Читать книгу Пламя незабываемой встречи - Элла Хэйс - Страница 4

Отлично! Мало того, что эта миловидная блондинка вскружила ему голову, когда со смехом запрыгнула в лифт, тем самым напомнив, что такое свобода, так теперь ему нужно разговаривать с ней, глядя прямо в глаза. Очаровательная девушка. Правда, в данный момент она выглядела совсем не радостно. Она буквально вцепилась в стальной поручень, словно боялась, что они рухнут вниз.

– Все в порядке. Мы точно не упадем в шахту лифта.

Незнакомка бросила на него взгляд.

– Откуда ты знаешь?

Потому что он архитектор. Вернее, был им… Но сейчас не время сокрушаться об этом, сейчас надо успокоить девушку и помочь ей преодолеть страх.

– Потому что я знаю все о зданиях и о лифтах.

Она внимательно посмотрела на него, побуждая его продолжать. Раф не без удовольствия оседлал знакомого конька и пустился в пространные объяснения:

– Видишь это имя: «Отис». – Он указал на логотип на панели управления.

Девушка подошла ближе, вглядываясь, затем кивнула.

– Элиша Грейвс Отис изобрел безопасный лифт в 1853 году. Это довольно надежное устройство. – Раф начал рисовать руками в воздухе систему, которую он видел в своем воображении. – Итак, лифт находится в шахте, но он довольно плотно прилегает к стенам. Если подъемник провисает, срабатывает листовая пружина, которая защелкивается в пазах, вырезанных в опорных направляющих по обе стороны кабины, так что кабина не может упасть. Так что тебе не о чем беспокоиться.

Какое-то мгновение она настороженно смотрела на него, а потом широко улыбнулась:

– Полагаю, я умудрилась оказаться в лифте с настоящим профессионалом. С таким не страшно застрять.

Он улыбнулся:

– Ну, не совсем. Вряд ли я могу исправить ситуацию. Я всего лишь теоретик.

– Тебе удалось успокоить меня, а это кое-что значит. – Она прижала ладони к груди. – Кстати, меня зовут Дульси.

– Рафаэль, но большинство людей зовут меня Раф.

– Приятно познакомиться, Раф-теоретик. – И тут ее взгляд метнулся к панели. – Кстати говоря, у меня тоже есть теория, которая заключается в том, что нам следует нажать аварийную кнопку или что-то в этом роде, чтобы они знали, что мы застряли.

– Они уже знают.

– Как?

– Здесь автоматическая система контроля. Специалисты уже работают над проблемой, лифт запустят в кратчайшие сроки. – Эта мысль, как ни странно, не обрадовала Рафа, потому что он наслаждался ее обществом. Девушка была забавной, даже чудаковатой, как сказали бы англичане.

И да, она определенно была англичанка. У нее был мягкий, слегка хрипловатый голос и типично английский цвет лица: кремовая кожа, румянец на щеках. Губы, похожие на бутон розы, – он успел рассмотреть их в отражении зеркала, когда она смотрела в сторону.

– Итак, – сказала Дульси, опять схватившись за перила, – ты тоже остановился в этом отеле?

– Нет, я встречался с деловым партнером, он занимает апартаменты наверху.

– Ясно… – Она опустила взгляд на свои туфли.

Черные туфли. Черные укороченные брюки. Белая рубашка, приталенная, но не обтягивающая. Черная сумка, черное колье с серебряным иероглифом. Образ эдакого мальчишки-сорванца, но стильного сорванца.

Раф сглотнул. Зачем он вообще ее рассматривает, зачем позволяет вспышке интереса перерасти в нечто большее? Может быть, потому, что это было приятнее, чем думать о речи, посвященной передаче полномочий, которую Арло попросил его произнести на благотворительном балу, на который он не желал идти. Ведь это было еще одно дело всей его жизни, от которого он вынужден был отказаться.

Раф заметил, что пауза длится слишком долго. Девушка спросила, где он остановился. И ему надо что-то ответить. Но что? Он не был готов отвечать на вопросы о себе, даже на простые. Потому что ничего простого в его жизни не осталось.

Боже, он слишком много думает. Не важно, что он сейчас скажет, потому что лифт починят с минуты на минуту, и они разойдутся в разные стороны. И он больше ее не увидит.

– Я остановился в Порт-Велл-Марине.

– О, – девушка подняла голову и улыбнулась, – так у тебя яхта!

– Нет. Это яхта моего дяди.

Вернее, была. Почему он постоянно забывает, что королевская яхта теперь принадлежит папе, а скоро будет принадлежать ему? Какая-то часть его цеплялась за отрицание, отгораживаясь от неизбежного.

Раф пожал плечами:

– Я ничего не смыслю в парусах.

Дульси наклонила голову.

– А я разбираюсь немного. Разумеется, я не могу в одиночку отправиться в кругосветное путешествие или что-то в этом роде, но я не совсем безнадежна.

– Уверен, у тебя все получается.

Девушка с удивлением взглянула на него. Раф мысленно поморщился. Что заставило его сказать это, да еще и с неуместной нежностью в голосе? Он подумал об этом и сам не заметил, как слова сорвались с губ. Просто ему показалось, что он услышал нотку неуверенности в ее голосе, намекающую на то, что она чувствовала себя не в своей тарелке в этом мире в целом, и он хотел подбодрить ее.

Пожалуй, ему следует вернуть контроль над собой и направить разговор в нужное русло.

Раф бросил взгляд на панель, затем прислонился спиной к поручням, переходя на непринужденный тон.

– Ты здесь в отпуске?

– Не совсем. – Блондинка поджала губы. – Я здесь на девичнике. Вернее, на затянувшемся девичнике.

Раф кинул взгляд на ее левую руку, и эта реакция явно не ускользнула от Дульси.

Она рассмеялась:

– Это не мой девичник! Моя кузина Джорджина выходит замуж. Я просто подружка невесты.

Раф улыбнулся:

– Весело.

– Нет! – Девушка нахмурилась. – Совсем не весело. Я не хочу быть подружкой невесты. Все это расхаживание в платье, на высоких каблуках, стараясь не споткнуться и не сделать ничего неприличного, быть на виду весь день… О, так, должно быть, выглядит ад. – Она вздохнула и пожала плечами. – Но у меня нет выбора. – Она снова вздохнула и пристально посмотрела на него. – Ты не против, что я жалуюсь?

Как он мог быть против? Ему было интересно. Кроме того, слушать, как она жалуется на свою долю, намного лучше чем размышлять, какой он несчастный.

– Вовсе нет.

– И этот дурацкий девичник длится неделю. – Дульси прижала пальцы к вискам, будто у нее разболелась голова. – Целую неделю с друзьями Джорджи! Видишь ли, у меня не так уж много общего с Джорджи, но еще меньше общего у меня с ее друзьями. Они просто… Я не знаю… не мой тип людей. Я не знаю, как вести себя с ними, и, честно говоря, я уверена, что они чувствуют то же самое по отношению ко мне. Ради Джорджи я хочу быть с ними дружелюбной, но каждый раз, когда я пытаюсь найти с ними общий язык, мне кажется, что между нами встает огромная стена. – Девушка посмотрела на Рафа. – Ты когда-нибудь испытывал нечто подобное?

Все время, когда он находится в королевском доме, но это потому, что он не привык иметь дело с огромным количеством королевских помощников, секретарей и советников, которые повсюду снуют. Что было труднее всего – преодолеть стену, которая росла между ним и папой, все эти разговоры, в которых было больше молчания, чем слов.

Раф почувствовал боль в груди. Они всегда так хорошо ладили, так охотно разговаривали об архитектуре и искусстве, инженерном деле и дизайне. Именно папа впервые привез его в Барселону, когда ему было четырнадцать. Тогда у него только зарождалась идея сделать карьеру в архитектуре, и папа был рядом. Они посетили собор Саграда Фамилия, поднялись на лифте в башни, восхищаясь светом, масштабом и дерзостью замысла. Они прекрасно понимали друг друга, восхищались одними вещами, но с недавнего времени отец перестал выходить на общую с ним волну. Сплошные шумы и помехи…

Теперь отец все время был занят королевскими делами. Несмотря на слабое здоровье, папа справлялся со своими обязанностями, а что делает он? Пребывает в депрессии и жалеет себя. Ему нужно быть сильнее, мужественнее, но он не мог найти в себе никаких сил. Если бы только он мог заставить себя позитивно смотреть в будущее, суметь найти в нем что-то хорошее, дать понять отцу, что примирился с новой жизнью, тогда, возможно, между ними все наладилось бы, но он пока был не в состоянии этого сделать.

Еще и Брианна, единственный человек, который мог бы его поддержать во всем этом, рассталась с ним за два месяца до Монте-Неро. Он думал, что трагедия заставит ее вернуться к нему, но она только прислала письмо со словами соболезнования. И все. Должно быть, она и правда разлюбила его.

Раф моргнул и встретился взглядом с Дульси. О да, он точно знал, что она имеет в виду.

– Я думаю, все мы иногда чувствуем себя так.

Она скрестила руки на груди и прислонилась к поручням.

– Именно из-за этого чувства я и убежала. – Девушка обвела взглядом кабину. – Но, как видишь, не далеко.

– Пока нет, – Раф не удержался от улыбки, – но скоро сможешь убежать. Я обещаю.

В ее глазах запрыгали чертики.

– У тебя есть привычка давать обещания незнакомцам, Раф?

– Ты не незнакомка. Ты – Дульси. Кстати, прелестное имя.

Она напряглась, и у Рафа упало сердце. Зачем он это сказал? Он совсем не умеет общаться.

– Вообще-то правильнее было бы «Дульчи». Это сокращенная версия от… – Девушка поморщилась и закатила глаза. – От Дульчибелла.

Раф произнес это имя про себя несколько раз, и ему понравилось, как оно звучит.

– Тоже прелестно.

Дульси, – ах да – Дульчибелла изумленно посмотрела на него.

– Ты правда так считаешь или просто хорошо воспитан?

Раф рассмеялся.

– И то и другое.

Она с сомнением посмотрела на него.

– Никто не считает, что Дульчибелла прекрасное имя, за исключением моих родителей. И то, я думаю, что порой они испытывают моменты острого сожаления.

У нее была такая милая манера разговаривать… Девушка без труда переходила от серьезности к иронии, и всегда с искоркой озорства в глазах. Рядом с ней было невозможно не улыбаться, а еще он чувствовал влечение к ней. Но Раф не мог позволить втянуть себя в это. Просто приятная болтовня в лифте, не более.

– Итак. К вопросу, почему ты больше не незнакомка…

– Да-да, продолжай, – весело взглянула она на него.

– Я знаю, что ты опытный мореплаватель.

– Я этого не говорила.

– Подружка невесты, от чего ты не в восторге. А еще, я знаю, что последнее, чего ты хотела бы, так это застрять в лифте.

Дульси вздохнула и отошла в противоположный угол кабины. Ее отражение множилось в зеркалах.

– Ладно, возможно, ты и правда неплохо узнал меня. – Ее глаза встретились с его глазами в зеркале, а затем Дульси повернулась к нему лицом, и ее улыбка внезапно стала неуверенной. – Но ты должен знать, что застрять в лифте – это не так уж и плохо…

Раф замер. Неужели она намекает, что ей нравится быть с ним? Похоже на то. И что он теперь должен сказать ей в ответ? Если бы он сказал, что ему это тоже нравится, что было правдой, потребовалось бы какое-то продолжение, а он не может даже пригласить ее выпить кофе, иначе Дульси понравится ему еще больше. И к чему это приведет? Какой в этом смысл?

Раф выдохнул. Пожалуй, не стоит вкладывать в ее слова свое значение. Вероятно, все, что она хотела сказать, – это то, что застрять с ним в лифте не так уж и плохо, а вовсе не то, что он себе надумал.

У нее нет кольца, но это не означает, что она одинока. Глупец, Рафаэль! Размечтался о незнакомой девушке! Разумеется, в Англии у нее кто-то есть. Так что надо взять себя в руки и двигаться дальше, как поступил бы Густав!

Рафаэль окинул оценивающим взглядом тесную кабину лифта.

– Да, это так. Представь только, что здесь нас набилось бы человек десять.

Дульси прижала пальцы к губам.

– О, это было бы ужасно! – Она содрогнулась. – Даже думать об этом невыносимо.