Читать книгу Партнёры - Элис Райт - Страница 8

Оливер

Ну, собственно, добрый вечер. Вы не ждали, а мы пришли. Эта встреча рано или поздно состоялась бы. Бежать некуда, да я и не собирался. Однако даже мои яйца подтянулись и по спине пробежал холодок.

– Габи, сходи в кофейню за пончиками. Пожалуйста, – попросил, нет мягко потребовал её брат.

Мы с ним лично не знакомы, но я видел его, пока следил за Габи. Один раз видел его на фотографии, показанной мне Габи в Сиднее, но там ему было лет пятнадцать. Внешне они с Габи очень похожи. Разве что он втрое больше её, выше сантиметров на двадцать и взгляд у него убийственный. Остальных парней я тоже как-то видел рядом с Габи.

– Но… Я… – замешкалась она, но поймав его говорящий взгляд, кивнула и прошмыгнула мимо меня из квартиры. Проходя мимо одного из парней, она что-то ему шепнула.

– Милая, не волнуйся. Мы просто поговорим, – ответил он ей с хищной ухмылкой.

Милая?! Это что ещё за хрень здесь происходит?! Я видел этого парня с пронзительными голубыми глазами и тёмно-каштановыми волосами на гонке, куда привела меня моя слежка. Он тогда забрался на спину рядом стоящего с ним светленького парня, но Габи он не трогал, и я не думал, что между ними что-то может быть. Но «милая»?! Ревность подобно укусу змеи моментально ужалила меня, и я невольно сжал кулаки.

Габи, мельком посмотрев на меня, ушла.

– Да ты проходи, не стесняйся. Уверен, ты мечтал зайти в эту квартиру пять минут назад, – кивнул мне её брат. – Я Диего, вдруг ты не знал, как зовут старшего брата твоей сеньориты.

Хм. Значит, он слышал, как минимум мою последнюю реплику. Остальные парни плотно сжали губы, но в глазах было то ли веселье, то ли гнев. Хрен их разберёшь.

– Оливер, – представился я, пытаясь отогнать от себя ненужные сейчас мысли о возможной личной и интимной жизни Габи.

– Знаю. Заходи, – бросил мне, скрестив руки на груди, и взглядом указал внутрь квартиры.

Я не боялся, но всё же их четверо, а я один. Но я никогда не пасовал перед опасностью, поэтому молча зашёл в их квартиру. Они последовали за мной и закрыли дверь на ключ.

– Ну и что ты, Оливер, здесь забыл? Не всё в первый раз разрушил? – относительно бесстрастно прорычал Диего, встав у меня за спиной, пока я оглядывался и пытался придумать, как вести с ним диалог.

Я знал, что он для Габи самый главный и важный человек в жизни. Сколько она мне про него рассказывала, пока была в Сиднее. Если честно, я его очень уважал. Он с раннего детства обеспечивал, защищал и заботился о своей сестре. Он имел полное право убить меня сейчас, но я искренне желал наладить с ним отношения.

– Габи я здесь забыл, – честно ответил и повернулся лицом к нему.

Он был немного выше меня и, очевидно, шире. Я был хорошего телосложения, но Диего был скалой. Мясистой скалой, чёрт побери.

– А второй вопрос я задал, потому что мне заняться больше нечем?! – вопросительно выгнул бровь, не сводя с меня ненавидящего взгляда.

– Я приехал как раз для того, чтобы загладить свою вину за то, что разрушил. Я хочу построить новое, без разрушений, – примирительно произнёс, краем глаза заметив, что остальные парни, перешептываясь, прошли в другую комнату.

– На руинах ничего не построишь, – заметил он, сверля меня своими чёрными глазами.

Я буквально физически ощущал, как он сдерживал себя, но в то же время он был спокоен и монументален. Эдакая контролируемая и управляемая ярость. Это опасное сочетание в умелых руках, а руки Диего, очевидно, более чем умелые.

– Я построю, поверь мне, и не сдамся, – парировал я, не уступая ему.

Вдруг на всю квартиру заорала песня Big Gun австралийских музыкантов, а именно группы AC/DC.

Оценив юмор парней, я еле заметно улыбнулся, но Диего явно не понял моего приподнятого настроения, прищурившись и стиснув челюсти так, что желваки заходили. В комнату вернулись парни и началось нечто странное. Двое из них начали танцевать.

– Помирать, так с музыкой, – завопил тот, что назвал Габи «милой».

И начал исполнять некое подобие лунной походки, проплывая мимо нас. Я немного опешил и перевёл взгляд на них. Диего тоже в небольшом недоумении уставился на своих друзей. Второй, тот, что светленький подхватил танец первого и начал изображать странные ритуальные пляски, размахивая руками и приседая, а потом поднимая руки к потолку.

– Ебобо, смотри! – завопил первый, и протиснувшись между мной и Диего, продолжал изображать Майкла Джексона.

– Пистон, ты невыносим, – прокомментировал светленький.

Что за прозвища у них?!

Третий парень, которого я видел рядом с подругой Габи, Джойс, стоял недалеко от нас и усиленно тёр переносицу, сжав губы. Складывалось ощущение, что он хотел заржать, но сдерживал себя. Мы с Диего стояли друг напротив друга, а между нами проплывали эти странные парни, тряся головами и руками.

Весёлая у них компания, ничего не скажешь.

– Так ты значит и есть Волан-де-Морт?! – светленький остановился напротив меня и сосредоточенно посмотрел мне в глаза. От его веселья не осталось и следа.

Кто?! Они обкурились, что ли?!

– Не понял, – нахмурился я.

– А тебе и не надо понимать. Это мы хотим понять какого, собственно, чёрта ты забыл рядом с нашей Габи?! – хохотнул парень по прозвищу Пистон, встав рядом со своим другом.

Нашей?!

Я посмотрел на него и хотел было ответить, что это точно не его дело, как меня перебил светленький, который, очевидно, откликался на прозвище «Ебобо».

– Я знаю, он теперь будет не Волан-де-Мортом, а то это слишком долго произносить. Ты будешь Воланчиком, – заржал он.

– Так, всё, развлекли его перед смертью и хватит, – рыкнул Диего, и я перевёл ошалелый взгляд на него.

Мне казалось, что я попал в дурдом.

– Ну так что? Оливер, – в мгновение ока Диего схватил меня и рывком прижал к стене, – мне не нравится твоё нахождение рядом с моей сестрой. Мне не нравится, что ты разрушил не только её карьеру, но и жизнь в целом. Мне не нравится, что ты возомнил, будто имеешь право дышать рядом с ней, – тихо рычал мне в лицо, с каждым словом поднимая меня всё выше и выше, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

Я не сопротивлялся, понимая, что это бессмысленно. Но и не собирался уступать ни на йоту, просто решил зайти с другой стороны, беспроигрышной. С правды.

– Понимаю твоё негодование, – кивнул ему, стоя на цыпочках, будучи прижатым к стене, – но я не исчезну из её жизни.

– Серьёзно?! – послышался тихий рык синеглазого парня, того, что встречался с Джойс. – Ещё как исчезнешь.

– Трэвис, у всех заключённых есть право на последнее слово, – заметил светленький. Хоть у одного из незнакомцев было нормальное имя вместо прозвища. – Говори, пока есть такая возможность, – хищно улыбнулся мне.

Подавил желание закатить глаза, но продолжил:

– Я приехал за Габи. Я … – но не успел я дальше и слова сказать, как Диего резко отпустил меня и схватил за горло.

– Что ты сейчас сказал?! – угрожающе тихо прорычал он.

– Ты слышал. Я. Приехал. За. Ней.

Пальцы на моей шее стали сжиматься, и он продолжил поднимать меня. Я охренел от его силы, но он одной рукой, вцепившись мне в горло понемногу отрывал меня от пола. Я стоял фактически на пальцах, но он не останавливался.

– Я без неё не уеду. Мне нужна Габи, – начал хрипеть я, но его пальцы сжимались словно титановые тиски.

– Рэмбо, он синеть начал, может ты его вырубишь уже?! Или дай нам? – подключился голубоглазый Пистон.

– Нет, я хочу, чтобы он мучился, как в своё время моя сестрёнка. Вырубить – слишком просто для меня и слишком легко для него, – ответил Диего и в следующее мгновение оторвал меня от земли.

Я повис на его руке и вцепился в его запястье и предплечье, которые даже по ощущениям были похожи на скалу. Дышать становилось всё труднее, но я не сдавался.

– Мне нужна Габи… – захрипел я, пытаясь глотнуть воздуха, но это было невозможно.

Перед глазами появились тёмные пятна, виски запульсировали. В ушах стоял дикий гул от поднимающегося давления и казалось, что мою голову вот-вот разорвёт. Музыку я уже почти не слышал.

– Короче, как обычно. Не даст нам поиграться, – заключил светленький, стоя за спиной Диего и наблюдая за моими мучениями.

– Ну, согласитесь, здесь Диего имеет полное право на первенство и единоличную расправу, – кивнул Трэвис, потирая подбородок.

Я глотал воздух, но он не попадал в лёгкие, которые начали нещадно гореть.

– Я… Я…

– Что ты?! Виноват?! Мудак?! Конченая мразь, сломавшая жизнь нашей любимой Габи?! – поддел меня голубоглазый Пистон, стоя рядом с остальными парнями за спиной Диего и сверля меня ненавидящим взглядом.

Любимой?! Какого…

Перед глазами заплясали чёрные точки, всё стало размытым. Горло и лёгкие нещадно пекло.

– Я… Я… Люблю… Её… – прохрипел я и вокруг всё стремительно стало темнеть. Сил в руках не осталось, и я отцепил их от Диего.

– Что ты сказал?! – рявкнул Диего, тряхнув меня, как куклу.

– Люблю… – выдавил из себя, чувствуя, как проваливаюсь куда-то.

Вдруг тиски ослабли, а в следующее мгновение и вовсе отпустили меня, и я рухнул на пол, жадно глотая воздух. Лёгкие горели так, словно я под водой просидел минут десять. Конечно, я столько никогда не находился под водой, но мне показалось, что именно так чувствовал себя, если бы оказался там. Не успел я вдоволь надышаться, как Диего нагнулся ко мне и прорычал:

– Раньше надо было думать.

Я только и успел увидеть его кулак, который словно в замедленной съемке приближался к моему лицу. А потом резко наступила тишина и темнота.

***

– … долго он так будет?! – ворвался чей-то голос в мой затуманенный разум.

– Он проспит ровно столько, сколько заслужил. А как проснётся, то опять прикорнёт, – ответил ему, очевидно, Диего.

Пошевелил языком во рту и понял, что у меня разбита губа, внутренняя часть щеки и десна. Но зубы, вроде, на месте. Однако металлический привкус во рту был очень ярким. Попытался вспомнить, что произошло. Угрозы, удушения, удар снизу. Что ж, получил по заслугам. Не спорю.

– Ебобо, опять мы остались без мордобоя, – грустно произнёс кто-то.

– Пистон, это его вендетта, – ответил другой.

Попытался открыть глаза, но это удалось сделать не с первого раза. Во-первых, дикая боль в районе затылка тут же дала о себе знать. Кажется, я им ударился, когда Диего вырубил меня. Во-вторых, стоило это сделать, как меня затошнило. В голове сразу же кто-то начал бить в бас-барабан и звонить в колокола.

Насыщенный денёк выдался. Отучился, потом проник в колледж моей Габи, немного поиграл на её нервах на паре (хотя тут спорный вопрос, на чьих нервах в итоге играл, ибо мой стояк не понял юмора), затем охрененный поцелуй, от которого мой стояк пригрозил отвалиться от этих игрищ, а теперь я лежу на полу в квартире Габи и стараюсь не сдохнуть или хотя бы немного прийти в себя.

– Джойстик, как считаешь, он правда её любит? – опять послышался чей-то голос.

– А почему ты спрашиваешь именно меня, Нэйт?! А не Бибера, например?!

Нэйт. Это кто?! Джойстик?! Бибер?! Кто все эти люди, чёрт побери?!

Что у них за компания такая?! Прозвищ больше, чем людей в комнате.

– Потому что ты стал очень нудным по части отношений и видишь всё издалека, – с иронией в голосе произнёс, видимо, Нэйт.

Попытался пошевелить руками, что не прошло незамеченным.

– О, очухался! С добрым утром, Воланчик! – ко мне тут же подлетел светленький и навис надо мной.

– Бибер, тормози, – окликнул его Трэвис.

Значит он и Ебобо, и Бибер?! Боже, почему меня именно это сейчас волнует, когда мне так хреново?! Судя по моему состоянию, я заработал сотрясение мозга от одного удара Диего. Теперь я не понаслышке знаю, какой он охренительный боксёр.

Попытался сконцентрироваться на нём, но перед глазами всё плыло и меня резко замутило.

– Кажется, ты его прилично чебурахнул, – смотря на меня, обратился он к Диего.

– Серьёзно?! А я думал погладил легонько, – усмехнулся тот, подойдя ко мне.

Тошнота подкатила к горлу, и я попытался поднять голову. Мне срочно нужно в туалет. Эти двое нависли надо мной и рассматривали как музейный экспонат.

– Камон, чуваки, он зелёный весь. Ему реально плохо, – оповестил человек-прозвище остальных и подхватил меня подмышки. – Не сопротивляйся, я просто поставлю тебя на ноги, – бросил мне и рывком, но придерживая голову, поднял меня.

Всё начало кружиться вокруг, и я захотел прилечь обратно.

– Полтос, какого чёрта ты делаешь?! – рыкнул на него Трэвис.

Боже, да сколько прозвищ у них ещё в запасе?!

Я с трудом стоял на ногах, придерживаемый этим парнем.

– А вы хотите, чтобы он тут заблевал всё?! Кто потом убирать будет?! Габи?!

– Он и будет, – заметил Диего.

Но этот то ли Бибер, то ли Ебобо, то ли Полтос закинул мою руку себе на плечо, обхватил меня за талию и повёл куда-то.

– Пойдём, Ромео, – тихо обратился ко мне, ведя меня по коридору, пока я сдерживал приступ рвоты, стараясь не дышать и не открывать рот.

Толкнув дверь в туалет, он прислонил меня к стене.

– Белый друг в твоём распоряжении, волосы тебе держать не буду. Подожду за дверью, – оповестил он и вышел.

Только дверь закрылась, как меня начало выворачивать наизнанку. Вот ведь боксёр, мать его! С одного удара выбил на хрен всё из меня. Виски пульсировали, голова была чугунной, губы болели, внутреннюю часть щеки пекло и саднило. Пока мой желудок прощался с остатками завтрака, я успел подумать о том, что всё не так плохо. Я ещё дышал, а значит, Габи будет моей.

Через пять минут дверь вновь открылась.

– Живой?! – поинтересовался парень.

Кивнул ему, сидя около унитаза.

– Держи, – протянул мне влажное и прохладное полотенце.

– Спасибо, – прохрипел я, взяв его. – Могу я хотя бы узнать, как тебя зовут?

– Можешь. Джастин.

Поэтому Бибер?! А почему не Тимберлейк, например?! Да, весёлая у них компания.

Протер лицо полотенцем, стараясь особо не задевать разбитую губу и бровь. Один глаз по любому заплыл, потому что он чётко попал в бровь, а значит отёк сполз на него и около двух недель я буду похож на пугало. Прекрасно, что тут скажешь. Хотя на мне всегда всё заживало как на собаке. Посмотрим, как будет в этот раз.

– Спасибо, Джастин.

– На здоровье, – вздохнул он и присел на корточки рядом со мной, рассматривая моё лицо. – Ты правда любишь нашу сестрёнку?!

– Правда, – еле выдавил из себя, прислонившись затылком к холодной плитке. – Безумно сильно люблю.

– Тогда готовься, – кивнул он, улыбнувшись. – Тебе предстоит пройти фейсконтроль не только Диего, но и всех нас. Мы Габи просто так не отдадим в руки абы кого. Тем более ты сильно налажал в прошлом.

В его интонации не было ни угрозы, ни презрения или осуждения. Он просто озвучил то, что думал. Посмотрел на него одним глазом. Голова кружилась и меня опять замутило.

– Я не сдамся.

– Надеюсь, – вновь улыбнулся он. – Встанешь или ещё посидишь?

Пожал плечами, не понимая, что ожидать от своего организма.

– Понял, дай полотенце. Пойду ещё намочу его холодной водой, – протянул он руку, и я отдал ему полотенце.

Джастин скрылся из виду, но тут же появился Трэвис. Склонив голову, он внимательно посмотрел на меня. Потом нагнулся и прошептал:

– Обидишь её и тогда точно навечно уснёшь.

За его спиной возник Джастин и протянул мне полотенце.

– Расслабь свои «олдскулы», – толкнул он Трэвиса в бок и тот метнул в него сердитый взгляд.

Олдскулы?! М-да. Кажется, я ещё не встречал таких персонажей, как эти.

– Бибер, клянусь, когда-нибудь я настучу по твоей голове.

– Ой, да ладно тебе. Нашёл чем напугать, – улыбнулся ему, из-за чего на его щеках появились ямочки. По-любому он был любимчиком у девушек. – Ну что, Воланчик, пойдём? – обратился он ко мне.

Слабо кивнул ему, потому что любая тряска моей головы грозила новым приступом тошноты. Джастин ловко поднял меня с пола, словно делал это каждый день и повёл меня обратно.

Заметил Диего, сидящего за столом вместе с голубоглазым Пистоном.

Они тут же повернули головы на нас и устремили на меня многозначительные взгляды. В мозгу сразу заработали шестерёнки. Из четырёх парней я знал имена троих, а это означало, что голубоглазого Пистона зовут Нэйт. И он назвал мою девочку так, как не имел права даже подумать. Понятно. Что ж, пока я не в форме, чтобы махать кулаками, но я ещё разберусь с этим.

– Камон, дайте ему в себя прийти, – предупредил их Джастин, усадив меня на стул напротив парней.

– Перед смертью не надышишься, – прокомментировал Диего, скептически приподняв бровь смотря мне в глаза.

– Я люблю твою сестру, – повторил я то, что должен был сказать ещё очень давно. – Я хочу сделать её жизнь счастливой и беззаботной, – язык еле ворочался, во рту был неприятный привкус. Слова давались мне с трудом, но я продолжал: – Я всё сделаю, что в моих силах, чтобы вернуть ей то, что она в своё время давала мне. Заботу, любовь, поддержку, понимание. Я всё для неё сделаю. Но ты можешь убить меня хоть сейчас, я не могу тягаться с тобой в силе. Ты профессионал. Вас четверо, я один. Поэтому если хочешь убить, то вперёд. Но если я выйду отсюда живым, то знай: я не сдамся.

В комнате повисла тишина. Я приложил холодное полотенце ко лбу, потом к шее и облегченно вздохнул. Приятная прохлада немного привела меня в чувства.

– Ты думаешь, я позволю тебе быть с моей сестрой?! – нарушил тишину Диего и наклонился вперёд, положив предплечья на стол и сцепив руки в замок. – Ты серьёзно полагаешь, что я допущу, чтобы её спокойствие и благополучие вновь были подвергнуты проверке с твоей стороны?! Или, может, ты вознамерился надеяться, что я разрешу запудрить ей мозги и разбить ей сердце?! Ты в курсе, что с ней было после травмы?!

Трэвис и Джастин сели по обе стороны от меня и повернули головы в мою сторону.

– Нет, не в курсе. Я струсил и не приходил к ней после случившегося, – признался в том, что он и так знал.

Полгода из тех трёх лет, что в общей сложности не видел Габи, я мог бы посвятить ей и вымаливанию прощения, ведь она была тогда ещё в Сиднее. Мог, но не сделал.

Я чувствовал себя ничтожеством, смотря ему в глаза. Но я так же понимал, что должен пройти все круги ада, чтобы получить свой трофей. И был готов к этому.

– Рассказать?! Или сразу сольешься?!

– Расскажи.

Он стиснул челюсти и откинулся на спинку стула, начав барабанить пальцами по столу. Парни тоже притихли, смотря на него.

– О’кей, расскажу. Когда она приехала сюда, после полугодичной реабилитации, которую, кстати, оплачивал я, потому что ваша танцевальная федерация болт свой забила на мою сестрёнку, как, впрочем, и ты, – начал он, и я прикрыл глаза. Я не знал. Я ничего не знал и начало мне уже не нравилось.

– Так вот, когда она вернулась в Штаты, то я не узнал свою сестрёнку. На ней не то чтобы лица не было, с неё сошли все краски. Она была бледная, практически прозрачная, поникшая и потухшая. Это была не моя жизнерадостная девочка, а тень от неё, – тихо говорил он, прищурившись и не спуская с меня прожигающего взгляда.

Остальные парни слушали его, не дыша. Неужели они тоже не знали этого?!

– Она постоянно тихо плакала, думая, что я этого не замечаю. Стоило мне зайти в комнату, то она поспешно вытирала слёзы и вымученно улыбалась мне. Она ходила на учёбу, виделась с друзьями, готовила еду, но делала всё на автопилоте с искусственной улыбкой на лице. Спустя какое-то время она заговорила и рассказала мне всё. Про танцы, ваше общение, её чувства и твоё пренебрежение ими. Честно?! Я мечтал убить тебя. И не только потому, что ты растоптал карьеру Габи, выпустив её из своих кривых рук. В большей степени меня взбесило, что ты в открытую не сказал ей, что тебе от неё ничего не надо. Как я понял, ты вёл себя слишком дружелюбно с ней, что дало ей надежду. А это, в свою очередь, сыграло злую шутку, и она намечтала себе много воздушных замков, которые рухнули вместе с её карьерой и принесли с собой кучу комплексов, над которыми я бьюсь по сей день, – продолжал говорить он, а мне становилось всё хуже и хуже.

Он прав. Я слишком много позволял себе по отношению к Габи. Когда можно было не трогать её, я трогал и много обнимал её во время тренировок и репетиций. Когда можно было не смотреть, я смотрел. Когда можно было промолчать, я говорил. А для влюблённой девочки – это верный знак моего расположения и взаимности. А потом я ни разу не пришёл, пока она была в плачевном состоянии. Я растоптал её.

Парни с презрением покосились на меня.

– Я никак в толк не возьму, как можно было проглядеть, что девочка в тебя влюблена и никак не отреагировать на это. Или, что ещё хуже для тебя, специально давать ей надежду, чтобы потешить своё эго. Она мне рассказывала, что ты приносил ей какие-то плюшевые игрушки, угощал пирожными после соревнований, обучал виндсёрфингу и занимался прочей лабудой, которую моя сестрёнка расценила как проявление любви. Ты делал всё это специально, целенаправленно, чтобы посмеяться над влюбленной девочкой?! – пронзил меня убийственным взглядом Диего. Я отрицательно покачал головой и меня вновь замутило.

– Нет. Клянусь, не специально. Я просто любил находиться рядом с ней. Мне было хорошо рядом с ней и казалось таким естественным проводить вместе всё свободное время, – признался я.

Джастин склонил голову набок, наблюдая за мной. Трэвис тяжело вздохнул. Нэйт покосился на Диего, который выдохнул сквозь стиснутые зубы.

– Допустим. Ты в курсе, что она больше не танцует?! Нет, в понимании обычного человека она танцует. Мы ходим и в бары, и на вечеринки, где она типа танцует. Но это не те танцы, на которые она способна. И дело не в профессиональных движениях, а в её настроении и уверенности в собственных силах. Она перестала жить танцем. Она больше не наслаждается этим, а просто двигается под музыку. Одна. Всегда.

Я покачал головой, опустив взгляд. Я мудак. Точка.

– Ты в курсе, что она выбирает себе парней исключительно шатенов и брюнетов?! Ни одного блондина не было за эти два с половиной года, как она вернулась. Догадываешься почему?! – вопросительно выгнул бровь, и я кивнул ему.

– Ты в курсе, что она прячет за своей улыбкой? А за её манерой махать руками и нападать первой, что стоит, ты в курсе?! – Он сделал паузу, и я отрицательно покачал головой.

Я не знал нынешнюю Габи. Но она всегда много махала руками и громко разговаривала. Быстро заводилась и много улыбалась. Видимо, сейчас это имело другой смысл.

– Если раньше она улыбалась, потому что была общительной и жизнерадостной, то сейчас делает это, чтобы спрятать свою грусть. Не всегда, конечно, но всё же. Если раньше она разговаривала руками из-за кипучего темперамента, то сейчас скорее это нервное напряжение в ней говорит. Если раньше она нападала, потому что её не слышали, то сейчас нападает, чтобы успеть первой сделать больно. Она защищается. Ото всех и всего. А всё почему?! А всё, потому что ты, – он ткнул в меня пальцем, – мудак.

Я сокрушенно кивнул. Даже спорить не буду.

– Помимо всего прочего, Габи теперь считает, что она посредственная и никакого таланта у неё нет. И я сейчас не только про танцы. Она в принципе теперь ни на чём не зацикливается и не углубляется, боясь не справиться. Она перестала верить в себя, при малейшей шероховатости отступает.

Я уставился на свои джинсы, не в силах посмотреть ему в глаза.

– И если после всего, что я сейчас сказал, ты всё ещё считаешь, что у тебя что-то получится с моей сестрой, то ты реально возомнил себя бессмертным пони. Я тоже не сдамся и никуда не денусь, – хищно ухмыльнулся он и все парни прыснули от смеха.

– Не сдамся, – хрипло ответил ему, наконец подняв на него глаза.

Он выгнул бровь, с таким выражением лица, словно я сморозил несусветную тупость.

– Ну, такая позиция вызывает уважение, – покосился на меня Джастин.

Все тут же перевели взгляд на него.

– Камон, чуваки, он не боится пойти против Диего, – воскликнул он, а я закрыл глаза от громкости, которая отдалась тупой болью в голове. – Он либо реально тупой и не осознаёт всей тяжести своего положения, либо действительно любит Габи, – заключил он.

Диего прищурился, глядя на него, но Джастин явно был уверен в своих словах. А я проникся к этому парню ещё больше.

– Либо он слишком самонадеян, – произнёс голубоглазый.

– Твоя версия мне кажется более правдоподобной, Нэйт, – кивнул Диего и, встав из-за стола, направился к холодильнику.

– Либо же он отбитый на всю голову, – улыбнулся Трэвис.

– В это тоже поверю, – согласился Диего, подойдя к столу со стаканами и пакетом сока.

Они так говорили, будто меня нет за столом. Но я понимал, что они презирают меня и тем самым показывают расстановку сил. О’кей. Я знал, что лёгкой дорога к сердцу Габи не будет. Это не будет похоже на прогулку по песчаному берегу в погожий летний денёк с фруктовым коктейлем в руках под приятную музыку. Это скорее будут похоже на пробежку по горячим углям и битому стеклу в сопровождении хлёстких ударов розгами по спине. И всё из-за присутствия Диего в жизни Габи. Я был уверен, что самое сложное в моей миссии будет именно брат Габи. Он ключевое звено в этой истории, которое обойти или проигнорировать невозможно.

– Я не изверг. Пить будешь? – спросил меня Диего, приподняв пакет сока.

– Немного можно. И спасибо, – кивнул ему.

Он лишь покачал головой, но налил мне полный стакан апельсинового сока и поставил передо мной.

– Я всё прекрасно осознаю и даже не надеюсь на ваше понимание. Я признаю, что был мудаком. Также не открещиваюсь от того, что только по моей вине Габи перестала жить танцем. Я всё понимаю. Возможно, было бы проще для вас и для тебя, Диего, лично, если бы я был тупым и ни хрена не осознавал. Но, к сожалению или к счастью, я немного соображаю и поэтому не собираюсь останавливаться, – взял стакан и поднял взгляд на стоящего Диего. – У меня нет скрытого плана. Я просто люблю твою сестру и буду делать всё, чтобы видеть её искреннюю улыбку. А потом, – попытался улыбнуться, но с разбитой губой это оказалось непросто, – увезу с собой.

Парни, как мне показалось, перестали дышать и уставились на Диего. А он поставил сок и, уперев руки в стол, нагнулся и прорычал:

– Попробуй.

Попробую.