Читать книгу Другая. Видеть мир не глазами, а сердцем - Элой Морено - Страница 11

Я не знала, что делать, не знала, что сказать, в какой момент прервать этот монолог.

– Д-думаю, вам уже сказали, что – ну! черт! – вы не первый психолог, который приходит сказать мне о том, что я и так уже знаю: что я умру. Были и другие, я помню как минимум шестерых. Большинство не продержалось и недели.

Она замолчала, и я решила воспользоваться этим моментом, чтобы наконец начать разговор:

– Почему?

– С не-не-некоторыми я отказалась общаться с с-с-самого начала: они все время говорили и говорили, я не хотела их перебивать.

Луна засмеялась:

– Ну, с одной вроде п-п-получилось наладить контакт. В первые дни казалось, что она искренне интересуется моими чувствами. Проблема возникла, когда она начала задавать вопросы.

– В чем же проблема, Луна? Наша работа как раз в том, чтобы задавать вопросы.

– Ей не нравились мои ответы.

Она снова неосознанно дернула плечами и почесала нос.

Я заметила выражение боли на ее лице.

– Этого не может быть, Луна. Мы, психологи, привыкли ко всем видам ответов, к любым реакциям. Это наша работа.

– Не все психологи г-г-готовы ко всем видам ответов, уверяю вас.

Мы обе замолчали. Она снова почесала нос и дернула плечами. Снова это выражение боли на лице.

Она слегка пошатнулась.

– Что ж, – я решилась прервать повисшее молчание, улыбаясь и стараясь не акцентировать внимание на том, что вижу, – значит, меня ждут непростые времена.

– Нет, думаю, что с вами б-б-будет по-другому.

– Почему? – спросила я удивленно.

– Потому что у нас с вами есть кое-что общее.

– Что же это? – снова спросила я, ожидая какой-нибудь совершенно невинный ответ. Но все получилось с точностью до наоборот. Именно тогда я поняла, что должна быть осторожнее с вопросами, которые я задаю этой девочке.

– Мы с вами пережили одинаковую боль, – сказала она, глядя мне в глаза. – Днем ее не так заметно, но к-к-каждую ночь она обязательно приходит навестить нас. Это боль утраты. Она никогда не проходит, потому что заменяет собой человека, который ушел.

Бумаги, которые я все еще держала в руках, упали на пол. Я застыла, пристально глядя на нее, не смея отвести взгляд, не смея даже моргнуть. Я думала, что если не буду моргать, то смогу скрыть слезы, подступившие к глазам.

Я медленно наклонилась, чтобы собрать бумаги. И там, скрывшись от ее взгляда, я позволила слезам и боли вырваться наружу.

Откуда эта девочка могла знать обо мне такое?