Читать книгу Отвергнуть короля - Элизабет Чедвик - Страница 12

Фрамлингем, январь 1207 года

Гуго преклонил колени рядом с Махелт в часовне замка Фрамлингем, чтобы получить причастие. Он уже надел обручальное кольцо на безымянный палец новобрачной, произнес слова обета и выделил ей вдовью часть – девять поместий. Махелт была очень молода, но не совсем ребенок, как он представлял. Девочка здорово выросла с их последней встречи и была уже выше его матери. Свадебное платье из тонкого серебристо-зеленого шелка подчеркивало ее недавно налившиеся округлости и рисовало фигуру гибкую, но сильную.

Гуго волновался, не зная, как обращаться с ней. Наступал новый этап в его жизни, к которому он не был готов, и хотя инструкции касательно поведения с новобрачной строги, ситуация оставляла немало места для споров. Махелт становилась его женой, но не должна была выполнять обязанности жены. Она была женщиной, но еще оставалась ребенком. С ней следовало обходиться как с гостьей, но она также являлась полноправным членом семьи. Сознавая, что отец Махелт смотрит на него, Гуго тщательно обдумывал каждое свое слово и действие, чтобы не навлечь неодобрения. Он словно вновь стал подростком, хотя уже несколько лет был самостоятельным мужчиной.

Новобрачные и гости вышли из часовни и перешли через двор в новый дом, украшенный в честь свадьбы вечнозелеными растениями и лентами. Вдоль стен стояли столы, застеленные белоснежными скатертями. Музыканты и актеры в ярких одеждах готовились развлекать гостей во время и между переменами блюд свадебного пира. Родители Махелт на рассвете уезжали в Стригуил, чтобы подготовиться к отплытию в Ирландию, поэтому празднество предполагалось красочным и роскошным, но недолгим.

Между переменами блюд устраивались развлечения и танцы. Гуго и Махелт были в центре внимания, когда, поворачиваясь в свадебной кароле[8], давили душистые травы, рассыпанные на полу, высвобождая мимолетные ароматы лаванды и розмарина. Махелт поглядывала на Гуго и улыбалась ему. Неуловимый темный оттенок ее глаз заворожил его, это все равно что смотреть в красильный котел, в котором бурлят и переливаются всевозможные темные краски. Волосы Махелт, распущенные в знак невинности, блестели, подобно полированному дубу, и были яркими, как камчатный шелк. Она была немного робкой, но вполне уверенной в себе. Эта девочка знала себе цену.

Они оба танцевали с гостями, и Гуго обнаружил себя в паре с тещей, великолепной Изабеллой де Клер.

– Я рада, что мы оставляем дочку в надежных руках, – произнесла она, когда они сошлись, разошлись и повернулись. – Меньше придется тащить за Ирландское море.

Гуго поклонился ей:

– Она будет дорога всем обитателям Фрамлингема, миледи матушка. – Назвав Изабеллу «матушкой», он покраснел, потому что до сих пор был без ума от нее.

Изабелла развеселилась.

– Знаете, я хотела, чтобы вы женились на Махелт, – сказала она. – Хорошо, что мой муж был того же мнения.

Гуго прокашлялся, чувствуя себя косноязычным оруженосцем:

– Я буду заботиться о ней изо всех сил, миледи.

– Знаю, – тепло улыбнулась Изабелла.

Танцы продолжились. Гуго танцевал со своей матерью, которая широко улыбалась, но явно переживала, все ли гладко. Он заверил ее, что все просто чудесно, и рассмешил, закружив в танце. Замужние сестры Гуго Мари и Маргарита засы́пали его супружескими советами. Делай то, не делай этого, будь внимателен, но не дави на нее. Дари ей подарки, но смотри не избалуй. В конце концов Гуго сумел сбежать от них к своей невестке Эле, графине Солсбери, которая была ослепительна в платье из голубого шелка, расшитом маленькими золотыми львятами.

– Теперь мы породнились с обеих сторон, – поддразнила его Эла. – Вы единоутробный брат моего мужа и родственник по линии жены.

– Я рад нашему родству, – ответил Гуго, поскольку действительно так считал. И что бы он ни думал о Длинном Мече, к Эле он питал неподдельную нежность. – А у вас найдется мудрый совет для меня?

– Несомненно, вы уже выслушали предостаточно советов! – премило улыбнулась она.

Гуго засмеялся:

– Я досконально знаю, чего мне не следует делать, хотя вряд ли мне доведется приблизиться к жене настолько, чтобы выдержать испытание. У меня почти не было возможности поговорить с ней, и я не знаю, что сказать, если таковая представится.

– Поверьте, вы найдете что сказать. – Эла похлопала его по руке. – Мой мудрый совет, уж не знаю, насколько ценный, заключается в том, чтобы все шло своим чередом.

Гуго фыркнул:

– Пока что я не поспеваю за происходящим, но постараюсь оказаться в нужном месте в нужное время.

Подошел Длинный Меч и хозяйским жестом приобнял жену. Гуго перебросился с братом парой натянутых реплик и откланялся, чтобы отправиться на поиски новобрачной.

Ее не было видно ни в зале, ни снаружи. Какого-то перебравшего гостя тошнило в оголенные шпалеры для роз у стены. Качая головой, Гуго перешел через двор в старый дом, где Махелт выделили комнату, поднялся по внешней лестнице в верхние покои и открыл дверь.

Девочка сидела на кровати и баюкала странную трехногую собачку, которую привезла из Стригуила. Ее щеки алели, словно лепестки роз.

Подняв глаза, она коротко и быстро вздохнула:

– Я… Я пришла проверить, как Трайпс. Его надолго здесь заперли.

– Ну конечно, надо было удостовериться в благополучии пса, – серьезно произнес Гуго. – Я знаю, сейчас вам все кажется странным, но надеюсь, что скоро вы привыкнете.

– Да, – с сомнением в глазах ответила Махелт.

Гуго обвел комнату рукой:

– Вы можете полностью сменить обстановку. Все постараются угодить вам.

– Спасибо, – серьезно кивнула она.

На лестнице раздались шаги, и Ричард Маршал просунул голову в дверь.

– Тебя ищут, Матти. – Он переводил взгляд с сестры на Гуго и обратно.

– Я даже свою собаку навестить не могу без того, чтобы за мной не следили? – Махелт сердито посмотрела на брата. – В уборной меня тоже ждут зрители?

– Вполне возможно. – Лицо Гуго было непроницаемым. – Злые языки сегодня трудятся больше, чем цепы в пору молотьбы.

Девочка встала и вздернула подбородок. Приказав Трайпсу сидеть, она направилась к двери, как королева. Ее серебристо-зеленое платье переливалось подобно воде. И тут Гуго испытал прилив сочувствия, заметив, что указательным и большим пальцем она украдкой смахивает слезы. Бедная девочка! У нее нет даже убежища, где она может выплакаться, чтобы ослабить напряжение. Он молча шагнул в сторону и любезно предложил ей пройти вперед.

– Полагаю, будет лучше, если вы проводите свою сестру в зал, – обратился он к Ричарду.

Щеки юноши зарделись от смущения.

– Я и не думал, будто вы занимались здесь чем-то недостойным.

Махелт взглянула на брата с сердитым упреком.

– Ну конечно. – Гуго сгладил углы, прекрасно сознавая, что Ричард явился посмотреть на них именно с этой целью. – Но она ваша сестра, и мы дали вашей семье обещание обращаться с ней как можно более уважительно. – Он указал на дверь.

Раздосадованный Ричард протянул руку Махелт, и она приняла ее. Гуго учтиво склонил голову и чуть отступил, чтобы следовать за ними.

– Извини, – пробормотал Ричард краем рта. – Я просто хотел убедиться, что у тебя все хорошо.

– Глупец, – прошипела она. – Ну разумеется, у меня все хорошо. К тому же тебе не кажется, что уже несколько поздно беспокоиться о благородстве Биго?

– Я буду скучать по тебе, – хмуро произнес Ричард. – Вот уж не думал, что скажу подобное, когда мы ссорились детьми, но это правда. Кто еще объяснит мне, какой я болван?

– Ничего больше не говори, Ричард, во имя Христа, не говори! – Шаткое самообладание грозило покинуть Махелт. – Ты заставишь меня плакать, а я не хочу, чтобы моя новая семья или наши родители видели меня в слезах. Это радостное событие!

– Ну конечно. – Энтузиазм в голосе Ричарда прозвучал как похоронный звон.

– Тогда не будь таким идиотом! – Махелт стремительно и страстно обняла брата, и он крепко обнял ее в ответ. – Я тоже буду скучать по тебе.

Ричард Маршал был силен, как молодой медведь, и ребра девочки едва не треснули в его объятиях. «Я не заплачу, – сказала она себе. – Я никогда не буду плакать».

Начался новый танец, и Ричард повел сестру в первом круге, после чего передал ее отцу. Махелт старательно улыбалась, хотя сердце ее болело. Девочке хотелось лишь одного – навсегда укрыться в безопасном детстве.

– Милая, – коснулся ее лица отец, – я горжусь тобой.

Махелт заставила себя улыбнуться, как будто это был самый счастливый момент в ее жизни, и понадеялась, что отец не почувствовал пальцем влагу на ее щеках. Отец улыбнулся в ответ. И девочка увидела в его глазах теплоту и печаль. Ведь обычно он всегда носил на лице маску придворного. Она станет такой же, как он, и никто не узнает о ее тревоге и горе.

Уильям Маршал осторожно передал ее Гуго.

– Позаботьтесь о ней, – попросил он грудным голосом.

– Всеми силами, – пообещал Гуго, и Махелт ощутила, как пальцы мужа переплелись с ее пальцами и он приобнял ее за талию, чтобы поднять в прыжке.

Махелт последовала за ним, легкая и податливая, и, когда Гуго опустил ее, оказалась не там, где стояла – не между своим братом и отцом, а между Гуго и его отцом, так что, поменяв место в танце, поменяла и семью.