Читать книгу Рыжее счастье - Елизавета Владимировна Соболянская, Елизавета Соболянская - Страница 6

Милена успела поесть творога со сметаной, запила все чаем с молоком и даже позволила себе неторопливо съесть малюсенький пряник – сладкое она контролировала жестко, опасаясь аллергических реакций у сына, да и в форму хотелось прийти поскорее.

И вот, допивая последний глоток, она решилась – прошла в комнату, включила ноут и щелкнула по кнопке “ватсапа”:

– Ирина, добрый день, можно вам позвонить?

Психотерапевт, с которым она работала последние девять месяцев, отозвалась сразу.

– Звоните, у меня есть полчаса.

– Здравствуйте, – Мила, нервничая и спотыкаясь, изложила ситуацию с соседом, его маленькой дочкой и собственной реакцией.

– Давайте разберем все по порядку, – мягко улыбнулась Ирина. – Ваша реакция на плач младенца понятна – материнские инстинкты обострились, плюс стресс от нового жилища и новый этап в жизни.

Милена набрала воздуха в грудь, готовясь к очередному “но”. Ирина всегда сначала отмечала положительные или естественные реакции, а уж потом указывала на недоработки.

– Но вы помните, чем мы с вами занимались предыдущие девять месяцев?

– Да, – коротко ответила девушка, укачивая сына.

– Так почему вы позволили этому мужчине воспользоваться вашим ресурсом бесплатно?

– Он… помог с коляской. И в магазине.

– И все? Между тем вы успокоили и накормили его ребенка. Точнее, двух. И его самого тоже. Потратили свое личное время на обсуждение его проблем и покупок, а что вы сделали в это время для себя?

Мила вздохнула. Психотерапевт уже более полугода пыталась научить ее практическому эгоизму. Не отдавать все время ребенку – выделять хотя бы час в день на собственные удовольствия, гимнастику или залипание в книге. Не бросаться на помощь маме – сначала выяснить, нужна ли ей помощь и в каком объеме. А может, хватит разговора и телефона исполнителя?

Наверное, это было правильно, но Милене всегда легче было отдавать, чем брать. Наверное, поэтому ее занятия с Ириной были для нее весьма горьким лекарством.

Она вздохнула, еще раз проговорила вместе с доктором “уровни допуска в личное пространство”, а потом все – связь пришлось прервать. Савелий закапризничал, начал дергать бусы и тереть глазки. Настало время сделать массажик, спеть песенку или просто побродить по квартире с ребенком на руках, чтобы он устал от впечатлений перед сном.

И в это самое время в дверь постучали. Мила вздохнула, осторожно глянула в глазок и открыла. На пороге ожидаемо стоял сосед:

– Простите, – вздохнул он, – Лине снова что-то не нравится!

– Поносите ее на руках, покачайте, и минут через пятнадцать дайте бутылочку с новой смесью, – ровно ответила девушка, держа в голове беседу с психотерапевтом.

– А…

– Роман, – строго покачала головой девушка, – вашу дочь нужно приучать к смеси. Я не кормилица и не могу быть рядом двадцать четыре часа в сутки. Мне хватает забот с собственным ребенком. Разведите смесь по инструкции, дайте девочке попробовать и наблюдайте.

Мужчина смотрел недовольно, однако Милена не зря прошла курс восстановления уверенности у психотерапевта. Нельзя. Просто нельзя допускать использования ее ресурсов без предварительной договоренности и оплаты. Она и с Савелием устает, с трудом успевая выполнять свою работу, а с двумя детьми ей придется просить деньги у мамы. Нет уж!

Роман ушел, и вскоре из-за стены раздался плач. Мила вздохнула, уложила сына на диван и обнажила грудь:

– Сейчас покушаем, мой маленький, и мама поработает!

Увы, плач из-за стены не позволил Саввушке уснуть. Малыш капризничал, у Милы болела голова, и работа отодвигалась в лучшем случае на ночное время. А еще ведь нужно было помыть пол, собрать с сушилки бодики и чепчики, закинуть в стиралку пару домашних футболок, покрывало и три пеленки, пахнущие отрыжкой. В общем, тяжело вздохнув, Милена примотала сына к себе шарфом-слингом и занялась домашними делами. Это лучше, чем сидеть или лежать рядом с малышом. Двигаясь с нагрузкой в пять килограмм, Мила и сама похудеет, и сына постепенно укачает.

Минут сорок она занималась уборкой. Помыла посуду, смахнула пыль и, глядя на задремавшего Савелия, уже надеялась, что сумеет сесть за ноутбук, но… В дверь опять постучали.

Напевая колыбельную, Мила подкралась к двери и, глянув в глазок, открыла ее, не переставая двигаться. На площадке ожидаемо стоял сосед:

– Милена! Помогите! Ангелина выплюнула всю смесь и плачет! – шепотом прокричал он.

– Роман, я занята, – таким же шепотом ответила девушка, – попробуйте другую смесь!

– Она плачет! – жалобным тоном сказал мужчина.

– Роман, поймите правильно, – жестко ответила Милена, – мне жаль вашу дочь, но еще больше мне жалко моего сына. Я понимаю, вы устали. Я ровно в таком же положении. А вы готовы спихнуть мне ребенка, не думая о последствиях. Я не готова брать на себя ответственность.

Мужчина явно растерялся:

– Вы же женщина! Мать!

– Абсолютно верно. А вы мужчина. Отец. И вы в состоянии залить порцию порошка теплой водой и размешать, чтобы не было комочков!

После этого Мила решительно закрыла дверь.

Роман постоял на площадке, костеря соседку, подарившую надежду и снова ее отобравшую. А потом пошел к себе. Пашка качал рыдающую Гелю и корчил страдающее лицо.

– Не пришла?

– Нет, – мрачно ответил мужчина, забирая дочку. – Пошли на кухню, будем пробовать другую смесь.

На четвертой коробке Ангелина сломалась – выпила половину бутылочки и наконец уснула. Боясь ее разбудить, мужчина присел на диван и огляделся. У соседки было чисто, приятно, и вкусно пахло детской присыпкой. У них же всюду валялись пеленки, памперсы, клочья пыли, а на кухню и заглянуть страшно – батарея коробок, бутылочек, чашек… В раковине грязная посуда от борща… Ох, понятно, почему соседка не пожелала с ними связываться. Ее уютный и красивый мирок сильно отличается от того бардака, который они развели в квартире за месяц! Ну, так они…