Читать книгу Потерянные истории - ElisonCha - Страница 15

Десяток ли лет тому назад, когда Андреевский мост был еще открыт для безрассудных посетителей, мы сидели с Пашкой на верхнем ярусе его арки. И болтали. Ножками в пустоту высоты. Солнце метко светило мне в левый глаз. В ответ ему я жмурилась, улыбалась, но отворачивалась. Как только дамы влюбленные делают. Взгляд невольно скользнул вниз, где мелькали мурмурации[8] разноцветных макушек.

– А твоя мама читала Спока? – проследив мой взгляд, озадачил Пашка.

– Читала, конечно, в ТО время все читали (рукой я махнула куда-то в даль, протянув в пространство стрелу времени. По нелогичным причинам мое прошлое уходило далеко вперед). Отсутствие альтернативных предложений рождает спрос. Помнится мне, Спок наставлял, мол, детей бить нельзя. По крайней мере, так напоминала себе моя мама. Во время моих домашних уроков музыки. Особенно тяжело ей давались гаммы (соседи музыкантов поймут).

– А моя мама у него вычитала обворожительный трюк. – Пашка сделал хитрую паузу. Чтобы я спросила. Он всегда так делал – говорил недоговаривая. В диалог поглубже заманивал. Я давно это подметила. Только любопытство. Оно сильнее вредности.

– Паш, так что за трюк? – искренне поинтересовалась я.

– Угадывать истории прохожих, угадаешь?

– Это как?

– Допустим, вот эта красная шляпка и светлая голова, ты посмотри… – И он ткнул пальцем перпендикулярно вниз. Ровно под нами стояла парочка. – Эта девушка в привлекательном платье с маками абсолютно влюблена в стоящего рядом с ней парня, причем давно и безвозмездно. Они познакомились…

– В Тиндере?

– Алис, не перебивай, это ведь моя история! Нет. Познакомились они еще в далеком 99-м, ей было пять, и она пекла очаровательные, но несъедобные пирожные из песка.

– А он?

– А он просто жил. С ней по соседству. И нагло, однако бессмысленно рушил все ее творения. Тогда-то она и подумала, что такое внимание и есть любовь, только вот это был абьюз. – Я опустила было взгляд, дабы рассмотреть и опровергнуть, но парочка уже скрылась из угла нашего обзора. Мысленно я представила, как они по пути встретят Лабковского…

– Алиска! – Пашка выдернул мои глаза на себя. – Твоя очередь! Вон, смотри! Парень в черной кепке, какова будет его история? – И Пашка указал на парня, притормозившего ниже и чуть левее нас. Тот медленно плелся, машинально тарабаня петлю рюкзака, и что-то нашептывал, лениво шевеля губами.

– Ха, – прищурилась я во имя своих минус трех. – Тут легко, похоже, что он отчаянно молится!

– Допустим, и о чем же? – подозрительно спросил Пашка. О чем там богу люди молятся, я, признаться, и не подозревала, отчего в ответ лишь глухо пожала плечами.

– Знаешь, – продолжил он на мой немой ответ, – пусть действительно парень этому твоему Богу молится. Только вот главный вопрос, он ведь не в действии, а в смысле.

Пашка сделал голос глухим и отстраненным, словно вещал из советского проржавевшего рупора, и процитировал на память строчку из новостной статьи: «Накануне взрыва Брейвик заказал на дом элитную проститутку для «снятия стресса», а утром 22 июля посетил церковь, помолившись за успех предприятия».

– Алис, никогда не смотри на действие плоско, заглядывай глубже, в его причину. Что заставило красную шляпку надеть сегодня такое яркое платье?

Не дожидаясь моей догадки, уверенно ответил Паша на свой же вопрос: – Он ей нравится. – Поставил немую точку, а потом добавил: – А вот почему я сегодня сижу здесь с тобой и болтаю ножками, хотя до чертиков боюсь высоты? – Он опять не дождался моего ответа (никогда не дожидался!). – Потому что мне нравишься ты. Жаль вот только, что сегодня ты не надела своего любимого платья.