Читать книгу Два мира - Элизабет Вернер - Страница 2

– Мистер Морленд уже вернулся?

– Да, час тому назад, господин коммерции советник.

– А барыня?

– Только что приехала с мисс Морленд. А вот и письма.

Коммерции советник Берндт взял письма и прошел в великолепный зал, украшенный статуями, коврами и композициями из растений, что свидетельствовало о принадлежности этого дворца к самым роскошным гостиницам Интерлакена. Швейцар еще раз низко поклонился советнику, как богатому постояльцу, поселившемуся здесь около двух недель тому назад. Это были выгодные клиенты – коммерции советник фон Берндт из Берлина с женой и дочерью и мистер Морленд с дочерью из Нью-Йорка. Они занимали все комнаты на первом этаже и большой салон и путешествовали со своим штатом прислуги.

Берндт вошел в комнату своей жены. Она стояла на пороге балкона и смотрела на дорогу в горы, на которой уже кипела жизнь.

– Ты выезжала сегодня утром?

– Да, я немного покаталась с Алисой.

– Вы ездили одни? Графа Равенсберга не было с вами?

– Нет, он пошел к Вильяму и еще до сих пор сидит у него. Думаю, сейчас лучше им не мешать, речь, наверное, идет об окончательном решении.

– Уже? Это было бы немного преждевременно, ведь он всего неделю здесь.

– Но все это время он ежедневно виделся с Алисой. Они совершенно запросто встречаются и за столом, и на прогулках. Поэтому-то я и предложила Интерлакен как место встречи.

– Пожалуй, это самый удачный выбор, – заметил Берндт, садясь. – В сущности, это «знакомство» – просто формальность. Без сомнения, они виделись и ранее.

– Конечно, – согласилась его супруга, – в этом я никогда и не сомневалась. Молодой Равенсберг симпатичен, а Алиса словно рождена для такого положения. Моему брату придется, разумеется, принести кое-какие жертвы, но ведь ты обсудил с ним этот вопрос.

– Разумеется. Ты знаешь, что старый граф обращался ко мне за материальной поддержкой. Я, конечно, отказал ему, так как он не мог дать мне ни малейших гарантий. Но при этом мне представился случай ознакомиться с его имущественным положением. Все имения Равенсбергов заложены и перезаложены, и полное банкротство неизбежно. Много понадобится денег, чтобы привести все в порядок, а кроме того, необходимо и приданое.

– И это приданое составит внушительную сумму, – сказала госпожа фон Берндт.

– Равенсберги – старинный дворянский род, в былые времена совершенно независимый, они много раз играли видную роль в истории нашей страны, а за это люди платят деньги. Впрочем, Вильям уже сам позаботился о том, чтобы удержать власть в своих руках. С родственниками следует быть осторожным, особенно с теми, которые привыкли жить по-барски, иначе их притязания будут неограниченны. Алисе вообще сначала будет нелегко, особенно со старым графом, он аристократ до мозга костей.

– Алиса сумеет сохранить свою самостоятельность.

– Да, вы, американки, умеете, это делать, – шутливо заметил коммерции советник, имевший в этом отношении достаточно опыта – в молодости он познакомился со своей женой в Нью-Йорке и привез ее оттуда в Германию. – Но объяснение грозит, по-видимому, затянуться надолго, – заметил он – не пройти ли нам на террасу, Элен?

Объяснение, действительно, еще не закончилось. В салоне сидел Вильям Морленд, а напротив него – граф Равенсберг. Их беседа походила скорее на деловой разговор, чем на сватовство. Американец – уже пожилой человек с серыми глазами и холодным, замкнутым выражением лица – держал в руках записную книжку и делал в ней какие-то пометки.

Граф Бертольд Равенсберг (молодой человек лет двадцати четырех, хрупкого сложения и небольшого роста) с первого взгляда казался довольно невзрачным, но в его лице было что-то необычайно приветливое, на нем лежала печать какой-то тихой грусти, а его темные глаза с мечтательным выражением были просто прекрасны. Он казался взволнованным, между тем как вся фигура Морленда свидетельствовала о непоколебимом спокойствии, когда он произнес:

– Договорились: я беру на себя все текущие расходы по Равенсбергу, причем, конечно, деньги вносятся от имени моей дочери. Кроме того, я вношу условленную сумму в счет ее приданого, проценты с которого будут в вашем полном распоряжении, капитал же остается неприкосновенным. В случае моей смерти мое состояние переходит к моей дочери как единственной наследнице и становится ее личным имуществом. По брачному контракту общее владение имуществом совершенно исключается.

– А что же остается моему отцу и мне? – произнес граф.

– Вашему отцу снова будет предоставлено управление его имениями, за которые будут погашены все долги, а вы будете получать ренту, которой с избытком хватит на приличный образ жизни.

– Но я буду лишен возможности самостоятельно распоряжаться имуществом своей жены. Ведь Равенсберг остается в руках моей жены?

– А теперь он в руках ваших кредиторов. Это большая разница, – последовал сухой ответ. – Если в вашем браке будет царить полное согласие, все дело сведется лишь к внешней формальности, не имеющей никакого значения.

– Но представляющей для нас с отцом нечто оскорбительное, мы не можем с этим согласиться.

– Очень сожалею, – спокойно ответил Морленд. – Я должен обеспечить будущее своей дочери, а, познакомившись с имущественным положением вашего отца, не считаю нужным предоставлять большой капитал в его распоряжение.

– Мистер Морленд! – воскликнул Бертольд оскорбленным тоном. – Я не думал, что нам будут поставлены такие условия, что мне предложат такую зависимость от моей жены, – с горечью сказал он.

– Именно поэтому я и настаивал на том, чтобы обсудить сначала деловую сторону вопроса. Если мы с вами не сойдемся, то просто-напросто будем считать, что никаких переговоров не было. Но от своих условий я не отступлю. От вас зависит принять их или не принять.

– Не принять? Но я никогда не откажусь от Алисы! Никогда! В этих словах звучала сдержанная страсть, не оставшаяся незамеченной американцем, но он сделал вид, что не обратил на это никакого внимания.

– Ну, тогда решайтесь. Я согласен, и моя дочь тоже готова принять ваше предложение. Но сначала необходимо все выяснить, не правда ли?

Равенсберг молчал. Казалось, он боролся с собой, наконец он спросил:

– Знает ли мисс Морленд о наших переговорах и о тех условиях, которые вы мне предлагаете?

– Да! – коротко ответил Морленд.

– И она согласна с ними?

– Да!

– Понятно! Ведь она американка! – бросил граф.

– Само собой! У нас принято смотреть на молодую девушку, собирающуюся замуж, как на совершеннолетнего и самостоятельного человека. Я знаю, что у вас на это другие взгляды. Но когда речь идет о больших денежных интересах, то это необходимо обсудить со всех сторон. Я, конечно, даю вам время обдумать мое предложение. Надо будет еще выяснить несколько побочных вопросов, в обсуждении которых, я, вероятно, окажусь податливее. Буду ждать вашего решения.

Граф Равенсберг поклонился и вышел.

Он совсем иначе представлял себе исход своего сватовства. Вернувшись в свою комнату, он принялся ходить взад и вперед. Теперь, когда он остался один, стало ясно, как унизителен был для него разговор. В сущности, это была лишь деловая сделка, в которой ему диктовали условия, и только теперь он почувствовал, какими жесткими они были.

Было горько чувствовать, что ему, обладателю графской короны, предлагали подобную опеку. Выскочка-богач хотел купить эту корону для своей дочери точно так же, как покупал ей какое-нибудь бриллиантовое украшение, но сам граф, будущий его зять, очевидно, был безразличен ему, и он холодным тоном дельца диктовал ему свои условия.

Для Равенсбергов не было выбора. Они отлично знали, что находятся накануне полного разорения, что это лишь вопрос нескольких месяцев, если никто не придет им на помощь. И тогда им придется разделить судьбу своего соседа по имению, барона Гельфенштейна, мириться с бедностью и беспросветностью жизни, или… разом положить всему конец.

Бертольд знал, как будет возмущен его отец условиями Морленда. Старый граф был уверен, что сын вместе с рукой богатой наследницы получит ее состояние, что даст возможность и ему самому вернуть себе полную свободу и независимость. А теперь ему предлагали выгодную ренту, в то же время лишая возможности располагать капиталом, и он знал, что Морленд ни за что не изменит своего решения.

Была еще одна причина, по которой молодой граф не хотел допустить разрыв – он не остался равнодушен к красивой девушке, на которую ему указали как на его будущую жену. Нет, он не хотел потерять ту, чья рука могла спасти его и Равенсберг. В конце концов его отец должен будет согласиться, как согласился он сам. Для них обоих не оставалось другого выхода.

Граф Бертольд не воспользовался данной ему отсрочкой и уже после завтрака заявил будущему тестю, что готов принять предлагаемые ему условия и просит позволения сделать предложение мисс Морленд, на что и получил милостивое согласие.

День склонялся к вечеру. Алиса Морленд, уже одетая к обеду, стояла в своей комнате перед большим зеркалом и внимательно рассматривала свой роскошный туалет, но даже в эту минуту, ожидая прихода жениха, сохранила свою надменную холодность.

Впрочем, происходящее не могло особенно волновать ее, так как она была посвящена в начавшиеся переговоры уже несколько недель тому назад. Дядя Берндт и его жена задумали этот план, не встретивший никакого противоречия со стороны Морленда и его дочери, а старый граф Равенсберг с первого намека понял все его выгоды.

Алиса была честолюбива, а между молодыми богатыми американками теперь было в моде выходить замуж за европейских аристократов. Одна из ее подруг обвенчалась с английским лордом, другая – с итальянским князем, почему же ей не выйти за немецкого графа? Когда будущие супруги узнали друг друга, дело было почти уже слажено, а так как результаты личного знакомства оказались благоприятными, то, по-видимому, ничто не могло помешать помолвке.

Девушка подошла к своему письменному столу, на котором стояла большая фотография с видом древнего замка, это было родовое поместье Равенсбергов, гордое, величественное здание, живописно выделявшееся на фоне высокого леса. Несколько минут Алиса разглядывала фотографию, а потом принялась рассеянно перелистывать свой альбом этюдов. Ей попался под руку набросок незнакомца. Что за странный человек! Такой непринужденный и даже небрежный в манерах и такой горячий, и пылкий в разговоре! Она ничего не знала о нем, как и он о ней, да и к чему? Они, вероятно, никогда больше не встретятся, но он имел честь на целый час заинтересовать мисс Морленд, а это случалось не часто. Не было ничего удивительного в том, что она уже была несколько пресыщена жизнью, судьба так много дала ей, двадцатилетней девушке, и теперь еще сулила ей графскую корону и древний германский герб, единственное, чем она еще не владела.

Слуга доложил о приходе графа Равенсберга, он вошел в комнату с букетом дорогих цветов и отдал его девушке. При этом его взгляд скользнул по открытому альбому, и на его лице выразилось удивление.

– Это ваш альбом эскизов? Я знал, что вы рисуете, но этот набросок говорит о выдающемся таланте.

– Это не моя работа, – коротко, почти резко ответила Алиса, закрывая альбом и отодвигая его в сторону. Затем она жестом пригласила гостя сесть и переменила тему разговора. – Я еще не поблагодарила вас за фотографию вашего замка. Он удивительно живописен.

– Да, это на самом деле так, – подтвердил граф. – Он построен еще в средние века и сохранился до наших дней. Ваша родина заселена недавно, мисс Морленд, поэтому там нет древних рыцарских поместий с их историческим прошлым. А для нас в них таится история веков, прошлое многих поколений. Мы очень гордимся своим родовым гнездом, но после смерти моей матери (а это случилось десять лет назад) оно осиротело, отец не пожелал приводить туда новую хозяйку.

– Это зависело от графа, – сказала мисс Морленд.

– Да, но теперь это зависит от вас, Алиса. – Граф встал и пошел к ней. – Будьте добры, выслушайте меня! Может быть, после такого короткого знакомства я еще не имею права просить вашей руки, но кто же согласится ждать, когда речь идет о счастье? Смею я говорить?

– Я вас слушаю.

Граф Равенсберг сделал ей предложение в свойственных ему рыцарских изысканных выражениях. Это было предложение, но не объяснение в любви, хотя в нем слышались страстные нотки, уже проскальзывавшие в разговоре с Морлендом.

Однако эта страсть осталась безответной. Алиса слушала его, глядя на букет орхидей, который держала в руках. Увидев эти редкие цветы, нежные и пестрые, как бабочки, ей почему-то вспомнились генцианы, которые она рвала третьего дня в горах. Как хороши были эти дикие простые горные цветочки со своей бархатной синевой! И перед ней снова воскресла вся картина: блестящее озеро, неподвижные утесы, бурный горный водопад и фигура встреченного там человека… Минуту спустя видение исчезло, и в ее ушах зазвучал голос Бертольда:

– Что вы мне ответите, Алиса? Услышу ли я «да» из ваших уст?

Он услышал это «да». Алиса дала ему согласие по всей форме и даже позволила обнять и поцеловать себя, однако довольно быстро высвободилась из его объятий.

– Довольно, Бертольд. Теперь нам необходимо объявить отцу и родным, что мы помолвлены. Они ведь ждут этого.

Бертольд отступил, заметно охлажденный. Обнимая Алису, он на минуту забыл, на каких условиях был заключен их союз. Теперь его невеста сама напомнила об этом.

– Неужели даже в такую минуту у вас не найдется для меня нескольких мгновений? – с упреком спросил он.

– Конечно, если вы этого желаете, – улыбнулась Алиса. – Что же вы хотели сказать мне?

Это был странный вопрос для первой минуты помолвки, но мисс Морленд казалось, что все исчерпывалось сделанным ей предложением и данным ею согласием. Лично ей не о чем было говорить с женихом.

– Скоро вы будете носить мое имя, – заговорил он, – будете жить в среде и условиях, чуждых вашей родине.

– Знаю, – спокойно ответила Алиса. – Я вполне понимаю свое будущее положение в немецком обществе и сумею оценить его.

Бертольд почувствовал себя оскорбленным, для своей невесты он был лишь человеком, который намеревался разделить с ней графскую корону.

– В этом я нисколько не сомневаюсь, – ответил он. – Но ведь муж тоже имеет свои права. Я хочу вас, Алиса, вас самих… Мы должны научиться понимать и любить друг друга. Если бы я на это не надеялся… Но ведь это будет? Да?

– Разумеется. Счастье в браке состоит в том, чтобы понимать друг друга и считаться с обоюдными желаниями. Это значительно облегчает жизнь.

Эти слова звучали чересчур обдуманно и трезво и обдали ледяным холодом пробудившееся в Бертольде теплое чувство, он печальным взглядом окинул молодую девушку, которая в такую минуту могла говорить об обязанности «облегчить» друг другу жизнь. Но и с этим ему приходилось мириться, как со многим в этом союзе.

– Вы совершенно правы, – холодно сказал он. – А теперь нам действительно пора пойти к вашему отцу.

Он подал невесте руку, с выражением полнейшего удовлетворения на красивом лице она пошла с ним в салон. Графиня Равенсберг! Красивое, звучное имя! Старинный род, который насчитывает несколько столетий и представительницы которого дважды внесли в свой герб княжескую корону. Но ни одна из этих женщин не имела такой гордой, королевской осанки, не отличалась таким самообладанием, как мисс Алиса Морленд, только что собиравшаяся вступить в этот великосветский круг.