Читать книгу Прошу, останься - Elle Vina - Страница 1

Одинокая блеклая лампа на потолке, не способная в полную меру осветить маленькую комнату. Давно выцветшие обои. Шаткий столик, заваленный книгами и прочим барахлом в виду отсутствия других полок. Уродливая бледно-зеленая дверь, прикрывающая то ли бормотание телевизора, то ли пьяный храп, доносившийся из гостиной.

Мальчишка, сидящий на подоконнике обняв колени и разглядывая силуэты уходящего в сон города. Не видящий ни людей, спешащих домой, ни машин, мчащихся по дороге. Полностью ушедший в свои мысли.

Будут ли над ним завтра смеяться, тыкая в обшарпанную одежду или прямо в лицо? Определенно, будут. А если кто-то узнает о его родителях? Учителя точно узнают. Будут ли они приставать со своими попытками "помочь", "просто поговорить" или, что еще хуже, смотреть на него с жалостью и сочувствием? Черт с ними, со взрослыми, главное, чтобы одноклассники ничего не выяснили.

Мальчишка, в последний день (хотя уже ночь) летних каникул сильно переживающий из-за похода в новую школу. Еще не подозревающий, как скоро изменится его жизнь. Как в его жизнь войдет нечто неконтролируемое, дерзкое, бунтарское, не лишенное манер и очарования.

А пока он сидел, прижавшись лбом к прохладному стеклу, и крутил в голове насущные вопросы.

И не было уже выцветших обоев, одинокой лампы и, Ник был уверен, уродливой двери тоже. Из окна лился яркий свет, подоконник завален какого-то хламом. Отсюда трудно было углядеть – квартира находилась на четвертом этаже.

Внезапно кто-то – он даже не успел понять, мальчик это или девочка – подбежал к окну и уставился вниз. Ник натянул капюшон и быстренько ретировался. Не хватало, чтобы его застукали за подглядыванием.

Сам не понимая, что он тут забыл, он зашагал прочь, пересекая одну улицу за другой. Вроде ноги сами привели его к дому, в котором прошло все его детство. А вроде он был просто по пути по направлению к другому – не менее важному – дому, куда сейчас и держал свой путь Ник. Мышцы ног уже горели (сколько километров он прошел?), очень хотелось есть, но сильнее хотелось спать. Хорошего сна не было уже несколько дней, он мог позволить себе лишь немного вздремнуть.

А пока что он шел вдоль длиннющих улиц Нью-Йорка, придаваясь одолевшим его воспоминаниям.

– Аккуратнее!

В последний момент Ник, оторвав взгляд от асфальта, рефлекторно потянулся к девушке и схватил ее за плечи, чтобы предотвратить падение. Но учитывая силу удара, она в любом случае не упала. Тогда зачем этот высокомерный и недовольный тон? Подумаешь, немного задел плечом.

И только Ник поднял глаза на лицо девушки и открыл рот, чтобы произнести язвительное "простите", как слово застряло в горле, а губы приоткрылись еще шире от изумления. Слегка надменное выражение лица девушки не лишало ее очарования, а выразительные черты вкупе со сдержанным, но не менее элегантным стилем, были олицетворением самой нежности и женственности. Но не это привлекло внимание Ника.

Он смотрел ей в глаза, в которых отражались лучи уже склонившегося к закату солнца. То ли им не хватило пигмента, то ли сама природа не могла решить, какой цвет будет лучше, и поэтому оставила сразу несколько: светло-карий переливался с зеленым и голубым. Не глаза, а целый мир с чистым небом, сочной зеленью и теплым солнцем. Глаза с яркими белками и обрамленные длинными темными ресницами, которые он видел раньше и запомнил во всех деталях.

– Проблемы? – одна бровь лениво поползла вверх, а выражение лица оставалось скучающим.

– Прости, – получилось совсем не язвительно, – Вивьен, – сразу же вспомнив имя девушки.

– Мы знакомы? – теперь в ее голосе слышалась заинтересованность.

– Не совсем. Я ищу Киллиана.

– Он здесь больше не живет, – секундный интерес тут же пропал, а голосу вернулись недовольные нотки.

Ник, наконец, убрал руки оглянулся по сторонам, чтобы понять, где это "здесь". Он и не заметил, как быстро дошел к дому, где живет (или уже жила?) семья Ландре.

Наверное, разочарование все же проскочило на его лице. Куда ему до манерных аристократов, держащих под контролем все лицевые мускулы.

Вивьен, прежде чем снова заговорить, сканировала его в течении полуминуты.

– Я знаю, где он сейчас.

К тому времени, как он дошел (доехал на такси за последние деньги) до места, которое указала ему Вивьен, уже опустились густые сумерки. Ник не был уверен, правильно ли он ее понял, но на вопрос "зачем ему идти на концертную площадку?" он получил лишь нетерпеливое "прошу прощения, у меня много дел". Деловая колбаса зашагала прочь и скрылась из виду до того, как он успел ей еще что-то сказать. За неимением альтернативы он решил попытать удачу и довериться девушке, которую увидел впервые в жизни (какая глупость!).

Впрочем, уже на входе в концертный зал, где висели записи о благотворительности, организованной школьниками, Ник понял, что затея была провальная. А когда он вошел внутрь и растворился в толпе, последняя надежда помахала ему ручкой: он сузил круг поиска с миллионов до тысячи. Стало ли проще? Конечно же, нет.

В него то и дело врезались со всех сторон люди. Точнее, не совсем трезвые подростки, которые кричали, махали руками, танцевали (если подобные подергивания можно назвать танцем) и громко подпевали выступающей на сцене рок-группе. Было довольно некомфортно, учитывая, что он отвык быть среди кучи своих сверстников – в старшей школе Ник так и не проучился. Он бы уже громко цокнул и закатил глаза на визжащих девушек, но тут его взгляд привлекла внимание темная фигура на сцене.

Тот был весь в черном: рваные джинсы, массивные ботинки и футболка без рукавов. Вьющиеся каштановые волосы, из-за освещения казавшиеся почти черными, отрасли до подбородка. На шее висели несколько блестящих цепей, на указательном пальце руки, держащей микрофон, красовался массивный перстень. Отсюда не было видно, но Ник был практически уверен в том, что у него еще и уши проколоты или набито несколько татуировок.

Киллиан собирал восторженные взгляды и крики, улыбаясь толпе своей самой очаровательной улыбкой. Когда он пел, он то отбрасывал назад волосы, спадающие на лицо, то прикрывал веки, сосредотачиваясь на дыхании, то опирался одной рукой о стойку микрофона, наклоняя его в разные стороны, то махал рукой, призывая петь вместе с ним. Он пел от души и пел для себя. Пел так, будто сам написал эти песни. И да, он родился, чтобы быть звездой.

Ник наблюдал за ним с глупой улыбкой и сам не заметил, как начал двигаться в такт музыке и подпевать вместе со всеми.

После очередной песни его оглушили восхищенные возгласы девушек, но когда выяснилось, что песня была последней, восхищение сменилось недовольством. Компромисс нашли уже в следующую минуту: всего то надо было спеть еще раз припев финальной песни.

Ввиду отсутствия музыкального сопровождения пение толпы было громче обычного, что очень льстило Киллиану, купающемуся в лучах славы и любви фанатов. Вот теперь Ник закатил глаза. Наверняка итак непомерное эго его друга разрослось еще сильнее с их последней встречи.

Вовремя вспомнив причину, по которой здесь оказался, он поспешил обратно к выходу из зала, что оказалось довольно сложной задачей, и направился ко входу для выступающих. Ник проскочил мимо мужчины, тупо орущему возле двери "Куда?!" и "Нельзя!", и попал в просторное закулисье, где царила совсем иная атмосфера: кто-то наводил порядок на лице перед зеркалом, кто-то репетировал перед выступлением, а кто-то просто ждал своей очереди. Он выискивал взглядом знакомую фигуру среди разномастного сборища, когда мужчина – видимо, охрана – зачем-то вцепился в его предплечье.

– Фанатам сюда нельзя!

Ник в недоумении выгнул брови мол, я похож на фаната? и выдернул руку, возвращаясь к поиску.

Киллиан сидел рядом с остальной группой, которая что-то весело обсуждала, жадно пил воду, а затем, возвращаясь к разговору, вылил остатки себе на лицо.

– Ну все, парень, пошли, – неугомонный охранник потащил его за шкирку к выходу.

– Киллиан! – выкрикнул Ник после нескольких секунд колебаний. И если до этого еще оставались немногие, чьи внимания он не привлек внезапным визитом со своенравным конвоиром, то сейчас на него смотрели практически все. Если бы сюда не доносилась музыка, играющая за стеной, то можно было бы услышать стрекотание сверчков.

Киллиан же, увидев его, изменился в лице: задорная улыбка вмиг исчезла, уступая место удивлению и недоверию. Что-то сказав приятелям, он направился к Нику, которого уже успели выпроводить за дверь.

– Да отцепись ты уже от меня! – он бросил на мужчину уничтожающий взгляд, поправляя свою толстовку.

– Ник..? – неуверенно произнес Киллиан, появившийся из-за двери.

– Привет, – слабо улыбнулся тот, задаваясь вопросом, неужели он так сильно изменился за эти годы. Да, прибавил в росте и весе, но отличительные черты у него все же имелись. Хотя, если говорить о Ландре, то он изменился довольно-таки сильно. Но Ник же его все равно узнал.

– Привет, – отзеркалил друг его улыбку и кинулся к нему с крепкими объятиями. Ника обдало запахом сигарет и кофе, и пустой желудок тут же дал о себе знать.

Волнение – а он только сейчас понял, как сильно волновался, – тут же улетучилось, сменяясь теплом и радостью долгожданной встрече.

Киллиан немного отступил и сразу же всучил ему довольно-таки сильный подзатыльник.

– Где ты был?! Я думал тебя похитили, или убили, или еще чего похуже! – ты не представляешь, насколько "похуже". – Нельзя вот так вот исчезать. И нечего на меня так смотреть! – прилетела очередная претензия за раздосадованный взгляд Ника, потирающего затылок. – Не мог ни разу позвонить или написать за четыре года?!

– Киллиан, давай не здесь, – миролюбиво произнес Ник, пытаясь остановить гневную тираду друга, и покосился на охранника, который, судя по его виду, жалел о том, что не взял с собой попкорн. Киллиан проследил за его взглядом и, быстро приняв какое-то решение, схватил его за локоть и потащил обратно внутрь, отмахнувшись от недовольного прерванным представлением зрителя коротким "он со мной". Ник бросил на того довольный взгляд а-ля выкуси, ублюдок.

Ландре быстро попрощался с друзьями, извиняясь за прерванные планы на вечер, забрал свою кожаную куртку (вот теперь сложился весь образ бунтаря и плохого парня) и вывел их наружу через черный выход. Нику было одновременно и неловко, и радостно из-за того, что тот отменил ради него все свои дела.

– Хочешь кушать? – не останавливаясь спросил Киллиан, все еще держа его за локоть.

– Умираю с голоду, – честно ответил Ник. Киллиан продолжал идти вперед, будто другого ответа и не ожидал. – Эй.

– Мм?

– Я никуда не убегу, – в ответ на непонимающее выражение лица друга он поднял свою руку на уровень глаз. – Можешь меня уже отпустить.

Тот нехотя отпустил его и привел в кафе, располагавшееся через дорогу от концертной площадки.

– Майк! – Ландре, проходя к свободному столику, помахал одному из официантов, который тут же подошел к ним с подносом и приветливо улыбнулся. – Что там у тебя? – указывая на поднос.

– Свиные ребрышки с картофелем, салат из морепродуктов, чизкейк и кофе. Подойдет? – смуглый официант с тонкими смешными усами и сияющей улыбкой после одобрительного кивка выложил блюда на стол. – Как прошел концерт?

– Великолепно! Столько народу пришло, ты не представляешь! – Киллиан принялся рассказывать видимо-Майку о своих цитата "незабываемых впечатлениях". Ник же набросился на еду, почти не вникая в суть разговора. В этом и не было нужды: приятели болтали так, словно его здесь и не было.

Воспользовавшись моментом, он начал разглядывать Киллиана. Небрежно растрепанные локоны обрамляли красивое лицо с правильными чертами, которые успели заметно заостриться. Особенно выделялись точеные скулы. Под бледной безупречной кожей рук были видны синие вены.

– Долго мне еще ждать? – послышался недовольный мужской голос в другом конце зала.

– Минуточку, – ответил Майк, не замечая, как вилка в руках Ника застыла на полпути ко рту, и вновь вернулся к разговору. – Принести что-нибудь выпить?

– Я за рулем.

– Ну и правильно. Приятного аппетита, – официант снова широко улыбнулся и ушел в сторону кухни. По пути его вновь окликнул клиент, оставшийся без ужина. – Да иду я, господи, – послышалось негромкое ворчание Майка.

– Ты взял и спер чужой заказ? – пробубнил Ник с полным ртом.

– Ты спер чужое блюдо, – Киллиан без какого-либо выражения вины или стыда принялся лениво ковыряться в салате вилкой. – И ради бога, Ник, не говори с набитым ртом.

Ландре терпеливо ждал, пока Ник расправится с ужином, пристально изучая его лицо. Его телефон то и дело вибрировал, но он, убрав его подальше, перестал обращать на него внимание.

– Скажи честно, – серьезно начал Ник, когда отложил в сторону пустые тарелки, – ты не стригся с нашей последней встречи?

– Да, чтобы знать, как долго тебя не было, – в тон ему ответил друг и тряхнул головой, отчего пару прядей упали ему на лицо. – Я знаю, что выгляжу прекрасно. Чего не скажешь о тебе, – и то правда. – Выглядишь каким-то болезненным.

– Мне просто нужно проспаться, – отмахнулся Ник.

– Ну..? – ненавязчиво начал Киллиан, подталкивая к другой – более важной теме. Ник тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Врать ему совсем не хотелось, а рассказать правду он не мог. Но не обязательно же рассказывать всю правду? И умалчивание – это не совсем ложь, ведь так?

– Ты знаешь, с деньгами у нас всегда было туговато, но я и сам не знал, насколько все плохо, пока отец в один день не сказал, что нам срочно нужно уехать. Он ведь не работал… сколько? Получается, шесть лет. А за бухло, квартиру, даже за меня нужно было платить. Он влез в долги – влез по крупному, – какому-то типу в том же баре, где проводил все вечера. Квартиру продали за копейки, да и времени не было торговаться, и мы свалили от греха подальше. В какую-то глушь в Нью-Хэмпшире, где жилье не такое дорогое, где люди дают в долг, потому что добры и ничего плохого о тебе не слышали. И знаешь, что? – Ник поднял голову к потолку и прикрыл лицо руками, с нажимом проводя по векам, – Я ведь думал, что он изменится. Неужели, когда у тебя есть ребенок, когда у тебя есть представление о нормальной жизни, единственное, что тебе хочется сделать – это утопиться в собственном горе? Хотя где я и где нормальность.

– Он снова начал пить? – печально спросил Киллиан, сведя брови, на что Ник коротко кивнул.

– Мы переезжали несколько раз, потому что люди начинали что-то подозревать и задавать вопросы. Но мне надоело так жить и мы просто… разошлись.

– Разошлись? – переспросил Киллиан так, будто не уловил другого – скрытого – смысла этого слова.

– Разошлись, – тупо повторил Ник, стараясь не акцентировать внимание на этом итак с трудом подобранном слове. И не смотреть другу в глаза. – Поэтому теперь я здесь без гроша в кармане и крыши над головой. И я понятия не имею, что мне делать, – он опустил взгляд на руки, пальцы которых чуть дрожали.

– Почему мне кажется, что у тебя проблемы с полицией? – … – Ник?

– Потому что так и есть, – он непроизвольно задержал дыхание и все же осмелился посмотреть тому в глаза.

– Насколько все плохо?

– Скажем так: я отточил свои навыки вора до совершенства, – уклончиво ответил он. Ему не хотелось врать, но и вдаваться в подробности не стоило. Внезапно осознание безвыходности ситуации надавило на него тяжелым грузом. – Мне ведь всего восемнадцать, Киллиан! Я хочу ходить на концерты, веселиться с друзьями и беспокоиться лишь о том, что меня могут не взять в Колумбийский университет. А я ведь даже школу не закончил. Блять, у меня даже документов нет! – руки снова потянулись вверх, пальцы вцепились в замок на затылке, а локти сжали голову, и Ник прикрыл дрожащие веки.

Чужие ладони схватили его за запястья и несильно потянули вниз к поверхности стола, оставляя тепло, ощущаемое даже через ткань толстовки.

– Не драматизируй. Это же по моей части, помнишь? – тепло улыбнулся Киллиан, обратно усевшись на место, когда Ник открыл глаза. – Придумаем что-нибудь, – сказал он так, будто каждый день решил подобные задачки. Так, что Ник ему поверил. – А пока можешь оставаться у меня.

Ник не знал, что сказать. Разве простого "спасибо" хватит, чтобы отблагодарить за поддержку? За то, что не испугался. За то, что совсем не изменился, будто этих четырех лет не было. За то, что поверил. Поверил в наглую ложь.

Нет, он был уверен, в истории правды было процентов на семьдесят. Так он пытался успокоить себя и заткнуть свою совесть.

– Кстати, а как ты меня нашел? – сменил тему Киллиан, избавив его от жалких попыток подобрать слова признательности.

Ник не знал, как он отреагирует на упоминание сестры, поэтому решил пока не говорить о встрече с Вивьен. Как и спрашивать, где именно это "у меня", в котором ему предложили остаться. Тема семьи была довольно щекотливой, и он надеялся, что Киллиан сам ему все расскажет.

– Спросил у людей, не видели ли они манерного, заносчивого, напыщенного, самодовольного…

– Полегче, – перебил его Киллиан, незлобно закатив глаза.

– …аристократа, который пустился во все тяжкие, и стал рок-звездой.

– Рок-звезда, значит? – довольно улыбнулся Ландре. Теперь пришла очередь Ника закатывать глаза. – Я польщен. А про аристократа уже не совсем актуально.

– Почему же?

– Клеймо позора уже не смыть с нашей семьи. Я аж подумывал взять сценическое имя, – сказал он непринужденно и, убрав с лица натянутую улыбку, потомил его изучающим взглядом, затем, сдаваясь, шумно выдохнул. – Два года назад я узнал, что отец завел новую семью, и использовал это как шанс свалить из своей. Я рассказал все матери, у которой ни одна мышца на лице не дрогнула. Она просто объявила, что подаст на развод и оставит его без гроша. Тогда я предложил отцу следующее: если после развода он заберет меня к себе, то на суде я встану на его сторону, что помогло бы ему разделить имущество поровну. Ты бы видел, какой спектакль я устроил, – совсем невесело усмехнулся Киллиан. – После отец купил мне квартиру и я напоминал ему о своем существовании лишь сообщениями о списанных со счетов денег. А когда мне исполнилось восемнадцать, я получил доступ к деньгам и распрощался с новоиспеченным папашей. У меня есть трехлетний сводный братец, ты представляешь? – и снова кривая усмешка.

– А что с Вивьен?

– Осталась с матушкой, – как бы равнодушно Ландре не пытался это сказать, Ник все равно услышал разочарование в его голосе. – Однако недолго продлилась семейная идиллия: божья матерь кукушкой тронулась. Я и раньше об этом догадывался, но полгода назад все подтвердилось диагнозом. Сейчас она коротает свои дни в больнице для душевнобольных.

– Ты шутишь? – спросил Ник, выслушав его с долей скепсиса.

– Ага. Рассказываю тебе шутки ради, что моя мать сошла с ума, – во взгляде Киллиана читалось четкое "ты идиот?". – Стресс, нервные срывы, депрессия – все друг на друга наложилось. Честно, я не видел ее после суда, но слышал, будто бы она разговаривает сама с собой и с трудом всех узнает. Вив вроде как навещает ее каждую неделю. И потому как жить одной ей еще нельзя, а отца она видеть не желает, у нее оставался лишь один выход.

– Она живет у тебя? – догадался Ник. Киллиан кивнул. – И как у вас с ней?

Тот заметно помрачнел.

– Хреново…

– Будет тебе сейчас!

Они оба резко повернули головы к девушке, появившейся возле их столика. Ник кинул на нее оценивающий взгляд: прямые черные волосы до подбородка, глаза болотного цвета, темная помада на пухлых губах, короткое облегающее платье цвета бордо, подчеркивающая идеальную фигуру. На секунду он растерялся (что нужно такой девушке от него?), но тут же сообразил, с кем именно здесь сидит. И если он выглядел сейчас удивленным, то Киллиан казался раздосадованным.

– На кой черт тебе телефон, Ландре? – рассерженно процедила она.

– Ты звонила? – спросил Киллиан, удивленно приподняв брови и округлив глаза.

– Да, – скопировав его мимику и ни разу не поверив. – Я обошла все в округе!

– Могла просто уехать домой.

– Мог просто предупредить, – одна бровь выразительно изогнулась, а руки скрестились на груди.

– У меня появились срочные дела.

Девушка, наконец, удосужила Ника вниманием, быстро пройдясь по нему взглядом, который на секунду задержался на его щеке.

– Спасибо, что так сильно меня ценишь, – снова обратилась она к Киллиану.

– Просто чтобы уточнить: вы встречаетесь? – вмешался Ник, когда ему надоело молча наблюдать за их словесным пинг понгом. Але, я все еще здесь!

– Да.

– Нет.

После одновременно выкрикнутых ответов наступила тишина. Киллиан с опаской смотрел на разгорающееся буря, у которой от возмущения раздувались ноздри, а Ник сжал губы, чтобы не рассмеяться явному проколу друга.

Девушка взяла со стола чашку, из которого Ник отпил лишь пару глотков (он не любил черный кофе), и, поднеся ее к макушке Киллиана, разлила ему на голову. Ландре лишь прикрыл глаза, пока давно остывший напиток стекал по его лицу, оставляя за собой темные тонкие полосы.

– Хорошего вечера, – та ушла в сторону бара, громко стуча длинными каблуками.

– Лучше молчи, – Киллиан мрачно уставился на откровенно усмехающегося друга, а затем, обведя глазами темные пятна на своей футболке, ловко стянул ее через голову, вытер лицо и шею и надел кожаную куртку на голый торс. До Ника не сразу дошло, что именно тот делает, поэтому довольно поздно отвел взгляд в сторону. Ну что ж, татуировок не было. И почему у всех на виду раздевается Киллиан, а неловко стало ему?

Недоделанный натурист послал своей, видимо, уже бывшей подруге воздушный поцелуй, на что та показала средний палец.

– Ну что, идем?

Киллиан оставил щедрые чаевые (теперь расстановка приоритетов Майка обрели больший смысл), и они вышли из кафе, остановившись на секунду возле мусорки, в которую тут же полетела мокрая футболка. Она наверняка стоила дороже чем все, что было надето на Ника.

Шагая в сторону парковки у концертной площадки, он надеялся увидеть супер дорогое и пафосное авто, но завидев мотоцикл, сбавил шаг, а затем и вовсе остановился.

– Удивлен? – спросил Киллиан, вытаскивая ключи из кармана.

– Да не особо, – вот теперь точно сложился весь образ.

– Знаешь, для чего в Нью-Йорке нужны машины? Чтобы стоять в них в пробках.

– А ты слишком ценишь свое время и решил перехитрить систему, – проворчал Ник, устраиваясь на сидении позади друга. На самом деле он считал данный вид транспорта не самым безопасным. Но он не боялся!

– Просто держись крепче, – усмехнулся Киллиан, застегивая молнию на куртке.

– Оставь эти фразы для девушек, ладно, – отсутствие шлемов он решил не комментировать, а просьбу друга он выполнил сразу после рева мотора.

Прокатившись "с ветерком" по ночному городу, Ник решил, что он лучше украдет деньги на такси у какого-нибудь прохожего, чем снова сядет на мотоцикл.

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – Киллиан раскрыл перед ним дверь в квартиру, расположенную хер знает на каком этаже.

Обитель оказалась такой же скромной, как и его хозяин. Внутри играла тихая красивая музыка, которая стихла сразу после хлопка двери.

– Вив, у нас гости, – крикнул Киллиан, направляясь в просторную гостиную с панорамными окнами. – Это Ник.

Вивьен, сидящая в кресле у окна со скрипкой в руках, бросила на них безразличный взгляд. Похоже, появление Ника ее совсем не удивило.

– Я иду спать, – она встала и прошла мимо них, смотря прямо перед собой.

– Тебя окружают такие милые дамы. По жизни, – прошептал Ник, провожая ее взглядом.

– Эти женщины меня убивают, – устало произнес Киллиан. – Устраивайся здесь, – указывая на огромный диван. – Сейчас принесу одеяло с подушкой.

– Киллиан, – окликнул его Ник, когда тот уже пересек дверь, ведущую в коридор, – спасибо. За то, что приютил.

– Приютил, – усмехнулся тот, развернувшись к нему лицом. – Ты что, бездомный пес? Хотя выглядишь соответствующе.

– Говорит человек, у которого кофе на волосах.

– Поправочка, – Ландре выставил вверх указательный палец, – дорогой кофе, а ты своей синтетикой из секонд-хенда оскорбляешь все, что есть в этой квартире. И прими душ, пожалуйста, мое постельное белье из чистого шелка.

– Иди уже, – рассмеялся Ник.

– Я серьезно, сходи в душ, – Киллиан шагал спиной вперед, широко улыбаясь.

Уже лежа в постели – сытый, чистый и очень уставший – Ник думал о том, как ужасно начался этот безумно долгий день и как хорошо закончился. А о том, что будет дальше, он думать не хотел. Сейчас ему хотелось остановиться на этом моменте. Впервые за долгое время он чувствовал себя в безопасности.