Читать книгу Жизнь после - Елизавета Порфирова - Страница 6

Хорошие книги могут заменить собой целый мир. С самых первых страниц они привлекают и манят тебя, словно чистое лазурное море в жаркий и пыльный день. Завороженный, ты с разбегу с головой ныряешь в это море и погружаешься на самую глубину. Там тебя ждет волшебное разноцветное царство, оно окружает тебя со всех сторон, заставляя стать частью его невероятной жизни. Ты уплываешь все дальше, следуя за автором и сюжетом, ты изучаешь новое, находишь сокровища, переживаешь, страдаешь, живешь, а к привычной реальности возвращаешься только по самой острой необходимости.

Когда история заканчивается и остаются последние страницы, ты ощущаешь, что тебе невероятно тяжело расставаться с этим новым миром, ставшим таким знакомым и понятным. Преодолевая себя, ты выныриваешь на поверхность, но лишь для того, чтобы сделать глубокий вдох, оглянуться, снова нырнуть и стать частью нового, совершенно другого, но не менее захватывающего сюжета.

У Леты не было необходимости возвращаться в реальность. Тело ее ничего не требовало для существования, поэтому сознание могло уноситься в самые глубокие недра истории, не переживая о том, что придется прерывать путь и выныривать на поверхность. Можно было прочитывать целую книгу, не вставая с места, а после – даже не делая глубокий вдох, а лишь оглянувшись и сняв с полки следующую – погружаться с головой в другой мир.

Миры эти были разные: фантастические, мистические, совершенно обычные и оттого еще более нереальные теперь для Леты. Это были миры, полные загадок, чувств и философии. Они не только отвлекали девушку от мрачных мыслей, унося ее сознание прочь от серости и пустоты, они еще заставляли ее забыть об одиночестве, создавая приятную компанию. Через книги с Летой говорили авторы и герои. Через книги она могла чувствовать себя живой, потому что там постоянно что-то происходило, менялось и развивалось. Книги оказались единственным проводником яркого цвета: только с их помощью, читая описания неба, природы, предметов и одежды, она могла представить себе, как выглядят те или иные цвета.

Она читала. И читала много. Лежа на кровати, на полу, на столе в кухне и даже в ванне, из крана которой не текла вода. Она сидела на подоконнике спиной к окну, накрывалась старым пледом на кровати или забивалась в угол. Она почти не смотрела по сторонам, стараясь отдалиться от того, что ее теперь окружало. И тем более не смотрела в окна и не выглядывала за дверь: еще помнила ту странную тень, да и невыносимо было видеть пустые холодные улицы и мертвые провалы окон напротив. Разве что изредка рассматривала кусочек двора за окном кухни, где росла старая ива и куст бузины, вспоминая о том, как когда-то это было ее самым любимым местом, где она чувствовала себя в безопасности, где могла творить самую настоящую магию и доверять всему вокруг. Ей очень хотелось снова оказаться там, среди кустов, на которых сейчас не было ни одной ягодки, но она безумно боялась. И, избегая открытых пространств и окон, снова и снова возвращалась к книгам.

В старых шкафах старые книги десятилетиями хранятся в одном и том же положении на одном и том же месте. Изредка их на несколько секунд снимают с полок, чтобы смахнуть пыль. Еще реже их заставляют покидать привычное место, когда хотят прочитать. Но это бывает крайне, крайне редко. Потому что это старые книги, которые десятилетиями хранятся в старых шкафах.

Некоторые из этих книг принадлежали еще старым хозяевам дома. Некоторые купил отец Леты. Но больше всего книг приобрела и принесла домой она сама. Не меньше сотни с тех пор, как начала работать в магазине. Это были не новые книги: их успели уже не раз передать из рук в руки. И оттого в старинном шкафу они смотрелись так, словно сотню лет уже являются его неотъемлемой частью.

Этих слов никто никогда не прочтет, потому что они не были записаны. Они были сказаны в месте, где их не мог услышать никто; лишь нескольких старых фотографий внимали им, поставленные на самом виду. Эти слова исчезали сразу, как только рождались на свет, потому что в том мире, где была сейчас Лета, недолговечное не могло сохраниться надолго.

Я уверена, что знаю все эти книги. Но их обложки… Они такие странные… Размытые, непонятные. Пальцы на миллиметр погружаются в них, словно в туман, но при этом ничего не ощущают.

Впрочем, как всегда.

Буквы четкие. Каждое слово можно ясно прочитать. Я думала, что напечатанный текст будет ускользать, убегать от меня так же, как все вокруг. Думала, он будет нечетким, смазанным или вовсе пропадет. С тоской ожидала пустые страницы.

Я так рада, что книги целы! Бог с ним, с обложкой. Главное – текст. Истории. Даже не представляете, как вы мне нужны сейчас.

Нашла старую книгу. Кажется, это папина. У нее обложка совершенно обычная, такая, какой я ее когда-то знала. Она не уплывает, не обвивает пальцы туманом. Это просто обложка.

Очевидно, книга эта достаточно долго прожила, чтобы мир ее запомнил. Дольше, чем я…

Кажется, это тридцатая. Я пробовала начать считать, но где-то сбилась. Впрочем, это не так уж и важно.

Даже хорошо, что не надо спать и есть. Можно читать, читать, читать. До тех пор, пока не дочитаешь до конца. Все равно что проплыть океан за один вдох.

Я даже подумала, что этот ужасный мир вполне может оказаться раем. Для тех, кто любит читать, конечно же. К твоим услугам – вечность и все книги, которые только сможешь найти. Не думай, не заботься ни о чем – просто читай! Ведь тебе этого так не хватало при прежней жизни, всегда что-то отвлекало: усталость, голод, дела, любовь…

Любовь…

В том-то и дело, что это вовсе не рай. А книги – всего лишь способ забыть об этом.

Упрямый мир не хочет, чтобы хоть что-то было по-моему! Куда бы я ни положила книги, куда бы ни поставила фотографии, где бы ни бросила плед – все всегда возвращается на место! Я не замечаю, как это происходит, но это происходит!

Это ужасно! Это сводит с ума. Все всегда одно и то же, что бы я ни делала!

Только в книгах люди могут изменить мир вокруг себя. Окажись они на моем месте, зарыдали бы от тоски и одиночества.

Одиночества… То, что переживают они там, в своих темных мрачных лесах, в бедных квартирках, в горах и пещерах, – все это глупость. Я теперь знаю, что это глупость… Что настоящая тоска – вот она. Здесь. Вокруг меня.

Это любимая книга Олега. Интересно, есть ли у него уже другая любимая?..

Помнишь, я как-то читала ее вслух для тебя? Ты сидел вот в этом самом кресле, закрыв глаза и держа в руках большую чашку горячего чая, а я читала тебе.