Читать книгу Полночный единорог - Элис Хэмминг - Страница 7

Половина

Одри

– Матушка, ты заболела? – озабоченно спросила Одри, протирая лицо немолодой уже женщины прохладным влажным полотенцем. – Ты слишком много работаешь.

– Чепуха, – отмахнулась от неё мать. – Я совершенно здорова. Просто здесь так душно… К тому же меня очень удивила твоя работа.

– Чего же в ней такого удивительного?

– Да всё! – ответила женщина, чуть нахмурившись. – Этот холм… Город… Всё это напоминает мне одно место, где я когда-то жила.

– Эссендор? – Девочка с трудом скрыла своё любопытство. Она знала, что мама некогда работала там няней в одной весьма состоятельной семье. Они редко затрагивали эту тему, так что Одри было известно лишь одно: именно те богачи и были её родными родителями.

Женщина кивнула, на её побледневшем лице читалась тревога:

– Но откуда ты можешь знать, как выглядит Эссендор? С тобой что, кто-то разговаривал о нём? Или ты туда ездила?

Одри залилась звонким смехом. Матушка, должно быть, ещё не до конца пришла в себя после недавнего обморока. Столица находилась в нескольких днях пути от их деревушки, и потому девочка не смогла бы добраться туда и обратно настолько быстро, чтобы её отсутствие осталось незамеченным.

– Ну что ты, разумеется, я там не была! – ответила наконец она, утирая проступившие от смеха слёзы. – Я даже и не знала, что у меня получился Эссендор. Возможно, я видела его на картинке в какой-нибудь книге или во сне.

Мать Одри нахмурила брови, отчего её лоб расчертили глубокие линии морщин. Она тяжело поднялась на ноги и, облокотившись о край засыпанного мукой стола, вновь принялась внимательно рассматривать фигурный хлеб дочери.

– Положим, ты и правда видела город на картинке. Но как ты тогда объяснишь этих единорогов? И почему их двое?

Девочка небрежно пожала плечами. Этот разговор всё больше напоминал допрос, и ей это не нравилось:

– Не представляю, как это объяснить. Здесь оставалось пустое место, и я добавила эти фигурки просто для гармонии в композиции. Я столько раз слышала легенду о Полночном единороге Эссендора, видимо, он и пришёл мне в голову, когда я раздумывала, чем ещё украсить каравай.

– Знаешь, дочка, вопреки слухам единороги порой бывают не самым хорошим знаком. Например, если тебе во сне привиделся единорог – это к обману, – изрекла женщина и медленным шагом направилась к лестнице.

– Ты куда? – обеспокоенно спросила Одри. Ей казалось, что матери стоило бы ещё немного полежать, а взбираться вверх по крутым ступеням и вовсе было плохой идеей.

– Пора доставать булочки. Мы ведь не хотим, чтобы ещё одна порция превратилась в угольки, верно?

Провожая её взглядом, девочка задумчиво намотала на палец тонкую цепочку своего кулона, она всегда делала так, когда волновалась. Нужно было срочно отвлечься от тревожных мыслей, и потому Одри аккуратно вытащила из-под платья потемневший серебряный медальон и поднесла его к глазам. Тот напоминал по форме каплю, но одна его сторона плавно закруглялась, а вторая была идеально прямой и ровной. Пологий край обрамляла искусная гравировка, которая затем загибалась и шла к центру, разветвляясь на несколько хаотичных плавных линий. Всё это напоминало какое-то странное, волшебное дерево, на одной из центральных ветвей которого, словно цветок, переливался всеми цветами радуги сверкающий белый камень. По словам матери, это был драгоценный опал.

Девочка провела пальцем по ровному краю. Она никак не могла понять, с чего вдруг ювелир, создавший такую прекрасную подвеску, не сгладил и его тоже, ведь так общий вид казался каким-то неправильным, незавершённым. Разве что это был не весь кулон, а лишь какая-то его часть, например половина.

Эта загадка уже многие годы не давала Одри покоя. Мама вручила ей медальон, когда девочке не было и трёх лет, и всегда говорила, что он невероятно ценен и нужно носить его, не снимая, ведь это единственная оставшаяся память о её родной семье.

Спрятав цепочку обратно под одежду, девочка задумалась. А что, если вторая половина кулона и правда существует? Кому тогда она принадлежит? И где сейчас находится?..

Второй кулон

Алетта

Алетта нервно водила пальцем по рельефной гравировке подвески. Манео рассказывал, что та раньше принадлежала её матери, но теперь, узнав всю правду, девочка будто прозрела. Форма кулона всегда казалась ей какой-то странной, и вот великая тайна, которую все эти годы хранило её бесценное сокровище, наконец выплыла наружу.

– Есть второй медальон, точно такой же, верно? Он словно вторая половина этого… И он у моей сестры.

Колдун молча кивнул.

– Выходит, чтобы найти её, мне нужно просто отыскать этот кулон.

– Просто? Боюсь, всё немного сложнее, чем тебе кажется. Ты ведь не можешь наугад бродить по королевству и ждать, когда он сам вдруг встретится тебе на пути!

– Почему же не могу? Именно этим я и займусь.

– Алетта, ты же это не всерьёз, да? Или ты правда будешь словно странствующий торговец швабрами стучать в каждую дверь и трясти перед носом у незнакомцев своей подвеской?

Девочка скривила губы:

– Надеюсь, не потребуется, но если нет другого способа разыскать мою сестру, что ж, я пойду и на это.

Метнув напоследок полный ярости взгляд, она быстрым шагом удалилась из дома в сторону конюшни. Теперь, когда все вещи были собраны, ей предстояло подготовить к долгому путешествию своего любимца, коня по кличке Шторм. Колдун, тяжело вздохнув, последовал за ней.

– Алетта, но ведь это же безрассудство! Уехать ночью, да ещё и в такой спешке. Подобные решения нельзя принимать на эмоциях, – всё это давалось сдержанному Манео крайне непросто, но сдаваться он не хотел. Стоя чуть позади дочери, он смотрел, как та поправляет седло, и сердце его щемило от тревоги.

Девочка же, не оглядываясь, передёрнула плечами, словно она пыталась отогнать от себя назойливую муху.

– Почему бы тебе, по крайней мере, не подождать с этим до рассвета? Ночью можно ненароком свернуть со знакомой тропы и сгинуть в болотах. И потом, ты ведь знаешь, как коварна в наших краях погода. Да, сейчас небо чистое, но это не значит, что через час не начнётся ливень. – Мужчина не скупился на аргументы, но его дочь, казалось, пропускала их все мимо ушей.

Она уже застёгивала кожаные ремешки на стременах, когда наконец задумчиво произнесла:

– Даже не знаю, как теперь тебя называть…

– Отец. – Голос колдуна едва заметно дрогнул. – Я бы предпочёл, чтобы всё было, как раньше.

– Но ведь ты мне не отец. – Алетта на миг обернулась, на её лице читалась не свойственная ей прежде жестокость. – И поэтому я не обязана больше тебя слушаться. А обращаться к тебе, пожалуй, буду просто по имени.

– Ты пока не можешь понять этого в полной мере, дочка, но в мире есть узы куда крепче и надёжнее кровных. Это узы преданности, верности, любви…

Девочка вновь не ответила. Она обняла коня, и пряди её длинных блестящих волос смешались с его шелковистой гривой.

Помолчав пару минут, Манео решился предпринять ещё одну отчаянную попытку:

– Возможно, стоит отложить это всего на несколько лет? Подумай, достигнув совершеннолетия, ты станешь намного сильнее, и твоё мастерство возрастёт. Знаешь, ведь именно в этом возрасте я впервые оказался в Эссендоре, мне было как раз восемнадцать, когда твоя мать пригласила меня ко двору.

Алетта обескураженно уставилась на колдуна.

– Несколько лет? – отчётливо спросила она. – Сегодня я узнала, что из всех родных мне людей в мире остались лишь только моя сестра-двойняшка и дядя, убивший наших родителей. И ты серьёзно предлагаешь мне прожить с этой информацией ещё пять лет, совершенно ничего не предпринимая?

– Согласен, пять лет – слишком много, но ты ведь можешь, по крайней мере, подождать ещё пять минут? Раз уж отговорить тебя невозможно, позволь мне хотя бы тебя сопровождать. Мне нужно лишь захватить с собой несколько самых важных вещей, карту, например…

Девочка ловко запрыгнула на коня, не проронив при этом ни звука.

Мужчина же пребывал в полнейшем отчаянии, но, не подавая виду, продолжал свою пламенную речь:

– Тебе ведь нужен защитник. И мы сможем закончить твоё обучение прямо в пути. А если ты найдёшь сестру и вы соберётесь заявить о своих правах на королевский престол, вам непременно понадобится могущественный союзник. А я как раз знаю несколько подходящих заклинаний. Кстати, ты взяла с собой свою палочку? Если будешь упорно заниматься, из тебя выйдет первоклассная волшебница!

– Да не хочу я быть волшебницей. Мне вполне достаточно своего дара, тем более что для него мне не нужны ни палочки, ни заклинания. Когда мы с сестрой объединим свои силы, нам не составит никакого труда победить Зелоса.

– Так ты позволишь мне тебя сопровождать?

– Я уезжаю. И уезжаю прямо сейчас. Я не могу запретить тебе идти со мной. Но если это и правда так важно, тебе придётся меня догнать.

Грядущие перемены

Одри

Вскоре Одри поднялась наверх, чтобы удостовериться, что с мамой всё в порядке. Та уже вовсю месила тесто, и девочка, пристроившись рядом, принялась ей помогать. Какое-то время они работали молча, а затем тишину пекарни наконец нарушил вопрос:

– Матушка, почему тебя так огорчил наш разговор об Эссендоре?

– Огорчил? Вот уж нет! – всплеснула руками женщина, пожалуй, слегка наигранно. – Тебе показалось, дитя. Ну что такого в этом Эссендоре, что могло бы меня огорчить?

– Я подумала, может, там произошло что-то неприятное? – Одри тщательно подбирала каждое слово. – Например, со мной, когда я была ещё совсем маленькой…

Мать отрицательно покачала головой.

– Тогда, возможно, это связано с моими… С другими родителями?

Женщина на миг оцепенела, погрузив кулак в пышное воздушное тесто. Затем она несколько раз вздохнула и как ни в чём не бывало продолжила свою работу:

– Дочка, запомни, прошлое – на то и прошлое, что оно прошло. Не стоит его ворошить.

Одри отложила тесто, вытерла руки о свой фартук и подошла к распахнутому настежь окну. Отсюда открывался прекрасный вид на деревню и окружающие её поля. Тёплый ветер принёс откуда-то издалека маленькое зёрнышко на пушистом парашюте, и оно прилипло к вспотевшей щеке девочки. Та рассеянно смахнула его пальцем.

– Мне кажется, грядут перемены. Даже ветер словно дует теперь как-то иначе. – Она так внимательно вглядывалась в точку, где скрывалась за горизонтом петляющая средь полей дорога, словно ждала, что с минуты на минуту там появится очертание чьей-то фигуры. Но тщетно.

– Твоё место здесь, Одри, в деревне, рядом со мной. Оставь ты эти странные мысли. Наверное, тебе просто надо развеяться, ведь ты целыми днями только и делаешь, что помогаешь мне в пекарне. К счастью, скоро настанет Праздник Урожая, ты распустишь волосы, нарядишься и будешь танцевать со сверстниками, пока вся эта ерунда не исчезнет из твоей милой головки! И кстати, раз уж мы заговорили о празднике… – Женщина задорно улыбнулась дочке. – Ты вообще собираешься испечь свой изумительный каравай или мы так и оставим его валяться сырым на столе?

Болото

Алетта

Алетта гнала Шторма галопом, она во что бы то ни стало хотела уехать от колдуна так далеко, как только могла. Она любила дальние конные прогулки, так что ей не раз случалось бывать за десятки километров от дома, но Манео сказал, что Нянюшка должна была отправиться на восток, а в этом направлении девочка ещё не путешествовала, ведь именно там скалистые хребты гор отделяли их одинокое жилище от других деревень и городов королевства. Так что, чем сильнее они отдалялись от дома, тем сложнее становился их путь и тем медленнее двигались они вверх по склону.

Выросшая в этих краях Алетта всем своим сердцем любила ветреные, поросшие низеньким кустарником пустоши, хоть её порой и раздражала их безлюдность. Но больше всего ей нравилась непредсказуемость погоды. Колдун, собственная комната, водопад – всё это осталось уже далеко позади. С побережья дул порывистый осенний ветер, он трепал волосы девочки и нашёптывал ей на ухо, что скоро этот ясный вечер сменится скверной ночью. Не прошло и получаса, как синеву неба заволокли тёмно-серые тучи. Как ни странно, настроение юной путешественницы от этого лишь улучшилось. В воздухе отчётливо ощущался привкус морской соли, и это придавало ей бодрости. Конь, гордо подняв голову, нёсся в сторону гор, протаптывая себе путь сквозь буровато-пурпурный вереск. Для Алетты он всегда был самым близким и дорогим другом. Шторм, во всяком случае, понимал её куда лучше, чем Манео, к тому же девочка и её питомец невероятно походили друг на друга характером.

Дождь начался так внезапно, словно на небе кто-то опрокинул огромную бочку с водой. За плотными потоками ливня даже растущий в метре от Алетты куст разглядеть удавалось лишь с огромным трудом. Укрыться было негде, и потому ей оставалось лишь натянуть посильнее капюшон дорожного плаща и продолжать свой путь.

На самом деле девочка была даже благодарна этому дождю. Борьба со стихией прогнала из её головы все посторонние мысли. Теперь она могла наконец не размышлять ни о своих несчастных мёртвых родителях, ни о потерянной сестре, ни о том, куда ей стоит направиться. Подхваченные ветром потоки воды хлестали её со всех сторон, так что она просто двигалась вперёд.

Но Шторм не радовался буре. Его копыта скользили в грязи, сохранять равновесие становилось всё сложнее. Из-за дождя девочка с трудом понимала, куда направляет своего коня, и потому она слишком поздно осознала, что вокруг них простирается болотистая местность. Алетта огляделась по сторонам: вокруг не было ни одного твёрдого клочка земли, одни лишь только лужи. Она слегка откинулась назад, и Шторм, повинуясь её сигналу, сделал несколько неуверенных шагов. Вдруг конь потерял равновесие, и одна из его длинных задних ног соскользнула с тропы и по колено погрузилась в вязкую грязную жижу. Девочка попыталась успокоить своего любимца и направить его в нужную сторону, но тот был на грани паники и уже не воспринимал приказы хозяйки. Его передние копыта безрезультатно царапали землю, а уши то прижимались к голове, то резко взмывали вверх. Он вновь оступился, и теперь обе его ноги были во власти болота.

Алетта спешилась и ловким движением извлекла из своей дорожной сумки длинную верёвку, которая тут же была обвязана вокруг шеи животного. Теперь ей оставалось лишь перевоплотиться, и тогда, в другом своём облике, у неё точно хватит сил, чтобы вытащить друга.

Но Шторм, очевидно, об этом не знал и с каждой секундой лишь сильнее впадал в панику. Наконец он издал испуганный хриплый визг и встал на дыбы, лишь чудом не задев при этом хозяйку. Уклоняясь от хаотично молотящих в воздухе копыт коня, девочка отступила в сторону, и её ноги, не встретив никакого сопротивления, легко погрузились в грязь по самые голенища любимых сапог для верховой езды. Таким образом, Алетта и её верный конь оказались в ловушке посреди пустоши, где можно было неделями блуждать, не встретив ни одной живой души.

Всего несколько минут назад девочка радовалась, что больше никогда в жизни не увидит своего приёмного отца, теперь же она ничего на свете не желала так сильно, как вновь встретиться с ним в самом скорейшем времени. Она ругала себя за излишнюю грубость и надеялась, что он всё же отправился следом и находится уже где-то неподалёку.

– Помогите! – что есть мочи закричала она. – На помощь!

Крик о помощи

Одри

Сперва Одри послышался отдалённый неразборчивый визг. Этот звук крайне походил на тот, что издаёт лошадь, когда испытывает сильнейший страх. Девочка бросилась было к окну, лишь выглянув наружу, осознала, что никого там не увидит, ведь этот странный звук исходил будто бы из глубин её собственного сознания. На миг всё стихло, а затем вдруг раздался пронзительный крик: кто-то звал на помощь.

Всё это произошло настолько внезапно и казалось таким реальным, что Одри в растерянности обхватила голову руками. Тень попала в беду. Но как могло это быть правдой, когда долгие годы все считали её лишь плодом воображения мечтательной девочки?

Кровь звонко пульсировала в ушах. Впервые в жизни дочь пекаря чётко ощутила, что Тень живая и сейчас она была на пороге гибели.

– Что бы ни случилось, пожалуйста, не сдавайся, – едва слышно прошептала Одри. – Умоляю, держись. Ты мне очень нужна.

Держись!

Алетта

Дождь прекратился, и теперь над вереском, словно дым, клубился густой вечерний туман. Алетта не могла разглядеть сквозь этот плотный полупрозрачный занавес даже круп своего коня, она замёрзла и совсем ослабла. Выбраться из вязкой грязи для них обоих оказалось совершенно непосильной задачей, и теперь девочка просто старалась не усугублять своего положения и потому смиренно держалась прямо, сжимая онемевшими руками поводья. Шторм весь дрожал, то ли от страха, то ли от холода; он шумно выдувал воздух из ноздрей, не издавая больше никаких звуков. Они оба понимали, что спастись им не удастся, и, казалось, были близки к тому, чтобы с этим смириться.

Но внезапно послышались мягкие шаги, и из тумана в полуметре от Шторма появилась другая лошадь. Измождённая Алетта тут же узнала её: тёмная блестящая шесть, сверкающая серебристая грива. Она не тонула в болоте, не боялась и не убегала, казалось, она словно парит в воздухе, едва касаясь копытами земли.

А затем девочка услышала голос. Она знала, что тот исходит от лошади, пусть он и доносился не из её рта, а словно откуда-то изнутри. Таинственное видение произнесло лишь одно слово: «Держись!»

Алетта сделала глубокий вздох. Она сможет, сдаваться нельзя. Болезненно сжав покрасневшими пальцами кожаные поводья, девочка собрала воедино все оставшиеся силы и прокричала:

– На помощь!

Её голос как будто спугнул мираж, и чёрная лошадь растворилась в густом белом тумане, не оставив за собою ни следа. Алетта в отчаянии искала её взглядом, и вот из мутной дымки проступил чей-то силуэт. Это был высокий, худощавый мужчина в шляпе с мягкими полями. Манео быстрыми уверенными шагами пробирался сквозь кусты к дочери.

В пекарне

Одри

Одри тяжело дышала, но на сердце у неё было теперь спокойно. Опасность миновала. Она знала, что где бы ни была сейчас Тень, в какую бы беду она ни угодила, всё это осталось позади. Но важнее всего для девочки было другое открытие: её видение оказалось живым, настоящим. И Тень искала Одри, приближаясь с каждой минутой.

На следующее утро

Алетта

Чтобы вытащить из болота Алетту и её коня, колдуну потребовалось простейшее заклинание подъёма и ровно тридцать секунд. По едва различимой в тумане безопасной тропе он вывел их к единственному на многие километры трактиру, что мирно примостился у подножия одной из гор. Жена хозяина встретила их радушно и, изучив ласковым взглядом замёрзшую, заляпанную грязью девочку, понимающе произнесла:

– Вересковые пустоши порой коварны и безжалостны. Особенно в такую погоду.

Не теряя ни минуты, добрая женщина принялась хлопотать. Она набрала для Алетты горячую ванну, выдала ей чистую одежду, а после, когда девочка выстирала свои вещи, принесла ей тёплое молоко с вересковым мёдом. Шторма же накормили и устроили в самое лучшее стойло. Судя по всему, путешественники не часто останавливались на ночлег в этом богом забытом месте, и хозяева истосковались по клиентам.

Наутро Алетта проснулась отдохнувшей и весёлой, недавнее происшествие, к счастью, ничуть не сказалось на её здоровье. Позавтракав, путники в полнейшем молчании двинулись на восток. Манео больше не пытался отговорить дочь от её необдуманной затеи, а она, в свою очередь, больше не возражала против его компании. К тому же он весьма кстати прихватил с собой карту, одеяла и запасы провизии.

За прошедшую ночь пустошь совершенно преобразилась. То здесь, то там пестрели жёлтые звёздочки асфоделя, и в тёплых лучиках утреннего солнца без труда можно было различить, где начинаются опасные болота. Девочка искренне удивилась, как накануне сумела сбиться с пути: теперь это казалось практически невозможным.

Среди бескрайнего вереска кое-где выглядывали пушистые белые головки хлопка, а над ними, заливаясь дивным пением, кружили маленькие птички, луговые чеканы. Проходя мимо разросшегося куста черники, Алетта спешилась и набрала полную горсть сочных тёмно-синих ягод. Продолжив свой путь рядом со Штормом, она то и дело отправляла в рот очередную черничку и при этом довольно жмурилась от их терпкого сладковатого вкуса. Колдун ехал первым на своём верном коне Сильвере, и когда дочь догнала его, чтобы угостить ягодами, тот с мрачным видом отказался от угощения.

– Почему ты вчера не воспользовалась своим даром? – спросил он, и было заметно, что этот вопрос терзал его всё утро.

Девочка ловко закинула в рот очередную ягоду:

– Я хотела, но у меня ничего не вышло. Я так устала, да и ноги слишком сильно увязли в грязи. К тому же я побоялась, что, превратившись, стану тяжелее и тогда выбраться будет ещё сложнее.

– Но ты всё равно не считаешь нужным брать с собой волшебную палочку?

– Она мне не нужна. Мы уже обсуждали это, я не волшебница и не собираюсь ею быть. У меня есть своя особенная сила.

– Ну да, та самая, от которой нет ни малейшего прока, если ты увязла в болоте ночью посреди безлюдной пустоши.

– Подумаешь, – недовольно пробурчала Алетта, вновь взбираясь на коня. – Это произошло со мной лишь раз и больше никогда не повторится.

– Твоя главная беда, дочка, состоит в том, что ты принимаешь решения, не обдумав их даже секунду, – поучительным тоном изрёк Манео.

– Человеческий разум сильно переоценивают. Я предпочитаю доверять интуиции и своим ощущениям.

– Иногда я боюсь, что именно это и станет твоей погибелью.

Алетта дёрнула за поводья, и Шторм, обогнав Сильвера, галопом помчался вперёд. Им предстоял долгий путь, и она решила больше не медлить.

Ожидание

Одри

В пекарне выдался на редкость спокойный денёк, но всё же каждый раз, когда колокольчик на двери сообщал о новом покупателе, сердце Одри волнительно сжималось. Неужели это пришла Тень? Нет, это всего лишь постоянная покупательница, мадам Грей, она каждый день заходит за свежей буханкой. Может, следующим посетителем будет она? Нет, это фермер Доннелли пришёл заказать каравай к Празднику Урожая. Девочке никогда прежде не было столь трудно обслуживать клиентов, ей приходилось буквально выдавливать из себя улыбку, но, впрочем, никто не обратил на это внимания. И лишь мама заподозрила неладное.

– Какая-то ты бледная сегодня, – обеспокоенно сказала она. – Тебе нехорошо?

Одри покачала головой. Она чувствовала себя прекрасно, если не считать, конечно, мучительного, беспрерывного ожидания чего-то грядущего, причём даже она сама не знала чего.

Путешествие на восток

Алетта

Чем дальше продвигались путники, тем чаще им встречались деревеньки и города, и вот к концу второго дня своего пути они выехали на широкую дорогу. Здесь то и дело мелькали вывески трактиров и гостиниц, так что Алетте и Манео не приходилось больше беспокоиться о ночлеге и еде.

Остановившись отдохнуть на первом же попавшемся постоялом дворе, колдун достал из-за пазухи алый мешочек и вручил его дочери.

– Твои родители выдали их на твоё содержание. Теперь они твои. – Алетта сжала в руке мягкий, шелковистый бархат. – Как ты сама понимаешь, мы жили довольно скромно, так что я потратил лишь несколько монет. Здесь внушительная сумма, но и её не хватит навсегда.

Девочка развязала мешок и принялась изучать его содержимое. Тот был полон сверкающего золота. Она осмелилась предположить, что баснословно богата. Задумавшись, дочь мага ждала, когда её охватит всепоглощающая радость от обретённого сокровища, но время шло, а новых эмоций так и не появилось. Алетта с удивлением отметила, что, несмотря на своё происхождение, она совершенно безразлична к деньгам.

– Думаю, будет разумнее разделить их поровну, и пусть каждый из нас хранит половину. Вдруг с одной из частей что-то случится или, к примеру, нам вдруг придётся разлучиться.

Алетта пожала плечами:

– Как считаешь нужным. А теперь, с твоего позволения, я удалюсь. Я сегодня так устала, хочу поскорее лечь спать.

– Хорошо. Вот, возьми, вдруг захочешь почитать что-нибудь перед сном. – И Манео протянул девочке древнюю магическую книгу. – Пусть мы сейчас странствуем, не стоит забрасывать обучение ремеслу.

Но мужчина так и остался стоять с протянутым вперёд увесистым томом.

– Я уже сказала, это твоё ремесло, не моё. Мне нравится мой дар, а все твои зелья, взмахи палочкой, заклинания… Это вызывает у меня лишь скуку и тоску. Я рада, что больше не обязана этим заниматься, ведь теперь ты мне не указ.

Колдун устало вздохнул и убрал книгу:

– Ты забываешь, что королева Биа лично доверила тебя именно мне. Из всех знакомых ей людей, из всей своей свиты она выбрала именно меня. Она хотела, чтобы ты была сильной, неуязвимой. Она доверила мне твою жизнь и твоё воспитание, потому что желала для тебя только самого лучшего.

– Тогда я была лишь младенцем. Но я выросла и теперь сама буду решать, что для меня лучше. И уж поверь, ни ты, ни тем более моя покойная мать не можете разбираться в этом вопросе так же хорошо, как я. Я найду сестру, и когда наша магия объединится, мы будем сильнее любого, даже самого могущественного противника.

– Положим, ты не хочешь изучать мою магию, но ведь твоё мастерство тоже нуждается в постоянном совершенствовании. А его не достичь без регулярных тренировок.

– Я не понимаю, зачем мы обсуждаем всё это здесь и сейчас. Я ещё не претендую на престол и даже не знаю, как скоро получится отыскать сестру. Почему бы не вернуться к этому вопросу после того, как мы с ней объединимся?

– Ну разумеется. Приступим к тренировкам лет этак через пятьдесят, если, конечно, я в старческий маразм не впаду. Ты ведь понятия не имеешь, с чего начать свои поиски.

– Это не так. Ты сказал, Нянюшке было приказано отправиться на восток. А значит, мы возьмём курс на восходящее солнце и будем идти, пока не найдём то, что ищем.

– На востоке бесчисленное множество поселений, от крошечных деревушек и до огромных городов. Это займёт вечность.

– Я пойму, когда увижу свою сестру. Мы ведь близнецы, наверняка мы похожи.

Манео отрицательно покачал головой:

– Похожи лишь однояйцевые близнецы. Но вы не такие, вы двойняшки, каждой из вас достался от родителей отдельный набор черт, так что вы можете не только отличаться чем-то друг от друга, но и быть совершенно разными. У неё, например, не было такой родинки, как у тебя. И ещё ты при рождении была крупнее.

Алетта неосознанно коснулась овальной отметины на правой щеке:

– Если у неё нет такой же родинки, то вдруг нет и магического дара?..

Колдун поджал губы. Он опасался этого вопроса, особенно видя, сколько надежд возлагает девочка на объединение силами с сестрой:

– Я не могу дать тебе ответа. Ты начала перевоплощаться лишь несколько лет назад. Когда вы были младенцами, я не видел ни в одной из вас этих задатков. Возможно, так умеешь только ты.

– И всё же я узнаю её, – упрямо заявила девочка. – Уверена, мне достаточно будет лишь заглянуть в её глаза.

В пекарне

Одри

Одри аккуратно завернула две пышные круглые буханки в грубую коричневую бумагу и с улыбкой протянула их почтенной мадам Вудкрофт. Утро в пекарне выдалось на редкость утомительным, стрелки словно прилипли к циферблату часов, казалось, этот день уже никогда не закончится.

Не успела старушка покинуть лавку, как в дверях появился новый клиент. Увы, это снова была не Тень. Но всё же вошедший мужчина был встречен приветливо, хотя девочка никогда прежде его не видела. Должно быть, он путешествовал по королевству и остановился на ночлег в их деревенской гостинице. А вдруг он приехал сюда на Праздник Урожая? Одри смерила его оценивающим взглядом. Он определённо не походил ни на странствующего музыканта, ни на одного из весёлых, шумных цыган, что обычно разъезжали по стране в своих разукрашенных сверху донизу повозках. В его лице читались сдержанность и строгость, так что он вполне мог бы сойти за одетого не по форме военного, но разве стал бы солдат носить такую шляпу?..

Мужчина неторопливо подошёл к прилавку, на ходу снимая свой причудливый головной убор:

– Два больших куска пирога с курицей и ветчиной, пожалуйста.

Упаковывая заказ, Одри с любопытством изучала странника. Он был уже не молод, но и назвать его пожилым было нельзя. Его черты отличались особой привлекательностью, но всё портило суровое выражение лица, не предполагающее даже лёгкого намёка на улыбку. Девочка подумала, что полем его деятельности является наука.

Мужчина уже расплачивался, когда Одри заметила, что на улице его поджидает девушка с двумя лошадьми. Она изучала расходящиеся в разные стороны улицы деревеньки, и потому из пекарни было видно лишь её спину и спутанные чёрные волосы, собранные в высокий хвост. Видимо, она приходилась таинственному страннику дочерью или молодой женой. Словно ощутив на себе чей-то любопытный взгляд, девушка стремительно обернулась, и теперь без труда можно было рассмотреть её решительное, волевое лицо и крупную овальную родинку на щеке. Вариант с супругой отпадал: спутница мужчины была слишком для этого юна, пожалуй, она была всего на пару лет старше самой Одри. Кроме того, она казалась какой-то отрешённой и одинокой. Продолжая заворачивать пироги в бумагу, Одри погрузилась в мечты. Она надеялась, что эта незнакомка останется на Праздник Урожая. Тогда они смогут поговорить по душам, можно будет научить её плести фигурки из засохших листьев кукурузы, и они непременно станут подругами. У девочки никогда не было близкой подруги, и это было пределом её мечтаний.

Внезапно их взгляды встретились. Но лицо высокой незнакомки осталось таким же жёстким и неприветливым, так что Одри смущённо опустила глаза.

Путешественник отсчитал монеты, оплатил свой заказ, затем одним ловким движением надел шляпу и, легонько кивнув в знак благодарности, покинул пекарню. Девочка достала влажную тряпку и принялась тщательно протирать прилавок, то и дело бросая печальные взгляды на две фигуры, удаляющиеся вместе со своими лошадьми в сторону гостиницы.

Первая же деревня

Алетта

Алетта и Манео сидели за грубым столиком для пикника на главной площади крошечной деревеньки с неприметным названием Лаллгров. Они с аппетитом уплетали пирог, и, по правде говоря, девочка никогда прежде не пробовала ничего вкуснее.

– Ты хотела бы отправиться дальше сегодня же или переночуем в местной гостинице? – поинтересовался Манео.

– Думаю, на ночь останемся здесь, – с набитым ртом промямлила Алетта. – Я хочу как следует здесь осмотреться и расспросить местных.

– Считаешь, есть хоть малейший шанс найти твою сестру в первой же деревне на востоке?

– Считаю, что она с одинаковым успехом может быть как здесь, так и в любом другом уголке королевства.

– С чего начнём?

Девочка задумалась. Казалось, лишь сейчас она смогла в полной мере оценить весь масштаб предстоящих им поисков.

– Ты ведь сможешь узнать Нянюшку при встрече? – Она нахмурилась. – Столько лет прошло…

– Да, если, конечно, мне ещё есть кого узнавать. – Колдун поймал вопросительный взгляд дочери. – Ну… Ты ведь понимаешь. Столько лет прошло.

– Полагаешь, её уже нет в живых? Разве она была так уж стара?

– Старость – не единственная дорога, ведущая к смерти. Ты ведь не считаешь, что Зелос и его люди просто забыли бы о существовании двух законных наследниц? Нас преследовали, искали. Возможно, они не сумели спрятаться так же хорошо, как мы с тобой.

– Но… – едва слышно ответила Алетта. – Если Нянюшку нашли, что тогда могли сделать с моей сестрой?

– Пойми меня правильно, тебе следует готовиться к самому худшему. Ведь прошло целых тринадцать лет. Что угодно могло случиться за такой долгий срок.

– К худшему? Уж не знаю насчёт няни, но моя сестра определённо жива. Я ведь видела её в отражении реки, помнишь? – Девочка откусила ещё пирога. – Так что будем действовать по плану. Мы остаёмся тут как минимум до завтра.

– Ладно, только позволь напомнить тебе, что денег в этом бархатном мешочке не хватит навечно. На сколько ночей в гостиницах вообще получится растянуть этот капитал?

– Позволь в таком случае и мне напомнить о том, что ты не мой отец и это не твои деньги.

– Пусть так, но нам в любом случае стоит подумать о том, что делать, когда они кончатся.

– Когда кончатся деньги, я буду спать, как бродяга, в тени деревьев. Буду мыть посуду в придорожных тавернах, чтобы заработать на кусок хлеба, – легкомысленно изрекла Алетта. – Или позаимствую твою книгу заклинаний и научусь превращать обычные камни в драгоценные.

– Я смотрю, ты прекрасно всё продумала.

– Нам не нужно ничего продумывать. Нельзя спланировать жизнь. К тому же очень скоро я найду свою сестру, и тогда нам точно не придётся беспокоиться о такой ерунде.

Манео тяжело вздохнул. Они молча закончили свою трапезу и направились в гостиницу.

Сон

Одри

Одри сидела на своей кровати. Комнатные часы показывали полночь. Мама уже давно спала. Снаружи доносился гул: ветер печально завывал в кронах старых деревьев, обещая в любую секунду перерасти в настоящую бурю. Дождь лупил в окна, словно кто-то резко выплёскивал на них кружки с водой. Это определённо была не одна из тех ночей, которыми приятно было бы завершить тяжёлый день. Особенно для Одри, ведь та всегда немного побаивалась темноты.

Внезапно девочка почувствовала непреодолимое желание выйти на улицу, словно ей необходимо было во что бы то ни стало находиться там. Она беззвучно спустилась по деревянной лестнице, предусмотрительно избегая скрипучих ступеней, и накинула плащ прямо на ночную рубашку. Одри прошла через пекарню и надела стоящие у двери башмаки. Осторожно прикрыв за собою дверь, она оказалась посреди тёмной улицы. Сильные порывы ветра, прежде внушившие бы ей страх, теперь воодушевляли девочку и придавали ей сил. Родная деревня в этот час выглядела совершенно иначе, словно, лишившись прохожих и играющих детей, она утратила свою суть. Качаясь на поржавевших цепях, заунывно скрипела вывеска ломбарда. Откуда-то издалека послышалось уханье совы, а затем чёрные грозовые тучи вдруг расступились, выпустив на небосвод серебристый диск луны. В её бледном свете ладони и лицо дочери пекаря казались белыми словно снег.