Читать книгу Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии - Элизабет Шимпфёссль - Страница 10

После краха советского строя в 1991 году, когда в стране начался переход к рыночной экономике, российское население столкнулось с резким падением уровня жизни: всего за три года доля людей, живущих за чертой бедности, утроилась и превысила треть всего населения России[11]. В числе «новых бедных» оказались ученые, писатели, деятели культуры и искусства. Началась массовая эмиграция, в то время как внутри страны ко всем прочим несчастьям добавились эпидемии, включая СПИД и туберкулез. Уровень рождаемости резко снизился, уровень смертности вырос[12]. Средняя продолжительность жизни мужчин, которая в СССР в начале 1960-х годов была выше, чем в США, к середине 1990-х годов сократилась до 57 лет, что было самым низким показателем на планете за исключением Черной Африки[13]. Это был период, когда выживали наиболее приспособленные – в буквальном смысле этого слова.

Но в это же время небольшая группа людей накапливала в своих руках богатство со скоростью, невиданной за всю историю человечества. Эти «новые русские», многие из которых напоминали советские карикатуры на акул капитализма[14], процветали в новом мире с его волчьими законами и наслаждались новым гедонизмом. Вскоре эта группа привлекла к себе внимание писателей и режиссеров[15], а также политологов и социологов[16].

Последних интересовало, что стало с бывшими советскими элитами, каковы истоки происхождения новых «хозяев жизни» и, в частности, какую часть постсоветской политической и деловой элиты составили «новые люди» – то есть те, кто при СССР не принадлежал к верхушке общества. Ряд ученых пришел к выводу, что в России верхние слои общества довольно хорошо пережили радикальные перемены, произошедшие после 1991 года, особенно по сравнению с элитами в других странах восточного блока. Согласно этим исследованиям, многие из тех, кто прежде находился на самой вершине пирамиды власти, потеряли свое положение, однако те, кто обитал несколькими ступенями ниже, успешно проложили себе путь наверх[17].

В 1990-х годах на вершине нового слоя богачей появилась крошечная группа банкиров и других магнатов, которых стали называть олигархами. Этот термин происходит от древнегреческого слова олигархия, что означает «власть немногих» (ὀλίγος – немного, несколько; ἀρχή – власть). Другими словами, эти немногочисленные, но очень богатые люди фактически правили страной[18]. Первые русские олигархи, казалось, появились из ниоткуда: они присвоили себе ресурсы страны, а затем, прямо или косвенно, взялись за руль государственной власти. При этом, как утверждает политолог Джеффри Уинтерс, олигархи вмешиваются в политику не для того, чтобы управлять страной, а чтобы защитить свое богатство[19]. Именно так произошло, когда семеро банкиров-олигархов обеспечили переизбрание президента Бориса Ельцина в 1996 году.

Но олигархи правили страной недолго. В начале 2000-х годов те из них, кто пытался продолжать большую политическую игру, вступили в столкновение с Путиным и были вытеснены со сцены. Их взлет и падение подробно задокументированы в книгах «Распродажа века» (2000) Христи Фриланд, которая в 1990-х годах была московским корреспондентом Financial Times, а позже стала министром иностранных дел Канады, и «Олигархи» (2001) Дэвида Хоффмана. Все шестеро крупных игроков 1990-х, описанных Хоффманом, впали в немилость, в результате чего были вынуждены бежать из страны и лишились своих денег[20]. Михаил Ходорковский, за судьбой которого пристально следила Фриланд, на рубеже веков стал самым богатым человеком России, но в 2003 году был арестован и десять лет провел в заключении[21].

Между тем Путин взялся за укрепление своей власти, опираясь на силовиков – так в России называют сотрудников государственных силовых структур[22], включая армию и службы безопасности[23]. Консолидация власти в руках бывших силовиков привела к тому, что открылись новые пути к обретению богатства. Например, теперь можно было разбогатеть, войдя в топ-менеджмент государственных компаний. Кроме того, ряды тех, кто в 1990-е годы обогатился на нефти, газе, угле, металлах и банковском деле, пополнили новички, заработавшие капиталы в сфере финансов, информационных технологий, недвижимости и розничной торговли[24].

Первые годы президентства Путина совпали с нефтяным бумом. Мощный экономический рост перетасовал состав крупнейших российских бизнес-игроков и породил среди нуворишей 2000-х годов всплеск новой гламурной культуры. Эта культура, а также сопровождавший ее удручающий этический вакуум привлекали внимание многих кинематографистов, писателей и журналистов[25]. Журналист Михаил Зыгарь назвал эти годы самым странным периодом в истории России, десятилетием денежного пиршества, когда богатые утопали в деньгах благодаря высоким ценам на нефть и безоглядно транжирили их на самые большие яхты, самые роскошные вечеринки и самые огромные особняки. Они активно осваивали Лазурный Берег и горнолыжный курорт Куршевель во французских Альпах, куда летали на частных самолетах, иногда всего на один вечер[26].

В период нефтяного бума 2000-х годов российское общество перешло от массовой бедности к массовой малообеспеченности[27]. В то же время богатство, сосредоточенное в руках состоятельного класса, росло намного быстрее, чем благосостояние всего остального населения. Таким образом, это десятилетие было ознаменовано существенным ростом неравенства, которое еще больше усугубилось с началом экономического кризиса 2008 года[28]. По росту этого показателя Россия опередила другие крупные страны с развивающейся экономикой, такие как Бразилия, Индия, Индонезия и Южная Африка. В 2013 году банк Credit Suisse назвал Россию страной с самым высоким уровнем экономического неравенства в мире, за исключением малых государств Карибского бассейна с их резидентами-миллиардерами[29]. В своем докладе за 2014 год исследователи Credit Suisse рассматривали возможность выделения России в отдельную категорию, поскольку неравномерность распределения богатства в стране достигла таких экстремальных значений, что этот показатель начал искажать глобальную статистику[30].

Очередной экономический кризис 2014 года еще больше расширил пропасть между богатыми и бедными в России. Падение цен на нефть и обвал обменного курса рубля уничтожили бо́льшую часть того прироста уровня жизни простых россиян, который был достигнут в начале 2000-х[31]. В отличие от них, их богатые соотечественники почти не почувствовали на себе последствий экономического кризиса 2014 года. Хотя число долларовых миллиардеров сократилось со 117 в 2013 году до 88 в 2015 году, это было связано главным образом с девальвацией рубля. К 2017 году рубль укрепился, и число миллиардеров снова выросло до 96, а в 2021 году достигло 123 – правда, в 2022 году, после начала кризиса, вызванного военной операцией в Украине, вновь снизилось до 88[32].

Таким образом, всего за два десятилетия Россия превратилась из страны с довольно низкой степенью имущественного расслоения, особенно по сравнению с капиталистическим Западом, в страну с самым высоким неравенством доходов в мире; по мнению Фриланд, даже при царизме разрыв между бедными и богатыми не был так велик[33].

Мы довольно хорошо осведомлены о бизнесе большинства российских миллиардеров[34], однако ученые явно отстают от журналистов, писателей и режиссеров в том, что касается изучения жизни российской элиты за пределами ее наиболее заметной активности в политике и бизнесе. К 2017 году обозначился очевидный пробел в академических исследованиях того, что представляет собой российский богатый класс, как он изменился по сравнению с девяностыми, а также каким образом колоссальное экономическое неравенство, присущее российскому обществу, отражается на используемых им индивидуальных и коллективных стратегиях легитимации. За исключением нескольких исследований, проведенных российскими учеными, на сегодня практически нет научных публикаций, касающихся семейных отношений, образа жизни и идентичности нового российского высшего класса[35]. В тех немногих случаях, когда западные ученые исследовали какие-либо из этих аспектов – например, одна из научных работ была посвящена гламурной культуре 2000-х, – они опирались на анализ информации из СМИ, а не взаимодействовали с субъектами напрямую[36].

Подобное отставание академической науки объясняется рядом исторических причин. Во-первых, в послевоенный период в социальных науках закрепилась глобальная тенденция ставить под сомнение само понятие социального класса. Во-вторых, когда концепт класса был наконец возрожден, его начали считать в целом неприменимым к постсоветскому российскому обществу[37]. В-третьих, когда академические сообщества в США и Западной Европе обращались к изучению проблем власти в России, в этой области доминировали советологи и кремлеведы, которые традиционно концентрировались на политических элитах, находящихся у власти или приближенных к ней[38]. Все остальное, связанное с российским высшим классом – его социальные и культурные характеристики, взгляды на богатство и неравенство, совокупность представлений и практик, определяющих воспроизводство элиты, – оставалось за рамками академического интереса.