Читать книгу Энельфис. Венец Жизни - Elsvidn - Страница 2

Уже пора?

Опершись о бортик, Олеся с замиранием сердца наблюдала за тем, как изящно каталась на льду девочка из девятого класса. Лезвие коньков сверкало, точно серебряное, уверенно изрезывая ледяное поле множеством царапин. Лаура была самой настоящей, изящной фигуристкой, и Олеся старалась всегда понаблюдать за её тренировками, приводящими сознание в восторг. Девочке казалось, что Лаура выполняет каждое движение больше, чем просто идеально; она будто бы была повелительницей льда, они дополняли друг друга, становясь единым целым. В школе Лауре даже дали прозвище «ледовая принцесса», и оно ей подходило даже больше, чем её собственное имя.

Совсем недавно Олеся увлеклась фигурным катанием, но уже успела полюбить данный вид спорта всем сердцем. Ей тоже хотелось научиться хотя бы просто кататься на коньках, для себя, не говоря уже о каких-то соревнованиях. Девочка встряхнула головой, стараясь не вдаваться в подробности своих размышлений, потому как они всегда приводили её к подавленному настроению, ведь она особо ничем не отличалась: на коньках не каталась, ничем подобным никогда не занималась, творческой натурой не являлась, каким-то необычным увлечением похвастаться не могла, да и в школе училась просто «хорошо», даже не «отлично». В ней не было какой-то изюминки, и Олеся пыталась её именно найти, распознать в себе, а не придумывать. Но и в этом деле успеха у неё не наблюдалось.

Впрочем, кое что все таки было в ней, что значительно отличало её от других – Олеся являлась будущей владелицей Венца Жизни, именуемого в народе как Энельфис – он находился на Эльфарии, в другом мире, что расположен в какой-то там соседней Галактике. Сколько помнила девочка, мама еще с самого детства ей об этом рассказывала, готовила к будущему развитию событий и настоятельно просила никому не раскрывать данную тайну – для безопасности самой Олеси. По словам мамы, в восемнадцать лет Олесю должны будут забрать в другой мир, где ей предстоит собрать утерянные символы Венца Жизни и стать его владелицей.

Девочка ни раз пыталась выведать более подробную историю случившегося, но мама почему-то рассказывала не особо охотно. Говорила лишь то, что прошлая владелица Венца по ошибке растеряла символы, когда пошла против запретов и изменила схему жизни своего ребенка, дабы уберечь его от гибели. Нельзя бездумно и тем более импульсивно менять схемы жизней, особенно человеческие, – так говорила мама, говорила так, будто предупреждала, давала совет на будущее, – иначе это может привести к катастрофам и бедам. Олеся это запомнила, как дважды два – четыре, хотя и не понимала особо, что такое схемы жизней и как их вообще можно изменить. После случившейся истории, владение Венцом перестроилось на Олесю, как на самую возможную кандидатуру, и девочка, честно сказать, была не в восторге. Чем ближе становилось её совершеннолетие, тем Олеся меньше желала расставаться с привычной жизнью здесь, на Земле, в своем родном доме, со своими знакомыми и друзьями. А в последнее время, возможно из-за частых дум о скором будущем, девочке то и дело снилось, как она оказывается в незнакомом мире, абсолютно одна, как никто её там не принимает и как на неё нападают черные высокие фигуры – Черноэльфы. О них мама тоже рассказывала, даже больше, чем о прошлой владелице Венца. Черноэльфов было двое – мужчина и женщина, и это всё, что было известно об их личностях. Именно из-за них Олесю спрятали на Земле. Когда были утеряны символы Венца, Черноэльфы производили нападение на Темный Дворец – обиталище владельцев и всех приближенных, желая заполучить Венец и забрать саму Олесю для осуществления своих целей с её помощью.

За всё время девочка успела привыкнуть к этой истории, поверить в её правдивость. Да и как тут не поверишь? Мама рассказывала всё слишком правдоподобно, врать ей было не за чем, более того, всё подкреплялось некоторыми фактами: мама показывала фотографии её брата и сестры, проживавших в другом мире, демонстрировала некоторые вещи оттуда – волшебную ручку, средство связи под названием элфэнк, книгу-словарь волшебных знаков для ручки и даже небольшой сборник ученого прошлого, где были собраны частички крыльев настоящих эльфов. Их в том мире было несколько видов, и Олеся за всё время так их все и не запомнила. Да и не старалась запомнить – эльфами она никогда особо не интересовалась.

Из глубоких размышлений, в которые Олеся так старалась не впадать, её вывел голос Лауры – девчонка быстро подъехала к ней, вцепившись пальцами в бортик.

– Привет! – с самой, что ни на есть дружелюбной улыбкой на лице поздоровалась она. – Ты уже моя главная фанатка! – весело заметила она. – Давай я замолвлю за тебя словечко, чтобы тебя на обучение взяли? Раз тебе так нравится фигурное катание!

Олеся, как всегда растерялась.

– Я не… ой, нет, наверное, не надо, – мотнула она головой. – У меня ничего не получится.

– Это еще почему? – Лаура недоуменно похлопала глазами. – Ты же еще не пробовала!

– Чтобы что-то получилось, фигурным катанием нужно заниматься с детства, а не когда тебе почти пятнадцать, – пожала плечами Олеся, чувствуя себя неловко.

Лаура весело закатила глаза.

– Ну и глупости, – сделала вывод она. – Да, определенно, с детства больше шансов, но чтобы что-то получилось, в первую очередь нужно желание, а его у тебя в избытке! Тебе бы еще побольше уверенности и, думаю, всё точно получится. Так что ты не глупи, подумай! А как надумаешь – обращайся ко мне, я тебе помогу.

– Спасибо, – робко вымолвила Олеся и от нахлынувшего волнения, затеребила прядь длинных волос. – Я поду…

– Олеся! – как гром среди ясного неба раздался громкий оклик одноклассницы Франчески. – Можно было сразу догадаться, где ты!

Девочка обернулась и невольно виновато улыбнулась.

– Удачи, – тихо сказала Лаура, подмигнула и отъехала в сторону, продолжая тренировку.

– Да, пойдем, – спохватилась Олеся, поправила школьный рюкзак и последовала за одноклассницей. – Просто ты так долго выбирала, что купить, вот я и решила в ледовый дворец заглянуть.

– Ты бываешь тут всё чаще и чаще, – весело заметила Франческа, выходя из дворца. – Не понимаю, почему ты не запишешься на тренировки.

– Потому что… ну, – Олеся пожала плечами. – Ну я не знаю.

– А, постой-ка, – одноклассница развернулась к девочке, взяла её за плечи и внимательно посмотрела в голубые глаза. – Я вспомнила ответ: потому что ты слишком неуверенная в себе.

Олеся закатила глаза и вздохнула, открыто выражая недовольство.

– Пойдем уже, автобус приехал, – сообщила она и, скинув руки Франчески со своих плеч, первая шмыгнула в общественный транспорт.

Оплатив билет, Олеся заняла место у окна и уже почти было вновь погрузилась в мысли о своей неуверенности, как вдруг её отвлекла Франческа, плюхнувшаяся рядом на кресло.

– Наконец-то завтра выходной! – сказала она, стягивая рюкзак с плеч. – Чем планируешь заняться?

Олеся неопределенно пожала плечами.

– Не знаю. Может быть, наконец-то, возьму себя в руки и сделаю генеральную уборку в комнате.

– Да, точно, – иронично хмыкнула Франческа. – У тебя же так не убрано.

– Я серьезно, – нахмурив густые брови, сказала Олеся.

– У тебя в комнате всегда идеальная чистота. Хотя-я, – Франческа повела глазами в сторону, – глядя на твою аккуратность, для тебя открытая книга на столе – уже беспорядок.

– Не утрируй.

Франческа не ответила ничего, лишь нацепила наушники и прикрыла глаза, принявшись слушать любимую композицию. Да так и уснула, сама не заметив как. Ей даже начал сниться какой-то сон про море и собак, но оборвался, когда Олеся пихнула её в плечо и сообщила, что им пора выходить. А еще девочка успела посетовать, пока они шли мимо домов, о том, что Франческа совсем сбила свой режим сна, оттого и засыпает на ходу.

Обсуждая прошедший день и грядущую учебную неделю, девочки быстро добрались до дома Олеси, хотя шли и неспешно. Франческа по пути чуть приободрилась и даже заявила подруге, что у неё появилось нестерпимое желание навести порядок в саду, подготовить его к зимнему сезону; собственно, именно этим она и собиралась заняться по приходу домой. А еще в красках описала свои планы на весну и лето: какие растения хочет посадить, поменять декоративный заборчик на клубничных грядках и даже соорудить небольшую беседку для летних посиделок.

– Там мы с тобой будем пить чай летними вечерами и смотреть на закат, – мечтательно завершила свой рассказ Франческа.

Олесе нравилось слушать девочку: она рассказывала всегда всё живо, интересно и ярко, заряжая слушателя позитивной энергетикой. Олесе самой захотелось, чтобы у неё был сад и грядки с клубникой, пускай её она и не любила.

На скамейке во дворе дома, укутавшись в теплый шаль, сидела Миранда – мама Олеси, с самым задумчивым видом глядя на куст, некогда пестривший душистыми розами. Заметив подошедших девочек, Миранда отвлеклась от дум и поднялась, поприветствовав и дочь, и Франческу.

– Вы сегодня дольше обычного, – заметила женщина, открывая калитку. – Задержали после уроков?

– Не, – тут же отмахнулась Франческа. – Я в магазин еще заходила, а Олесик в ледовый дворец.

Олеся закатила глаза, проходя во двор.

– Не называй меня так, – попросила она. – Иначе вновь будешь у меня чернокосой.

Миранда тихо рассмеялась.

– Франческа, не хочешь зайти на чай? – предложила она девочке. – Я испекла вкусный персиковый пирог.

Девчонка распахнула большие голубые глаза, сверкнувшие каким-то детским восторгом.

– Тот самый? – с нотками восхищения спросила она. – Мой любимый? Обожаю персики!

Однако, стоило Франческе только зайти во двор и прикрыть за собой калитку, как раздался телефонный звонок. Вытянув телефон из кармана куртки, девочка приняла звонок, продолжая следовать за Олесей.

– Да? – сказала она в трубку, а после замедлила шаг и совсем остановилась. – Нет, я просто зашла в гости к Олесе и… прямо сейчас? – недовольно выдохнула она. – А может я никуда не по… ладно, я поняла, сейчас буду.

– Куда тебя уже сорвали? – поинтересовалась Миранда.

– Да мама, – отмахнулась Франческа. – Сказала, что на выходные уезжаем в гости к её сестре. Вы её наверняка помните, – усмехаясь, девочка закатила глаза, – она к нам летом приезжала.

– Аннику не забудешь, – заулыбалась Миранда. – Что ж, хороших тебе выходных.

– Спасибо, – бодро отозвалась Франческа, шагая по тропинке к выходу со двора. – Не переживайте, в следующий раз я точно зайду на чай!

– Да, а сегодня мы будем заливаться слезами, – шутливо хмыкнула Олеся и первая шмыгнула в дом, тут же ощутив аромат пирога. – Как пахнет! Мам, приготовь мне чай пока что, ага?

Миранда и отреагировать толком не успела, как Олеся пересекла гостиную и взбежала по лестнице на второй этаж. Скинув рюкзак и куртку на кровать в комнате, девочка стянула школьную форму и, наконец, переоделась в удобные, уже потертые на коленях джинсы и вязаную кофту с золотистой эмблемой крыла. Мама рассказывала, что эту кофту она купила в одном из магазинов Эльфарии, потому Олесе она была особенно дорога – настоящая вещь из другого мира!

Спустившись в ванную комнату, девочка убрала длинные волосы в гульку, дабы те не падали на лицо, и принялась тщательно умываться; затем вымыла руки и довольная отправилась на кухню. Мама уже поставила для неё тарелку с супом, налила чай и отрезала кусок пирога.

– Не думаю, что я всё это смогу съесть, – сказала Олеся, присаживаясь за стол. – Наверное, я выпью только чай.

– Ешь нормально, – Миранда покачала головой. – Ты сегодня ходила на обед?

Олеся отвела взгляд.

– Ну-у… – протянула она и выдохнула: она абсолютно не умела врать, особенно маме. – Нет. Но так получилось и…

– Опять двадцать пять, – цокнула языком Миранда. – Опять пропускаешь обеды, в который раз уже? Нельзя голодать целый день.

– Я не… далеко не весь день, – возразила Олеся, принявшись есть суп. – Мне просто не хотелось кушать, вот и всё.

Миранда же, заслышав данное оправдание, перевела на дочь укоризненный, очень внимательный взгляд. Олеся его не особо любила, потому что в такие моменты мама будто бы читала все её мысли, из-за чего правда сама собой срывалась с губ.

– Я не сделала домашнее задание по литературе, поэтому потратила время обеда на это, – сдалась девочка.

Миранда лишь вздохнула и покачала головой.

– Ну не люблю я этот предмет, – поспешила оправдаться Олеся. – Литература – не моё, и дается мне с трудом.

Какое-то мгновение Миранда смотрела на дочь, а затем легонько улыбнулась, узнавая в ней себя: она тоже не особо дружила с подобными гуманитарными предметами в юности.

– Вкусный суп? – спросила она, не пряча улыбки.

– Очень, – кивнула Олеся и опустила взгляд, чувствуя себя слегка неловко.

Закончив с обедом, девочка собрала в охапку нужные книги с тетрадями и расположилась в гостиной, намереваясь делать уроки. Когда-то раньше она делала уроки в последний выходной и чаще всего занималась этим именно вечером, но потом приучила себя выполнять домашние задания сразу после окончания учебной недели, чтобы выходные были абсолютно свободными.

Когда Олеся уже дочитывала заданный рассказ по литературе, в гостиную вошла мама и принесла нарезанные на тарелке фрукты, что весьма порадовало девочку. Перекусив, Олеся вернулась к литературе, чтобы письменно ответить на вопросы, относительно рассказа. К счастью, их было всего пять, и с ними девочка справилась в течении получаса. С математикой, конечно, пришлось повозиться и пару раз перепроверить расчеты из-за ошибки в использовании формулы; параграф по истории и несколько дат Олеся запомнила быстро – история была её любимым предметом, а с биологией ей помогла мама, они часто делали её вместе.

К девяти часам вечера все уроки были полностью сделаны.

Олеся еще немного поболтала с мамой: рассказала о сегодняшнем дне, поделилась желанием научиться кататься на коньках и, – вот чудо! – получила одобрение, а так же не упустила возможности поспрашивать что-нибудь об Эльфарии, и о брате с сестрой, которых она видела лишь на фотографиях. Миранда рассказала, что они всегда передают ей привет и не дождутся, когда она уже вернется в родной мир.

– Хоть и понимают, что тебя там ждет много опасности, все равно мечтают скорей с тобой познакомиться, – рассказывала Миранда. – Что ж, ждать осталось не так долго, – с очевидной тоской и тревогой в голосе дополнила женщина.

– Но почему мне никак нельзя с ними… увидеться? Поговорить? – поинтересовалась Олеся. – Да, я знаю, ты говорила, что это опасно, моё местонахождение могут отследить враги, но неужели это правда? Как они узнают?

Миранда покачала головой.

– Венец – вещь мирового масштаба, – сказала она. – Ты напрямую с ним связана, Черноэльфы же готовы на все, чтобы его заполучить. Они не сидят сложа руки, уверена. Возможно, да, возможно есть вероятность, что ничего страшного не случится, если я проведу Дамиру и Хьюго сюда, на Землю, чтобы вы смогли пообщаться, но мы не можем так рисковать. Ты еще юна, Олеся, и не понимаешь всей важности и опасности событий.

– Я понимаю, – возразила девочка, опуская взгляд. И несмело она добавила: – возможно, останься я жить там, на этой вашей Эльфарии, я бы понимала это куда лучше. Так же, как ты.

– Мы не могли оставить тебя там, – в голосе Миранды послышалось сожаление.

– Я знаю, – вздохнула Олеся. – Мне будет жаль прощаться с нашим домом в скором времени, со школой, Франческой… она же ничего не знает, даже не подозревает! Можно я ей аккуратно обо всём расскажу?

– Нет, – Миранда мотнула головой и ощутила явную тревогу, чтобы Олеся действительно ничего не рассказала однокласснице. – Это небезопасно, да и мы не знаем, как она отреагирует. Ты поняла меня?

– Поняла, поняла, – вздохнула Олеся. – А сколько сейчас на Эльфарии? Ну, вернее, в городе том… Гред…

– В Гредсифоре, – помогла Миранда и тихо рассмеялась. – Когда же ты уже запомнишь название? Там сейчас десять утра, тридцать семь минут этого дня. Одиннадцать часов разницы назад.

Олеся наморщила нос.

– Кто вообще придумал такое сложное название для города?

Миранда заулыбалась.

– Город назван в честь одного человека, Филандера Грацифора, – рассказала женщина. – Когда-то очень давно, на месте Гредсифора почти ничего не было – всё было заброшено, пустынно. Люди там жили, но в основном те, кому некуда было деваться, а назывался он просто двенадцатый город. В то время и жил великий путешественник Филандер Грацифор. Побывавший в разных уголках планеты, он забрел в двенадцатый город, и тот так пришелся ему по душе, что Филандер решил там и остановиться, а затем он и посодействовал его развитию, восстановлению. Так жители и дали городу название, очень созвучное фамилии Филандера. Вообще, поговаривали, что город так и хотели назвать – Грацифор, однако, Филандер оказался против прямого использования своей фамилии.

– Вот это да! – восхищенно выдохнула Олеся, ощутив потребность еще что-нибудь послушать о Филандере. – Великий путешественник, побывавший в разных уголках планеты… Круто! Он, наверное, был очень интересным человеком.

– Сколько слышала – да, – подтвердила Миранда, кивнув. – Один из владельцев Венца вел с ним хорошую дружбу – господин Локос, помнишь я рассказывала о нем?

– А, да! – вспомнила Олеся. – А ты еще что-нибудь знаешь о Филандере?

– Увы, не особо много, – пожала плечами Миранда. – Но на Эльфарии есть несколько книг о Филандере: его подробная биография, истории с путешествий, некоторые факты о нем. Я постараюсь принести тебе одну из книг, между прочим с автографом Филандера.

– Это была бы моя любимая книга! – Олеся мечтательно выдохнула, уже представляя, как запоем читает её. – Ладно, я пошла к себе.

Миранда кивнула, легонько улыбнувшись.

Забежав в ванную и быстренько приняв душ, Олеся мигом вернулась в комнату и, шмыгнув в кровать, тепло укуталась в одеяло. Сразу стало уютно и спокойно на душе, все переживания вдруг остались где-то далеко позади, Олесе показалось, что проблемы разрешатся как-то сами собой, не заденут её привычную жизнь. Пожелав Франческе спокойной ночи, девочка отложила телефон и закрыла глаза. Сон пришел достаточно быстро и незаметно – на утро Олеся даже и не вспомнила, о чем думала перед тем как заснуть. Спала она крепко и спокойно, ни разу за ночь не просыпаясь, похоже, даже не ворочалась; сновидения её тоже никакие не посещали. Разбудили её уведомления о сообщениях от Франчески уже почти в девять утра: подруга слала фотографии с поездки, а так же свои собственные, где она корчила смешные рожицы, подписывая, что ей скучно. Заулыбавшись Олеся почти сразу же и вылезла из под теплого одеяла – она абсолютно не любила еще какое-то время лежать в постели после пробуждения.

Маме с утра пришлось отправиться на работу – так она сообщала в записке, оставленной на кухонном столе, и предупреждала, что возможно задержится до самого вечера. Потому Олеся весь день провела в одиночестве, но далеко не скуке – девочка постоянно находила чем себя занять. Несколько раз её посещали мысли, что неплохо было бы прогуляться, подышать свежим воздухом, но мыслями так они и оставались: погода на улице не привлекала абсолютно, при взгляде на серое небо охватывала какая-то неясная тоска. Впрочем, время пролетело так незаметно, что Олеся удивилась, когда обнаружила, что за окном уже совсем стемнело, а стрелки часов сдвинулись к шести вечера.

Отложив книгу в сторону, Олеся выключила светильник и включила основной свет, а в следующую секунду заверещала и тут же зажала ладошками рот. Прямо перед ней, скрестив руки на груди, зависла в воздухе настоящая эльфийка! Она была небольшой – на ладошку легко поместилась бы, с короткими сиреневыми волосами и четырьмя полупрозрачными крыльями, что слегка трепыхались и разбрасывали серебристые искры. На мгновение Олеся засмотрелась на искры: те отлетали и таяли в воздухе, это завораживало. И пускай девочка была подготовлена с детства, что эльфы существуют, да и самой ей придется отправиться на планету их обитания, именно сейчас она не ожидала увидеть нечто подобное. Олеся хотела спросить, с Эльфарии ли она, и зачем прилетела, но так и не вымолвила ни слова, лишь пораженно хлопала глазами.

«Они существуют! Они реально существуют! – едва ли не истерически верещала про себя Олеся. – Настоящий эльф!»

Эльфийка смотрела на неё с легкой укоризненностью и весьма заметным любопытством. Олеся же не хотела смотреть на настоящее крылатое существо – разум так и твердил, что такого логически не может быть! Однако, она не отводила взгляда, пускай и чувствовала, как внутри нарастает неприятное чувство от увиденного. Будто именно с этого момента жизнь ее изменилась и изменилась далеко не в лучшую сторону.

– Неужто следующая владелица Венца глухая? – наконец, задумчиво прозвенел голос крылатой. – Эй, ты меня слышишь?

Олеся лишь кивнула, продолжая удивленно таращиться на эльфийку. Язык превратился в каменный, а губы будто склеились между собой.

– Ну значит немая, – сделала вывод крылатая и даже вздохнула.

И девочка с большим трудом выдавила из себя какой-то непонятный ком слов:

– Я… да я… говорю.

– Слава крыльям! – всплеснула руками неизвестная, и крылья её затрепетали еще радостней и быстрей, разбрасывая веселые искорки.

Олеся вдруг замотала головой и снова пролепетала что-то невнятное:

– Но… быть такого ведь не может… нет, не может быть.

– Да неужели? – хмыкнула крылатая. – Еще скажи, что тебе матушка не рассказывала о твоем предназначении в другом мире, где живет не один вид эльфов. Ой, простите-простите, – затараторила она, иронично закатив глаза. – Госпожа Миранда, конечно же.

«Точно, мама!» – сию секунду подумала Олеся, намереваясь схватить телефон и позвонить ей. Но, – вот досада! – телефон остался внизу, на кухне.

– Да не сможешь ты с ней связаться, – лениво оповестила эльфийка, разглядывая свои пальцы. – Госпожа Миранда уже на Эльфарии.

Олеся оторопела, застыла как статуя, лишь пораженно глядя на крылатую. Она, уловив затянувшуюся паузу, подняла глаза и посмотрела так, мол, что такого-то?

– Угу, – кивнула эльфийка. – Между прочим я весьма проницательна, а еще у меня отличный слух и обоняние, да и говорю я быстрей, смелей и складней, нежели ты. Однако, никто не собирается вручить мне заветный Венец. Видите-ли, я не родственница, да и будь ей, – все равно венца не видать, как еще одной пары крыльев!

Олеся, в какой-то степени не проследив логической связи между словами, сказанными крылатой, на мгновение перевела взгляд на окно, а потом вновь воззрилась на эльфийку.

– Стоп, стоп, стоп, – мотнула головой девочка. – Допустим… но что ты тут делаешь? Почему мама на Эльфарии?..

«А может на «вы» нужно было?» – подумала Олеся, почувствовав себя неловко. Вероятно, эта эльфийка в сотню раз старше её, пускай и выглядит лет на восемнадцать.

Крылатая нарочито шумно вздохнула и закатила глаза, демонстрируя всё свое недовольство.

– Что ж Венец выбрал такую несообразительную, – будто только для себя самой пробормотала она. – Ну что непонятного, милая? Собирайся, тебе пора на Эльфарию, уже ждут.

Олеся растерянно хлопнула глазами, вообще ничего не понимая.

– Но… – пролепетала она. – Мне еще нет восемнадцати!

– А на Эльфарию разрешено попасть и до восемнадцати, – иронично отозвалась эльфийка. – Собирайся.

– Да я не о том, – мотнула головой Олеся. – Ведь мне…

– Я поняла о чем ты, – оборвала её эльфийка, устало вздохнув. – В отличии от тебя – меня ты, видимо, понимать не хочешь. Некогда уже ждать до твоего восемнадцатилетия, боюсь если дотянем еще четыре года – спасать будет нечего. Слегка не рассчитали, ошиблись, прогадали… кто же знал? Нужно быстрей возвращать символы в Венец, понятно? В Венце остался всего один символ, на нем и держится жизнь всего мира, держится, – повторила она, – но постепенно начинает уходить. К сожалению мы понадеялись, что сможем подождать, пока ты повзрослеешь, ума наберешься, но ошиблись. Нет у нас времени больше, понимаешь? Символы нужно возвращать, собирать, а только ты можешь это сделать, только потому что Венец – теперь твоя головная боль.

– А если у меня ничего не получится? – тихо спросила Олеся, чувствуя, как ей хотелось бы сейчас разреветься. – Я вообще не готова, я боюсь… мне же обещали до восемнадцати, – едва ли не шепотом от слез договорила она.

И слезы все таки полились по её щекам. От обиды и какой-то несправедливости, от страха, ужасного страха, что на её плечи в одно мгновение лег неимоверно тяжелый груз. От осознания, что прямо здесь и сейчас она должна оставить свою привычную жизнь: друзей, школу, свой такой любимый дом, в котором прошло всё её спокойное и беззаботное детство. Оставить навсегда, потому что у неё нет иного выхода. Она даже с Франческой попрощаться не может, не может всего ей рассказать или хотя бы намекнуть. Интересно, что она будет думать о внезапном исчезновении подруги?..

– Не реви, – холодно сказала эльфийка. – Я уверена, что у тебя ничего не получится. Какой толк с четырнадцатилетней девчонки, которая всё это время жила вдали от своего мира? Ты слаба и морально и физически, ничего не понимаешь и явно не блещешь нужными качествами для владелицы Венца, но, к сожалению, именно ты теперь наша надежда. Да уж, да уж… Готова, не готова, какая разница? Что уже говорить об этом? У тебя нет другого выхода. Собирайся.

От обидных оскорблений в свой адрес Олеся расплакалась еще больше. Возможно, даже не столько от самих оскорблений, сколько от правды. Эльфийка права – спорить нечего: она самая обычная, слабая девчонка четырнадцати лет, которая даже за себя постоять не умеет, не то что за весь мир. И почему Венец выбрал именно её, размышляла Олеся, натягивая куртку, неужели не было других, более подходящих кандидатур?! Вместе с тем вспыхнула злость на прошлую владелицу Венца, которая по неосторожности растеряла символы! Да, мама рассказывала, что она просто хотела спасти своего сына, но ведь нельзя менять схемы жизней, особенно так неосторожно, так импульсивно, особенно маленьким детям! Посмотреть бы в глаза этой владелице, увидеть, из-за кого Олесе пришлось проживать не совсем свою жизнь, вдали от родного мира, от брата и сестры!

– Тебя долго ждать? – раздался голос эльфийки.

Олеся, завязывающая шнурки на ботинках, подняла глаза полные слез.

«До моего восемнадцатилетия», – мысленно пробурчала Олеся.

Крылатая расположилась на самой верхушке шкафа и внимательно наблюдала за девочкой, скрестив руки на груди.

– Чего так смотришь на меня? – спросила она, хмыкнув. – Мне, знаешь ли, не доставляет радости находиться здесь, на этой вашей Земле. Я, если ты не успела заметить, самый что ни на есть настоящий эльф, абсолютно с другого мира, и здесь мне присутствовать весьма некомфортно. Хотя, куда тебе, бестолочи, знать-то об этом. Ну же, поторапливайся!

От злости Олеся сжала пальцами плед на кровати и опустила голову. Слезы одна за другой упали на ботинки. Закончив завязывать шнурки, девочка поднялась и обиженно уставилась на эльфийку, уже слетевшую со шкафа.

– Я готова, – мрачно сообщила девочка.

– И что, ничего более брать не будешь? – уточнила крылатая, выгнув бровь. – Ты уходишь навсегда.

Олеся тоскливо оглядела комнату. Она бы забрала всё до мельчайшей детали, но решила оставить всё на своих местах, как есть. У всех этих вещей дом именно здесь, здесь их место.

– Дело твое, – пожала плечами эльфийка, не дождавшись ответа. – Прошу, не задавай только глупых вопросов, просто следуй за мной и всё! Ясно?

Олеся едва заметно кивнула.

Эльфийка произвела движение рукой, будто сжала воздух в кулаке, а потом встряхнула ладонью. В воздухе тут же собрался ком золотых искр. Через мгновение он взорвался, вспыхнул яркими лучами, и из искр начала складываться золотая зеркальная рама, а потом появилась и сама гладкая поверхность.

Олеся пораженно хлопнула глазами: вот оно, огромное зеркало посреди комнаты.

– Следуй за мной! – велела крылатая, а затем нырнула в зеркальную гладь и была таковой. По поверхности лишь рябь пошла.

Обернувшись на несколько мгновений, Олеся оглядела комнату и вдруг улыбнулась, утирая слезы рукавом куртки.

– Я еще вернусь, – тихо сказала она, будто бы обращаясь к каждому уголку этого дома.

А затем, сжав кулаки, незамедлительно шагнула в зеркало.