Читать книгу Книжная лавка - Елизавета Голякова - Страница 2

Я обдумал все еще раз, когда посветлела голова. Ко мне средь бела дня завалились двое солдат под прикрытием, каким-то непостижимым образом нашли и распотрошили мой тайник, арестовали того, кто первым подвернулся… И ночная армия об этом понятия не имеет. Мда… Спасибо, что не наемного убийцу подослали.

За неимением лучшего я решил прислушаться к совету так и не назвавшей свое имя милой дамы. Что мне терять? Да и контрабандисты – народ ушлый, могли и они меня кинуть. Вопрос только в нужной сумме.

Тогда решено: загляну в их переговорное место, наведу справки. Кто-нибудь да продаст товарищей, как продали и меня, полагаю, а там я что-нибудь придумаю.

Пока думал об этом, лежал на бортике фонтана, изредка брызгал себе на лицо. С Эриком я распрощался несколько часов назад, получив весьма решительное приглашение заходить почаще, и теперь был свободен, как птица. Пожалуй, даже слишком свободен: это навевало бережно хранимые памятью воспоминания о ранней юности, проведенной как-то очень по-дурацки, если честно.

Я приехал из столицы Альрина с труппой комедиантов, к которым напросился в компанию. За городскими воротами они помахали мне ручками, и больше я их не видел. Какое-то время подрабатывал писарем по тавернам, немного баловался подделкой документов в порту за достойную плату, дважды едва не был пойман, и с таким откровенным хамством закону завязал. Да и риск большой, а платят все те же гроши. Потом спьяну выиграл в карты лавку – и вроде как остепенился, хотя черт меня знает, честное слово! Если торговля запрещенными черными книгами и прочими незаконными свитками является степенной, то возражений нет.

Так что я петлял по улочкам в сумраке нового вечера, перебирая в памяти свое прошлое и нужный мне пароль-отзыв. Когда добрался до третьей линии после порта, свернул во двор и отсчитал четвертое окно по правой стене. Постучал условным стуком, в ответ на вопрос «кто?» из-за закрытых ставень стукнул еще раз.

Я прошел двор насквозь и вышел в заросший кустами и сорняками сад. За самым большим и зеленым, который нашел, опустился на траву и накинул плащ, скрывая предательскую яркость волос.

Подгадать получилось удивительно удачно: уже через несколько минут послышались шаги. Однако на этом моя удача оборвалась, едва начавшись – в сад вышли двое.

Понятия не имею, кто они такие, я их даже разглядеть не успел. Но они протопали к самому моему кусту и уселись на расстеленные плащи с другой стороны. Если бы я хотел, дотянулся бы рукой до каждого, так они были близко.

Черт побери! Любой лишний звук выдал бы меня с головой, и я затаил дыхание, боясь шевельнутся. Кто ж знал, что явятся сразу вдвоем?!

Контрабандисты заговорили о чем-то вполголоса. Я слышал каждое слово и потихоньку начал понимать, что дело здесь не в обычном товаре… Один говорил с шипящей тихой злостью, другой подчеркнуто-равнодушно, но я порядочно слышал, как люди торгуются и смог безошибочно определить, что он здесь главное заинтересованное лицо. Делили не много ни мало главенство над гильдией – после смерти ее действующего главы, насколько я помню, человека исключительного здоровья и далекого от старости. Планировалось устранение…

А неудачник Габриель влез в это чуть ли не добровольно!

От волнения у меня онемела рука, и я попытался осторожно пошевелить кистью, чтобы кровь вернулась к пальцам. И, конечно, неловким движением я задел крупную ветку! Ааааааааа! Куст затрясся, меня пробил холодный пот.

– Свидетель! – взвизгнул человек со скучающим ровно до этого момента голосом. – Кто-то услышал!

А его товарищ молча бросился сквозь зелень на меня под его оглушительный крик.

Терять было нечего, и я заорал. Рванул было прочь, едва не получил кинжал в спину – спасло меня только какое-то чудо. Клинок звякнул о стену, я выругался и вылетел во двор, пока мне в след неслись проклятия и угрозы.

Вот дьявол! Теперь меня точно закажут профессиональному убийце!

Я несся по улочкам, торопясь выбежать в порт и затеряться в толпе. Там хоть на меня никто не зол и не желает видеть заполучить мой труп, а ветер с моря спасает от этой мерзкой жары.

Через две ступеньки, рискуя сделать всю работу за нанятого по мою душу убийцу, я буквально слетел к докам. Здесь меня не должны найти еще как минимум несколько дней, и сердце неохотно возвращалось на отведенное ему место.

В лицо мне ударил запах соли, водорослей, высохших на солнце, корабельной мастики и рыбы. Закатное солнце, почти упавшее за горизонт, бликовало на воде и окрашивала ее в алый и золотой, слепя глаза, и я с удовольствием щурился, улыбаясь и показывая морю клыки. Все-таки здесь хорошо, очень хорошо – как-то чувствуешь себя свободнее, легче дышится, меньше думается.

Я скинул жаркий плащ и рубашку, разулся, закатал штаны выше колен и уселся на горячие доски причала, свесив ноги. До воды ими не достать, но изредка долетали холодные брызги, и мои пятки отражались в неровной бликующей воде. Хотелось нырнуть в море с головой, покачиваться в плавных волнах и видеть только его синеву да синеву неба и последнее солнечное тепло.

Если хочешь подольше наслаждаться морем, выкручивайся, Габриель, пока не поздно. Ты просто обязан разобраться со всем этим, чего бы это не стоило.

Я позволил себе небольшую передышку и кинул мелким камешком в толстую наглую чайку, подбиравшуюся к моим сапогам. Она сорвалась с места со сварливым криком великомученицы, я рассмеялся на зло ей, и мои ноги окатило пеной с особенно высокой волны.

С наступлением темноты я собрался, завернулся в плащ, хотя прохлада еще не изволила явиться, и ушел из порта. Мне нужно было подняться в город, к своей лавке – последняя моя еще не оборвавшаяся ниточка могла вести только оттуда.

Никогда прежде никто еще не раскрывал мои тайники, хотя многие были поумнее тех двух верзил, а схороны сработаны гораздо хуже. (Собственно, это одна из причин, по которым я все еще жив). Теперь я хотел посмотреть, что там да как, хотя бы потому, что больше не оставалось совсем ничего.

Дверь моей славной лавочки запечатали магическим шариком. Простой, без всякого лукавства, но непреодолимый замок. Лааадно. Я разглядел его издалека и даже близко подходить не стал – мало ли что. Сразу свернул в переулок и влез в окно, стараясь особо не шуметь. Да будет благословенна моя предусмотрительность и вечно не захлопывающиеся с первого раза ставни!

Внутри тихо и прохладно, как и было, когда я ее оставил. Полутьмы было достаточно, чтобы я рассмотрел раскиданные книги на полках возле двери и помятые свитки, так как знаю, конечно, точное расположение каждой вещи. А вот скрипящая доска – как ни странно! – оказалась на месте.

Я подкрался и без спешки вскрыл схорон, подцепив соседнюю половицу. Руку опускал, признаюсь, с замирающим сердцем. Но на мое удивление тайник оказался абсолютно нетронут. Более того, я теперь был точно уверен, что его не открывали ни сегодня, ни многие недели назад – последний раз я пользовался им в начале весны, и с тех пор к нему никто не прикасался.

Выходит, книга это была не моя?..

Какая-то дурацкая ситуация вырисовывается. Мне специально подкинули запрещенную книгу, не имея других обвинений и не зная ничего о моих тайниках. И даже не лично моих, а просто спрятанных в лавке. Значит, кому-то было нужно именно остановить ее владельца, не меня лично, а абстрактного книжника. Но зачем?..

Бережно переложив книги из тайника в заплечную сумку, я на всякий случай сунул в него парочку тех, что валялись вокруг. Сгреб с полок кое-какие свитки, плотно закупоренную чернильницу и несколько чистых листов – мало ли, куда меня занесет, а так хоть составлю завещание.

«Я, Габриель Эрилл, завещаю свои портянки первому встречному на память обо мне. Также завещаю незнакомке из вшивого трактира мою неземную любовь, пусть чувство мое и обречено спуститься со мной в могилу. Скажите ей, что ее декольте прекрасно…»

Я фыркнул и представил, как она с приятной улыбкой отвесит подателю сего пощечину и подмигнет. Хотя… Нет, пощечина – это как-то слишком истерично. Скорее всего, несчастного свалит точным ударом в челюсть, и подмигивание он уже не запомнит. Интересно…

Напоследок оглядев темную лавку, где я проспал столько славных дней жизни и протер несколько штанов, пока намывал полы, я скользнул в задние комнаты. Там с удовольствием пнул сентиментальный роман про принца вампиров, покоренного институткой с шестым размером… глаз (от скуки перелистал пару глав и почувствовал себя преступником, впаривающим такое приличным девушкам!). Из сундука прихватил чистую рубашку и флягу заначенного на черный день огненного пойла – а больше и брать было как-то нечего. Разве что тот самый сентиментально-порнографический роман: на случай ареста у меня будет способ нейтрализации и устранения противника, стоит только прочитать пару страниц.

Я вышел тем же путем, что и пришел: выпрыгнул в свое любимое окошко. И едва мои сапоги коснулись мостовой, меня, еще не успевшего восстановить равновесие, грубо приперли к стене!

– Мама!

Рот мне накрыла кожаная перчатка, подозрительно не пахнущая абсолютно ни чем. Тааак…

Кажется, меня пришли убивать. Быстро они сориентировались, ты глянь.

Словно бы в подтверждение моих слов я почувствовал у горла ледяную сталь тонкого кинжала. Думай, Габриель, думай – ты хотел еще поплавать в море!..

Я пнул убийцу в колено и оторвал от лица перчатку. Чистоплюи!

– Переговоры! – громким шепотом, чтобы не провоцировать, выпалил я.

Шанс был один из ста, даже меньше. Но нанятый по мою душу заколебался, и этим подарил мне еще мгновение.

– Я должен твоему начальнику бутылку вина из Империи. Лу будет в бешенстве, если узнает, что из-за тебя ему ее уже не получить!

На мгновение мое сердце, кажется, перестало биться. Убийца помолчал, колебаясь, и вдруг – о чудо! – кинжал на целую ладонь отдалился от моей шеи. Я жадно вдыхал ночной воздух, впервые ощутив его вкус. В груди что-то колотилось бешено, но путь в жизнь уже был намечен.

– Он приезжал с месяц назад, устроил разнос вашим и укатил обратно с двумя какими-то девицами. Впрочем, нет, девицы были по своему весьма выдающиеся… – я тараторил, не сводя глаз с черной маски и дожидаясь, когда уже мое сердце пробьет ребра и вырвется наружу. – И прости за колено, дружище, но это для твоего же блага.

Под маской сверкнули крупные широко посаженные глаза, и кинжал беззвучно ушел в ножны.

Я задышал жадно, как не дышал никогда. Черт побери, Лу, я и впрямь принесу тебе эту выдуманную бутылку, сколько это бы мне не стоило!

– Если ты лжешь… – начал было убийца простуженным голосом. О, как банально!

– Мои кишки будут на моих же ушах, я понял, – отмахнулся я, больше не глядя на него. Тот, кто поставил условие, на месте меня уже не убьет – а я еще до конца ночи буду так далеко, как он не ходил никогда и вряд ли пойдет.

Он помялся было еще с полминуты, но я перестал обращать на него внимание, всецело упиваясь вкусом и ароматом пьянящей летней ночи, и убийце не оставалось ничего другого, кроме как еще разок сверкнуть на меня глазами для острастки да и растаять в темноте.

Город стих, в небе перемигивались звезды. Было слышно зашевелившееся вечное море, это соленое иссиня-синее море, в котором сейчас, должно быть, дрыхнут драные портовые чайки, а где-то далеко отчетливо звенел цыганский бубен и ему аккомпанировала старинная дудочка.

Я сполз по стене на мостовую и закрыл глаза, думая решительно ни о чем.

Долго я так, конечно, не просидел. Прикидывая все возможные варианты, я пришел к неутешительным выводам: с тем, что за ночь могу сбежать в дальнюю даль, я, кажется, переборщил. На самом деле идти мне решительно некуда: в порт сейчас пойдет только свой (и вооруженный) или самоубийца, оставаться в лавке слишком недальновидно, а снимать номер в гостинице – дорого и приметно. Друзей, которым я бы вверил свою жизнь и при этом был бы уверен, что они захотят и сумеют защитить ее, у меня нет. Тогда…

Сняв со спины сумку и кисло улыбаясь, я стоял на ступеньках храма каким-то королевским богам. Двери были чуть приоткрыты, но изнутри их удерживала цепочка.

– Есть кто?

В ответ тишина.

– Есть кто в доме богов?

По-прежнему ни звука.

Я набрал в легкие побольше воздуха и заорал:

– Эриииик!

Голос неожиданно громко раскатился под храмовыми сводами, оставив после себя затихающее эхо. И кто-то в глубине закашлялся, зашуршали шаги, а через полминуты лохматая сонная голова бессовестного Эрика высунулась ко мне из дверей.

– Чего нада-а-а-аааа, это ты, парень! Так и знал, что ты придешь, даже не заперся на замок. Добро пожаловать! – сказал он и принялся греметь цепочкой. Наконец она сдалась, и я шагнул под своды храма.

Поначалу было немного боязно: последний раз в храм я заходил давно, при свете дня. Тогда было многолюдно и шумно, а сейчас каждый шаг, каждое слово разносились по всем уголкам каменной громадины, а по стенам мерцали голубые огоньки, и от этого было неуютно. Да и Эрик сказал – боги меня не любят…

– Боги тебя не любят, – обернулся ко мне монах. Я вытаращился на него, а он ухмыльнулся и взял свечу из неприметной ниши. – Но это можно исправить, если выразить им свою преданность.

– А что-то изменится?

Он пожал плечами:

– Может, изменится, может, нет. Кто знает… Во всяком случае, я смогу подарить тебе частичку благословения богов, а оно как-никак вполне физически защищает своего носителя. Ну как?

Как будто у меня был выбор!

– А еще мне не куда идти, – покаялся я, – так что согласен, согласен.

Эрик сочувственно похлопал меня по плечу и зажег свечу от одного из голубых огоньков у стены. Было видно, что он чувствует себя здесь совсем как дома и искренне желает мне того же.

В теплом неровном свете изображения и статуи перестали выглядеть так жутко, тени пролегли прочь от нас, и мне на мгновение показалось, что боги действительно будут меня хранить.

Эрик притащил откуда-то одеяла, краюху хлеба и блюдечко с толсто нарезанным душистым сыром. Выдал мне и черный плащ, как у него, и показал приделанный внутри кармашек для фляги. Спать порекомендовал на широкой скамье из холодного камня, постелив сначала свой старый плащ. Я так и сделал.

– Эй, послушай, – окликнул я его, уже накрывшись плотным монашеским плащом и устроив из своей сумки сносную подушку, – а как именно снимается это проклятье?..

Парень обходил струящиеся из стен крохотные источники и оставлял возле каждого пахнущий диковинными благовониями шаг тусклого белого света. Он хмыкнул.

– Можно заплатить пару дюжин золотых старшему служителю и посидеть в кругу заунывно поющих мужиков несколько часов, – и, видя мой поникший взгляд, выдержал паузу и добавил: —А можно прикинуться монахом, провести достаточно времени в стенах храма, пить местную воду, слушать, о чем здесь говорят, и через недельку-другую все пройдет само. Что скажешь?

Я не раздумывал долго. А что? Он предлагает мне безопасное место, где можно ночевать, и при этом постепенно все больше и больше нравиться богам. А игры с переодеваниями всегда нравились уже мне…

– Идет!

Он отхлебнул из фляги и протянул ее мне. В нос ударил сладкий аромат островного летнего вина, пряный, теплый. Я сделал хороший глоток и заулыбался – миру возвращалось его привычное очарование. А ты фартовый, Габриель!..

Растолкал меня Эрик спозаранку. Наскоро перекусили, я сгреб свои пожитки и засунул их в один из сундуков при входе. Несколько книг из схорона припрятал под плащ, благо, он был таким лаконичным только снаружи. День монахов начинается рано…

И я с утра толпился вместе со служителями богов, готовил храм к приходу людей, раскладывал цветы вокруг каменных чаш под источниками, легкими движениями (Эрик показал мне, как) отправлял под потолок голубые огоньки. К ночи они снова спустятся на уровень человеческого роста, а пока буду парить под высокими сводами, чуть покачиваясь и мерцая нездешним светом.

Мне никто не задавал вопросов – видимо, народ тут не слишком общительный, и появление еще одного человека в плаще их не смутило.

А после монахи закончили работу, открыли тяжелые двери и выстроились сами, чтобы молиться. Я ткнул Эрика, подпиравшего стенку тут же, мол, что дальше?

Он натянул мне капюшон пониже на лицо и рассмеялся вполголоса.

– Возьми книгу и читай. Можешь перекусить или помечтать, да мало ли занятий?..

– Что, любую книгу?

Эрик подмигнул мне и склонил голову, весь молитвенник молитвенником. Ну, я и вытащил, не долго думая, ту самую черную книгу, точную копию которой мне подкинули те солдаты. Раскрыл на первой странице и…

– Что творишь, безумец! – вдруг зашипел на меня Эрик, захлопывая чернокнижие и срочно пихая его мне в складки плаща, торопясь быстрее спрятать в ткани. В воздухе мелькнула едва заметная блестящая искра, меня что-то укололо в руку, и я едва не вскрикнул. – Не настолько любую!

Я застыл с дурацким выражением на лице. Надеюсь, капюшон скрывал его хотя бы немного…

– Но ты ведь сказал…

– Откуда мне было знать, что из всех книг мира ты предпочтешь запрещенный манускрипт чернокнижников?! – шипел монах мне на ухо, постепенно остывая. – Это было очень тупо, дружище!

Ладно, признаю. Мог бы и сам догадаться, что боги не будут рады такой литературе. Но зато я испытал на себе местную систему цензуры – штука не из приятных, пусть и не особенно вредоносная.

Эрик тем временем поправил беду глотком из фляги, отчасти вернул себе хорошее расположение духа и уже более благодушно продолжил:

– Запрет можно обойти, если начертить защитный круг на полу и получить благословение. Если…

С заднего ряда ему прилетел звонкий подзатыльник, парень дернулся, ойкнул, но болтать прекратил.

Я хихикнул, очень уж забавное лицо у него было. И, раскрыв вполне безобидный свиток, по случайности прихваченный с остальными – историю нашего города – углубился в чтение…

Двумя с небольшим часами позже, когда солнце поднялось уже над крышами, однако до зенита ему было еще далеко, я шел по улице, откинув капюшон и подставив лицо ветру и теплу, пока оно не превратилось в пекло.

Хорошо…

Порт, милый порт! Здесь, казалось, жизнь не затихала никогда. Однако я все-таки нашел спокойный уголок среди гомона матросов, грузчиков, торговцев и крикливых девчонок, которые вечно ошиваются где-то рядом. Сел на низенький заборчик какого-то пустого склада, вытащил из-за пазухи ту злополучную книгу из тайника – и открыл самое начало.

На проверку – ничего необычного. Общее описание учения, каких-то обрядов, обиженная на гонения статья, статья, призывающая противостоять иноверцам… Ну, я и не сомневался. Достойно того, чтобы прятать в схорон (шкуру свою жалко!), но чтобы за это убирать всех, кто мог ее прочитать… Я покачал головой. Выглядит более чем сомнительно.

Что же не так с этой книгой? Ответа у меня не было.

Ладно, попрошу как-нибудь Эрика взглянуть, вдруг он что-нибудь тут углядит. А нет – так хоть просто выслушает, всяко приятно. Этот улыбчивый непутевый монах, кажется, начинал мне нравиться. В его компании было совсем не напряжно, в отличие от многих, кого я знал раньше – тогда почему бы и нет?

Я почесал кончик носа и спрятал книгу обратно под плащ.

А когда вернулся в храм, меня ждал сюрприз. Стоило мне переступить порог, как ближайший темный плащ развернулся и оказался ни много ни мало господином настоятелем. Его хмурое располосованное шрамом лицо я не перепутаю ни с чьим больше – Эрик позаботился о том, чтобы заочно меня с ним познакомить. Как выяснилось, и настоятель обо мне кое-что знает.

– Ты книжник, верно? – начал он без предисловий. Какой шустрый дядька!

– Книжник, книжник. Не желаете обогатить вашу библиотеку новыми книгами? У меня найдется литература на любой вкус, с цензурой и без, – я включился, как при звуке дверного колокольчика в своей бывшей лавке, и с удовольствием наблюдал на секунду мелькнувшей в глазах интерес и лукавый огонек, но они тут же скрылись под непроницаемой каменной маской.

– Есть список книг, которые нужны мне как только, так сразу. Я понимаю, что это будет дорого, но Орден честно оплатит все по выставленной тобой цене, если она будет соразмерна. Посмотри, выпиши рядом.

Я пробежался по выданному мне списку глазами. А дядька еще шустрее, чем я думал!

– Тут хватит двух-трех серебряных, здесь золотой, а вот эта, эта и эта – они же запрещенные, господин главный святой отец! И жуть какие редкие, у меня всего два проверенных поставщика, один из которых появляется раз в пару лет!

Настоятель подмигнул мне и ушел восвояси, пока я отчаянно подсчитывал бешеную цену на эти фолианты.

Эрик вынырнул словно из ниоткуда и похлопал меня по плечу, несмотря на вполне ранний час, дыша на меня вином.

– Ты меня ему сдал, зараза? – спрашиваю.

Он рассмеялся, покачал головой и, еще раз выдохнув на меня сладкий пряный запах, куда-то исчез прежде, чем я успел узнать хоть что-то еще.

Что ж, работа так работа. Видимо, бывших книжников не бывает.

Первым томиком в списке значился «Общий краткий курс по истории второй силы» для магических академий. Второй силой (после короны) считаются боги и магия, издавна между собой не дружащие. Я его как-то купил с рук у вора, вышедшим живым и невредимым из столичной башни магов, Демиана. Не знаю уж, как он ее добыл, но книга эта была действительно очень редкая. Монахам она обойдется в золотой, и это будет вполне честно, даром что я просто наведался за ней в свою лавку по уже проторенному пути через окошко.

Второй том я купил за полтора серебряных на книжном уличном лотке на площади, он подвернулся мне совершенно случайно. Половина страниц чем-то залита, кое-где чернила основательно поплыли, форзацы неровно оторваны каким-то варваром – в общем, «путеводитель по Эдорину для практикующих магию» в прошлом издании переживал свои отнюдь не лучшие времена. Я поработал над ним несколько вечеров подряд, и потом уже с немалой гордостью отнес настоятелю.

А вот со следующей в списке книгой было непросто. Ни в моей лавке, ни у кого из поставщиков, насколько я знал, такой не было – и они все только пожимали плечами, когда я специально ради нее встречался с ними. Я уже хотел было плюнуть и заказал следующую за ней (мой давний знакомый пообещал доставить ее из соседнего королевства к началу следующего месяца), как вдруг вспомнил о последнем, стопроцентно действенном, но сложном средстве.

Магический поиск.

Да, маг среднего уровня мог бы найти мне ее за умеренную плату с помощью какого-то их поиска и в добавок не стал бы задавать вопросов, но у меня были некоторые сомнения.

Во-первых, монахи не слишком-то одобряли взаимодействия с конкурентами – об их взаимной нелюбви знает абсолютно каждый.

И во-вторых, меня несколько смущал список книг, который мне выдал господин настоятель. Все они, как бы это сказать… Создавалось впечатление, что готовится что-то масштабное, вроде противостояния, и члены Ордена особенно озабочены сбором нужной информации и ее изучением обо всем, что связано с магией. Врага ведь изучают перед нападением, ведь так? Можете, конечно, сказать, что я слишком много читал про непримиримых противников и склонен все чересчур драматизировать, но все же, все же…