Читать книгу Непонятное пророчество - Елизавета Огнева - Страница 3

Если вы ждали, что я буду жить в этом мире по принципу «не буди лихо, пока оно тихо», а точнее – «решай проблемы по мере их поступления», то вы глубоко заблуждаетесь. Я не собиралась терять здесь время, а жаждала вернуться домой. Да, конечно, дома я всего лишь рядовой бухгалтер со средненькой зарплатой, и принцессой мне никогда не стать, во дворце не жить и на мягких перинах не спать, но я очень люблю свою семью и хочу, чтобы она была рядом. Для меня это очень важно. А здесь…

Это чужой мир, чужие люди, и здесь мне рассчитывать не на кого. Близкие не предадут, по крайней мере мои, а здесь все враги. Печально, но такова правда жизни. Ни разу еще не читала книги, где главная героиня, вставая на пути у вселенского зла, при этом не пострадала. Конечно, там ее по сюжету жанра обязательно спасают, ведь книги не будет, если главная героиня того… ну в общем, помрет бедняжка, а мне как? Меня спасут или я как раз из разряда бедняжек?

Комната, куда меня привела служанка, была также величественна и прекрасна, как и всё, увиденное мной в этом дворце. Небольшая, в белых и небесных тонах, освещенная свечами и закатным солнцем из высоких окон, она дарила покой и умиротворение. Вдоль двух стен книжные полки (надо у Сержа попросить пару книг по истории этого мира и Сарбении в частности), в центре накрытый на пять персон стол, напротив двери камин, рядом с которым стоят два глубоких кресла с высокими спинками, а между ними столик. Если судить по двум комнатам, которые мне довелось увидеть, то дворец не перегружен лишней мебелью и всякими пылесборниками типа вазочек, горшочков и этажерок. Картины, книги и только необходимое. Мне нравится.

Старые знакомые, в лице виконта и принца, стояли у окна, и стоило мне войти, как вежливый Серж поспешил подхватить меня под локоток, видимо, чтобы пресечь попытки к бегству. Ошибаешься, дорогой, я сюда как на войну шла. Сейчас вам ультиматумы выдвигать буду. Пока я мельком оглядывала комнату, а брюнет рассыпался в комплиментах, как я прекрасна и как он рад вновь меня лицезреть, мы подошли к камину. Из кресел поднялись двое, и не было сомнений, кто король.

Теперь я знаю, как будет выглядеть Лариус лет эдак в пятьдесят. Эх, если бы сын кроме внешности еще и папин характер, ум и нрав перенял! Заглянув в эти мудрые светло-серые глаза, окруженные сеточкой морщинок, я увидела смешинки и живой интерес. Уверена, с этим человеком мы поладим. Несмотря на излучаемое Бродмиром Монтгомери в данный момент добродушие, я, глядя на твердый подбородок, сильные руки, крепкую худощавую фигуру в строгом бархатном костюме винного цвета с минимумом золотой вышивки, могла легко представить этого человека как на балу, говорящим дамам милые остроты, так и на саммите ООН (или что тут у них собирается меж королевств?), где он с неподражаемым красноречием, не хуже Демосфена, отстаивает интересы своей страны. Или даже в доспехах на коне, с маской холодной решимости на лице, ведущим свои войска на врага. Прирожденный лидер. Принцу до него расти и расти.

– Ваше Величество, – я немного присела, придерживая юбку, как меня научила портниха.

Слава Богу, догадалась спросить, какие в этом королевстве реверансы – а то может здесь принято на колени падать и лбом о пол стучать, но нет, все оказалось весьма пристойно. Правда, делая реверанс, я должна была склонить голову перед монархом, а я продолжала смотреть ему в глаза, сразу давая понять, что на подобострастие от меня рассчитывать нечего. Но, кажется, я Его Величеству понравилась, так как он еще пару секунд поиграл со мной в гляделки, а потом усмехнулся и, обхватив пальцами мои холодные ладошки, нежно их пожал.  Боже, я и не заметила, что так переволновалась, только сейчас осознав, что с момента, как переступила порог комнаты, дышала через раз.

– Дорогая принцесса, рад приветствовать вас. И пусть вас привел к нам случай помимо вашей воли, я искренне надеюсь, что все разрешится благополучно для всех нас. А сейчас позвольте вам представить моего доброго друга и по совместительству тайного главу разведки и органов сыска Васлова Сартьери.

Я с улыбкой повернулась к Васлову, чтобы поприветствовать и лучше рассмотреть, так как до этого все внимание мое было приковано к королю. Высокий, жилистый, с крепкой фигурой, удачно подчеркнутой темно-синим костюмом, чуть вьющиеся каштановые волосы. От него исходила такая аура опасной силы… Мужчина улыбнулся мне, мягко пожимая вмиг вспотевшую ладонь, а я всеми клеточками тела захотела спрятаться за Бродмира, ну или в крайнем случае за Лариуса.

Знаете актера Гуськова? Вроде нормальная внешность, а как улыбнется, так сразу понимаешь, кто в фильме маньяк-убийца. Хотя СМИ утверждают, что по жизни он хороший человек, порядочный семьянин и добрый друг. Я тоже надеюсь, что этот глава разведки станет мне хорошим другом, так как лицо у него было психически нездорового маньяка с особо садистскими наклонностями. Стараясь не выказать страха пред этим человеком, я смело посмотрела ему в глаза. Такие странные и пронзительные, совершенно черные, как омуты бездны, они завораживали.

– У вас глаза красивые, – брякнула я, не подумав, и тут же дико смутилась.

Захотелось провалиться сквозь пол. Я попробовала вынуть ладонь из его большой теплой руки. Надо же, какие у него длинные и красивые пальцы. Черт, кажется, покраснела. Васлов хмыкнул, отпуская мою руку, а вот король так захохотал, что от испуга я чуть в камин не метнулась, хорошо Ларуис поддержал.

– Молодец, девочка.

Бродмир похлопал меня по плечу и подошел к столу, на который слуги уже успели натаскать много всякой вкуснятины.

Ну и что это было? Проверка на вшивость?

Ужин тянулся долго. Нервы внутри как натянутые струны, от волнения совсем не хочется есть. Я до дрожи в руках жаждала деятельности. У нас же вечер проходил за мирными разговорами, как в поэме Пушкина Александра Сергеевича: «…О сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне».

Жутко раздражало это впустую потраченное время. Когда уже они начнут меня расспрашивать о моем мире, что, совсем не интересно, откуда я? Или пусть расскажут, чего они от меня хотят. Мало того, что чувствую себя некомфортно под этими завуалированными любопытными взглядами, в окружении бокалов и бокальчиков, вилок, ложек, ножичков, так еще и разговоры ведутся, словно меня здесь и нет.

Там, в своей комнате, обдумывая все главные вопросы, я казалась себе такой сильной и смелой. Думала, приду, выложу королю все карты на стол, выскажу все свои требования, выдвину ультиматумы и будет мне плевать, монарх королевства передо мной или продавец мороженого. А в результате, я – девушка века космических технологий и общественного равноправия, та, которую многие знакомые считают наглой, пробивной, сижу и вяло ковыряю вилкой какую-то рыбу, боясь перебить монаршую особу, чтобы вставить свои «пять копеек».

Никогда себя такой мышью не чувствовала, даже на экзаменах. Сейчас забьюсь в угол и буду оттуда тихо пищать. Погруженная в свои мысли, я взяла бокал и стала пить вино маленькими глотками в надежде хоть немного расслабиться. Другой рукой по привычке теребила небольшой золотой крестик на цепочке – единственное украшение, которое было на мне в день пробежки. Даже не верится, что еще вчера я просыпалась в своей кровати, в своем доме, в своем мире. Эта простая мысль словно прожгла меня.

Еще вчера все было привычно, и близкие рядом, а теперь я одна. Должна сидеть тут и слушать весь этот бред, который меня никак не касается и ничем не поможет мне в желании попасть домой. Вино ли дало в голову или злость на ситуацию в целом, и на эту четверку в частности, но неуверенность отступила, и я решила взять инициативу вечера в свои руки. Когда в комнату вошел очередной слуга и стал расставлять на столе блюда с закусками, я аккуратно коснулась его рукава, привлекая к себе внимание:

– Спасибо, больше ничего не надо. Проследите, чтобы нас никто не беспокоил.

Юноша затравленно посмотрел на короля и, дождавшись едва заметного кивка, быстро вышел из комнаты.

Слуга ушел, а я осталась и теперь в полной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием огня в камине, меня внимательно рассматривали четыре пары глаз. На мгновение храбрость меня покинула, и я с ужасом подумала –  а вдруг нет никакого пророчества? Нашли странную девицу и притащили во дворец, как экзотическую обезьянку на забаву. Придумали всю эту муру со спасением королевства и теперь смотрят и развлекаются, как я тут пыжусь и что-то себе надумываю. Я вновь ушла в себя, обдумывая такой вариант событий. Крестик срезанными краями привычно покалывал пальцы. Из глубокой задумчивости меня вывел вопрос короля. Я аж вздрогнула от неожиданности.

– Эта вещица – что-то важное для вас? Какой странный символ. Он что-то значит?

Постаравшись расслабиться хотя бы внешне, я опустила руки на колени, чтобы никто не видел нервных движений.

– В моем мире это символ веры. Для меня это важная вещь. Мне его мама подарила.

Мысль о маме вернула злость и храбрость. Их прямое разглядывание нервировало, поэтому я, как можно грациознее, встала в этом объемном платье (не свалилась, и слава Богу) и отошла к окну. Таким образом, король и Васлов оказались скрыты от меня высокими спинками стульев (с глаз долой, как говорится). Открыв одну створку окна, я с удовольствием подставила разгоряченное лицо прохладе весеннего вечера. Как же хорошо… Сделав еще глоточек вина и не оборачиваясь к мужчинам, попросила:

– Расскажите, пожалуйста, о пророчестве. Кто сказал, когда, почему в него такая вера, и, если кто-то помнит – хотелось бы услышать его дословно.

Я смотрела, как вечерние сумерки опускаются на дворцовый парк. Как здесь красиво! За спиной зашелестели листы бумаги и принц (странно, не думала, что он может что-то умное выдать), прокашлявшись, заговорил:

– Я сегодня перерыл архивы, чтобы удостовериться. Пророчество было записано 376 лет назад, в день смерти Великого короля Лакмуса (ну и имечко!) Монтгомери Провидящего на 96 году жизни. Еще при жизни король не раз давал предсказания, которые всегда исполнялись, поэтому нет смысла сомневаться в его последних словах (а старческий маразм у них тут не практикуется, все-таки дедок был немолод?). К моменту смерти он уже двадцать шесть лет как не правил сам, а был советником при своем сыне – короле Фарионе Монтгомери Храбром.

«Надо же, у них тоже монархам прозвища дают, как и нашему Ивану Грозному или Петру Великому. Интересно, а у Бродмира есть? А Лари у нас будет – Лариус Нежный, или Лариус-Фифа, – я печально усмехнулась своим мыслям. – Грустно. Что-то я совсем злая становлюсь. Парень старался, небось весь день в библиотеке проторчал, а я зубоскалю. Плохо».

Принц между тем продолжал:

– В день смерти Лакмус Провидящий дал свое последнее пророчество, которое было дословно записано тут же, у кровати умирающего личным секретарем короля и заверено подписью самого Фариона Монтгомери. Пророчество гласит: «Когда над королевством нависнет большая беда, младая спасительница придет, мир свой покинув и жизнь ее истинная начнется под солнцем Сарбении».

Ну и как это называется?! А точнее нельзя было сказать? Почему у этих предсказателей всегда столько слов и ничего конкретного? Можно было еще проще написать: «Придет девица, пошлите ее туда, не знаю куда, принести то, не знаю что». Эх, дядя Филатов, меня бы в ваши сказочки. Я наконец оторвалась от созерцания пустого парка, который уже почти совсем утонул в сумерках и повернулась к принцу.

– Большая беда это в плане физического размера и масштабов разрушения или просто оборот, говорящий о значимости события? Младая – это точно возраст от 16 до 30 или у вас даже десятилетней девочке подходит такой эпитет? (Это я еще надеюсь, что спасать королевство не мне и скоро явится другая героиня). И что значит ваше «под солнцем Сарбении»? Это космическое светило имеется в виду или в государстве есть место, или здание, или памятник, который можно так назвать?

По мере того как я задавала вопросы, лицо Сержа становилось все более задумчивым, а у принца наоборот глазки округлились, и он в итоге молча развел руками. Бродмир и Васлов мне видны не были, и о чем они думали – неизвестно.

– Все предсказания короля были столь же размыты и неточны?

Ответом мне были все те же круглые глазки Лари и задумчивое молчание Сержа.

Не знаю, что способствовало: спокойное поведение мужчин, общая романтическая обстановка (свечи, прохлада вечера и уют комнаты) или же выпитое за ужином вино, но я вдруг успокоилась. Ушли нервозность и постоянное ожидание подвоха. В этот момент мой взгляд упал на книги. Интересно, речь этого мира я понимаю, а письменность? Неужели все тоже на русском? Подошла к полкам и достала первую попавшуюся книгу. Толстый том, перетянутый красной кожей с золотом. Раскрыла на середине. Хм, абракадабра. Я обернулась к внимательно следящим за мной мужчинам и показала раскрытую книгу.

– Это на каком написано?

– На асварийском, – Лариус внимательней пригляделся к тексту. – Кажется, «История десяти мудрецов».

А принц не такой и лопух. Надо с ним помягче.

– А на местном языке есть?

Блондин подошел и, отобрав у меня тяжеленный фолиант, (видать, насыщенная жизнь у мудрецов была или же много мудростей за жизнь выдали) протянул другой.

– Вот.

Я с трепетом раскрыла книгу на первой попавшейся странице, зажмурила глаза, твердя про себя «что меня ждет, что меня ждет» и ткнула пальцем. Приоткрыла один глаз: «Больше никаких звуков не слышалось; казалось, будто стихла даже река». Так и есть, все родное и понятное. Только предсказание как всегда – не пойми что. Не везет мне на пророчества.

– Почему так? – я с надеждой посмотрела на принца, вдруг прояснит что. – Другой мир, а все такое одинаковое: люди, природа, речь, письменность. Ничего не понимаю. Как такое возможно?

Но принц тоже ничего не понимал (как будто стоило ждать от него прозрения). Проставив на место книгу, мы вернулись к столу. Собравшиеся молча сверлили меня глазами. Да что ж вы все такие… блин, слово не могу вспомнить… почему всё на меня свалили? Ни помощи от вас, ни предложений. Сидите и на меня смотрите, а я значит – разгребай. Ну, я вам разгребу. Так разгребу, что огребаться замучаетесь! Ну вот, вконец разозлилась. Сейчас начну права качать.

– Никто не против, если мы упростим этикет общения и перейдем на имена? – я вопросительно посмотрела на короля.

– Не возражаю.

Удовлетворенно кивнув, я перевела взгляд на Васлова. Он потирал подбородок, с интересом меня рассматривая.

– Я не против.

Ух, какой у него оказался голос! За таким готова на край света. Сильный, глубокий, чуть с хрипотцой – голос истинного мужчины. Только сейчас осознала, что это первые его слова за вечер. Дорогой, скажи мне еще что-нибудь, и я совсем-совсем перестану тебя бояться и еще, чего доброго, влюблюсь. Кажется, я из разряда женщин, которые любят ушами. Интересно, сколько ему лет?

– Мальчики – мои ровесники, их можно не спрашивать.

Я послала Лари самую свою сладкую улыбку, на что получила обиженную мордочку с поджатыми губками. Кайф! Не могу отказаться от возможности измываться над этим очаровашкой.

– Ну что ж, если судить из пророчества, то я изначально спасительница. Там нет слов «возможно спасет» или, например, «постарается спасти», а следовательно, любые мои действия в итоге должны привести к положительному результату. Поэтому слушайте мои требования.

Вот что я называю «с места в карьер» ну или «взять быка за рога». Им явно не понравилось слово «требования». По лицу Васлова ничего не скажешь, все так же молча меня рассматривает, а вот король явно был в гневе. Черты лица заострились, губы сжаты, взгляд стал колким. Не каждый день перед ним такие соплюхи, как я, права качают. А может я вообще в этом деле первопроходец. Ладно, расслабьтесь, много пока не попрошу. Я честная девушка и потребую награду после своих героических свершений. Памятничек там, в честь меня любимой, камушек бриллиантовый с мой кулачок, карету золотую или еще какую мелочь. Ладно, отвлеклась.

– Во-первых, – чувствую себя Наполеоном, мелким таким среди крупных. Хочется вытянуть вперед руку и начать приказы отдавать. – Как можно скорее соберите комиссию из лучших историков, пусть проанализируют все сбывшиеся предсказания Лакмуса, выявят причинно-следственную связь между словами предсказаний и подтвердившими их событиями. Может это нам что-то даст и поможет более точно понять последнее предсказание. Во-вторых, – я в упор посмотрела на короля, – Бродмир, я хочу, чтобы вы дали распоряжение лучшим ученым своего королевства, собрали их вместе и поставили перед ними задачу найти способ вернуть меня домой. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы решить ваши проблемы, но взамен хочу знать, что вы так же сделаете все возможное, чтобы я вновь увидела свою семью. Я хочу письменное соглашение, подписанное вами, что вы используете все свое влияние для этого. Без такого соглашения я ничего делать не буду, просто сяду в своей комнате и буду сидеть до скончания века.

По мере того, как я произносила свою пламенную речь, лицо монарха вновь смягчилось, ушел гнев, осталась лишь заинтересованность.

– Хорошо, девочка. Это справедливое требование. Сегодня же мой секретарь вызовет всех мало-мальски значимых ученых в столицу для решения государственной проблемы.

– Так же меня надо представить народу, чтобы не возникло проблемы, реши я кому-то что–то приказать. У меня среди народа должен быть статус и вес.

– Я уже думал об этом. Организуем в конце недели бал в честь помолвки принца, на котором представим его избранницу.

На слове «помолвка» нас с Лариусом скривило как от кислого лимона, что, кажется, позабавило окружающих.

– Мне нужна придворная дама, которая станет мне помощницей и советницей в вопросе этикета и местных нравов. Умная, спокойная, с крепкими нервами, благовоспитанная, но не зануда, умеющая держать язык за зубами, не стерва и не карьеристка, и при этом патриотка своей страны.

В конце списка достоинств моей придворной дамы Бродмир засмеялся.

– Девочка, как только найдешь такую даму, познакомь меня с ней. Вдруг снова решу жениться.

После этого смеялись все. То есть все, кроме Васлова, он ограничился усмешкой. А жаль, с удовольствием послушала бы его смех. В комнате вновь разлилась атмосфера всеобщего дружелюбия.

– Серж, – обратился король к виконту, – ты у нас большой специалист по придворным дамам. Подбери кандидаток.

Я с интересом посмотрела на брюнета. Нет, конечно, я не сомневалась, что он бабник, но сказать это так открыто!?  А он даже бровью не повел. Интересно, это говорит о его выдержке или в их мире прелюбодеяние не порок? Я вообще заметила, что мальчики при старших ведут себя как мышки.

– Васлов, – я вновь окунулась в черные омуты «не боюсь, не боюсь, не боюсь…», – вы, как глава разведки, можете дать какое-нибудь предположение, что за тайная или явная беда может грозить Сарбении?

– Нет.

«Если краткость – сестра таланта, то вы, мой дорогой Штирлиц, гений. Ладно, подумаю сама», – решила я.

– Расскажите о вашем мире, Бродмир. У вас есть магия? (Если судить по книгам, магия была везде, кроме Земли. Сейчас проверим).

– Как таковой нет. Магия является порождением стихий, а человек не может контролировать эти силы. Чистой магией наделены лишь духи.

– Призраки, что ли?

Все усмехнулись.

– Нет, духи – это живые элементы природы: духи воды, льда, огня, воздуха, земли. Они бесплотны и нейтральны. И пусть их магия очень сильна, их нельзя приручить или принудить что-то сделать. Поэтому магия людям не подвластна. Но среди людей рождаются, пусть и очень редко, носители дара: провидения – предсказание будущего или видение прошлого, и заклинания – возможности управления разумом животного или птицы. Но повторюсь, такие люди редки.

– А человеческим разумом управлять могут?

– Нет, человек имеет волю. Заклинатели могут подчинить лишь безвольного.

– Понятно. А что с сильными созданиями, вроде демонов или драконов?

– Я не знаю, кто это такие.

– Ну ящерицы такие огромные. Может быть с крыльями.

– Нет, у нас такие не водятся (эх, не полетать мне на драконах). Есть только хорты. Бешеные твари, что-то среднее между волком и собакой, крупные, могут принимать человеческий облик. Когда-то давно жили среди людей, потом ушли куда-то или выродились. Единицы по лесам прячутся. Шанс их встретить еще меньше, чем одаренного в городе.

«Оборотни что ли? Надо будет поподробнее узнать», – сделала я себе заметку.

– Сарбения – большое королевство?

– В этой части материка одно из трех крупнейших, самое богатое и процветающее.

Ну да, свой дом не похвалишь, никто не похвалит, хотя может и правда самое-самое.

– А два других? Вы с ними в конфликте?

– Рагнария граничит с нами на севере. Отношения холодные, но не более.  Хасфа далеко на юге. Между нами много мелких королевств.

Я попыталась представить, но не хватало наглядных зрительных образов. И вообще, у меня в голове скопилось столько информации, которую необходимо было обдумать.

– Давайте на сегодня разойдемся. Мне надо подумать. Соберемся завтра, часов в… (я задумалась. После ежедневного подьемы на работу в 6.30 очень хотелось по утрам подрыхнуть подольше) как проснемся. Не будите меня завтра, пожалуйста. Давайте выспимся и с новыми силами приступим к решению этого квеста. И да, Бродмир, утром жду от вас подписанное соглашение.

Я устало улыбнулась и поднялась. Мужчины последовали моему примеру.

– Мальчики, проводите меня, пожалуйста.

Мальчики не возражали. Уже у двери подумала, что ночь предстоит долгая, поэтому вернулась к столу, цапнула полный кувшин вина, свой бокал, пожелала Бродмиру и Васлову сладких снов, последний мне ответил легким кивком и полуулыбкой. Странно, я боюсь этого человека, и при этом меня к нему тянет, как к магниту.

В сопровождении виконта и моего почти официального жениха мы отправились по коридорам дворца к моей комнате. Сейчас, в свете свечей все казалось таким таинственным. Уже у самых дверей, прощаясь с парнями, вспомнила про книги. Попрошу лучше принца, раз он такой любитель библиотек.

– Лариус, будь другом, подбери мне несколько книг про этот мир и про Сарбению. Все, что посчитаешь нужным и полезным.

Моя просьба парня явно удивила (да, дорогой, иногда я бываю белой и пушистой, и могу разговаривать, не огрызаясь), но он обещал помочь. Ну и хорошо. Хочу скорее остаться в одиночестве.

– Спасибо. Лариус, Сергей, спокойной ночи.

– Лиза, – Серж придержал дверь, не давая ее закрыть, – а почему вы меня иногда называете Сергеем?

Я усмехнулась.

– Видишь ли, дорогой, в моем мире тоже есть имя Серж, и Сергей – это его аналог на моем родном языке. Сергей, Серёжа, Сереженька, Серенький. Это звучит так по-родному. Но если тебе не нравится, то не буду.

– Ну что вы, если это доставит вам радость, то я совсем не против.

Я вновь попыталась закрыть дверь, но виконт продолжал ее держать.

– Знаете, Лиза, вы меня сегодня очень удивили. Да и Васлов, – мужчина на секунду замолк, словно подбирал слова, чтобы я лучше поняла его переживания, – он самый опасный человек, которого я знаю, и до сегодняшнего дня по имени его звал только король. А вам он позволил. Это так поразительно (может просто вы у него разрешения не спрашивали?). Сегодня я понял, что вы очень умная и сильная девушка, и теперь нисколько не сомневаюсь, что в пророчестве речь шла именно о вас.

О как!  И никакого подхалимства, и лести. Такой серьезный. Но его слова вдруг показались мне очень важными и нужными. Я поняла, что приобрела в лице этого парня хорошего друга. Что ж, я рада. Он мне нравится. Я искренне улыбнулась.

– Спасибо, Серж. Мне правда было приятно это услышать.

– Хорошо. Спокойной ночи.

– И вам того же. Сладких снов.

Я наконец закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Какой долгий день! Кувшин оттягивал руки. С трудом дотащившись до кровати, я с радостью поставила свою ношу на тумбу. И зачем я его взяла? Решат, наверное, что я алкоголик. Тогда в лесу… и вот сейчас… Да, и плевать.

– Ваша милость, будут какие-нибудь распоряжения?

Я от ужаса вздрогнула. В дверях гардероба стояла Сания, моя личная горничная. Невысокая шатенка, утянутая в коричневое платье от подбородка до пят. Милая и тихая. Слишком тихая. Еще раз так подкрадется, и спасительница королевства помрет от инфаркта.

– Д-да. Я бы хотела помыться.

Девушка кивнула и вышла. Минут через пять двое молодых слуг внесли в комнату большую лохань и поставили ее у горящего камина. Потом натаскали воды. Все шустро, молча. В конце поклонились и вышли. Служанка помогла мне раздеться, после чего я с блаженным вздохом залезла в воду. Вытянуться полностью не было возможности, либо плечи мерзнут, либо коленки. Сания подошла ко мне с мылом и мочалкой.

– Не надо, я сама. Положи здесь, – я показала рукой на место рядом с ванной. – Принеси полотенце и во что мне переодеться.

Девушка молча выполнила мое распоряжение, положила на край ближайшего кресла сложенную простынь (это вместо полотенца что ли?). Потом ушла в комнату, которую я окрестила гардеробом и, вернувшись с халатом и ночнушкой, разложила вещи на кровати.

– Что-то еще?

– Да. Налей мне, пожалуйста, вина, вон на тумбочке, и можешь идти спать. Ты мне сегодня больше не понадобишься.

Сания подала мне полный бокал сладкого вина и тихо ушла. Я откинулась на край лохани и закрыла глаза. Наконец-то одна. Хорошо. Романтика, свечи, вино, горящий камин, ванна… К такому можно быстро привыкнуть. Но вокруг пустота и внутри пустота. Это давит.

Я боюсь своего будущего в этом чужом мире. Что делать, если мне не суждено вернуться домой? Из глаз полились весь день сдерживаемые слезы. Теперь можно. Теперь я одна, и никто не видит моей слабости. Я разревелась. Ничего, это ведь не преступление – пожалеть себя. Это лишь избыток эмоций, усталость и страх.

К моменту, когда вода почти остыла, я уже успокоилась и, помывшись мылом, вылезла из ванной. Скажу вам честно, неудобно мыть длинные волосы мылом, а потом еще и полоскать их в тазике. Но ощущение чистоты стоило моих мучений.

Ночнушка оказалась очень красивая и очень длинная. На широких бретелях она невесомым куполом окутывала меня до пят. Спать не хотелось, поэтому я, перетащив на тумбочку у кровати бумагу, чернильницу и перья, удобно устроилась на подушках и стала думать, пить вино и пачкать пальцы в чернилах, пытаясь записать важные мысли.