудом я всё это пережил. Глаза было стыдно показать среди приличных людей.

– Ты знаешь, я думаю, нам в итоге всё-таки повезло. Ведь наши девчонки просто золото, – громко произнёс Воропаев.

– Это мы золото? Привет! – Маша Полонская склонилась и поцеловала в щёку Александра.

– Конечно вы, кто же ещё, – Воропаев обнял её и, поднявшись на ноги, поспешил навстречу Ростиславу, который с трудом тащил две огромные сумки.

– Ох, уж эти женщины, утомили меня этими покупками. И то нужно и это. Томашевский, вы что, живете с пустым холодильником? – возмутился Ростислав.

– Славка, не ворчи! Я посмотрю, что ты будешь говорить, когда мы сядем за стол и приготовим всю эту вкуснятину, – Стефания улыбнулась и, поцеловав Воропаева в щёку, села на колени к мужу. – А с детьми кто? – она взволнованно на него посмотрела.

Томашевский улыбнулся.

– Маргошка там с ними, а малышня в саду с Лёшкой, показывают ему наши владения.

– Правильно сделал, что привёз сына с собой, а не оставил со своей грымзой, – Полонский тяжело опустился в кресло и прикрыл глаза.

Жена обвила его за шею руками и коснулась губами его волос.

– Устал?

Ростислав улыбнулся и, подняв её руку, поцеловал её пальцы.

– Есть немножко.

– Так, ну что, в доме все голодные и потому затягивать с готовкой не будем, – Эльдар резко поднялся на ноги. – Мы с Сашкой занимаемся шашлыком. Ты наведайся к маленьким разбойникам, – обратился он к Полонскому. – Раз тебе всё равно нужен отдых после магазинов. А девчонки накроют на стол. Стешик, сделаете?

– Конечно, – Стефания улыбнулась и, взяв Машу за руку, направилась к дому.

Поднявшись по ступенькам на второй этаж, они вошли в спальню и, заметив Марго у кроватки со спящими малышами, подошли ближе. Поцеловав подругу по очереди, присели рядом, и все вместе всмотрелись в спящие личики младенцев.

– Господи, ангелочки! – тихо произнесла Рита. – Смотрю на них уже несколько минут, спят так сладко.

– Котята мои ненаглядные, – Стеша, провела ладонью по личикам обоих малышей. – До сих пор не могу забыть момент появления их обоих на свет. Эльдар плакал, словно мальчишка, когда принял их на руки первым у акушерки. Для нас обоих эти крохи стали такими долгожданными.

– Ты права. Мы все так переживали за вас и ваши отношения, – тихо произнесла Маша. – И когда, наконец, это счастье случилось в вашей жизни, мы словно вздохнули с облегчением.

– Кстати, а ты сама не хочешь поделиться и с Риткой своей сегодняшней новостью? – Стеша улыбнулась и подмигнула Марго.

– Я что-то пропустила? – Рита с улыбкой смотрела на обеих подруг.

Маша смущённо опустила глаза.

– Сегодня утром была у врача и узнала, что мы со Славой снова ждём малыша. Ещё вчера полагала, что это привычный для меня сбой цикла, и особо не волновалась, а оказалось… крошечный сбой цикла в восемь недель, – Полонская улыбнулась.

– Что? – громко произнесла Рита и подскочила на ноги, но тут же закрыла рот руками, потому что Настя заворочалась в кроватке и тихо всхлипнула. – Прости, пожалуйста… – Марго обратилась к Стеше, которая склонилась к дочери, чтобы успокоить её. – Машунь, поздравляю! – прошептала она и обняла подругу за шею. – Славка знает?

– Нет, ещё. Я ведь только утром всё узнала и пока сказала об этом только Стефании.

– Это так здорово. Надюшка уже большая девочка и ей срочно нужен братик.

– Мы тоже мечтали об этом со Славой, но девочке будем рады не меньше, – Маша улыбнулась и присела на стул. – Ну а вы с Воропаевым ещё не нарушили свой обет безбрачия? – она загадочно улыбнулась. – Неужели он до сих пор не обольстил тебя, как было прежде?

– Был грех, скажу честно. Причём в таком месте, что вы бы удивились.

– Ну-ка, ну-ка поподробнее, – Стеша с улыбкой, подсела поближе к подруге.

– Нечего рассказывать в подробностях. Ничего не произошло. Как говорится, всё остановилось на самом интересном месте…

Подруги прыснули от смеха.

– Неужели кто-то помешал? – сквозь смех произнесла Стеша.

– Я помешала. Остановила его, понимая, что ещё чуть-чуть и не удержусь от соблазна сама, а я всё-таки была на работе.

– Ну, ты даёшь, подруга это на тебя не похоже, а если бы… – Маша замолчала, заметив на пороге комнаты мужа.

– Девчонки, я ушёл парням помогать, а вы накрывайте на стол и за детьми присмотрите, хорошо?

– Хорошо, Слава, не волнуйся, – Маша улыбнулась и махнула ему рукой, когда он обернулся на пороге. – Ладно, девчонки, пойдём, а то они скоро сюда все пожалуют, – Полонская улыбнулась и поднялась со стула.

Они спустились в сад и остановились у крытой беседки, в которой мужчины уже установили большой стол. Быстро организовав маленьких разбойников себе в помощь, женщины засуетились по хозяйству, нарезая готовые продукты и раскладывая их по тарелкам. И когда первые ароматные нотки шашлыка окутали воздух в саду, у них всё было готово.

Небольшая беседка, накрытая сверху лёгкой хлопчатобумажной тканью с пёстрым цветочным рисунком, казалось, уместила под своим пологом всех представителей трёх семей, кроме маленьких Анастасии и Владимира Томашевских, которые по-прежнему спали в своих кроватках на втором этаже, как только Стефания покормила их.

Обилие вкусных ароматных блюд из мяса и нежной дичи, горячего хлеба, нарезки изысканного сыра и колбасных деликатесов, обилие фруктов и овощей, несколько сортов лёгкого вина и натуральных соков заполнили стеклянную поверхность большого стола. И когда, наконец, все заняли свои места на стульях, бурное пиршество началось. Звон бокалов и неспешные разговоры, тосты и негромкий смех, хвалебные речи в адрес лучших в мире шашлычников и громкие голоса детей, которые спустя несколько минут закончив трапезу, уже бегали на лужайке перед домом, играя в мяч.

Спустя два часа, когда жара немного спала, они собрали грязную посуду и, убрав со стола, подхватили в руки пледы и, забрав плетёные корзины с фруктами и минеральной водой, отправились на озеро.

Расположившись у воды, женщины загорали. Стеша с детьми присела отдельно в тени большого дерева, а мужчины сделав небольшой заплыв наперегонки, дурачились в воде с детьми. И лишь один маленький Санька остался на берегу с дамами и удовольствовался барахтаньем голышом в своём персональном надувном бассейне с подогретой водой, где он, вытянув ножки, сидел на дне и перебирал многочисленные игрушки, которых ему туда засыпали в огромном количестве.

Марго с улыбкой посмотрела на Воропаева, стоявшего в воде по пояс и подбрасывающего со своих рук в воздух по очереди Лёшку и Стаса.

Мальчишки заливисто смеялись и, сгруппировавшись, ныряли в воду.

Она прикрыла глаза и подставила лицо под лучи тёплого солнца, но тут же громко вскрикнула и подскочила, едва не врезавшись в грудь Воропаева, который склонившись, стряхивал со своих волос на неё воду.

– Я тебя сейчас убью! Холодно же! – она замахнулась на него рукой, но он, резко подняв её на ноги, потянул за собой. – Куда ты меня тащишь? – она упёрлась ногами в землю. – Я не хочу купаться. Там холодно.

– Вода, как парное молоко, пошли, – он снова настойчиво потянул её за руку.

– Давай, давай… – Маша улыбнулась. – Нельзя отказывать, когда мужчина предлагает, – она подмигнула Стеше, которая уже опустилась рядом с ней на плед, удерживая в руках дочь.

Рита перевела свой недовольный взгляд с подруг на Воропаева и прищурила глаза.

Он отлично знал этот взгляд и не став дожидаться принятого ею решения, подхватил её за талию и, перекинув через плечо, стремительно направился к воде.

Она принялась колотить его руками по спине и как только они оказались в воде, он сбросил её с плеча. Едва Марго всплыла на поверхность, то смерила Воропаева недовольным взглядом.

– Ты с ума сошёл! Знаешь ведь, что я боюсь глубины, – она послала в его сторону руками прозрачные водяные брызги.

– Маргошка, здесь глубина по пояс. Иди ко мне… – он протянул к ней свою руку.

– Всё равно я тебя прибью за эту выходку, вот увидишь. Я… – она резко замолчала, как только почувствовала под водой его прохладные пальцы, которые беззастенчиво гладили её кожу на бёдрах.

Воропаев склонился и требовательно накрыл её губы своими.

– Поплывём к тому берегу? – слегка отстранившись, он показал ей рукой вправо.

– Зачем? – она смотрела прямо ему в глаза.

– Хочу украсть тебя от всех ненадолго.

Марго улыбнулась и легла животом на воду, сделав выброс рук в сторону. Она плыла не спеша, и когда Воропаев догнал её, слегка ускорилась, пытаясь его обогнать.

Он вышел на берег первым и, подав ей руку, помог выйти из воды.

Рита слегка продрогла и, обхватив себя руками за плечи, остановилась на залитом солнцем участке поляны. Почувствовав на своей спине тёплые ладони Воропаева, она блаженно прикрыла глаза.

Он нежно проводил ими снизу-вверх по её коже, словно пытался стереть прозрачные капли воды и согреть её тело. И когда она приоткрыла веки и попыталась отстраниться от него, он принялся покрывать её спину лёгкими, почти неощутимыми поцелуями.

– Сашка, ты что, пытаешься соблазнить меня? – она развернулась и обняла его руками за шею.

– Интересно, как это ты догадалась… – Воропаев склонился и нежно коснулся губами её плеча, слегка прихватывая зубами её кожу. – Пошли, тут такие ягодные места знатные, я тебе покажу, – он потянул её за руку, и они бегом направились в небольшой лесок, раскинувшийся справа от них.

Многочисленные кусты дикой малины и ежевики действительно предстали их взору спустя пару минут. Набрав полные пригоршни ягод, они кормили друг друга с рук и, перепачкав лица в разноцветном соке, с жадностью принялись снимать губами остатки былого ягодного великолепия.

Воропаев провёл пальцами по её щеке и, обхватив рукой за талию, осторожно уложил её на траву.

В тени она была по-прежнему слегка влажной, но Марго казалось, что она сейчас ничего этого не ощущает. Его глаза цвета серебра, которые обжигали, губы, терзающие её рот требовательной лаской и сильные руки, которые поспешно развязывали лямки её купальника, обнажая кожу, действовали на неё завораживающе.

Окружающая обстановка леса наполняла кровь каким-то первобытным состоянием, алчно погружая их обоих в острое желание снова стать ближе, как прежде. Хотелось касаться друг друга бесконечно, ощущать тепло кожи и прикосновений, чувствовать безумное биение сердец друг друга и тепло обнажённой кожи.

Воропаев коснулся её губ своими, и слегка приподнявшись над нею, взглянул в её глаза, преисполненные поволокой желания. Снова склонившись к ней, он невольно резко замер, заметив в один миг её изменившееся и взволнованное лицо.

– Ритуль, что случилось?

– Саша плачет… – она слегка отстранила его от себя и, надев бюстье купальника на тело, поспешно завязала лямки на спине.

– Тебе показалось. Мы отплыли далеко. Ты не могла его услышать, – он снова нежно провёл рукой по её груди.

– Саша, нам нужно вернуться. Пожалуйста… – она коснулась его губ своими и провела рукой по его волосам.

Воропаев тяжело вздохнул и, поднявшись на ноги, протянул ей руку, помогая подняться.

Когда они вышли из леса и вплавь пустились к берегу, где оставались все остальные, то ещё издалека действительно услышали громогласный голос Александра Александровича, который размахивал руками и, отталкивая протянутые к нему ладони со всех сторон, не желал никого видеть.

Лёша носил его на руках, пытаясь успокоить, но малыш плакал навзрыд и отталкивал ручонками даже его.

Рита не дожидаясь помощи, вышла из воды сама, и бегом направилась к сыну. Забрав его из рук Лёши, крепко прижала к себе.

– Мне кажется он горячий… – Алексей стоял рядом и с волнением вглядывался в личико малыша.

– Да, ты прав, у него снова температура, – Рита коснулась губами лобика Саньки. – Я была у детского стоматолога на прошлой неделе, и он сказал, что у нас похоже раньше времени собрался прорезаться верхний боковой резец. Десна припухла, и врач посоветовал пользоваться специальным гелем, который снимет боль и отёчность. Нужно возвращаться домой, – она снова коснулась губами личика уже слегка успокоившегося малыша и прижала его к себе.

– Поехали… – Воропаев обнял её за плечи и, взяв за руку сына, направился к друзьям.

Попрощавшись со всеми и поблагодарив хозяев дома за гостеприимство, они направились домой.

Лёшка всю дорогу сидел рядом с Ритой на заднем сидении и, прижавшись лицом к её плечу, гладил по волосам уснувшего, наконец, Саньку и периодически склоняясь, касался губами лобика малыша.

Марго с улыбкой смотрела на мальчишку и удивлялась его трепетной заботе и участию по отношению к брату. Она несколько раз провела ладонью по его щеке и, переложив сына на другую руку, прижала беспокойного Лёшку к себе.

Беспрестанно раздававшиеся звонки Елены на телефон сына нарушили тишину автомобиля. Алексей взял трубку, и уклончиво отвечая на вопросы матери, растеряно смотрел в лицо отца, который периодически поворачиваясь, наблюдал за ним в зеркало заднего вида.

Высадив Риту возле её дома, Воропаев хотел подняться с ней вместе в квартиру, но она отрицательно покачала головой и отправила их домой, поцеловав обоих на прощание. Ей не хотелось, чтобы по возвращении, их снова ждал дома скандал. Поэтому, когда их машина, наконец, скрылась за поворотом, она медленно поднялась по ступеням лестницы и, открыв дверь ключом, вошла в свою квартиру.

****

Когда Воропаев с сыном подъехали к дому, то сразу заметили на ступенях подъезда Елену.

Она нервно стряхивала пепел с сигареты на цветочную клумбу и, внимательно смотрела, как они покидали машину.

Отправив сына в квартиру, Александр остановился рядом с бывшей женой и пристально посмотрел на неё.

– Я сколько раз просил не курить у всех на виду. Тебе перед сыном не совестно?

– Мне не совестно. Он взрослый и давно знает, что я курю.

– Понятно… – Александр направился в подъезд, но она остановила его.

Он развернулся и вопросительно на неё посмотрел.

– Только не надо задавать мне вопросы, где мы были. Сегодня выходной и я в отличие от тебя намеренно провёл его со своим сыном.

– А я разве что-то сказала? – она внимательно на него посмотрела. – Я по другому вопросу хотела переговорить с тобой наедине. Сегодня, когда я вернулась домой, у подъезда столкнулась с неким Салтановым. Я так поняла это тренер Лёшки по боксу?

– Да. Что он тут делал?

– Приехал поговорить со мной.

– По поводу?

– По поводу моего рукоприкладства. Это ты выносишь сор из избы, Воропаев?

– Послушай, когда наш сын пошёл на тренировку на следующий день после избиения, сама понимаешь, он не мог скрыть побои, потому что у него открытая спортивная форма в которой он занимается. На месте тренера я бы вообще сразу заявил, куда следует, но он как видишь, этого не сделал. Мы говорили с ним по душам, когда я приехал за Лёшкой, и мне пришлось ему всё рассказать. Шила в мешке не утаишь, но прийти сегодня сюда и говорить с тобой это целиком и полностью его инициатива. Я здесь ни при чём.

– Он угрожал мне.

– Почему?

– Потому что я послала его куда подальше и сказала, чтобы он не лез, куда его не просят. Это наша жизнь и мы сами в ней разберёмся. Нам не нужны сторонние наблюдатели.

– Послушай, его можно понять. Мы доверили ему нашего ребёнка. Он отвечает за него. В спорте тренер – это почти как второй отец. От того насколько он будет знать не только физическое, но и душевное состояние нашего сына, он сможет воспитать из него настоящего спортсмена и мужчину.

– Я вообще против этого бокса. Он теперь будет пропадать там по несколько раз в неделю, вместо того, чтобы… – она не договорила, потому что Воропаев оборвал её.

– Вместо того чтобы делать за тебя всю домашнюю работу. Знаешь, Лена, я понимаю твоё желание найти работу, но и о своих прямых обязанностях думаю, забывать не стоит. Ты видела, во что превратилась моя квартира? Куча нестиранного белья, горы грязной посуды по утрам, твоя косметика занимает все полки в ванной. А еда? Когда ты последний раз готовила нормальную еду, а не полуфабрикаты? Пацан на сухомятке или на том, что сам приготовит. И после всего этого ты считаешь себя хорошей матерью?

– Я стараюсь ради своего сына. Работаю, чтобы он ни в чём не нуждался. Да, я работаю теперь не нормировано и в выходные тоже, но мне обещали за это высокую заработную плату и премиальные, плюс за отработку в выходные. Я стараюсь ради Алёшки. Ты это понимаешь?

– Понимаю… – Воропаев прищурил глаза и небрежно коснулся пальцем её шеи. – Твои старания явно на лицо. Ты мне омерзительна! – Александр развернулся и стремительно направился в подъезд.

Елена расстегнула сумочку и, достав зеркальце, поспешно заглянула в него. Прикрыв глаза, она тихо выругалась вслух.

Её сегодняшний выход в офис, закончился весьма неожиданно на столе генерального директора, когда они активно занимались сексом несколько часов подряд, и зияющий сейчас алым пятном след от страстного поцелуя на её шее, свидетельствовал о бурно проведённом времени на работе.

Она не ожидала такого стремительного развития отношений с её молодым начальником. Но сегодня, когда она принесла ему кофе в кабинет, то поняла, что её основное предназначение в стенах этого помещения будет не только в деловых письмах и совещаниях. Артём пообещал ей множество благ, когда подвозил её домой, после того, как они покинули стены его офиса.

Повышенная заработная плата, стремительное движение вверх по карьерной лестнице и главное, их завтрашняя командировка в Прагу на три дня, которая станет официальной лишь для сотрудников офиса. На самом деле она согласилась на эту поездку и решила бросить всё к чёрту и наконец, попробовать рискнуть, и устроить свою личную жизнь с этим мальчишкой. Возможно, она, наконец, обретёт в его лице настоящую мужскую опору, на которую можно положиться в этой жизни.

Сейчас она думала лишь о том, как сказать об этой поездке Воропаеву. Хотя, в конце концов, почему она должна перед ним отчитываться. Кто он такой в её жизни. Сын достаточно взрослый, и проживёт и без неё эти три дня.

Оставив свои мысли в стороне, Елена нервно отбросила сигарету в сторону и, убрав зеркальце в сумочку, стремительно направилась в подъезд, возвращаясь в квартиру.

Она остановилась в прихожей и, взглянув на Воропаева, который ходил из угла в угол, попыталась вслушаться в его разговор. Но единственное, что она поняла, это что он сегодня вечером куда-то уезжает.

Когда он убрал телефон в карман, Елена подошла ближе и внимательно на него посмотрела.

– Ты уезжаешь?

– Да. У меня срочная командировка на четыре дня в Иркутск.

– А как же Лёшка, ведь я… – она осеклась, понимая, что сказала глупость.

– Что значит, как Лёшка? Ведь ты остаёшься дома. К тому же, наш сын взрослый и я думаю, обойдётся без нянек, пока ты будешь на работе. Извини, но у меня нет времени на разговоры. Мне нужно собрать вещи, документы и сделать ещё пару звонков.

Она согласно кивнула, и Воропаев покинул прихожую, направляясь в свою комнату.

Когда Елена вошла в кухню, сын стоял у плиты и помешивал еду в сковороде.

Заметив мать на пороге, он достал тарелку и, наложив в неё котлеты и макароны, поставил на столе и остановился с ней рядом.

– Садись, поешь.

– А ты? – она на него внимательно посмотрела.

– Я уже поел. Оставил отцу немного еды. Ему уезжать сегодня вечером.

– Лёш, я хотела поговорить с тобой.

– Если ты о том, что случилось позавчера то…

– Нет, я не об этом, – она взяла его за руку и усадила на стул. – Понимаешь, моя работа очень ответственная, и мне придётся иногда уезжать из дома в командировки.

– Я не понимаю, к чему ты это говоришь?

– К тому, что я тоже, как и отец могу уехать в ближайшие дни. Ты сможешь побыть один в квартире это время?

Алексей смотрел на неё задумчиво.

– Конечно, смогу, – он поднялся со стула и направился на выход, но она перехватила его ладонь и, потянув, прижала к себе, неловко обнимая его руками. – Мам, ты чего? – Лёшка посмотрел на неё испуганно.

– А что я не могу обнять тебя? – она осуждающе посмотрела на него.

– Но ты давно этого не делала вот я, и… – он опустил голову.

Елена тяжело вздохнула и разомкнула руки.

– Ты куда-то торопишься?

– У меня встреча с Миленой. Мы собрались пойти в кино.

– Милена, это твоя подружка?

– Да, она наша соседка и живёт в этом же доме. Ты извини, но я опаздываю, – он коснулся рукой её плеча и, развернувшись, пошёл на выход из кухни.

Елена поставила локти на стол и, обхватив голову пальцами, задумалась.

С момента, как он стал взрослым, она никогда не разговаривала с ним по душам. Все прошедшие годы пролетели стремительно. Помнила лишь обрывки его детства, когда он только появился на свет, и то мельком, потому что ей всегда хотелось нещадно вычеркнуть это время из своей жизни. Беременность Алексеем была нежеланной.

Она училась в университете, мечтала о будущей успешной карьере экономиста и роскошной жизни с каким-нибудь преуспевающим бизнесменом. Но внезапная встреча с Воропаевым на какой-то вечеринке у друзей, перечеркнула все её радужные планы в жизни.

Из двух друзей, представших тогда перед нею вечером, ей сразу пришёлся по душе Томашевский. Он сразил её наповал. Они с Александром учились на одном курсе, но Эльдар был старше его на четыре года. Образован, умён, красив и к тому же обладал незаурядными умственными способностями и роскошной спортивной фигурой.

Но на неё, к сожалению, он не обратил тогда никакого внимания. Уже в то время был деловым и расчётливым, и по сравнению с Воропаевым, который бредил служением правопорядку, был весьма предприимчив и мечтал о собственном бизнесе. Она сразу увидела в нём будущую перспективу, но обольстить его у неё так и не вышло. Томашевский пресекал все её попытки остаться с ним наедине. Возможно, это было связано в первую очередь с дружеской солидарностью, потому что Эльдар знал, что Воропаев по ней сходит с ума.

Её последняя попытка забраться в постель Томашевского накануне её свадьбы с Воропаевым, разбилась на мелкие осколки, когда она явилась на его съёмную квартиру, под предлогом оказания ей помощи. И пока он делал кому-то нужные телефонные звонки в гостиной, она разделась и легла в его кровать.

Он вышвырнул её на улицу, как собаку и пригрозил, что если она попытается сделать это снова, то он лично свернёт ей шею.

И она смирилась со своей участью и вышла замуж за Воропаева. Поначалу он даже ей понравился, и она погрузилась вместе с ним во все прелести медового месяца, но когда спустя полтора месяца на её тесте проявились две чёткие полоски, она потеряла покой, потому что ребёнок не входил в её ближайшие планы.

На аборт идти побоялась и потому на ранних сроках попыталась избавиться от него щадящими бабкиными способами, которые подсказали подруги. И лишь, когда попала в больницу с угрозой выкидыша на ранних сроках, только тогда пришлось во всём признаться Воропаеву.

Он заставил её, оставить ребёнка и строго следил за её состоянием всю оставшуюся беременность. До тошноты был учтив и нежен, осыпал подарками и выполнял любые её прихоти. Когда сын родился, он уже начал работать в убойном отделе и по роду своей деятельности стал частенько задерживаться на работе.

Оставшись одна с ребёнком в четырёх стенах, она впала в жуткую депрессию. Беспокойный Лёшка с вечными проблемами по здоровью доводил её иногда до состояния коматоза своими нескончаемыми криками по ночам. Её мать отказала ей в помощи, потому что на тот момент занималась исключительно устройством своей личной жизни, а родителей Воропаева давно не было в живых.

Она злилась, била посуду и медленно сходила с ума от крошечного пространства съёмной однокомнатной квартиры, где она оказалась, заперта в полном одиночестве. Частенько гуляя с сыном в парке, встречала своих бывших сокурсниц, которые в отличие от неё всё-таки окончили университет и отлично устроились в жизни.

Елена боялась сама себе признаться в том, что она никогда не чувствовала трепетной любви к своему сыну. Той любви, о которой кричат все женщины вокруг, едва становятся матерями. Длительная послеродовая депрессия сменилась постоянной, когда раздражало, казалось всё. Ласки мужа и его желания в постели, вечно орущий ребёнок, горы грязных пелёнок и пригоревшие на кухне куриные котлеты, потому что на мясо вечно не хватало денег.

Она была измотана, и лишь, когда сыну исполнилось три года, она, наконец, смогла вырваться из-под этого разрушающего её гнёта. Детский сад и перспективная работа, благодаря связям матери, спасли её. Она погрузилась в новое для неё дело с головой, но её отсутствие дома по вечерам и выходным доводило Воропаева до бешенства.

Жуткие скандалы, выяснение отношений и постоянные слёзы на глазах Лёшки, когда она в очередной раз уходила из дома и оставляла его одного, нанимая очередную соседку вместо няньки. Ненавидела, она ненавидела свою жизнь, и пыталась её постоянно изменить, втайне мечтая, что когда-нибудь она непременно это сделает.

Знакомство с Дэвидом, который стал главным акционером предприятия, где она работала, быстро переросло между ними в бурную страсть, несмотря на разницу в возрасте. И она снова почувствовала себя значимой и нужной в этой жизни. Когда он предложил ей уехать с ним в Штаты, она не раздумывала ни минуты. Просто поставила Воропаева перед фактом поспешного развода и увезла сына на долгие четыре года заграницу.

Жизнь за бугром тоже не удалась. Дэвид оказался, как и все мужики, жутким собственником и тираном. Она должна была хранить семейный очаг, сидеть безвылазно в его огромной квартире и как можно скорее произвести ему на свет, как минимум одного наследника его бизнес империи.

Но с неё было достаточно и одного ребёнка, который, итак, стал разделяющей гранью между ней и Дэвидом сразу, как только они уехали в Америку. Он недолюбливал её сына от первого брака и требовал своих детей. Безысходность, скука, тоска по родине заставили снова броситься её с головой в омут, когда вступила в интимную связь сначала с садовником, а потом и с водителем хозяина дома, пока тот был в очередной командировке.

Бурная связь, отсутствие контроля и крышесносный секс в конечном итоге разрушили хрупкие грани её новых отношений. До сих пор перед нею стояли глаза Дэвида, когда он застал её, занимающейся сексом с Марком на кухне.

Она моментально оказалась на улице с сыном и тощим конвертом, в котором были деньги на пару дней, чтобы не умереть с голоду и два билета на самолёт до Москвы.

Елена тяжело вздохнула и отвлеклась от своих мыслей, взглянув на экран, зазвонившего в её руке телефона. Улыбнувшись, она поспешно поднялась на ноги и покинула квартиру, остановившись на лестничной клетке.

– Да, Артём. Конечно, думала. Очень хочу увидеть тебя, но сегодня никак не смогу. Да, сын, сам понимаешь. Но Прага остаётся в силе. Завтра с утра я твоя на все три дня. Целую… – томно произнесла она в трубку и, отключив телефон, улыбнулась.

Немного поразмыслив, предвкушая свой упоительный трёхдневный отдых, Елена распахнула дверь квартиры и не спеша направилась в свою комнату.