Читать книгу Воздушные замки и земные обещания - Елизавета Альбертовна Вронская - Страница 2

Желая отвлечься от навязчивых мыслей и ощутить дыхание утреннего ветра, Камила осторожно выбралась во двор, взирая на мир вокруг внутренними переживаниями и душевной суматохой. С каждым шорохом травы, который игриво шелестел в ее ушах, и с каждым вдохом свежего воздуха, она замирала в этом моменте времени. Неторопливые разговоры соседей заполняли атмосферу живыми эмоциями, их смех позволял Камиле вспоминать яркие улыбки на лицах людей. Ритмичный звук газонокосилки, смешанный с пульсацией проезжающих автомобилей, создавал мозаику звуков маленького города, распахивая двери в мир за пределами темных глаз. Но в этом оживленном дворе, среди дыхания природы, Камила обнаружила нечто более важное для неё – старую лавочку, уютно расположенную под царственной яблоней. Спустя десять лет она все еще стояла на своем месте, неся верную службу хозяйке дома. Яблоня покорно уступила девушке место, падая на её плечи густой листвой. Сегодня, несмотря на тьму, которая владела глазами Камилы, девушка копошилась в своей памяти, вынимая из самых сокровенных уголков яркость детских дней и воспоминания, связанные с этим двором. Она помнила, как под этой самой яблоней они с Валентиной устраивали пикник на старом пледе, и как она впервые стала на ролики, проехавшись лицом по брусчатке за двором. Царапины еще два месяца не сходили с её щек! Или же как они с Валей наперегонки мчались на велосипеде, пока у той не отвалилось переднее колесо, и она не упала в гору сухих веток, откуда вылетела целая стая воробьев! Сердце Камилы было пронизано благодарностью к жизни за то, что она имела возможность наслаждаться незабываемыми моментами и, не смотря на всю сложность ситуации, с улыбкой проносить прошлое сквозь годы. А сколько всего произошло на этой лавочке! Именно здесь маленькая Камила с искренним доверием делилась своими мечтами и секретами с бабушкой Люсией, чьи мудрые слова и ласковый голос успокаивали ее сердце; здесь она сидела, уткнувшись лицом в ладони, когда подростковые душевные раны болели особенно сильно; и здесь она обнимала колени, мнимая волнением первой любви, испытывая бурление эмоций, которые казались непостижимыми юному сердцу. Эта лавочка была немой свидетельницей ее самых сокровенных тайн, и теперь она застала превращение робкой девочки в сильную, хоть порой и отчаянную, девушку.

Внезапный звук приближающихся шагов вырвал Камилу из плена старых воспоминаний. Она насторожилась, будучи уверенной, что направляются именно к ней и прежде, чем она решила встать и вернуться в дом, словно вихрем, к ней подбежал кто-то и обнял с такой силой, что Камила едва ли не упала с лавочки. Недоумение и страх сковали её, вынуждая замереть на месте, затаив дыхание. Объятия были одновременно нежные и крепкие, будто она плюшевая игрушка в руках ребенка.

– Как я рад снова тебя видеть! – мягкий мужской голос подавил чувство страха. – Уверен, что ты вряд ли меня вспомнишь, но это я, Эрик.

– Эрик? – переспросила Камила, перебирая в своей голове всех возможных знакомых и друзей. – Подожди, тот самый кучерявый мальчишка, который пытался подружиться со мной и Валей, пытаясь подкупить нас банановыми чипсами?!

– Он самый, – весело ответил парень. – Только со временем я понял, что привлечь внимание девочки, которая тебе нравится, можно не только чипсами.

– Точно, я помню тебя! Ты постоянно ходил за Валей хвостиком и обижался, когда мы тебя дразнили! Значит, мои догадки всё-таки оказались верны и Валя тебе действительно нравилась. Что ж, для тринадцатилетнего мальчишки ты был очень настойчивым.

– И ни о чем не жалею. Правда, мне удалось завоевать Валентину только в старших классах, но в конечном итоге она не устояла перед моими чарами и уже на первом курсе мы расписались.

– Вот так новость! А я только ведь сидела и думала о том, сколько всего произошло в этом городке! Слушай, мне совсем не верится, что время так быстро пролетело. И как ваши домашние восприняли такую раннюю помолвку? Мои бы родители устроили невероятный скандал и непременно бы прочитали нотации об упущенной молодости и заранее испорченной жизни.

– Всё обошлось, – Эрик сел рядом. – Мои с детства шутили о том, что однажды Валентина будет частью нашей семьи, ну, а её родители тоже не глупые, сами понимали, к чему всё идёт. Да и если встречались со школы, то чего уж там тянуть? А то гляди, передумала бы вскоре и никакие банановые чипсы мне бы не помогли. Живём мы с ней душа в душу, а это для родителей самое главное.

– Полностью с тобой согласна. Очень рада, что ваша искра страсти переросла в настоящий огонь любви.

– И я рад. Кстати, церемония у нас была маленькая, только для семьи и без празднования. Может быть, в будущем, мы соберем побольше людей, сделаем выездную церемонию и повторим еще раз слова клятвы, тогда уж и ты сможешь присутствовать на нашем празднике.

– Что ж, я такое событие точно не посмею пропустить! Исчезать без предупреждения больше не собираюсь, так что, думаю, проблем со связью в будущем возникнуть не должно.

– Да, на счет этого, – парень замялся и взял Камилу за руку. – Валентина рассказала о твоем горе. Мне очень жаль, что всё так сложилось. Я и пришел по большей части, чтобы напомнить о нашей дружбе. Мы просто хотим, чтобы ты знала – здесь ты не будешь одинока и что бы ни случилось, наши двери всегда открыты. Обращайся за любой помощью, так сказать – поможем, чем сможем.

– Спасибо, Эрик, ты даже не представляешь, насколько трепещет мое сердце от вашей доброты. По сути, наше общение оборвалось еще очень давно… Вы бы могли просто сделать вид, что забыли обо всем или отнестись ко мне, как к обычной знакомой. Тем не менее, Валя закрыла глаза на свои обиды, а ты даже пришел ко мне, несмотря на то, что с тобой нас ничего, кроме общей подруги не связывало.

– На то и существуют друзья, проверенные временем. Учти, что мы не собираемся делать для тебя поблажки. Валентина сказала, ты вернулась ради нового начала, поэтому бери себя в руки и готовься к насыщенным денькам. Уже вечером пойдем гулять по городу, будешь привыкать к окрестностям.

– Надеюсь, центральные улицы не застроены высотками?

– Нет, в большинстве своем везде частный сектор, почти ничего не изменилось.

– Приятно это слышать, значит, особых проблем возникнуть не должно.

– Даже если возникнут, мы будем рядом.

Мы будем рядом, – эхом отбилась эта фраза. На лице Камилы заиграла грустная улыбка. Она взъерошила волосы и опрокинула голову, позволяя лучам солнца целовать её щеки. Мы будем рядом… Это она уже слышала. Там, в Боготе, осталась часть её сердца, искра которого наоборот, погасла, оставив лишь прах разочарования.

Она помнила его имя, Андрес, с его нежным тоном и обещаниями вечной любви. В её сердце до сих пор таяли чувство вины и сожаления. Он ведь совершенно ничего не знает: где она, что с ней, почему уехала. Она просто приняла решение уйти, ничего ему не рассказав. Заблокировала номер в своем телефоне и велела строго-настрого родителям не рассказывать о её местонахождении. Камила знала, что должна была отпустить Андреса, ведь их отношения уже давно покинули страсть и тепло. Разногласия, недопонимания, растерянность – всё это покрывало их романтический путь. А потом наступило злосчастное утро, когда она поняла, что больше никогда не увидит ни злости на его лице, ни теплой улыбки после примирения. Высокий рост, статный и подтянутый мужчина. Черные волосы, которые обрамляли выразительные черты лица. Глубокие темные глаза, проникающие прямо в душу, испускающий загадочный огонь страсти. Кожа с легким загаром и уверенная осанка. Это всё, что она старалась запомнить из внешности своего возлюбленного, но с каждым днем разум проигрывал злую шутку и знакомые черты становились всё тусклее, словно его внешность растворялась в ней, оставляя лишь отпечаток присутствия когда-то родного человека. В конечном итоге, девушка начала часто задумываться о том, что возлюбленный оставался рядом с ней лишь из жалости, из-за ее слепоты, будто обязан взять на себя тяжелое бремя и заботиться о ней. Она не могла позволить ему жить в сомнениях и сожалениях.

Истинная любовь – это свобода, а не обуза, – повторяла Камила про себя вновь и вновь. И она решила освободить его, даже если это причиняло ей боль. А, может быть, им двоим. Девушка понимала, что их пути пересеклись только на определенный период, чтобы принести уроки и рост. Андрес, оставшийся в столице, стал частью ее прошлого, пусть и значимой. Она отпустила его с благодарностью и желанием, чтобы он нашел свое счастье на новом пути.

– О чем ты думаешь? – спросил её Эрик, вырывая из потока мыслей.

– О прошлом, – голос её совершенно изменился, стал почти что сокрушенным, меланхоличным. Она вновь растрепала пальцами волосы, убирая свисающие пряди с лица, и вымучено улыбнулась. – Порой мне кажется, что наша жизнь один сплошной сериал. И каждый раз, когда меняется локация и в жизнь врываются какие-то люди, доселе не принимающие в ней участия, начинается новый сезон. Будучи самым противным критиком своего личного сериала, могу сказать, что сценаристы наварили той еще каши. Сюжет – совершенное несовершенство, актриса находится под влиянием эмоций, её поступки не поддаются логике и в итоге зрители бессмысленно пытаются разобраться в смысле происходящего.

– Смею не согласиться. Жизнь отличается от сериала тем, что она настоящая. Конечно, мы не можем предугадать каждую деталь и контролировать ход сюжета, наблюдать за фиктивными героями, которые проживают свои приключения перед нашими глазами. Но в том и есть тайное изящество жизни – мы сами являемся главными героями собственных историй. Ты не сможешь переписать свой день или начать его сначала, но ты можешь всё изменить. Ты не нажмешь на «паузу» или «перемотку», но сможешь прожить каждый момент в полном спектре эмоций. И здесь нет зрителей или рейтингов, так что твоя цель не заключается в том, чтобы угодить кому-то или получить аплодисменты. Просто оставайся верной себе, ищи собственное счастье и живи с полной отдачей. Помни – ты единственная, кто сможет написать финал своего приключения под названием «Жизнь».

– Я сейчас расплачусь, – Камила слегка толкнула собеседника плечом и всхлипнула, – откуда у тебя такое мышление, мне его частенько недостает.

– Поверь, мне тоже. Давать советы намного проще, чем жить по тем правилам, о которых сам неустанно вторишь.

– Как говорится, тренер не вступает в игру?

– Именно. Всё, что я могу, это сидеть на скамейке и раздавать инструкции, а вот следовать им или нет, решай уже сама.

– Кого я вижу! – звонкий голос Люсии прервал разговор друзей. – Эрик, ну-ка, помоги старухе донести сумки!

Камила оживилась. На какое-то мгновение она ощутила укол совести, потому что никак не могла помочь своей бабушке, но потом быстро вернула самообладание, давая беззвучное обещание сделать всё возможное, чтобы облегчить и её, и свою жизнь.

– Так позвонили бы мне пораньше, я бы вас забрал прямо с рынка, – ответил Эрик, подбегая к Люсии. – Давайте Ваши сумки. Ничего себе! Как Вы вообще столько тянули в одиночку?! Не женщина, а машина! Клянусь, даже самый грозный грузчик поразился бы Вашей силе!

– Эрик, как ты не задыхаешься от собственной болтовни, – она шутливо ударила его носовым платком в предплечье, – скажу твоей жене, что ты флиртуешь со мной.

– Язык мой – друг мой, всегда в свободном полёте. Думаете, как я Валентину завоевал? Только им, Люсия, только им!

Старушка ехидно засмеялась:

– Я бы пошутила, будь немного помоложе, но, пожалуй, промолчу. – Женщина подошла к Камиле и погладила её по голове: – Достают тебя с утра пораньше, да? Ну, ничего, привыкай, городок маленький, все друг к другу в гости ходят.

– Оно и к лучшему, – девушка взяла бабушку под руку, – некогда будет скучать, да и голову всякой ерундой забивать.

– И то верно. Кстати, Эрик, как там дела у мамы, как здоровье?

– Всё хорошо, говорила, что зайдёт к Вам на днях.

– Пусть только заранее предупредит, а то, кто знает, где меня носить будет. Я ж просыпаюсь ни свет, ни заря, никак не сидится мне на месте. Она в этом году праздничный хлеб печет?

– Собиралась вроде как, говорят, торжество будет в самом центре, недалеко от ратуши.

– Что за хлеб? – вмешалась Камила.

– Ну, как это? На следующей неделе ведь день Святого Антония! Эрик, поставь сумки на тумбу, потом разберу, – наблюдая за парнем и помогая внучке опуститься на стул, чтоб та не повредила себе еще чего, она спросила: – у вас там в Боготе что, совсем традиции не чтут?

– В церковь ходят, да и всё, – смущенно ответила девушка. – Ты же знаешь нашу семью, мы никогда особо не уделяли внимания праздникам.

– Здесь совершенно другие правила, – Эрик огляделся по сторонам и обратился к Люсии: – какая-то помощь нужна еще?

– Да вроде как всё. Я собираюсь скоро кушать готовить, останешься на завтрак?

– Не, спасибо. Меня Валентина ждёт, и так задержался дольше положенного. Камила, рад был тебя снова увидеть, не забудь про вечер! – С этими словами он вышел из дома.

– А что вечером? – поинтересовалась Люсия, перебирая пакеты.

– Ребята предложили по городу погулять, показать основные достопримечательности. Хотя, в моем случае больше представить их да пощупать.

– Хе-хе, только допоздна не гулять, – она сделала нарочито серьезный голос, – буду строгой бабушкой и наверстывать упущенное.

– Пожалуйста, скажи, что ты несерьезно.

– Несерьезнее некуда! Делать мне нечего, учить уму-разуму взрослую девку. Главное, предупреждай с кем и куда, чтоб старая твоя не волновалась, сердце ведь не то уже, а остальное меня не заботит. Ах, да, на счет праздника Святого Антония, я ж не рассказала. У нас в городе традиция есть, что женщины, бальзаковского возраста и старше, пекут специальный хлеб и прячут в нём определенные предметы, которые могут предсказать твою судьбу. Обычно проходит ярмарка, где этот хлеб и продают.

– Тоже будешь печь?

– А как же! Уже лет семь занимаюсь этим.

– И как, сбываются предсказания?

– У кого-то да, у кого-то нет. Смотря, насколько крепка твоя вера в эти символы.

– Интересно, я бы с удовольствием купила такой хлеб. Может, и мне чего хорошего напророчит.

– Само собой. По секрету, ничего плохого туда и не прячут, да и стараются засунуть что-то двойственное, что у каждого в жизни проиграться может.

Камилу окутали звуки звяканья посуды и приятный аромат жареных яиц. Пустым взглядом она устремилась к столу, размышляя, как начать серьезный разговор с бабушкой о неожиданном госте, который привнес волнение в её спокойное утро. Она пыталась найти правильные слова, чтобы выразить свои чувства и беспокойство, но в то же время сохранить гармонию и ясность ума. Словно ощутив внутреннюю тревогу своей внучки, женщина отставила возню на кухне и села рядом.

– Рассказывай, – настояла она.

Камила содрогнулась. Она выстраивала в своей голове диалоги, готовила какой-то план, пыталась найти разумное объяснение, но вместо расчетливой речи от неё сразу же потребовали ответа!

– Ба, что ты считаешь сумасшествием? – нерешительно спросила она.

– Благородное состояние, которое так восхваляется и насквозь пронизывает нашу рациональность.

– Нет, я говорю о конкретике. Видения, возможность предсказывать будущее или знать чужое прошлое…

– В таком случае, я и есть сумасшествие. Ко мне приходят десятки людей, чтобы узнать об этом.

– Это тебя кормит. Для меня же карты Таро, увенчанные символикой и магией, являются ничем иным, как набором изображений на кусочках картонки.

– И все же, люди, восседая перед свечами, гадают о своей судьбе, обращаясь к этим фантастическим картам. Они есть и будут каплей великого океана воображения, в котором мы ищем ответы на наши вопросы и подтверждения наших желаний.

– Тебе не кажется, что им придают слишком большое значение? Как по мне, они должны быть инструментом для размышлений и вдохновения, но не властителями нашей судьбы.

– Бесспорно, человек сам творит свою жизнь, однако Таро, как зеркало, отражающее наши самые глубинные чувства и мысли, помогает понять себя и мир вокруг. Ты можешь не верить в их силу, но для меня они – бессмертные учителя, направляющие нашу путаницу в хаосе и предсказывающие потаенные судьбы, дающие ключ к желаниям, которые по тем или иным причинам не проникают в сознание. И в этом нет сумасшествия, только умение трактовать нужные символы. Кому-то дано это с рождения, а кто-то приобретает тайные знания с опытом.

– Значит, ты веришь в Таро?

– Без сомнений, дитя моё.

– А в сверхъестественное, в мистику?

– В недрах мира, скрытых от нашего обыденного взгляда, спрятаны тайны, загадки и непостижимые силы, – Люсия поднялась из-за стола, разложила яичницу по тарелкам, наполнила чашки ароматным кофе и накрыла на стол. – Верить в мистику или нет – личный выбор каждого человека, но с моей точки зрения, эта вера расширяет кругозор и помогает открыться для возможностей, неизведанных научными рассуждениями.

Камила сделала глоток кофе и стала лениво водить вилкой по тарелке. Наблюдая за этой картиной, Люсия продолжила:

– Я вижу, как тебя что-то тревожит. Не знаю, поможет ли это тебе, но моя мама, она же твоя прабабушка, говорила примерно следующее… – она откашлялась и на минуту погрузилась в тишину, вспоминая наставления своей матери. – Да, кажется как-то так… Во мраке ночи, когда звезды мерцают и луна окутывает все вокруг своим серебряным светом, мы ощущаем наличие чего-то большего, чего-то, что проникает глубоко в наши души. Верой в потустороннее мы даем возможность таинственным силам проникать в нашу жизнь, наполняя ее загадочными сюжетами и доверяя мироощущению, которое не исчерпывается лишь материальным. Так что, отвечая на твой вопрос, нет в этом ничего сумасшедшего или нелепого. Мы, люди, оставляем пространство для веры в мистику и сверхъестественное, потому что это великое дополнение к нашей сущности.

– Твоя мама с детства учила тебя принимать теневую сторону этого мира?

– Нет, никто не может научить этому или заставить пойти против своей воли, она лишь осторожно открывала для меня завесу неизвестного и помогала раскрыть свой потенциал.

– Каков шанс, что и у меня есть… потенциал?

– А почему ты спрашиваешь?

– Из любопытства. Раз уж теперь я здесь, возможно, могла бы поучиться новому у тебя.

– Это идиотство. С картами Таро не играют, они не позволят тебе прочесть их, если ты не настроена серьезно.

– Но я настроена! Поэтому и говорю с тобой на эту тему. Сегодня, когда ты ушла, мы немного поболтали с Валей, а потом к нам в дом зашел какой-то мужчина…

– Я не принимаю без записи, – возмутилась Люсия. – Он представился тебе?

– Нет, ему нужна была именно ты, поэтому он не стал вести со мной разговор. Вот только, когда он прикоснулся ко мне, произошло кое-что странное…

Сердце ее чуть екнуло, когда она вспомнила, как заскрипели половицы. Нельзя так рисковать и оставлять дверь не запертой, если к Люсии кто угодно может попасть в дом. Незнакомец зашел сразу после того, как вышла Валентина. Значит, она видела его? Возможно, она могла бы описать внешность этого человека. Немного подумав, Камила продолжила:

– Я смогла понять только то, что этот мужчина очень высокий. У него был басистый голос, немного хриплый. Пах табаком. Это лишь мои догадки, но, – пожалуйста, не смейся, – мне кажется, я видела часть его жизни. После прикосновения в моей голове стали всплывать разные картинки, причем настолько ясные и четкие, будто я была наблюдателем со стороны. Я ощутила какой-то внутренний толчок, исходящий из грудной клетки.

Люсия не отвечала. Камила тоже не спешила нарушить тишину. Она улавливала, как бабушка нервно постукивает пальцами по столу, возможно, размышляя над полученной информацией. Через несколько минут раздался скрежет стула, глухие шаги и удар дверцы кухонной тумбы.

– Что ты делаешь? – спросила Камила, поворачивая голову на звуки.

– Хочу понять… – с беспокойством ответила Люсия. Она вернулась за стол и стала мешать колоду карт. – В нашем роду экстрасенсов не было….

Она запнулась, и едва слышно повторила:

– Но… да, в нашем не было… Однако это не значит, что твои видения были ошибочными. Такое случалось раньше?

– Никогда. Ко мне прикасались многие люди, даже возьми, к примеру, Валентину и Эрика. Но ничего подобного с ними не происходило.

В комнате вновь повисла тишина. Камила слышала шорох карт и как бабушка выкладывает их на стол, слышала каждый вздох и как Люсия тормошит коленками, стараясь сложить картину воедино.

– Ты расскажешь мне о том, что видишь?

– Да… – она подняла голову, всматриваясь в хрустальные глаза Камилы, которые не могли видеть смесь эмоций, отображающихся на лице женщины. – На столе лежат три карты: «ведьма», «смерть» и «влюбленные». Первая карта, моя милая, олицетворяет магические силы и способности, которые таинственным образом обитают внутри нас. Она указывает на то, что в тебе действительно может быть сокрыто нечто особенное, в чем следует разобраться, вот только… Не знаю, странно, что это коснулось тебя именно сейчас и с конкретным человеком.

У Камилы вырвался нервный смешок.

– Ты действительно думаешь, что у меня есть какие-то способности?

– Я же тебе сказала ранее, что, несмотря на то, что в нашем роду женщины работали только с картами, не исключено, что именно ты можешь видеть. Особенно с учетом того, что ты слепа. – Этот оксюморон прозвучал достаточно грубо, однако Камила не смела перечить словам бабушки. – «Смерть» не всегда означает что-то плохое, но в данном контексте эта карта предостерегает о возможных опасностях и переменах, твое умение видеть может привлечь внимание нехороших людей или негативно сказаться на тебе самой.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то может воспользоваться тобой в своих собственных интересах, и, боюсь, этот кто-то сегодня навестил нас. Есть у меня кое-какие подозрения, не спрашивай. Этот человек олицетворен с последней картой, что меня очень сильно смущает. Если вы незнакомы, почему он мелькает в твоей судьбе? Возможно, вы как-то связаны или ваша встреча положила начало чему-то новому, но тебе следует быть очень осторожной, если он придет еще раз, когда меня не окажется дома.

Люсия продолжала сосредоточенно смотреть на карты Таро, когда пронзительный лязг прорезал воздух. Звук разбившегося канделябра пронесся по комнате, словно расколол тишину на две половины. На резкий хруст стекла и металла тут же отреагировала Камила. Она в испуге ухватилась за углы стола, стараясь удержать контроль над собой. Люсия перевела взгляд на кусочки осколков, падение которых привело к непоправимой разрушительной симфонии звуков. В этот миг все замерло: женщина ощутила холод на коже, ее сердце вздрогнуло в груди, а взгляд ее глаз напряженно перескочил на входную дверь. Три раза постучали, а после – скрип.

– Не к добру это всё, – быстро прошептала Люсия.

Глаза Камилы сквозь темноту устремились в ту же сторону. Тяжелые шаги. Тишина. Вздох.

– Еще раз здравствуйте. Что ж, теперь, полагаю, я действительно вижу перед собой Люсию? – мужчина обратился к бабушке Камилы.

– Это он, – прошептала девушка, крепче вцепившись пальцами в стол, – он вернулся.

Она не могла видеть выражение лица незнакомца, но в его присутствии витала неопределенная угроза. Это вызывало в ней испуг и беспокойство, словно тень неприятности выглядывала из-за его спины, разрезая тьму её глаз слабым сиянием мужской энергии. Люсия, обычно спокойная и сдержанная, нервно заерзала на стуле. Камила чувствовала, что их обеих охватывает одна общая эмоция – страх. И хотя девушка не могла различить физические детали ситуации, она проникалась атмосферой, которая витала вокруг, ощущая, как взгляд незнакомца вновь скользит по комнате, словно исследует каждый уголок в поисках чего-то, чего здесь подавно быть не могло. Кто бы что ни говорил, но слепота не ограничивала девушку в ощущении эмоций и интуитивного понимания. Их совместное беспокойство и настороженность создавали густой воздух, где каждый шорох и непривычный звук становились причиной еще большего трепета.

– Иди к себе в комнату, милая, запрись на щеколду и не выходи.

– Ты его знаешь? Может быть, мне стоит кого-то позвать?

– Нет, ни в коем случае.

– Ты слышала свою бабушку, – вмешался незнакомец. Он медленно двинулся в их сторону. – Уйди и не высовывайся.

Девушка тяжело вздохнула и медленно поднялась, опираясь на стол. Она надеялась, что Люсия ей что-то еще ответит, но тщетно. Пожилая женщина была внимательно сосредоточена на своём госте.

Отсчитывая шаги, Камила отправилась в комнату. Не входя в неё, она нарочито хлопнула дверью и замерла, прислушиваясь к происходящему за стеной.

– Чего застыл посреди комнаты? – раздался негромкий голос Люсии. Видимо, она была убеждена, что её внучка в комнате и не услышит всех деталей. – Я давно тебя жду.

– Неужели? Откуда тебе знать, что я приду?

– «Дьявол» нашептал. Только, карты говорили, что придешь ты в холодное время, а сейчас лето. Видать, переменилось что-то.

– Думаете, я угроза для вас?

– Скорее да, чем нет. Сам ты опасности не несешь, а вот то, с чем ты связан…

– Поэтому внучку свою уйти заставила? Я бы не тронул никого из вас, не за этим я здесь.

– Негоже ей знать, о чем мы с тобой беседуем. Зачем пожаловал?

– Помощь нужна. Говорят, ты будущее видишь.

– В глубине карт Таро таится мудрость веков, отражающая сокровенные тайны жизни, но никак не предсказание будущего. Я могу предупредить, предположить, посоветовать, но не рассказать. По крайней мере, точно не тебе.

– Это дело принципа? Я лицом не удался или манерой общения?

– Ни то, ни другое. Меня никак не интересует твоя сфера деятельности и не мне судить, но я не хочу тебя видеть гостем в своем доме. Из личных убеждений.

– Знали, что приду, а теперь прогоняете?

– Я отказываю тебе в приеме лишь потому, что за вуалью твоих предсказаний скрывается опасность для меня и моей семьи, я не хочу ставить на кон наши судьбы, включая твою собственную. К тому же, есть вещи, которые не предназначены для нас, смертных, и узнать тайну истины сейчас могу быть не готова именно я, а не ты.

– Мне нужно знать только одно: да или нет. Большего я у тебя не прошу.

Люсия тяжело вздохнула. Она стала перемешивать карты, что-то едва слышно нашептывая над колодой.

– Мой вопрос…

– Карты знают твой вопрос, – перебила его женщина и вновь принялась возиться с Таро. Она разложила их на стол, внимательно изучая расклад. Ей совсем не понравилось, что рядом с картой «Смерть» красуется женщина, способная повлиять на судьбу клиента, но, не выдавая своей тревоги, Люсия с издевкой произнесла: – ответ – да.