Читать книгу Я тебя у него заберу - Элла Александровна Савицкая - Страница 10

Четыре года назад

– Мариам, Давид с парнями сегодня займутся гаражом после обеда. У тебя вроде по средам нет факультативов?

Отец заводит двигатель, и мы плавно отъезжаем от дома.

– Английский в шесть, – отвечаю, направляя взгляд в окно, чтобы не выдать прорывающуюся улыбку от новости, что сегодня увижу Демьяна.

В последнее время он приходит нечасто. Думать о его личной жизни для меня слишком мучительно, поэтому я стараюсь занимать себя уроками и прогулками с Олей.

– Тигран, ты действительно думаешь, что это хорошая идея, чтобы дочка оставалась наедине с парнями? – мамин голос звучит недовольно. Так обычно происходит, когда дело касается друзей брата.

Если бы не настояние отца принимать их в доме как своих, она бы и на порог ребят не пускала.

– А что в этом такого? – непонимающе пожимает плечами папа, – парни свои. Давид тоже рядом.

– Свои – это Нарек Симонян, – попрекает мама, не замечая как повышает голос, – в крайнем случае Артур Багрикян. Но никак не эти!

– Лусине, хватит! – тон отца не приемлет пререканий, впрочем, как и всегда, когда мама пытается навязывать свою точку зрения. – Эти ребята еще ни разу не заставили нас в себе усомниться. Поэтому не нужно искать плохого там, где его нет. Для Мариам они не представляют никакой опасности. Это тебе не шпана из подворотни. Оба из достойных семей. И общаться с ними я сыну запрещать не собираюсь.

Мама молча отворачивается к окну, а я бросаю на отца благодарный взгляд. Только при его поддержке я тоже могу приглашать домой Олю.

– Мариам, приготовь что-нибудь, чтобы им не пришлось голодать.

– Конечно, пап.

Я направляю взгляд в окно на проносящиеся мимо здания города, куда мы переехали всего полгода назад. Здесь все совсем иначе. Другое мировоззрение, культура. Но мне нравится это место, несмотря на то, что не все ребята в классе меня понимают и принимают такой, какая есть. Хотя многие проявляют тепло и гостеприимство, за что я им очень благодарна.

Время за занятиями пролетает незаметно. На протяжении всех уроков все, что я могу – это заставлять себя не думать о Демьяне.

– Эй, подруга, ты где летаешь? – Оля толкает меня локтем, вырывая из грез и глазами указывая на то, что я пропустила половину текста, продиктованного учителем.

Черт, нужно взять себя в руки. Быстро дописываю текст, а потом шепчу Оле.

– Не хочешь сегодня ко мне в гости? Я собираюсь печь пахлаву. Поможешь.

На самом деле я зову ее не только ради помощи, а еще и потому что рядом с ней чувствую себя более уверенно.

Голубые глаза загораются, и подруга охотно кивает.

– С радостью. Хоть кто-то научит меня готовить.

Домой мы приезжаем, когда парни уже во всю выкладывают шлакоблоки. Отец сначала собирался нанять людей для строительства, но брат предложил все сделать самим, и сейчас уже издалека видя спину Демьяна, я чувствую, как сердце начинает биться чаще.

– Привет, ребят, – подойдя, Оля здоровается первой.

– Привет, – парни нестройным хором кивают в ответ, а я чувствую легкий укол разочарования.

Демьян занят разговором по телефону, поэтому просто мажет по нам приветственным взглядом.

Злюсь сама на себя за нелепые ожидания. Чего я жду постоянно? Знаю ведь, что между ним и мной огромная пропасть. Что мне самой и жить с моими неуместными чувствами, а все равно глупо надеюсь хотя бы на взгляд.

Оказывается, ребята уже поели, но от пахлавы не отказываются. Процесс приготовления у нас занимает примерно два часа вместе с остыванием. По-хорошему, нужно дать ей остыть до самого конца и пропитаться, но в нашей семье повелось её есть теплой.

Когда десерт выложен на блюдо, мы с Олей завариваем чай и выходим на задний двор, чтобы позвать всех.

– Пахлава и чай на столе.

Оля широко улыбается, довольная оттого, что впервые испекла что-то сама. Мама не пускает девчонку к плите, аргументируя тем, что может все испортить, а я с удовольствием объяснила подруге азы нашей национальной выпечки. По-моему, каждой девушке полезно уметь готовить.

– Отлично, я как раз проголодался, – Саша спрыгивает со стремянки и отряхивает руки.

– Я тоже. Спасибо, девчонки, – Давид следует за ним, но пройдя пару шагов оборачивается.

– Демьян, идешь?

Демьян, кажется, даже не собирается присоединяться. Набирает шпателем цемент и размазывает его по кирпичу.

– Идите. Я доделаю этот ряд и подойду.

Давид, пожав плечами, отправляется со всеми в дом.

Я зачем-то остаюсь стоять на месте.

– Может, сделаешь перерыв? – предлагаю, наблюдая за тем, как Демьян поднимает шлакоблок и опускает его на нижний ряд.

Мышцы на крепких руках напрягаются, вздувая тугие вены, и действуют на меня подобно гипнозу.

Понимаю, что слишком пристально осматриваю мужское тело, когда он ловит меня с поличным резким поворотом головы.

– Я не устал.

– Просто… чай остынет, – выпаливаю первое пришедшее в голову.

– Ничего, попью холодный.

– И пахлава. Она очень ароматная, когда теплая.

Губы Демьяна вдруг разъезжаются в хитрой ухмылке, полностью меня обезоруживая.

– Ты соблазняешь меня сладостями, Котенок?

Дыхание спирает, а внутри словно огромный камень разрывается на тысячи крошечных осколков, врезающихся мне в нервные окончания. Котенок … Он снова назвал меня так. И только попав в фокус хитрых карих глаз, до меня доходит смысл сказанного, вынуждая кровь прилить к щекам.

– Я не соблазняю. Просто помню, что ты любишь пахлаву.

Прячу взгляд и понимаю, что лучше будет уйти, потому что веду себя навязчиво и неподобающе, когда он внезапно говорит:

– Люблю. Но видишь этот цемент, Мариам? – Демьян указывает на железную миску, в которой парни развели цемент. – Нужно его добить. Пока я сейчас вымою руки, избавлюсь от грязной одежды, поем, потом снова переоденусь – он застынет. А тут делов на полчаса. Справлюсь и приду, – я понимающе киваю, уже готовая отправиться в дом, когда слышу: – разве что можешь накормить меня здесь, если утверждаешь, что я много потеряю, не попробовав твою пахлаву теплой.

Демьян

Думал, испугаю ее подобным предложением, но котенок удивила. Уже через несколько минут вернулась обратно с двумя кусками пахлавы и чашкой чая на широкой тарелке.

Надо же.

– Вот, – протянув мне тарелку, Мариам поднимает глаза и улыбается.

Развожу руками, демонстрируя грязные ладони и намекая на то, что похоже не пришло ей на ум, когда она несла сюда еду.

– Корми, раз уж принесла.

Не знаю, что мной руководствовало, когда бросал ей вызов. Наверное, проверить хотел, пойдет ли на подобное или закроется в скорлупу, вот только не предвидел, что и сам попаду в собственный капкан. Мариам снова удивляет. Берет свежеиспеченную пахлаву и осторожно, словно опасаясь, что могу укусить еще и ее, подносит десерт к моим губам.

А во мне уже разгорается азарт вперемешку с растущим предвкушением. Откусываю кусок, не переставая смотреть в темные глаза, и понимаю, что, кажется, еще никогда ничего вкуснее не ел. И не потому что теплый мед растекается по языку, даря незабываемые вкусовые ощущения. А потому что незабываемыми их делает глубокий, пристальный взгляд напротив.

Вдруг становится интересно, как она ведет себя с другими парнями? Ни разу не видел девчонку с кем-то мужского пола. Это из-за запрета родителей, как говорил Давид. А сейчас получается, она нарушает этот самый запрет? Не потому что кормит меня, а потому что делает это со скрытым желанием, спрятать которое удается с трудом.

– Вкусно!

Прожевав, киваю на её руку, чтобы продолжала, потому что мне эгоистично нравится то, с каким упоением она скармливает мне свою выпечку.

– Ты сама ела? – спрашиваю, когда в её пальцах остается маленький кусочек.

– Нет, сначала вас позвала.

– Тогда доедай.

Несколько секунд Мариам одаривает меня нерешительным взглядом, а потом кладет остаток в рот. Чувствую себя извращенцем, которому доставляет кайф наблюдать за тем, как пухлые губы обхватывают медовую сладость. Небольшая крошка прилипает к нижней, и вот сейчас я охренеть как жалею, что не вымыл руки. До ломоты в костях хочется обхватить девчонку за шею, рвануть на себя и слизать крошку языком.

– Чай будешь? – немного осипший голос котенка заставляет оторваться от пожирания соблазнительного рта.

– Буду.

Обхватив чашку пальцами, Мариам подносит ее к моему рту и предупреждает:

– Горячий.

Делаю огромную глупость, когда решаю вывести ее на эмоции, и прямо перед тем, как отпить из чашки, в шутку интересуюсь:

– Чай или я?

Котенок замирает, врезавшись в меня смущенным взглядом, и машинально дергает рукой. Чай, мать его, оказывается реально горячим, обпекая мне язык и небо. Резко отстраняюсь, а жидкость стекает по подбородку, обжигая еще и кожу.

– Ох… извини! – Мариам быстро убирает чашку, со звоном опуская ее на тарелку, а потом протягивает руку и проводит большим пальцем по моему подбородку, стирая мокрую дорожку.

Меня от этого её действия подбрасывает. Внутренности ошкваривает так, словно она горячий чай прямиком на грудную клетку с размаху вылила.

Что ж ты творишь, маленькая? Я тебя и так десятой стороной обхожу, чтобы мозг не травила, а ты сама на рожон лезешь и землю из-под ног выбиваешь.

Каких-то десять сантиметров между нами, шагнуть и поцеловать. Зубами убрать чертову крошку и попробовать наконец губы, которые во снах снятся.

Кобель чертов. Знаю, что нельзя. Что напрасно это всё, да только хрен же задавишь эти инстинкты, которые на нее дикими становятся. Ведь только вчера с Ленкой сексом занимался, полночи изворачивалась, мастерство демонстрируя, а сейчас смотрю на котенка и чувствую себя так, словно с бабой никогда не был. Выкручивает одуревшим желанием.

Если бы оно еще проходило со временем, но нет. Не вижу ее неделю, две, а все равно глазища черные память разъедают. Ведьма малолетняя. Что ж с тобой делать, а?

Внутренний голос орет, что надо сделать по-своему. Потому что это запрет так работает. Сказали не трогать, а нутро требует ослушаться. Я же знаю, что она глазами меня поедает. Ничего не стоит уломать и своей сделать. Да только хрен там. Слишком чистая. Невинная. Она моя Ева в райском саду.

А я ее персональный Демон, на которого она смотрит как на Божество, совсем не замечая моих грязных первобытных желаний…

Карие глаза напротив отражают мой голодный взгляд, прохладные пальцы замерли на моем подбородке. Один шаг и я, наконец, избавлюсь от зависимости. Всего сделать один шаг… Вгрызться в губы, всосать сладкий от меда язык… И я делаю это шаг. Только назад.

Не могу. Не с ней. Не так.

Мариам несколько раз моргает, а потом резко отводит руку и, вспыхнув, устремляет взгляд в землю.

– Спасибо, Мариам. Было очень вкусно!

Нужно разрядить накалившуюся атмосферу. Стояк через штаны рвется, и приходится переступить с ноги на ногу, чтобы не заметила.

– Пожалуйста. Если хочешь, я могу тебе немного дать с собой.

Что ж ты такая идеальная, девочка? Я уже в фантазиях тебя раздел давно и наслаждаюсь каждым сантиметров идеального тела, а ты мне с собой пахлаву предлагаешь.

Искреннее предложение, сказанное сбивчивым тоном, вынуждает укусить себя за щеку. Вот хочется с ней по-плохому да попроще, так как с остальными, а хрен получится.

– Договорились.

Развернувшись, хрупкая фигура исчезает в доме, а я, плюнув на грязные руки, подкуриваю сигарету. Перед глазами все еще долбанная крошка на нижней губе и взгляд пробирающий, полный ожидания вперемешку со страхом.

Твою ж мать, что ж за одержимость такая девчонкой, краснеющей от банального комплимента похлеще вишневой ягоды? Мне всегда нравились дерзкие, уверенные в себе девчонки. Которые и в жизни не дадут соскучиться, и в постели удивят. А вот уже какой месяц зависаю на ангеле, который, наверное, в жизни слово «секс» не произносил!

Неужели действительно, чтобы избавиться от этой навязчивой одержимости, нужно просто получить желаемое?