Читать книгу Я ослушалась Дьявола - Элли Лартер - Страница 9

– Давайте переждем ураган в центре дома, где более прочная крыша и нет стеклянных стен, – предлагает Давид, и мы с Лизой соглашаемся. Мысль и вправду разумная. Вчетвером мы перебираемся в центральную спальню – нашу с мужем. Там я достаю из шкафа банные полотенца и халаты, чтобы мы все могли немного обсохнуть и переодеться. У меня самой даже с кончиков волос стекает вода. Электричества по-прежнему нет, дождь льет непроглядной стеной, но зато шквалистый ветер постепенно начинает стихать, и пальмы за окном гнутся уже не так сильно.

– Как круто, правда? – уже позабывший о недавнем инциденте Костя радостно скачет по комнате босыми ногами, перебегает от окна к окну, пока Лиза без конца умоляет его держаться подальше от стекол:

– Сынок, прошу тебя, осторожнее!

Давид садится в углу спальни в плетеное кресло-качалку, забрасывая ногу на ногу, спиной ко всем. Я вижу, что у него подрагивают пальцы: он хочет выпить, и желательно чего-нибудь покрепче. Его раздражают эта суета и эта погода. Чтобы отвлечь его и избежать неприятных последствий, я присаживаюсь рядом, прямо на пол, и накрываю его ладонь своей:

– Спасибо. Ты поступил, как настоящий мужчина.

– А ты что, думала, я мог просто бросить его?! – огрызается муж. Я нервно сглатываю и качаю головой:

– Нет. Я знаю, что ты не мог бы иначе.

Он и вправду не мог бы – в случае с Костей так точно. Нужно признать: Давид испытывает к мальчику теплые чувства. Может быть, даже сожалеет, что это не его ребенок… Он много делает для моего брата. Оплачивает его медицинские счета, реабилитацию, вывозит его вот так вот к океану. И за это я ему по-настоящему благодарна, несмотря ни на что.

– Буря вроде стихает, – говорит Лиза еще спустя полчаса, нерешительно выглядывая в окно.

– Ветер почти прекратился, – киваю я. – Жаль только, дождь будет идти еще несколько часов. Бассейн, наверное, уже давно вышел из берегов.

– И слился с океаном? – спрашивает радостно Костя.

– И слился с океаном, – соглашается его мать.

– Можно посмотреть? Пожа-а-алуйста, мамочка!

– Утром, когда погода наладится, мой мальчик… Спасибо еще раз, Давид Кириллович! – благодарит Лиза. Мой муж хмыкает в ответ:

– Было бы обидно вылечить его от смертельной болезни, а потом потерять из-за какого-то балийского урагана.

– Да уж… Мы пойдем.

– Доброй ночи, – отзывается Давид.

– Доброй ночи, – говорю я.

Лиза с Костей уходят, и мы с мужем остаемся наедине.

– Наконец-то, – произносит он, а потом медленно встает, подходит к двери и закрывает ее на замок. – Это были утомительные полтора часа.

– Теперь можно ложиться спать, – говорю я шепотом. Мой супруг разворачивается ко мне и растягивает губы в ухмылке:

– Вроде бы, ты обещала остаться на ночь со мной.

– Я и так тут, – отвечаю я. Сегодня он трезв, а значит, вряд ли захочет набрасываться на меня и вдавливать лицом в подушку, как было в прошлый раз. Но не все ли равно? Ложиться под него трезвого – это еще хуже. Он может причинить удовольствие, заклеймить лаской, уничтожить нежными прикосновениями, выбить из меня весь воздух и все мысли сильными толчками, довести до оргазма…

Секс без любви, секс на грани отвращения, когда тело отзывается, а сердце нет, – это хуже насилия. По крайней мере, для меня.

Но у меня нет выбора. Еще хуже будет, если он напьется и начнет крушить тут все, напугает Костю или изобьет меня… Теперь я обязана беречься ради ребенка.

Он подходит ко мне вплотную и тянет за пояс моего банного халата. Под ним – только трусики и маечка. Я невольно ежусь от холода, покрываюсь мурашками, опускаю глаза, а он шепчет, обжигая мое лицо горячим дыханием:

– Неужели ты боишься меня?

– Нет, – я качаю головой. Не боюсь. Просто презираю.

Он молча раздевает меня, а потом снимает халат, штаны и майку с себя. Мое тело отзывается на его тело – тренированное и загорелое, и мне противно от самой себя. За тканью белья уже наливается кровью член, но я стараюсь не смотреть, цепляясь глазами за его глаза – зеленые, красивые и холодные. Он ухмыляется мне в губы, а потом целует, притягивая меня за талию, вжимая меня животом в свой пах. Мои руки безвольно повисают вдоль тела, а он целует, скользит языком по моим губам, умело, жестоко, беспощадно раскручивая мое изученное за семь лет тело на ответную реакцию. Я тяжело выдыхаю, чувствуя, как грудь и низ живота наполняются непрошеным жаром, а он уже подхватывает меня на руки, чтобы уложить в постель, нависает сверху, скользит ладонями по обнаженному телу.

– Давид… – шепчу я сдавленно.

– Что? – спрашивает мужчина, не выпуская меня из рук.

– Пожалуйста, не надо… не сегодня…

– Ты обещала.

– Да, но… Я не хочу…

– Заткнись, – говорит он ласково и, пробежавшись пальцами по моей груди и животу, ныряет между бедер. – Заткнись и не ври мне, что не хочешь, – повторяет он строго и подносит к моему лицу пальцы, мокрые от моей влаги. Я закрываю лицо ладонями, всхлипывая, а он снова скользит между ноих ног, собирая смазку, и решительно вкручивается двумя пальцами во влагалище, заставляя меня невольно вскрикнуть и вцепиться в его плечи. Он хорош в этом, и я знаю, что могу избавить себя от боли только одним способом: расслабиться, позволить телу взять верх над разумом и сердцем, опуститься до слепого инстинкта, стать такой, какая я ему нужна…

Он мнет мое тело, трахает пальцами влажную дырку, и я выгибаюсь под ним, расставляю ноги, смотрю стеклянными глазами в белый потолок и ненавижу, ненавижу, ненавижу себя, захлебываясь очередным стоном и царапая его плечи… Давид добивает меня до оргазма, а потом грубо переворачивает на живот. Я чувствую, как его твердый стояк упирается между моих ягодиц и скользит по влажной коже.

– Я так люблю тебя, – шепчет Давид мне в ухо, хватая за волосы, дергая на себя и одновременно нанизывая на член. Мне приходится встать на колени, опереться о матрас ладонями и отставить задницу, которую он нещадно мнет горячими ладонями. Его член скользит внутри моего тела медленно и глубоко, причиняя ненужное и такое отвратительное удовольствие, но это понимает только разум, а телу плевать: тело выгибается и задыхается, прося еще и само насаживаясь на твердый мужской ствол.