Читать книгу Эдельвейс для землянки - Елизавета Владимировна Соболянская, Елизавета Соболянская - Страница 7

Грузы на станции ждали срочно, поэтому пассажиров выпустили через длинную пластиковую трубу, похожую на кишку. Максимус шел рядом и объяснял мне, что в стыковочном шлюзе температура слишком низкая. Грузы переносят роботы, способные выходить в космос, а люди…

Мы бегом бежали по трубе, чтобы ноги не примерзали к серому пластику. Когда же наконец вывалились в ярко освещенное, теплое помещение, я стучала зубами, кутаясь в пиджак, и готова была убить за чашку горячего кофе!

Нас встречали. Техники и лаборант уже бывали на станции «Эдельвейс», поэтому они сразу двинулись вперед, обмениваясь с кем-то приветствиями и рукопожатиями. Макса одним взглядом подозвал к себе мужчина в форме капитана. А я… я осталась стоять одна и очень растерялась – в обозримом пространстве не было ни одной женщины!

Меня трясло от холода и волнения, хотелось сесть, а лучше лечь, да еще совершенно некстати потянуло низ живота, предупреждая о приближении неприятных для женщины дней. Я готова была заплакать, но вдруг на мои плечи легло что-то тяжелое и очень теплое.

– Я беру на себя ответственность за эту женщину, – прозвучало над ухом, и только легкий незнакомый акцент царапнул слух.

Все разом обернулись ко мне, хотя до этого меня не замечали. Я осторожно подняла голову и застыла. Рядом стоял мужчина. Высокий – выше меня на две головы, я ему даже до плеча не доставала! Светлые волосы, зеленоватого оттенка комбинезон с нашивками, приятное лицо и… абсолютно нечеловеческие глаза! Яркие голубые зрачки, словно подсвеченные изнутри диодным фонариком, пугали и пленяли.

Первым вытаращился мужчина в форме, потом все остальные. Этот же мужчина попытался что-то сказать:

– Э-э-э-э, кэнн Агродан, вы не можете взять ответственность за эту женщину. Она уже замужем!

– Ее мужчина плохо заботится о ней. Я в своем праве! – решительно заявил незнакомец, и я испуганно посмотрела на Макса.

Тот выглядел… шокированным. А у меня не было сил на разборки. Мне стало тепло, сонно и устало. Я подошла к мужчине в форме и представилась:

– Агата Сапега, аспирант. Кому я могу предъявить документы и разрешение на работу в лаборатории?

– Синклер Роу! Капитан станции «Эдельвейс». Начальник лабораторного корпуса Жеар Агродан стоит у вас за спиной.

Я медленно повернулась и подняла голову, чтобы убедиться – вот этот здоровенный инопланетянин, накинувший мне на плечи свой мундир, и есть мой начальник? Вот уж… ситуация! А еще все вокруг таращатся на меня, словно у меня выросла вторая голова!

– Агата Сапега, аспирант! – вновь представилась я.

– Жериарэн Агродэриэн Аллонэ Иттэ! – ответил он.

– Простите, как я могу к вам обращаться? – свое изумление я не слишком ловко прикрыла вежливостью.

– Аллон Иттэ, – ответил мой начальник.

Я невольно перевела взгляд на капитана – он совершенно точно называл этого инопланетянина иначе!

– Кэн Агродан, – несколько удивленно сказал капитан, – вы даете этой женщине право называть себя личным именем?

– Я беру на себя ответственность за эту женщину! – повторил инопланетянин и тут же куда-то меня повел.

На меня все смотрели, как на трехголовую горгону с Цимбаруса. Макс хотел кинуться следом, но капитан что-то рявкнул – я уже не слышала. Мне стало тепло, конечности закололо, в ушах зашумело, и пол вдруг попытался ударить меня в лицо!

Очнулась я в незнакомом месте. Здесь было тепло, уютно, вкусно пахло, и открывать глаза не хотелось. Поэтому я свернулась клубочком и сладко плавала в ощущениях, прислушиваясь к голосам поблизости. Один из них точно принадлежал Максу, а второй… кажется, я его слышала раньше, но не помнила где.

– Я ее муж! – горячился благоверный.

– Вы плохо заботились о своей женщине, – спокойно отвечал ему голос.

– Нас не предупредили, что в переходе будет настолько холодно!

– Ваша форма приспособлена к таким условиям. Вы не страдали. Ваша женщина получила переохлаждение организма, ее симбионт впал в спячку, а вы не позаботились о ней, когда кэнна Агата нуждалась в вашей помощи. Теперь кэнна под моим присмотром.

– Я не понимаю, – наконец сдался Макс, – почему вы не пускаете меня к жене?

– Кэнне нужен отдых, – невозмутимо отвечали ему.

– Хорошо, скажите мне, когда я могу навестить свою жену, – постарался отзеркалить тон и стиль речи незнакомца мой пилот. – Я волнуюсь за нее и пошел на многое, чтобы быть рядом с ней в этой поездке.

– Как только кэнне станет лучше, я вам сообщу, – слегка смягчился голос, и, судя по звукам, Максимус ушел.

Я еще какое-то время плавала в уюте и, наверное, даже уснула, пока не услышала шорох совсем рядом. Вздрогнула и проснулась.

– Простите, что разбудил, кэнна, – рядом со мной стоял тот самый инопланетянин… забыла, как он представился. – Вам нужно принять лекарства, посетить уборную и еще поспать.

– Лекарства? Я не больна…

Я не успела договорить, как меня скрутило тяжелым кашлем, а после еще и живот стрельнул тупой болью, сообщая, что стресс и холод сделали свое дело – женские дни пришли раньше срока, и мне действительно нужно…

Инопланетник с голубыми глазами помог подняться, влил кислое лекарство, и дышать стало легче. Потом помог встать и проводил до санблока. К моему удивлению, на длинной подставке раковины лежало несколько видов средств для критических дней. От привычных земных до каких-то экзотических и непонятных.

Рядом лежали стандартные космические упаковки – халат, полотенце, мыло, шампунь, зубная паста, щетка… Такие наборы выдают пассажирам практически на всех кораблях – меняются только стоимость и цвет. Здесь все было белое и даже на вид дорогое.

Шатаясь, я ухватилась за раковину, и за спиной зазвучал ровный голос:

– Кэнна, с вами все в порядке? Если у вас нет сил, я помогу вам…

– Нет! Не надо! Все хорошо! – испуганно отозвалась я, представляя, как этот безупречный мужчина зайдет сюда, и покраснела.

– Я постарался собрать все, что вам может понадобиться, кэнна Агата, – тем же тоном взрослого, говорящего с больным ребенком, сказал инопланетянин. – Если вам понадобится что-то еще – скажите.

– Хорошо, – выдавила я из больного горла и поскорее включила воду. Мне было так плохо, что по лицу катились слезы от боли.