Читать книгу Записки в мир духа - Елизавета Евгеньевна Сорока - Страница 2

«Вся свобода сущностно пребывает в разуме»

П. делла Мирандола. «Суждения».

ЗАПИСКА ПЕРВАЯ.

ИСТИНА КАК «ДУХ-БОГ».

Начнем как и Бердяев, с вопроса “ Что есть истина»?

В ХХ! веке, это уже кажется романтичной банальщиной, но оказывается, что именно этот вопрос в мире потребления оказывается самым актуальным.

Вопрос, которому, как мы знаем- уже тысячи лет, но в этом контексте начнем именно с мировоззрения прекрасного русского философа -просветителя. Хотя я бы назвала его философствующим интеллигентом. Пусть они не спасли мир, но они спасли единичность и уникальность, что важнее толп населяющих мир.

Бердяев, полностью разочаровавшись в марксизме и вполне разделяя концепцию Лосева о “ относительной мифологии», ведущей к тоталитаризму, создал одно из самых пронзительных философских произведений, “ Царство духа и царство Кесаря» – оно продолжает его цикл «Философия свободы». Я пишу «разделяя концепцию, но объективно понимаю, что Бердяев, отплыв на “ Пароходе философов» так ничего и не узнал о книгах Лосева, оставшегося за несокрушимой сталинской стеной, но это еще раз подтверждает общемировую концепцию Интеллекта, общего направления мыслящих людей.

Место которое занял Бердяев в русской философии – это не место пророка, не место философа в его традиционным понимании, он стал скорее пророком Духа Этот дух он привнес в западный рационализм и еще более более в западный экзистенциализм.

Разочарование в марксизме это естественное состояние русской интеллигенции. «Власть хама» как писал Мережковский, так не стала светочем Истины и русский интеллигент так и остался со своими принципами и поисками, среди тотальной неграмотности масс.

Что есть русская революция, среди тотальной тьмы и безграмотности?

«Эх, эх без креста!! “ – как написал рафинированный символист Блок погребенный среди обломков Империи

Дележка власти и захват сфер влияния с цирковым «натаскиванием» безграмотных крестьян и пролов на «марксизм» – социальное учение об общине управляющей всем и распределяющей блага «по справедливости». Так происходили все русские социальные революции. Бердяев разочаровался в марксизме очень быстро, когда увидел всю бездуховность и будущее подавление свободы духа (ненужной для власти хама) и семимильные шаги наступающей «относительной мифологии “ будущего тоталитаризма.

Первое о чем думается и что представляется в рассуждениях о русских «революциях» – это о бессмысленной жертве «декабристов», идеалистов, запоздалых вольтерьянцев», байронических романтиков и слепцов, ведущих слепых.

Вся эта история была так наивна, так не к месту и так не вовремя, так ни к чему в крепостнической Российской Империи, среди 80 процентов неграмотного населения только что пережившим войну с Наполеоном. «декабрьское восстание на сенатской площади -это так красиво, это так жертвенно и это так иррационально по – русски.

О иррациональности Духа пишет Бердяев в своем произведении “ Царство духа и царство кесаря.» О иррациональности православия как такового как другой иной ветви христианства, ставшей очень русской -пишет и Флоренский, и Соловьев.

Я, прочитав Сартра, Камю, Хайдеггера, отмела сразу Фромма, Фрейда и Ницше.

Я слишком русская и очень московская интеллигентка и это многое объясняет. Среди всех этих западных теорий я все искала, что же мне не хватает – того о чем знает только русская (моя национальная) философская мысль – о богочеловеке и Духе, о независимости Единицы.

Вот где общество потребления, капитал и бизнес проиграл мученикам нацистских концлагерей – ощущению богочеловечности, которая есть в каждом мыслящем, но мыслящем по русски.

В своей книге Бердяев уже изгнанный из Советской России (хотя из России и патриархия гнала русских богофилософов – Соловьев, Розанов – все были изгнаны), начинает главный поиск для человека духа – поиск Истины. И слово «Истина “ он всегда пишет с большой буквы. И я знаю, что разговор с прокуратором Понтием Пилатом о Истине все эти столетия продолжали те, кто ощутил в себе дух и богочеловека – русские. ДЛя мира рациональности нужен был покой и уверенность, для мира духа, мира иррациональности нужно было говорить с богом на равных.

Да -да вы скажите о невежестве, о социальных группах, о детерминировании и я соглашусь, но историю всегда двигали личности и роль личности в истории никто так и не смог отменить. Сейчас когда западный позитивизм и релятивизм привел нас к этому коллективному обществу подавления субъекта, подавления как пишет Бодрийяр -модальности, особенности, которые теперь лишены даже высшие классы обалдевшие от денежных потоков.

Мне хочется напомнить о русской философии – для вас наивной, а для меня ведущей, и о изгнаннике истины Николае Бердяеве.

Он мог бы начать свою книгу пилатовским «Что есть истина?» – но он просто с прискорбием, уже из Парижа, пытается разглядеть ее свет в новых реалиях мира ХХ века.

«Неразрывна связь понятия Логоса, с понятием Смысла “ – пишет он уже после второй мировой. Разрушение Логоса как понятие смысла, (хотя Хайдеггер и называет логос «объяснение») -это признак ХХ века.

Для Бердяева Логос – это творящий смысл свободы творчества. Те кто считает Бердяева религиозным философом страшно ошибаются и никак не могут понять, потому что слишком рациональны, – что такое Бог-Дух в русской философии и восприятии свободы. Для западного практицизма и тем более экономического релятивизма это почти немыслимые понятия на уровне видений пророков и истерии. Так бы это назвал Юнг или животновод по фамилии Фрейд.

Почему я назвала Фрейда животноводом? Потому, что его теория инстинктов отлично бы вписалась в исследования лабораторных крыс, а не человеческих душ. Опустив человека до животных он возглавил плеяду «уравнителей “ и будущих рекламщиков – маркетологов.

Бегбедер в книге» 99 франков», через сто лет, четко описал как работает реклама инстинктов и это очень по Фрейду. Настоящую рекламу миру дал именно постмодернизм как гиперссылка полного ухода от реальности.

Готовя книгу к публикации, долго размышляла, стоит ли добавлять сюда современные реалии – искусственный интеллект и дополненную реальность, насколько эти темы соответствуют «философии свободы». Поняла, что они не то. что не соответствуют теории свободы, они прямо противостоят свободе, которая есть основа духа, и вообще человеческого восприятия жизни. Николай бердяев, тогда в 40 гг ХХ века даже не мог предположить до какой степени несвободы, почти рабского порабощения человека машинами, может достигнуть человеческая цивилизация.

Как человечество дошло до этого? Потеря Логоса -слова- мысли. Лень и автоматизм, примитивизация мышления и Богочеловек оказался в сточной канаве, уносимый потоком данных. И как это произошло все таки великолепно, зло и правдиво написано у Бегбедера и Пелевина. Но вернемся к философии, а точнее к образу мыслей Бердяева.

О индивидуальной восприимчивости, о голосе Духа который оживает в человеке духовном много писали и философы и богословы. О интимности восприятия, о том что Бог-дух приходит к единице, не к общине.. Он говорит тихим голосом только с одним собеседником, потому что несет с собой божественную индивидуальность и космическую единичность.

Писать и думать, и ощущать в себе этот дух – это очень по русски.

Интимность общения с Духом- Богом, то что отец Г. Чистяков позднее называл «тихая беседа» доступна только свободным и тем кто встретился с этим духом уникальности, единичности в мире и Духе. Потому что, как точно пишет Бердяев «Бог рождается в человеке». Дух свободы рождается в момент рождения самого индивида и насколько человек готов услышать его и ощутить зависит от него самого.

Это не Бытие Сартра и не Disain Хайдеггера.

Это то чем живет русский человек выживая в «мире вещей».

«Триумф поверхностной формы, нулевая степень смысла. Низшая форма энергии знака». (Бодрийяр.) Бодрийяр написал эти строки уже после смерти николая Бердяева, но это основная мысль русского философа, которая не давала ему покоя несколько лет после второй мировой войны. Сартр озвучил ее совсем по другому, но суть его речи (почти речи Мирандолы) от этого не меняется.

Форма, ритуал, правила, – это суть иерархического эстатизма.

«Эстатизм» – слово- понятие производная от слова estate – государство. Эстатизм – система государственности, как образа мышления и построения иерархии общества.

Теория о богочеловечности и русской идее родилась в России в момент промышленного взлета, когда дух стал подавляться ради победы мира вещей, ради «чтойности». Это именно то, что Бердяев называет возрастанием эстатизма.

Эстатизм четко связан с миром вещей и относительной мифологией ограничений, которую и дает «мир вещей». Именно в это время, в первую очередь в западной философии, Дух начали выталкивать, выбивать и убивать в человеке.

В начале ХХ века мир встал на тот край, который и приволок его к сегодняшней ситуации, а тогда мир становился все более рациональным, капитал сделал его полностью релятивистски объективным. Не забываем, что объект никогда не имеет своей индивидуальности и личного бытия, это не субъект с замкнутым на себе мышлением.

Объективизм -это то от чего призывали отказаться все экзистенциалисты ХХ века.

А вот о церкви, которая в мире его идей давно перешла к власти Кесаря Бердяев пишет так; – «Рациональные онтологические учения об отношениях между Богом и человеком -нестерпимы. Такие построения имеют лишь педагогически -социальный смысл для христианской общины.»

От себя добавлю – смысл властный, подавляющий и запугивающий. Не имеющий отношения к Свободе Духа. Я никогда не читала Бердяева до этого года (2023), даже во время учебы в РГГУ, но к этой идее, к богочеловечности Духа, к полному отрицанию церкви и Общины, как тоталитарной подавляющей секте, я пришла давно. Та особая беседа, то постоянное внутреннее диалогическое присутствие духа, о котором пишут и Бердяев, и Соловьев, и Лосев оно всегда подсознательно было со мной всю жизнь. Эта та свобода о которой я постоянно говорила и эта та свобода, которой я лишилась не по своей воле, и эта та свобода – индивидуальности, персонализации которая помогает мне выжить в невыносимых условиях тоталитаризма.

«Корабль философов» 1922 года доставил русскую философскую мысль в Европу и обогатил европейскую философскую мысль. Бердяев безусловно, прожив в Германии и Франции все свои последние годы, отошел от марксизма, а затем погрузившись в экзистенцию Сартра и Хайдеггера, принял ее как свою основную позицию.

НО русская идея мессианства как мира Духа не оставила его до последних дней.

О мире Кесаря он отзывается однозначно как о мире Дьявола, о мире материи, о видимом мире подавления воли и убийстве свободы Духа. Здесь я не буду соединять несколько своих книг, но эта основная тенденция моих научных прорывов, которые я сделала изучая картины И. Босха.