Читать книгу Укус любви - Эллен Шрайбер - Страница 5

Я не знала, какое мнение может составить о Занудвилле Себастьян. Ведь это не Лондон, не Париж и не Лиссабон. Ему, как и Александру, доводилось бывать в таких местах, какие я видела только на рекламных проспектах туристического бюро Армстронг. Но зато, когда мы прогуливались по Мэйн-стрит, с ее зданием суда, дорогими ресторанами и модными бутиками, я шествовала, горделиво подняв голову с копной черных волос с пунцовыми прядями. Да и как могло быть иначе, если моими спутниками были сразу два самых настоящих вампира? Пусть жители города и не имели об этом ни малейшего представления.

К тому же должна признать, мы – Себастьян, с его дикими дредами, сверкающими перстнями и змеящимися татуировками, Александр, писаный красавец в кожаных джинсах, украшенных заклепками, и белой футболке, ну и я в вязаной шляпке, рваном черно-красном мини-платье и высоких сапогах со шнуровкой – представляли собой заметную компанию.

Горожане, фланировавшие по большей части в дизайнерских джинсах, с сумками «Кэйт Спэйд», сторонились нас, словно мы были звездами заезжего шоу уродов. Но мне это чертовски нравилось. Да что там, я откровенно упивалась этим, словно своим триумфом. Хорошо оказаться в центре внимания, когда сограждане смотрят на тебя и твоих спутников, разинув рты, что бы они при этом о тебе ни думали.

– Ну вот, – сказала я, когда мы вышли к фонтану на главной площади. – Таков наш сногсшибательный мегаполис.

– А что, очень милый городок, – заметил Себастьян.

– Конечно, – сказала я. – Он не похож на то, к чему ты привык. Вместо Эйфелевой башни у нас тут фонтанчик в десять футов высотой, а вместо римского Колизея стадион средней школы.

– Нет, мне правда нравится. Я понимаю Александра и его бабушку, решивших поселиться здесь.

– Правда? – спросила я. – А ты знал бабушку Александра?

– К сожалению, никогда ее не видел. Она уехала сюда очень давно, в Румынию наведывалась крайне редко. Но я слышал, что это была удивительная женщина.

– Мне тоже доводилось это слышать, – промолвила я, сжимая руку возлюбленного.

– Слушайте, ребята, – сказал Себастьян, когда мы проходили мимо кондитерской Ширли. – А где у вас в городе можно перехватить чего-нибудь на зубок?

– Может, попробуем мороженое? – предложила я. – У Ширли оно лучшее в городе.

– Вообще-то я имел в виду другое, – пробормотал Себастьян.

– Ну так скажи, что именно, – потребовала я.

В конце концов, не каждый день девчонке из Занудвилля выпадает гулять сразу с двумя чертовски привлекательными вампирами.

– А где у вас в городе красотки? – поинтересовался Себастьян, облизывая клыки. – Я, конечно, имею в виду всех остальных, не тебя.

Я так и не поняла, всерьез Себастьян говорил о девушках как о пище или это у него такое чувство юмора. Он, конечно, лучший друг Александра, парень вроде бы добродушный, но кто знает, чего ждать от чистокровного вампира?

– Одни сидят дома за уроками, другие слоняются по торговому центру, – ответила я после недолгого замешательства.

– А как здесь насчет баров?

– Думаю, те, куда пускают несовершеннолетних, тебе не понравятся.

– Понятно. Куда же в таком случае вы вдвоем ходите оттянуться?

– На кладбище, – ответила я.

– А что, там тоже девчонки тусуются? – удивился он.

– Попадаются, но только не живые, – подал голос Александр.

Мы рассмеялись.

– Да, думаю, так оно и есть, – пробормотал сквозь смех Себастьян.

– Мне казалось, ты должен любить кладбища, как Стерлинг, – заметила я.

– Себастьян предпочитает интернет-кафе, – сказал тот.

Признаться, в моем представлении такие предпочтения никак не вязались с образом лучшего друга Александра, тем паче вампира. Но в конце концов, стоит ли корить кого-то за необычные пристрастия мне, осуждаемой именно за это значительной частью учеников нашей школы?

– Вон там, – указала я через улицу. – Как раз такое заведение.

– Может, зайдем, тяпнем по чашечке кофе? – предложил Себастьян.

– Годится, – поддержал его Александр.

«Ни фига себе, – подумала я. – Это ж надо! Зайти в компании двух таких крутых перцев из потустороннего мира в какую-то заурядную кофейню».

– Возьмем чашечки – и к могилкам, – продолжил Себастьян, словно прочитав мои мысли.

Я радостно захихикала, взяла Александра за руку, и мы втроем вошли в кафе.

Моя попытка заплатить за два здоровенных карамельных мокко со взбитыми сливками и один горячий шоколад была решительно пресечена Александром, заявившим, что он угощает. При этом возлюбленный буквально светился, так хорошо ему, наверное, было в компании любимой девушки и лучшего друга.

Наше появление привлекло внимание немолодой четы. На их столике стояли чайничек и чашки.

– Старина, ты только глянь, как она на меня вылупилась, – со смехом заметил Себастьян Александру, расплачивавшемуся у стойки.

Женщина поднялась из-за столика и направилась к нам.

– Похоже, она тебя не только заметила, но и услышала, – сказал Стерлинг, взяв свой горячий шоколад.

– Вообще-то мне нравятся женщины постарше, – продолжал потешаться Себастьян. – Но ей, похоже, уже впору ходунками пользоваться, а это чересчур.

Женщина медленно приблизилась к Александру, возвышавшемуся над ней. На ее бледных щеках выделялись два круглых пятна румянца. Возлюбленный любезно отступил в сторону, как бы давая ей возможность сделать заказ, но дама с неожиданной быстротой схватила его за руку.

– Вы ведь Стерлинг, тот, который живет в особняке на Бенсон-хилл, да? – спросила старушка.

Две девушки за стойкой оторвались от своего кофе, да и все, кто был в заведении, навострили уши.

Александр огляделся, словно не зная, что ответить. До сих пор никто в городе с ним не заговаривал. Конечно, от пожилой женщины вряд ли стоило ожидать какой-нибудь выходки, но ее мотивы были нам непонятны.

– Э-э... да, – выдавил наконец он.

– У нас дома висит картина художника по имени Стерлинг. Я купила ее на аукционе в прошлом месяце. Нам сказали, что автор родом из Румынии, бывает здесь наездами. Он тебе, случайно, не родственник?

– Да, хотя и дальний, – вмешался Себастьян, прежде чем Александр успел найтись с ответом.

Меня это удивило. Зачем вмешиваться и тем более говорить неправду?

– Все дурачишься? – сказала я Себастьяну и горделиво объявила, пока мой возлюбленный все еще пребывал в растерянности: – Он и есть художник.

Александр посмотрел на меня явно неодобрительно и покачал головой.

– Не может быть, – рассмеялась пожилая женщина. – Этот юноша слишком молод для такого мастерства.

– А вот и может! – стояла на своем я. – Разве талант зависит от возраста?

– Мой муж будет рад познакомиться с вами, – промолвила дама, указывая на пожилого джентльмена, сидевшего за столиком. – Если у вас найдется минутка...

– Я весьма признателен, – учтиво заговорил Александр.

– Может быть, в другой раз, – снова вмешался Себастьян. – Сейчас нам надо идти.

С этими словами он ловко увел нас обоих прочь, прежде чем старушка успела спросить о чем-нибудь еще.

Ну вот, говорил же я, что женщины к Александру так и липнут, – промолвил он с шутовским вздохом. – Будь эта красавица лет на шестьдесят помоложе...

* * *

Себастьян стоял, привалившись к надгробию, и без того кособокому. Мы с Александром примостились рядышком на холодной бетонной скамейке.

Этот город расслабляет, – заявил Себастьян, глядя на звезды. – Если не считать той любопытной старушки, никто к нам не цепляется. Впечатление такое, что тут можно скрываться вечно и никто тебя не заметит.

Ну, замечать-то они, думаю, все прекрасно замечают, – возразила я. – И есть тут кое-кто, имеющий обыкновение ко мне цепляться.

– Правда, когда меня нет рядом, – сказал Александр.

– Ага, мне повезло. У меня есть телохранитель.

Я отпила глоточек кофе.

– Кстати, о телохранителях. Почему вы, ребята, не захотели поговорить с той парочкой? Ну, с пожилыми любителями живописи?

– По-моему, лучше не... – начал было мой возлюбленный.

– Излишняя скромность художнику ни к чему, – прервала я его. – Хотя должна признаться, что в тебе меня подкупает и это.

Я положила голову ему на плечо, а он ласково взъерошил мои волосы.

– В данном случае это вопрос выживания, – подал голос Себастьян. – Тебе бы понравилось, если бы Александру пришлось бежать из города?

– Конечно нет, – ответила я, выпрямившись.

– В таком случае ему нельзя становиться новым Пикассо.

– Но его картины уже полгорода раскупило, – возразила я. – Никому не было дела до образа жизни автора.

– Ага, но чем выше к нему интерес, тем больше будет возникать вопросов. Кто этот таинственный молодой живописец с Бенсон-хилл? Почему его дом освещается только свечами? С какого такого перепугу он спит в гробу?

– У меня и в мыслях не было рассказывать о нем что-нибудь кроме того, что он замечательный художник, – принялась защищаться я. – Правда ведь, Александр, я не болтунья?

– Конечно-конечно, – заверил меня он. – Думаю, беспокоиться нам не о чем. Это была просто любознательная старушка, ничего больше. Не считаю, что в ближайшее время она обратится к нам с просьбой провести для нее экскурсию по особняку.

– Ты прав, – уступил Себастьян. – Да и вообще не мое это дело, только появившись в городе, вмешиваться в ваши дела и все переиначивать. Вы тут, конечно, здорово устроились. Только вот мне кое-чего не хватает.

– Достопримечательностей! – предположила я.

– Нет.

– Беспроводного доступа?

Себастьян огляделся, подался ко мне и шепнул:

– Вампиров.

Его откровенность меня сразила.

– Сомневаюсь, чтобы я смог жить тут, будучи единственным в своем роде, – признался он. – Поэтому восхищен Александром. Его, похоже, вполне устраивает то, что меня пугает.

Похвала в адрес возлюбленного не могла оставить меня равнодушной. Я всегда была о нем самого высокого мнения, но приятно слышать, когда так же вслух говорят и другие. Похоже, тронут был и сам Александр. Во всяком случае, на его лице появилась теплая улыбка.

– Да, место просто замечательное, – снова потянувшись, заявил Себастьян. – Если, конечно, ты готов оставаться единственным бессмертным.

Его слова заставили меня вновь задуматься об одиночестве моего возлюбленного. Может быть, ему и правда не стоит оставаться единственным вампиром в городе.

– А ты не подумывал о том, чтобы тоже здесь поселиться? – спросила я. – Тогда Александру не было бы так одиноко.

– Как бы классно с вами ни было, но боюсь, что через несколько дней мне придется отчалить, – ответил Себастьян.

Александр удивленным не выглядел, а вот я расстроилась.

– Но ведь ты только что приехал.

– В своих путешествиях я нигде не задерживаюсь надолго. Не хочу собирать пыль на гробу.

– Но у нас тут так в кайф, правда ведь, Александр?

– Да...

Но Стерлинг мог бы и не отвечать. У него и так все на лице было написано. Думаю, такого блаженства Себастьян не видел.

– Кроме того, я вас стесняю, занимаю место.

– Это ведь особняк, – возразила я. – Чего в нем вдосталь, так это места.

– Ничего ты нас не стесняешь, – поддержал меня Александр. – Сам ведь знаешь, что можешь оставаться сколько угодно.

Себастьян посмотрел на нас с Александром, сидевших в обнимку на скамье, а потом устремил взгляд куда-то вдаль.

– Возможно, мне стоит присоединить к моей коллекции город побольше. Кто знает, может быть, там мне наконец посчастливится познакомиться с девушкой вроде той, какую ты встретил здесь.

Себастьян допил кофе, скомкал стаканчик в кулаке и бросил в мусорный контейнер, после чего включил плеер и, пританцовывая, двинулся между могилами.

– Ищешь кого-нибудь знакомого? – полюбопытствовала я.

– В таких местах никогда не знаешь, кого найдешь.

Если Александр обрел покой и умиротворение, то Себастьян оставался неугомонным. Он неутомимо искал для себя пристанище по всем тем городам, названия которых красовались на гробу путешественника, но не находил его. Ни в Барселоне, ни в Нью-Йорке, ни в Риме ни у нас, в Занудвилле.

* * *

Я не просто перевозбудилась, но пребывала в смятении. Причиной моей бессонницы являлась вовсе не гигантская порция мокко, взятого навынос и выпитого на кладбище. Я лежала в постели с открытыми глазами, прижимала к себе сопящую Кошмарку и не понимала, как она может спать, когда вокруг такое творится. Если поначалу мне вовсе не хотелось, чтобы в особняке отирался посторонний, то теперь, после того как там объявился лучший друг Александра, я нисколько не стремилась ускорить его отъезд. Да, Себастьян парень суматошный, безалаберный, зато он прекрасно знает Стерлинга, помогает мне понять в нем то, до чего я никогда не дошла бы в одиночку.

Еще я поймала себя на том, что немножко завидую его свободе, позволявшей в любой момент улететь туда, где сияют манящие огни великих городов. Мне трудно было даже представить, каково это, иметь возможность то высматривать монстра на берегу озера Лох-Несс, то искать следы ведьм в Салеме, то останавливаться на ночлег в тени замка Дракулы в Румынии. Кроме того, я даже привязалась к Себастьяну, и не только потому, что у него куда более легкий характер, чем у других знакомых мне вампиров, таких как Джаггер или Луна. Меня беспокоило то, как будет чувствовать себя Александр после того, как лучший друг снова неизвестно насколько пропадет из его жизни. Я, например, и вообразить себе не могла счастливой жизни без возможности постоянно общаться с Беки.

Сначала город покинули родители возлюбленного, теперь собирался отчалить и его лучший друг. Не приведет ли это к тому, что и самому Александру захочется уехать? Их визиты и отъезды на родину, в Румынию, могут стать для него напоминанием о том, что он оставил и чего лишился, переселившись сюда, в Занудвилль. А ведь он вампир. Узы, связывающие его с другими такими же существами, тем паче с родичами и друзьями, неразрывны. Если мой возлюбленный так и не превратит меня в вампира, то не почувствует ли он себя рано или поздно бесконечно одиноким в окружении одних лишь смертных? Задаваясь таким вопросом, я невольно задумывалась и о том, достаточно ли сильна привязанность Александра ко мне, чтобы удержать его здесь.