Читать книгу Проклятье драконьей крови - Эльмира Шабурова - Страница 5

Арена и медведи

Вид у братишки был напуганный и я решила не спорить, послушно вошла в тёмный подъезд дома и уставилась на старушку, что стояла на первом пролете лестницы и освещала себе пространство маленьким слабым светильникам, создавшим множество жутковатых теней. Она смотрела на нас с удивлением. Явно не привыкшая к столь поздним посетителям ее дома, она аж охнула от изумления, но быстро придя в себя и совладав с чувствами, прижала палец к губам и поманила нас за собой. Бабка была невысокой и уже согбенной от тяжести прожитых лет. Аккуратно причесанная и в цветастом платке, в черном вдовьем платье, она зашаркала старыми тапками, моня нас за собой. Мы шли за ней уверенные, что такая милая старушка ничего нам не сделает.

Она остановилась у деревянной двери в конце коридора и распахнув ее, прошептала что-то хриплым голосом и в большой комнате, под потолком загорелись две светящиеся сферы ни к чему не прикрепленные. Я вошла в комнату вслед за старушкой и осмотрелась вокруг. Обстановка в комнате была почти аскетичной. Старые выцветшие обои, одна кровать, застеленная вязаным покрывалом и два стула у стола, накрытого скатертью больше походившей на большой кусок старой бумаги, которую выкинули за ненадобностью, а старушка похоже ее подобрала. На подоконнике небольшого окна, завешенного единственной добротной вещью в комнате, плотными тяжелыми шторами, виднелся кувшин и цветок в горшке. В дальнем углу была печь и импровизированная кухонька, явно созданная из того, что другие выкинули.

Бабка что-то говорила, показывала на стол и на стулья, я ее не понимала, а вот Альмир внимательно вслушивался и через пару минут с трудом выговаривая слова спросил старуху о чем-то. Та радостно закивала и снова указала на стол и пошаркала в свою кухню ставить чайник на плиту у печи.

– Что она говорит? – Шепотом спросила я у братишки.

– Предлагает переждать ночь в ее квартире и угоститься ее лечебным отваром и попробовать её пирога с фруктами.

– А почему мы должны переждать ночь? – Уточнила я и присела у стола.

– Полнолуние, нечисть выбралась из своих укрытий и охотится на смертных. – Буднично ответил Альмир и прислушался к тому, что бормочет старуха, потом улыбнулся и продолжил, – Она уже давно живет одна и рада нам помочь, хоть будет разговаривать не со своей тенью.

– А почему я тебя и психа понимала, а её не понимаю?

– Потому, что это магия драконьей крови. В сущности, если ты послушаешь ее внимательно и сильно захочешь ее понять, то поймешь. А меня ты понимаешь потому, что мы с тобой одной крови, а в жилах предателя тоже есть примесь драконьей крови. Эти чешуйчатые любители плотских утех, где только своё семя не по оставляли. – Объяснил Альмир и я сделав вид, что всё поняла, кивнула и стала прислушиваться к болтовне старушки, что суетилась на кухне и всё время что-то бормотала, общаясь не столько с нами, сколько просто так выплескивая накопившийся словарный запас. Речь ее была мягкой, звуков в речи было больше шипящих и гарцующих, но постепенно я поняла, что стала разбирать отдельные слова. Потом стала понимать короткие фразы и наконец, когда старушка поставила передо мной полную кружку отвара из трав с мёдом, я уже полностью ее понимала. На блюдцах появился пирог с фруктами и ягодами и старушка, мило улыбаясь сказала:

– Ешь красавица, ешь, девушка не должна быть худенькой, иначе замуж не возьмут.

– Спасибо. – Произнесла я и с удовольствием умяла сочный и очень вкусный пирог.

– Очень вкусный отвар. – Похвалил Альмир старушку, допивая всю кружку и широко зевнул.

– Да, большое спасибо, действительно очень вкусно. – Подтвердила я и тоже зевнула, но в отличие от братца, о приличии не забыла и прикрыла рот ладонью.

– Хорошо, что вам понравилось моё сонное зелье, обычно его пьют с неохотой. – Радостно ответила старушка и я попыталась возмутиться и встать на ноги. Но тело перестало меня слушаться, и я осознала, что падаю со стула. Последнее, что я увидела, это падающего Альмира и, кажется, услышала чей-то недовольный голос, ворчавший о том, что мы так наивно вляпались в большие неприятности…

Проснулась я от того, что кто-то стаскивает с меня штаны, которые я одолжила у магического патруля. Моё сознание еще полусонное, лишь осознало этот факт и не сразу отреагировало. Когда штаны все-таки были сняты и к моей щиколотке прикоснулись чьи-то толстые пальцы, я наконец вспомнила, что не дома уснула и резко сев отползла от края кровати вглубь, пытаясь спрятаться в тени балдахина.

На мне остался только мой старый розовых халат, ботинки валялись у большой зеленой двери, в центре комнаты валялись мои штаны, а у кровати стоял пухляк с толстыми руками и пальцами сардельками, у него была комната пепельных волос и рожица была маленькая и вся в оспинах. На шее у него был широкий воротник, какой надевают при травме шеи, и он улыбался мне так радостно и многообещающе, что я чуть в обморок от ужаса не упала. В ушах у меня зазвенело, дышать стало тяжело и все же я как-то справилась с этим состоянием. Он вздохнул, попытался причесать пятерней непослушную копну волос и произнес:

– Можешь звать меня. Увариваем, я теперь твой хозяин, бабка Сима вас продала мне, за долги. Если будешь стараться, то я продам твоего брата какой-нибудь богатой уродине для постельных утех, а ты будешь жить тут и согревать мою постель. А если слушаться не будешь, то ты и твой братец отправитесь на арену, публику развлекать.

Я молчала, мой мозг лихорадочно искал пути к спасению. Мне было жутко страшно, почему-то участь грелки для этого пузана вызывало у меня настолько сильное отвращение, что меня затошнило. Прижавшись к изголовью кровати я прижала к груди подушку и просто заставила себя дышать глубже.

– Ты ведь будешь стараться? – Спросил меня пузан и полез на кровать, не снимая сапог и не снимая камзола из плотного зеленого сукна. От него пахло перегаром, и он явно давно не мылся, но при этом еще и увлекался чесноком и луком. Когда я учуяла весь этот аромат, я как будто озверела и когда его лицо оказалось в досягаемости моей пятки с визгом пнула его в нос и перекатившись на бок, спрыгнула с кровати и встав на ноги подняла валявшийся на полу подсвечник и с размаху ударила пузана по голове. Удар получился скользящим и больше содрал кожу с головы чем отключил Увария. Но похоже пинок в нос, причинил ему сильную боль, и он какое-то время просто лежал, стонал и держался за лицо.

Я не стала терять времени и схватив штаны, и ботинки за шнурки, подбежала к двери и дернула ее за ручку. Дверь не открылась, и я чуть не заорала от злости, понимая, что я заперта со своим насильником. Он уже поднялся на ноги и стоя на кровати смотрел на меня размазывая кровь по лицу.

– Таких паскудных как ты, я скармливаю зверю!!! – Заорал он и тут я, увидев ключи на его поясе, размахнулась и залепила ему своими ботинками между ног. Ботинки были тяжелыми, он стоял, расставив ноги и потому запищал он очень тонко и рухнул на пол окончательно сломав нос.

С трудом отвязав ключи от пояса пузана, я поспешила открыть дверь и уже выскочила в коридор, когда меня подхватили под руки и я зависла в воздухе бесполезно перебирая ногами.

– Куда собралась, пуговка? – Спросил здоровяк справа и широко улыбнулся.

– Не понравился наш управляющий? – Спросил здоровяк слева.

– На арену эту тварь!!! – Попытался грозно приказать управляющий из спальни, но получилось у него тонко и пискляво, и бугаи с трудом сдержав смех, потащили меня по коридору, сначала на три этажа вниз и на улицу, а потом закинули меня в сарай, в котором уже дожидались своей участи еще четыре женщины.

Они все были чумазые, измученные и явно давно потерявшие волю к жизни, на меня они внимания мало обращали. Я поспешил одеться и обуться, потом прижалась лицом к широкой щели между дверью и косяком, чтобы увидеть куда я вообще попала. На дворе было ранее утро и в конюшне мальчишки наводили порядок, несколько мужчин в одежде воинов разминались на небольшой площадке усыпанной соломой. Напротив этой площадки был еще один сарай и там явно тоже держали пленников. Я почему-то была уверена, что именно там был Альмир и он тоже смотрит во двор.

Из сарая напротив, раздался мелодичный свист, и я улыбнулась, это точно был мой братишка, не знаю почему я была в этом уверена, но я облизнула губы и тоже засвистела, изображая птицу.

– А ну, прекратили свистеть, уроды! Плетки моей захотели отведать?! – Грозно заорал стоявший рядом с сараем мулат, в одежде из коричневой шерсти и синей кожи.

Я не стала напрашиваться на плеть и решила просто понаблюдать за происходящим.

За высоким забором явно было очень многолюдно, развивались флаги и иногда мимо забора проезжали люди верхом на лошадях и их было много. А значить улица за забором была очень широкой.

Примерно через час я услышала далекий гул фанфар и народ на улице загомонил, раздались радостные крики, а вот женщины в сарае наоборот, как-то съезжались, одна так просто в ужасе разрыдалась. Во двор въехали две клетки и в одну сначала погрузили троих мужчин и среди них был слегка побитый Альмир, а потом и нам предложили погрузиться во вторую клетку. Женщины раскричались, стали просить пощады, а я просто выпрямилась и гордо вышла из сарая. Я всегда была гордячкой и в тот момент я решила показать всем, как я могу гордо войти в клетку. Правда на ступеньке я запнулась и разодрав брюки на колене, заработала ссадины и чуть нос не расквасила, но я все равно вошла в клетку с гордо поднятой головой и с высоко задранным носом. Альмир смотрел на меня с уважением, но, если бы он знал, как мне было страшно, я от страха вся покрылась противным холодным потом и мне хотелось сжаться в комочек и разрыдаться. Но моя гордыня не позволила мне этого сделать, и я была ей за это очень благодарна. Только благодаря гордости, я сохраняла ясность ума и правильно реагировала на происходящее.

– Все будет хорошо! – Крикнул мне Альмир, – Я что-нибудь придумаю!

– Сам ей шею свернешь? Чтоб не мучилась? – Спросил его сосед по клетке, а солдаты, выстроившиеся за клеткой на колесах, засмеялись и стали обсуждать, как бы они поступили со мной если бы, я не умерла сегодня.

У меня похолодели ноги, и я икнула от страха, но заставила себя сидеть на полу клетки и делать вид, что их слова ни капли меня не касаются.

Из трехэтажного особняка вышел управляющий Уварий, лицо его было наполовину синим, нос был обработан какой-то глиной и из ноздрей торчали короткие трубочки, чтоб он мог дышать, а шел он, широко расставляя ноги. Вид у него был потешным и его раскоряченные ноги и утиная походка стали мне хоть и небольшим, но утешением.

Уварий забрался в палантин, который внесли с улицы четыре очень высокие и крайне накаченные женщины. В одежде, больше всего походившей на купальник, сверху которого намотали несколько метров прозрачной тафты.

Управляющий махнул рукой из палантина и клетки, запряженные в обычных лошадей, покатили к воротам. За нашей клеткой шли воины, они обсуждали предстоящее празднество, и кто на что потратит призовые деньги.

Из ворот мы выехали не на улицу, а на площадь и под бурные аплодисменты толпы направились к огромным воротам, ведущим к сооружению больше всего проходившему на Колизей, и я поняла о какой арене шла речь.

Внутри у меня все сжалось, я вспомнила, как римляне поступали с первыми христианами, и гордость моя почти проиграла битву страху. Он злобным, диким зверем вырвался на свободу, и я чуть не заорала от ужаса, но прикусив губу, я с большим трудом заставила себя не падать духом и держать себя в руках. Помирать я не собиралась, да и братишка обещал что-нибудь придумать, а пока мне просто нужно было прожить достойно отпущенное мне время…

Арена была небольшой, примерно с пол футбольного поля и народ, сидевший на трибунах, возвышался над ней метрах в трёх, на трибунах, расположенных на высокой каменной стене. Клетки выкатили на арену и поставили у стены. Всех выгнали из клеток, и загнали в другие встроенные в стену арены. Получалось, что на арену выгнали больше двадцати приговорённых и нас приветствовал радостный рев толпы. В нас полетели лепестки цветов, и кто-то даже не пожалел денег. Мне на маковку упала монета и я, ойкнув, подняла ее и посмотрела на серебряный кругляш с изумлением. Кто-то значить вот так просто деньгами кидается, а кто-то за долги людей на смерть посылает. Интересно люди живут в этом мире. Я смотрела на перепуганных и в основном замученных людей вокруг себя. Некоторые уже сдались и безвольно взирали на происходящее, женщины в основном рыдали. Мужчины старались вести себя достойно, четверо и Альмир, в том числе, стояли в сторонке и что-то обсуждали. Один высокий, с сильно избитым лицом и перебинтованным плечом показывал на арену и явно раздавал роли остальным. Я вздохнула и попыталась понять, что они задумали. Но Раненый стоял ко мне почти спиной, и я не видела его губ. Альмир кивал головой и даже что-то предлагал сам, мужчины уважительно смотрели на юного героя и у меня в сердце екнуло. По меркам моего мира, он был еще мальчишкой, только окончившим школу, а он вон как себя ведет. Я гордилась своим неожиданно обретенным братишкой.

Над ареной разнесся вой фанфар и в главную ложу вошли трое, Молодая женщина, явно беременная, мужчина лет шестидесяти со свежей раной на щеке и молодой парень, худощавый настолько, что одежда висела на нем мешком. Он сел в центральное кресло и болезненно сморщившись поерзал на подушке, положенной на сиденье его кресла. Женщина села справа от него, старик слева. У всех троих вид был недовольный, напряженный. Старик махнул рукой, и зрители закричали, засвистели и за улюлюкали, радуясь началу зрелища. Фанфары снова загудели, и я увидела слева поднявшуюся верх ложную стену, за которой был широкий проход, там плотной толпой стояли воины, мужчины и женщины. Они ровным строем прошли по кругу арены, а глашатай рассказывал о том, как эти герои готовы погибнуть ради своего народа и своего господина, великого и могучего хранителя и вершителя справедливости.

Воины на арене вернулись туда же откуда вышли и на некоторое время наступила тишина, а потом на арену вышли комедианты и акробаты. Я почти не обращала на них внимание. Я смотрела на брата, он отошел от остальных и просто улыбнулся мне. Он был уверен, что всё будет хорошо. Он хотел, чтоб я верила ему, и я верила, поэтому тоже улыбнулась и просто кивнула.

Через пятнадцать минут представление комедиантов закончилось, и глашатай ударил в гонг и объявил начало первой схватки. На арену вышли три женщины в доспехах и с копьями в руках, против них вышли двое парней, на вид щуплых и каких-то по-подростковому несуразных. Брони на них не было, одежда была простой льняной, в руках они держали короткие мечи. Переглянувшись, они вдруг заорали, как безумные и ринулись на воительниц. Женщины встретили их дружным криком, и поединок закончился через минуту. Парни двигались удивительно быстро и ловко, они как ураган пронеслись по арене и вот уже три трупа рухнули на песок. Женщины в клетках запричитала, двое мужчин забились в угол клетки и в ужасе завыли.

– Смерть пришла за нами, смерть поглотит всех!!! – Запричитала, за пророчила самая старшая из женщин и стала истово молиться.

Я отошла от фанатично орущей женщины и протянула руку Альмиру, тот едва дотянулся кончиками пальцев до моих и крикнул:

– Главное будь всегда рядом со мной и не паникуй!

– Я верю тебе, всё будет хорошо! – Крикнула я и в этот момент снова ударили в гонг и начался новый поединок. В этот раз бой был один на один. Два могучих и почти обнаженных мужчины вышли на арену с щитами и мечами, они показали себя публике, и та благодарно закидала их цветами, похоже они были любимцами публики и люди выкрикивали их имена. Шум стоял неимоверный, от этих криков, смешения запахов и нервного напряжения у меня начала болеть голова. Я прикрыла глаза и потерла виски. А бой уже начался, звон металла о металл и о щиты заставил меня открыть глаза, в этот раз соперники не торопились и сражались красиво и явно показушно, они не стремились убить друг друга. Через десять минут один из соперников сумел поранить предплечье соперника, и бой был прекращен. Публика довольная представлением, снова забурлила и зашумела. А я, честно говоря, на такое шоу не пошла бы ни за какие деньги, бой был явно постановочным.