Читать книгу Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров - Элизабет Де Фейдо - Страница 4

В тот год во Франции царил мир. Однако ситуацию в целом нельзя было назвать благоприятной. Год запомнился плохим урожаем, последовавшим за зимней и летней засухой. Однако мысли Пьер-Франсуа-Паскаля были поглощены вовсе не этим. Он решил заняться производством парфюмерии. Ароматы специй возбуждали самые сокровенные его чувства, и у него не осталось иного выбора, как освободиться от строгого попечительства Луи-Франсуа. Дело его мечты постепенно восставало из пепелища, оставленного Французской революцией. Все парфюмеры были поставщиками королевского двора, а потому расценивались Республикой как неблагонадежные лица. Новая власть видела в них исключительно привилегированных персон – наследие прежнего режима. Парфюмеров сажали в тюрьмы или отправляли в изгнание, именно поэтому практически вся профессиональная деятельность была приостановлена. Работали лишь несколько самых дерзких мастеров. Рискуя жизнью, они продолжали изготавливать «эликсиры для гильотины» и «помады для Самсона».

Но теперь гильотина Революции уже не угрожала Франции, в беспрестанных имперских войнах возникла пауза. Наступил момент для прекрасных перспектив развития данной отрасли (надо заметить, весьма прибыльной для того, кто умел творить и продавать). «Современная парфюмерия – это союз моды, химии и коммерции!» – предсказала мадам де Сталь еще в то время, когда данное ремесло находилось на грани исчезновения. С тех пор благодаря закону Ле Шапелье 1791 года у частного ремесленника возникли некоторые возможности. Сообщество парфюмеров и перчаточников было распущено, и у первых появился шанс обустроить свое дело самостоятельно.

Преемственность отошла в прошлое, и имя себе можно было сделать даже новичкам.

Что касается международного торгового пространства, то с 1800 года им владели англичане[5]. У них был доступ к лучшему сырью по самым приемлемым ценам. Из-за проблем в Центральной Европе они процветали и получили господство в отрасли. Франция, напротив, переживала закат своего былого влияния. В «Торговом альманахе» за 1807 год (коллекция общества Didot-Bottin) рубрика «Парфюмеры», в которой были перепутаны производители и торговцы, представлена 139 именами. В 1816 году количество ремесленников сократилось до 79 человек.

Однако среди них все еще находились известные парфюмеры и Дома с громкими именами. Пьер-Франсуа-Паскаль Герлен проезжал мимо нескольких из них: Булли, известного своими уксусами; Жан-Франсуа Убигана, основавшего свой Дом в 1775 году и служившего парфюмером королевы Марии-Антуанетты; владения Жан-Луи Фаржона, потомки которого не сумели развить дело; Дом Lubin, появившийся в 1798 году и возглавленный его первым учеником, Феликсом Про.

Свои первые шаги Пьер-Франсуа-Паскаль сделал в качестве коммивояжера под крылом семьи Бриар, занимавшейся парфюмерным делом с 1787 года. На тот момент во главе Дома стоял Жан-Батист Бриар.

В 1817 году этот знаменитейший производитель и торговец предложил Пьер-Франсуа-Паскалю заключить его первый контракт, который был возобновлен дважды, в 1818 и 1824 годах. Герлен подписался оставаться у него на службе минимум два года и давал обещание не переходить в другие парфюмерные дома. Он также не имел права открывать собственное дело без письменного согласия господина Бриара. Его работа заключалась в том, чтобы представлять и продавать косметическую продукцию. Ему платили 1200 франков, сумму вполне нормальную, если не сказать – приличную. В письме, датированном 8 октября 1818 года, Бриар также потребовал от Пьер-Франсуа-Паскаля отчитываться о делах дважды в неделю, даже если за это время он не совершил ни одной сделки.

Каждый год, после инвентаризации, Бриар рассматривал вопрос о выплате процентов. Подобная заинтересованность в результатах работы мотивировала Герлена. Посоветовавшись с отцом, он с легким сердцем подписал этот честный договор и отправился в свое первое путешествие, имея 313 франков в кармане. Длилось оно с 10 августа 1817 года по 3 января 1818 года.

Наконец-то для Пьер-Франсуа-Паскаля начались приключения!

Лето выдалось влажным. Нашего путешественника сопровождали холод и дожди, которые сопутствовали на пути в Бельгию. С октября по январь на него обрушивались снегопады и морозы.

Однако его энергия и целеустремленность оказались сильнее непогоды. Свои многочисленные путешествия Пьер-Франсуа-Паскаль проводил в седле, а еще чаще совершал пешком, иногда передвигался в экипаже, если представлялся случай не экономить или, напротив, подчистую изнашивал подошвы своих туфель. Он оставил свой след на крупных европейских маршрутах, в Швеции, Дании, Норвегии; жил в Вердене, Метце, Майнце, Кобленце, Франфурте, Дармштадте, Мангейме, Карлсруэ; доезжал до Киля, Любека и Бремена. Возвращался через Брюссель, Намюр, Дуэ, Амьен, заезжал в Абвиль, чтобы обнять родных. За несколько месяцев Пьер-Франсуа-Паскаль объездил около пятидесяти городов. Он побывал в Лилле, Турне, Генте, Намюре, Льеже, Трузе, Компьене, Цюрихе, Фрибуре, Санлисе, Орлеане, Блуа. Везде он заходил к кондитерам, чтобы продать им ваниль, медовую воду или миндальную пасту. Цирюльникам он предлагал медвежий жир из Канады или России, различные помады и расчески. Скромным парфюмерам, торговцам пряностями и бумагой он продавал ароматы и эссенции, не забывая про модные вещицы вроде кёльнской воды или воды из Бото, Serkis du Sérail и Eau de Ninon de Lenclos.

Тем, кто желал слушать, Пьер-Франсуа-Паскаль рассказывал историю о знаменитом уксусе четырех воров, который имел репутацию антисептического средства и мог, по слухам, излечить любую болезнь. На самом деле это была настойка на уксусе, в состав которой входили розмарин, шалфей, абсент, мята, рута, лаванда, аир, корица, гвоздика, мускат, чеснок и камфора. Согласно архивам Тулузы, данное «зелье» давало иммунитет похитителям тел, которые, презирая опасность, грабили мертвых и умирающих во время чумы 1628 года. Когда их все же поймали, объяснял Пьер-Франсуа-Паскаль, четверо из них сознались и выдали рецепт, сохранившийся до XIX века.

На данную тему Пьер-Франсуа-Паскаль мог говорить часами. Иногда он представлял парфюмерный уксус как известное с античности средство против болезней. Он перечислял, сколько раз его рекомендовали врачи, говорил, что его считали панацеей и прописывали от различных заболеваний: ревматизма, защемления седалищного нерва, подагры, раздраженного желудка, безумия, горячки, морщин, прыщей. Диоскорид, древнегреческий врач I века, рекомендовал его для заживления ран, при воспалении печени и против плохого настроения, которое могло сказаться на здоровье.

Герлен не умолкал ни на минуту. Медицинские уксусы были широко распространены в древней медицине; существовала масса их вариаций. Уксус вдыхали во время чумы, чтобы бороться с миазмами. Также считалось, что ароматизированные уксусы прекрасно воздействуют на кожу. Начиная с конца XVII века их использовали вместо воды для умывания, так как Амбруаз Паре, личный врач Генриха IV, закрыл общественные бани в крупных городах. Воду, как и воздух, считали средой для распространения эпидемии, поэтому был наложен запрет на водные процедуры. Туалет с тех пор был «сухим»: чтобы обмыть тело, люди обтирались тканью, смоченной в уксусе или лосьоне.

Эта практика не исчезла бесследно. В начале XIX века многие продолжали использовать уксус как жидкость для умывания, и парфюмеры производили большое количество различных ее вариаций. Даже если уксус не оказывал влияния на иммунитет, он был прекрасным средством ухода за кожей, потому что поддерживал уровень кислотного баланса и защищал кожные покровы при низких температурах. Женщины также ценили его косметические свойства. Уксус спасал при куперозе, лишае, зуде и даже разглаживал морщины. Наконец, этим составом ополаскивали волосы, чтобы придать им блеск, а также применяли в качестве освежающего средства. Пьер-Франсуа-Паскаль своими рассказами преподносил уксус как настоящее чудо, эликсир молодости, продлевавший красоту.

Молодой и предприимчивый, наш коммивояжер знал, как привлечь внимание аудитории. Его талант рассказчика творил чудеса. Перед его шармом никто не мог устоять. Герлен впечатлял клиентов своей образованностью и эрудицией.

Он смешивал исторические факты, практические советы и научные доказательства, соблазняя людей, завоевывая их сердца и приумножая собственные возможности. Его журнал заказов заполнялся очень быстро.

Однако Пьер-Франсуа-Паскаль не ограничивался словами. Он доставал из своих надежно упакованных ящичков мыло, помаду, масла, ароматические курительные таблетки и косметические продукты. Те самые небольшие подарки, которые удерживали клиентуру.

Первые успехи помогли ему поверить в себя. Жизнь коммивояжера, который находился на службе одного из лучших Домов той эпохи, советы Бриара и многочисленные испытания обогатили его опыт. Пьер-Франсуа-Паскаль теперь обзавелся нужными и важными связями в парфюмерном мире. Он мог рассказать о самых модных продуктах, зачастую импортируемых из Англии, учитывал потребности клиентов и держал под контролем распространение продукции. С одинаковой строгостью Пьер-Франсуа-Паскаль следил за выполнением приказов, качеством товаров, упаковкой и отправкой. «Необходимо усердно трудиться ради своего будущего, чтобы избежать разнообразных раздражающих вещей», – написал он, находясь в Гамбурге, после неудачного общения с клиентом. Тот оплатил товары и был неприятно удивлен, когда получил поврежденную посылку.

Кажется, ничто не могло расстроить Пьер-Франсуа-Паскаля. Он был решителен и всегда стремился завоевать покупателя, привлечь его лучшими предложениями. И делал это не только за счет низких цен. Основу его торговли составляло качество продуктов и серьезное отношение к деталям. Он также был весьма подкован в профессиональном плане, знал об этом и нескромно пользовался своей осведомленностью. «Эти господа находят мою цену излишне высокой, а качество товара из Грасса – превосходным. И только благодаря моему влиянию они решили заключить новый контракт[6]», – написал он в июле 1818 года.

Кураж победы!

Герлен мог казаться мягким и приветливым, однако умел бороться и отстаивать свои интересы. В ноябре 1818 года Пьер-Франсуа-Паскаль был в замешательстве, не зная, как закончить путешествие (его лошадь внезапно заболела). Он столкнулся с недовольством швейцарского клиента. Последний получил сильно поврежденную посылку. «Мстителен, как истинный швейцарец», – написал наш коммивояжер Бриару. Клиент грубо говорил с ним и написал жалобу. Не теряя хладнокровия, Герлен позволил ему высказаться и вместо обычного в таком случае возмещения ущерба предложил приехать лично и продемонстрировать новый оттенок красного, который, без сомнения, покорит всю клиентуру. Швейцарец согласился.

«А! – написал Герлен своему хозяину. – Дело быстро обернулось в мою пользу, а моя предприимчивость позволила мне показать ему образцы. Не пришлось повторять дважды! Мне нужны комиссионные».

Пьер-Франсуа-Паскаль действительно предложил возместить убытки, но эти деньги тотчас к нему вернулись. Однако его отношения с Жан-Батистом Бриаром не всегда были гладкими. Двадцать девятого апреля 1821 года Герлен получил письмо с требованием немедленно увеличить клиентуру. Бриар уточнял, что получил жалобу от графа Осера, которому они отправили товары, им не заказанные. Также он писал, что в случае поступления подобных жалоб немедленно потребует возвращения Пьер-Франсуа-Паскаля в Париж.

В мае 1821 года Бриар вновь упрекнул его. Наш путешественник надолго задержался в Лионе, однако не заключил ни одной сделки, хотя речь шла о втором по величине городе Франции. Месяцем позже Бриар вновь прислал полное горечи письмо, в котором называл себя «хозяином». Ругался он ради блага и воспитания Герлена и находил ужасным тот факт, что молодой человек расстраивался из-за его недовольства.

Сомневался ли он в нашем путешественнике? Помимо постоянных упреков Герлен также получал советы о нужных парфюмерных домах и тех местах, где можно получить комиссию. Разве не в этом заключалась роль парфюмера? Бриар был для него «духовным отцом», показавшим все премудрости ремесла, чьи шестеренки Пьер-Франсуа-Паскаль еще не успел изучить до конца, но очень стремился к этому. Однако Герлен вовсе не был «ведомым». Его инстинкт свободы был настолько мощным, что в маршруте путешествий оказалось огромное количество белых пятен. Иногда, проезжая тот или иной город, он останавливался там инкогнито. Иногда – не информировал Бриара о некоторых заказах, поступавших от клиентов. Порой умалчивал о своем маршруте. Он не был обманщиком, просто хотел чувствовать себя независимым. С самого детства в нем проявился «дух непокорности», и было очевидно, что в какой-то момент ему надоест находиться под опекой. Однажды Бриар упрекнул его в том, что отец Герлена обратился напрямую к нему с вопросом о месте пребывания сына, поскольку тот его игнорировал. Пьер-Франсуа-Паскаль притворился, будто не понимает, о чем идет речь. Он мог по нескольку месяцев не подавать признаков жизни, не утруждая себя писать семье и хозяину.

Подобное отношение раздражало.

Бриар хотел подавить всполохи независимости в молодом работнике. Однако желание набросить поводок на его шею оказалось плохой идеей.

Зная о талантах Герлена, он избрал тактику «длинных поводьев», как в укрощении дикой лошади, которую надо было объездить, но не сломать.

Вот почему в августе 1820 года, после долгих месяцев молчания, Бриар в письме порадовался доброму здоровью Герлена, которое тот восстановил после потери голоса! Это был не лишенный юмора и вполне добродушный способ призвать работника к порядку.

С течением времени маршрутные книги и счета Пьер-Франсуа-Паскаля поддерживались в исправном состоянии. Для нас они ценны тем, что в них отражаются все задания и перипетии его жизни. Молодой Герлен был полон решимости продавать свой товар. Он выучил несколько иностранных языков, в особенности преуспев в английском, а также итальянском[7]. В свободное время Пьер-Франсуа-Паскаль занимался латынью. Помимо прочих козырей, которые помогали ему заключать договоры, в 1822 году он подписал контракт с одной из известнейших в те годы парфюмерной компанией Dissey et Pivet, чья репутация и оборот позволили ему получать стабильный доход и все сопутствующие блага.

В серии дневников и переписке предстает портрет другого Герлена, более человечного и живого.

Он по-прежнему жил в одиночестве и не отказался от профессиональных проектов, но существование его заключалось не только в мечтах о новых ароматах и эссенциях. Пьер-Франсуа-Паскаль обожал жизнь. Он был влюблен в виноградники Сен-Эстефа, ценил хорошую еду и не презирал тех, кто ему ее готовил, а также «любил ущипнуть молодую кокетку». Пьер-Франсуа-Паскаль выказывал страсть к опере в целом и Россини в частности, о чем писал с нежностью родителям в письме от 1827 года.

Кроме всего прочего, Герлен осознавал, насколько опасна изоляция. В 1822 году он вступил в Общество объединенных космополитов, которое включало в себя коммивояжеров. Его центр находился в Амстердаме. Чем же его привлекло это Общество? Возможно, причина кроется в том, что Общество провозглашало уважение ко «всем религиям и мнениям» и давало обещание «никогда не беспокоить своих членов собраниями». Герлен отлично вжился в компанию, найдя себе подобных, которые стали ему назваными братьями. Двадцатого мая 1822 года он получил диплом и теперь мог легитимно восприниматься как равный всеми другими членами Общества, пораженными его моральным обликом и талантами. Гордо называя себя космополитом, он поклялся «употребить все силы, чтобы континентальная торговля начала процветать».

Нужно понимать, что это было лишь первым этапом. Четыре года спустя, в возрасте двадцати шести лет, он присоединился к франкмасонам[8]. В его глазах данное общество представляло собой гуманистическое движение, близкое его идеалам, а также сеть контактов, которые могли оказаться полезными. Именно так он соединил полезное с приятным. Его инициация произошла в Марселе, в ложе «Великий Восток Франции».

Кроме всего прочего, Марсель всегда был важным торговым местом для парфюмеров. Возможно, Герлена завербовали через профессиональные связи. Великим мастером[9] ложи был Пьер Дези, очень известный ремесленник. С течением лет ему удалось создать крупную сеть салонов-цирюлен. За рекордные сроки он превратился из собственника в рантье. Для Пьер-Франсуа-Паскаля было важно и то, что половина ложи состояла из его клиентов.

Шаг за шагом Герлен укреплял свои позиции, поднимаясь от уровня подмастерья до ранга мастера. Для этого ему пришлось практиковать масонские ритуалы, познавать тайны и символику, «цифры, известные настоящим вольным каменщикам», а также эзотерические символы, позволявшие увеличить силу духа, научиться хранить молчание и отвечать на требования братства. Вероятно, Герлену было приятно в некоторых ритуалах узнавать обычаи Сообщества парфюмеров и перчаточников.

Помимо филантропических и философских рефлексий ложа позволила Герлену социализироваться. Кроме масонского храма, где происходили церемонии и ритуальные обряды, в ложе имелись столовая и гостиная, где можно было почитать газеты и журналы. В конце дня братья приходили туда, чтобы отвлечься, почитать статьи и обсудить их перед ритуальным собранием. Следовавшая за этим трапеза служила местом для обмена мнениями о жизни, политике и торговле.

И вот перед Герленом открылась возможность порвать со своим одиночеством и начать подпитываться дружескими и профессиональными контактами. Собрание избранных друзей играло важную роль в жизни марсельских парикмахеров.

Вербовка Герлена демонстрирует, насколько зарождавшаяся мелкая буржуазия была заинтересована в самоорганизации и создании сети контактов.

Пьер-Франсуа-Паскаль почти мгновенно был возведен в высокий ранг по причине «рвения и чистоты помыслов» и, по его собственному признанию, мог там найти «радость, удовлетворение и прибежище» на случай нужды.

Вступление в ряды франкмасонов не свидетельствует о личном удовольствии или обыденном интересе. В двадцатые и тридцатые годы XIX века масонство глубоко проникает в средний класс, который до сих пор привязан к идеям Просвещения и принципам Революции 1789 года. В силу этих причин вступление в ряды тайного общества – не простая прихоть. Каждый шаг находился под неусыпным надзором власти во главе с королем Карлом X.

В свете этого Герлен лелеял мечту поступить на службу либеральных политических сил. У него были и определенный интерес к социальным вопросам, и желание отстаивать право на союзы, свободу прессы и свободу собраний. Взращенный на республиканских ценностях, он естественным образом присоединился к проповедовавшим идеи гуманизма франкмасонам, которые, в духе общих ценностей, стремились к общественным свободам и прогрессу.

Однако Пьер-Франсуа-Паскаль всегда был готов к новым поездкам и не мог надолго задерживаться в Собрании избранных друзей. Тем не менее его одарили особым знаком. Принадлежность к масонству и степень мастера сделали из него брата «всех масонов, распространенных по земному шару». Во время своих поездок по Европе Пьер-Франсуа-Паскаль посещал ложи «Великого Востока». Его дружелюбно принимали братья-масоны, обыкновенно в местах «весьма освещенных, где царили мир, тишина и благодать». Именно там он познакомился со множеством людей. В первой половине XIX века франкмасоны дали ему возможность самовыражения, свободу, а также прекрасную сеть контактов для развития торговли.