Читать книгу Камень, ножницы, бумага - Элис Фини - Страница 7

Я наблюдаю за Адамом, пока он добавляет в огонь еще одно полено. Он ведет себя еще более странно, чем обычно, и выглядит усталым. Боб, растянувшийся на ковре, кажется, тоже не впечатлен. Они оба склонны к раздражительности, когда голодны. У нас много собачьего корма (Адам всегда говорит, что я забочусь о собаке лучше, чем о нем), который не помогает решить проблему с нашей едой. Мне следовало взять с собой в дорогу не только печенье и закуски. Магазин, у которого я намеревалась остановиться, из-за шторма закрылся рано, а мой запасной план поужинать в «Блэкуотер Инн» потерпел грандиозный провал – бесхозный паб выглядел так, словно его забросили много лет назад.

– В записке на кухне говорилось что-то про морозилку, в которой есть еда. Почему бы нам не посмотреть, что там можно найти? – предлагаю я и, не дожидаясь ответа, направляюсь на кухню.

Шкафы пусты, и никакой морозилки нет.

Холодильник тоже пуст и даже не подключен к розетке. Есть кофемашина, но не видно ни кофе, ни чая. Здесь даже нет кастрюль и сковородок. Я нахожу тарелки, миски, бокалы для вина, ножи и вилки – по две штуки. Здание такое большое, что кажется странным иметь только по паре этих предметов.

Я слышу, как в соседней комнате возится Адам. Он включил один из альбомов, которые мы любили слушать, когда только встретились, и я чувствую, что немного смягчаюсь. Та версия нас была чудесной. Порой мой муж напоминает мне бродячих собак, которых я вижу на работе – тех, кого нужно защитить от реального мира. Вероятно, именно поэтому он проводит так много времени, исчезая в историях. Вера в кого-то – это один из величайших даров, которые вы можете ему дать, это бесплатно, а результаты могут стать бесценными. Я стараюсь применять это правило – как в личной жизни, так и на работе.

На прошлой неделе в «Баттерси» я проводила собеседование с тремя потенциальными владельцами кокапу по кличке Берти. Первой оказалась блондинка лет сорока с небольшим. Обустроенный дом, хорошая работа, на бумаге все отлично. Значительно лучше, чем при личной встрече. Донна, одетая в розовый спортивный костюм в стиле «бабл гам», опоздала, но уселась в моем маленьком кабинете без малейшего намека на извинения, беспрестанно тыча в телефон накладным ногтем в тон костюма.

– Это займет много времени? У меня свидание, – проворковала она, едва поднимая глаза от экрана.

– Что ж, мы всегда рады познакомиться с потенциальными владельцами. Мне интересно, можете ли вы рассказать, что такого было в Берти, что заставило вас заинтересоваться им?

Ее лицо вытянулось, будто я попросила ее решить сложное уравнение.

– Берти? – Она надула губы.

– Собака…

Она хихикнула.

– Конечно, извините, я собираюсь сменить ее имя на Лола, как только привезу домой. Теперь у каждого есть кокапу, не так ли? Я вижу их по всей «инсте».

– Мы не рекомендуем менять кличку собаки, когда она уже немного подросла, Донна. А Берти – мальчик. Изменить его имя на Лола – все равно что называть вас Фредом. Как только мы пообщаемся, я познакомлю вас с Берти и посмотрю, как вы двое поладите. Но, боюсь, сегодня вы не сможете забрать его домой. Процесс состоит из нескольких этапов. Чтобы мы могли быть уверены, что это правильное решение.

– Уверена, что со мной все будет прекрасно.

– Правильное в отношении собаки.

– Но… Я уже купила подходящие наряды.

– Наряды?

– Да, с «eBay». Костюмы охотников за привидениями. Один для меня и мини-собачья версия для Лолы. Моим подписчикам в «Инстаграме» это понравится! Он, кстати, умеет делать трюки?

Я отклонила заявление Донны. Я отказала следующим двум претендентам, тоже пришедшим повидаться с Берти, хотя один пригрозил «поговорить с моим менеджером», а другой назвал меня занудой. Но в мое дежурство никто не отправится в дом, где его не будут любить по-настоящему.

Существует столько же разновидностей разбитых сердец, сколько и любви, но опасения всегда одни и те же, и мне не стыдно признаться, что сейчас мне страшно. Думаю, возможно, настоящая причина, по которой я так боюсь потерять – или покинуть – своего мужа, заключается в том, что у меня больше никого нет. Я вообще не представляла, каково это – иметь настоящую семью, и мне всегда лучше удавалось заводить знакомства, нежели друзей. В тех редких случаях, когда я чувствую, что нашла того, кому могу доверять, я вцепляюсь в него. Крепко. Но мое суждение может оказаться ошибочным. В моей жизни попадались люди, от которых мне нужно было не просто уйти – мне следовало бежать.

Я никогда не встречалась со своими родителями. Мне известно, что мой отец любил старые машины, возможно, поэтому я тоже их люблю и не могу расстаться со своим древним «Моррис Минор», несмотря на постоянные жалобы Адама. Мне трудно доверять новым вещам, местам или людям. Мой отец поменял свой винтажный «Эмджи Миджет» на совершенно новую семейную машину незадолго до моего рождения. Новое не всегда означает лучшее. По пути в больницу, когда у моей мамы начались роды, отказали тормоза, и в машину родителей с водительской стороны врезался грузовик. Они оба погибли мгновенно. Доктор, который по счастливой случайности проезжал мимо в другом направлении, каким-то образом вытащил меня на свет на дорожной обочине. Он назвал меня чудо-малышкой и дал мне имя – Амелия, из-за своей одержимости женщиной-авиатором. Ей нравилось летать. А я перелетала из одной приемной семьи в другую, пока мне не исполнилось восемнадцать.[8][9]

– Могу предположить, что люди останавливаются здесь не слишком часто. Тут ужасно холодно, и все покрыто пылью, – говорит Адам, появляясь позади меня и заставляя меня подпрыгнуть. – Прости, не хотел тебя напугать…

Он хотел этого!

– Я не испугалась…

На самом деле, испугалась.

– Я просто устала с дороги и не могу найти ничего съестного.

– Ты пытался проникнуть сюда? – интересуется он, направляясь к арочной двери в углу кухни.

– Да, но она заперта, – отвечаю я, не поднимая глаз. Адам всегда думает, что знает все лучше меня.

– Возможно, просто ручка немного жесткая, – произносит он, когда дверь со скрипом открывается.

Он щелкает выключателем, и, догнав его, я вижу нечто похожее на кладовую. Но полки заполнены инструментами, а не едой. У дальней стены аккуратно сложены коробки с гвоздями и шурупами, гайками и болтами, гаечными ключами и молотками разного размера, а также набор пил и топоров. Есть также странно выглядящие неизвестные мне небольшие инструменты, похожие на миниатюрные стамески, изогнутые ножи и круглые лезвия с соответствующими деревянными ручками. Сырое, темное помещение освещается единственной лампочкой, свисающей с потолка. В ее свете с трудом можно разглядеть предметы на полу, однако невозможно не заметить крупный морозильный шкаф в углу комнаты. Он огромен – подобные стоят в супермаркетах, – и по жужжащему звуку, который он издает, я догадываюсь, что, в отличие от холодильника, он к сети подключен.

Я колеблюсь, прежде чем поднять крышку, но беспокоиться не о чем.

Этот шкаф заполнен упаковками, выглядящими, как замороженные блюда домашнего приготовления. Каждый контейнер из фольги и картонные крышки тщательно промаркированы от руки замысловатым почерком. Здесь, должно быть, больше сотни обедов, порции рассчитаны на одного, но выбор довольно широк: лазанья, спагетти болоньезе, ростбиф, мясной пирог, «жаба в норке».[10]

– Цыпленок карри? – предлагаю я.

– Звучит хорошо. Теперь нам просто нужно немного вина. К счастью, мне кажется, я нашел склеп, – сообщает Адам.

Среди многочисленных инструментов он обнаружил фонарик и освещает им каменный пол. Только тогда я понимаю, что некоторые гигантские плиты, на которых мы стоим, – это старые надгробия. Выгравированные на них имена стерлись от долгих лет хождения по ним.

– Здесь, внизу. – Адам направляет луч на древний на вид деревянный люк.

Я дрожу, и не только потому, что в этом помещении невероятно холодно.

Бумага

Слово года:

Фортели – существительное во множественном числе.

Тайная или нечестная деятельность, или манипулирование.

Глупое или высокомерное поведение; пакость.