Читать книгу Герой на подработке. Ищи ветра в поле - Элтэнно. Хранимая Звездой - Страница 2

Я покосился на Элдри, скребущую пучком свежей растительности внутреннюю поверхность горшка. Его не почистили сразу, и каша основательно прилипла к стенкам. Мягкая трава, едва выползшая из-под освобождённой от снега земли, отскребала грязь плохо. Пальцы девочки покраснели. От стараний она аж высунула язык.

– Рот закрытым держи, – прокомментировал я и, уже не глядя, послушалась она или нет, вернулся к созерцанию отданного мне Ужасом Глубин таинственного нечто.

У меня вошло в привычку во время стоянок на природе садиться на какое поваленное дерево или иное удобное место и там, в стороне от остальных членов Стаи, вертеть в руках таинственный многогранник. Мне чрезвычайно хотелось понять его секрет, и я видел шансы на то, что однажды мои надежды воплотятся в жизнь…

– Эй, Наполторы!

Около двух лет назад Данрад-Холща – глава банды наёмников, в которой я ныне состоял, имел неосторожность обозвать меня из-за Элдри «Странником на полторы головы». Его шутка прижилась, но очень быстро фраза сократилась до «Странник на полторы». А там, упрощая ещё больше, народ стал меня и просто «Наполторы» звать. Я всячески препятствовал искажению собственного имени в столь нелестную кличку, но дело шло туго.

Крайне туго.

– Эй! – повторил Сорока погромче, и мне пришлось перестать игнорировать его. Я показательно нахмурил брови и огрызнулся в резком тоне:

– Не «Эй» и не «Наполторы». Я – Странник!

– Надо же какая неженка! – фыркнул тот едко, пусть и безо всякого зла, да поправил прядь волос. Сразу стало видно большое массивное золотое кольцо-серьгу, которое Сорока носил в правом ухе. Но отблёскивало оно недолго. Весенний шаловливый ветер снова растрепал отросшие ниже плеч патлы наёмника, после восстановления Чёрным Орденом порядка в Амейрисе большей частью побелевшие.

Некогда меня неприятно удивляло обилие нежити в родных краях. Но Совет Ордена, судя по всему, видел в этой гадости не проблему, а решение (вот что значит разница в точке зрения!). Так что с долго не даваемого королём согласия (хоть в чём-то он оказывается мог настойчиво проявлять благоразумность) началось повторение проверенного для последней войны шага. Только на этот раз с ещё более удручающими последствиями. Словно заправские некромаги не то, что Квалификаторы, а даже и неофиты приступили к массовому поднятию мертвяков.

Вот, кстати, почему у меня появился ещё один пункт к доказательству, что «кладбище – это глупо».

Массовыми захоронениями люди самостоятельно создали комфортные для адептов смерти условия. Согласитесь, намного удобнее спокойно пройтись вдоль рядов могил и, читая на камнях краткие данные, выбрать наиболее удобный материал? Я даже в какой-то момент размыслил, что в религии есть смысл (опять-таки, при определённой точке зрения). Так что вот так. Вы представляете, как могли возрасти трудозатраты, если бы погостов не существовало? Отыщи-ка посреди полей не сожранный падальщиками труп с нужными характеристиками!

А так Амейрис за краткое время превратился в навье королевство, где всем и вся стал заправлять Орден. Поднятые мёртвые, безукоризненно следуя приказам Чёрных магов, заставляли оставшихся в живых дрожать от страха и во всём подчиняться. Беспрекословно.

Юрвенлэнд исчез с географических карт. Остался только в исторических. Некогда отделённый дядюшкой Элдри из-за вспышки братской любви, он вернулся под власть сына того. И власть весьма и весьма мнимую.

…Кстати, ещё одно.

Надеюсь, никто, читая строки выше, не вообразил себе армию скелетов? Я серьёзно! Мне же уже доводилось писать про големов и то, что для их передвижения требуются подобия суставов, мышц и связок. В разы проще создать нежить из неистлевших тел, ещё имеющих двигательный аппарат, нежели столь модернизировать кости. Чтобы вы там себе примитивно не навоображали, магия – прежде всего наука! И так как она большей частью проявляется в мире физическом, то и элементарнейшие законы физики и биологии блюсти обязана.

Но ближе к повествованию.

Неприятным минусом заполонивших Амейрис зомби являлась их тупость. Эти создания абсолютно не умели мыслить, а потому накладывание запретов (вроде того же не вхождения в дома без особого приглашения) было делом невозможным. Их сдерживали только специально созданные охранные контуры. И ныне в каждом селении проклинали и молились за здоровье Чёрного мага, это селение оберегающего.

Думаю, теперь вы легко поняли, что стало твориться в Амейрисе на первых порах?

Юрвенлэндцы, бунтовщики, мирные жители, звери дикие или домашние – оживлённой мертвечине было всё равно. Они могли только убивать и нападать. Ну, и наоборот.

Данрад, столкнувшись с подобной реалией, долго матерился, но, так как эти события произошли после того, как Стая безукоризненно исполнила приказ по полному уничтожению стоящих в порту кораблей (да и самого порта в Юдоле), то сбежать простым путём для нас было невозможно. Тем более не было ни малейших сомнений, что в остальных прибрежных городах другие группы выполнили соответствующие распоряжения тоже. Вероятно, сыграли в этом свою роль Аналитики Ордена, но гадать тогда не было времени. Нам требовалось выжить. Увы, вдоль береговой линии к Цурканде предполагаемо потянулся поток беженцев, а потому там ожидались неприятные сюрпризы. Да и сама Цурканда была уже не столь сильной державой, чтобы суметь противостоять Амейрису. Проигранная война обошлась этой стране очень дорого. Так что, чтобы не развязывать новый конфликт, их царь Аргус скорее всего не дал бы никому перейти границу. И эта жестокая логика подтвердилась впоследствии.

Очень удачно, что после долгих препирательств некоторых членов Стаи Данрад отдал решительный приказ прорываться к Орлиной гряде. Пусть её расщелины считались непроходимыми, и их населяли мерзкие твари, но эта репутация казалась тогда менее удручающей нежели орда зловещих мертвяков. Да и вроде как стояла зима, и многая нечисть ещё не вылезла из спячки. Так что дальше…

Чего только дальше не было!

Дневные тяжёлые переходы по скользкому льду в непроходимых горах. Едва снег подтаял настолько, что вода в низинах поднялась на уровень «запросто затеку за голенища сапог», как вновь вдарили суровые морозы. Активные ночные нападения нечисти, желающей набить утробу плотью девятнадцати путников. Внутреннее раздражение отряда, чуть ли не ежедневно уменьшающего свой состав.

Самой большой потерей для меня в те дни (и, по сути, единственной значимой) стала гибель Мелания. Хотя он был человеком с противным сварливым характером, но зелья варил действительно хорошо. Пусть и особой специфики, и крайне ограниченного ассортимента. С моей помощью, заставившей всю Стаю изначально серьёзно насторожиться, зелейник значительно расширил пределы собственных знаний. И наша совместная варка, в которой принимала на правах ученика активное участие и Элдри, не раз и не два спасала жизни, наверняка заставляя Данрада мысленно благодарить судьбу за моё присоединение к его отряду. Однако Меланий глупо погиб, когда мы добрались до предгорной границы Старкании. Дело было вечером, и его бледную осунувшуюся от невзгод и ядовитых испарений рожу попросту сочли подходящей для нежити. Пограничники не до конца разобрались, прежде чем у одного из них сдали нервы. Но особо винить того арбалетчика было и нечего. Пусть пограничные посты и укреплялись из года в год из-за боязни Амейриского ночного проклятия, и всё же испытание Орлиной грядой даже полуразумная нежить не стремилась проходить, предпочитая вести охоту на более приемлемой для передвижения местности. Так что о таких тварях в этих краях знали лишь понаслышке.

Тогда нас из девятнадцати человек осталось всего шестеро: я, Элдри, Данрад, Сорока, Данко и Ядро, после ставший прозываться из-за хромоты Окороком…

Согласитесь, не так много свидетелей первого произнесения фразы «Странник на полторы головы»? Но я уже два года стойко боролся за собственное имя.

…Хм, собственное имя? У меня?

Эта мысль тут же уняла моё раздражение, и я вполне миролюбиво произнёс:

– Мне не нравится это прозвище.

– А зря. Кликуха верная. Зычно звучит, легко запоминается. Да и про твои Наполторы завсегда ещё покумекать надо, что ты за перец такой. Из-за чего кто-то там Рябой, Матёрый, Марви Упокаивающая всем сразу ясно, а про тебя поди гадай.

Сорока в своей речи перечислил трёх последних ребят, присоединившихся к Стае. Марви ходила с нами почти третий месяц, Матёрый (чьё настоящее имя было Браст) даже восьмой. Рябой вот всего неделю, но бывалые уже сделали вывод, что его-то Данрад заменит при первом подходящем случае.

– Я Странник.

– Ты долбаный зануда! – поморщился наёмник и перешёл к сути дела, ради которого и явился. – Тебя Холща срочно зовёт. Так что хватит штаны у реки просиживать.

– Я не зануда. Я Стран…

– Иди в жопу! – в сердцах воскликнул Сорока и, поглядев на Элдри да игнорируя меня, сказал после глубокого вздоха: – Без песка ты долго драить будешь, Малая.

– Морьяр запретил близко к воде подходить. А земля под дёрном только грязнит всё.

– Ну, счас он свалит, мы вместе сходим.

– Напомнить, что сейчас весна?! – резко поднялся я на ноги. – В реке запросто может затаиться проснувшаяся от спячки голодная…

– Агась. Я тя услышал, дружище! – перебил меня Сорока с пренебрежением. – Напомнить, что я и мечом лучше пользоваться умею, и над детьми, как ты, не издеваюсь?

– Ладно. Идите к реке, – буркнул я и, спрятав во внутренний карман дар Ужаса Глубин, ушёл. Сорока и правда хорошо относился к Элдри и даже по-своему опекал, чтобы отпустить этих двоих со спокойной душой. Да и не хотелось мне сегодня ни с кем разговаривать да спорить. И всё тут.

На этом месте Стая стояла лагерем вторые сутки. За крепостную стену нас князь Ирвин запретил пропускать, ибо его княжество являлось крошечным пятачком земли на один город и деревень эдак двадцать. Отряд из восемнадцати известных наёмников его напугал. Но Данрада он увидеть возжелал. Не поленился, когда нам его стража боязливо от ворот поворот давала, лично взобраться на стену и возвестить, что намерен наедине поговорить о найме. Наш главарь на это только хохотнул и нагло заявил, что если у князя дела такого рода, то пусть теперь сам и приходит… Когда я с Элдри уходил к реке, то как раз заметил подъезжающую княжескую свиту.

Данрад действительно ждал меня. Он стоял вместе с Марви в напряжённой позе у края лагеря, с той стороны, откуда я мог появиться. С этого места людей под его навесом не было видно. Их загораживало кольцо стражников, изображающих из себя бравых ребят.

Значит, князь ещё не уехал.

– Подь-ка сюды шустрее! – задумчиво теребя заросший неровной бородой подбородок, потребовал Данрад, прекращая беседу с лучшей лазутчицей и убийцей Стаи. А там, отведя меня в сторону, тихим голосом сказал: – Нужно мнение твоё.

Брови у меня приподнялись сами собой. Данрад и недели нашего знакомства не прошло, как понял, что я далеко не шутник, как ему сперва показалось, и уже давным‑давно старался разговаривать со мной исключительно хамскими приказами.

… Чтобы он у меня мнение спрашивал?!

– Этот княже нешуточно влип. Белогорский дракон, мать его за ногу, своё логово к северу отсюда обустроил. Совсем недалеко от серебряной шахты – главного и единственного княжеского достояния. А без неё князьку больше как членом перед хитрожопыми соседями меряться нечем. Падлы же эти не шибко хотят на помощь ему приходить. Смекнули, что то им на руку. Так понимаю, ждут, чтобы сначала соседушка свою власть из-за дракона похерил. А там диво приберут его земельку к себе.

– Кому тут с драконом в небе будет жить охота?

– Да насрать мне кому! У меня хер на другое стоит. Князь предлагает опустошить свою казну и отдать нам два мешка серебра, коли изведём ящерицу эту.

– Это не ящерица. Ящерицы представляют из себя…

– Да насрать мне на ящериц! – рассердился Данрад. – Нам, ядрёна вошь, дадут два мешка из-под картохи, под завязку серебряными монетами набитые! И возможность с дракона на память шкуру содрать. И мне, сука, плата очень нравится! Если не мозговать, конечно, что там нас настоящий дракон ждёт. С настоящими зубами, когтями, крыльями и огненной пастью.

– Согласен. В битве с драконом приятного мало.

– Вот идиот же попался, – выругался главарь, поняв, что продолжения слов от меня ждать нечего, и процедил. – Ты мне, мать твою, Наполторы, как маг скажи! Сможем уделать зверя?

Магом меня стали считать после моего сотрудничества с Меланием. И, стоит сказать, поддерживать эту репутацию стало уже не так сложно, как поначалу. Я постепенно учился использованию света. И хотя даже Элдри значительно опережала меня в этом начинании, уже мог творить простенькие фокусы на уровне неофита Чёрного Ордена. Порой и такие умения люди от магии далёкие почитали за великую волшбу. Я же знал себе цену…

Как знал цену и потрохам дракона.

…Мне очень захотелось получить парочку костей, сухожилия и печень!

– Сможем победить, если меня перестанут называть Наполторы. Это же элементарно невозможно полторы головы иметь.

– Да, мать твою, будем хоть Трёхголовым называть за твои мозги! – уже более благодушно отозвался Данрад и довольно заткнул большие пальцы рук за ремень. – Ты мне только, скотина, ответь наконец, во что нам сможет победа встать? Она вообще возможна?

– Потрудиться придётся серьёзно, – задумался я. – И, скорее всего, больше половины Стаи мы потеряем, если не найдём авангард. Кто-то должен отвлекать внимание дракона, пока избранные единицы будут вести настоящую битву.

– Усёк. Пойду стребую у этого херова князя десяток шапников побойчее. А не выйдет, так с тех деревенек возьмём оброк, – он мотнул головой в нужную сторону. – Уже пара удальцов к нам наведалась, присоединиться захотели. Дурачьё найдётся.

Он ушёл, и ко мне сразу же подошла Марви.

Эта женщина представляла из себя низенькую русоволосую замарашку лет тридцати. Вполне пухлую, но с практически отсутствующей грудью. Лицо у неё было некрасивым из-за очевидно кривого носа. Глаза большей частью бегали, чтобы не сталкиваться со взглядом собеседника. Она часто теребила руки и больше походила на нервную суетную крестьянку, нежели на отличного убийцу. Однако, начиная свой путь в воровской стезе, Марви быстро поняла, что ей проще перерезать хозяину дома горло, нежели, косясь на него же спящего, открывать отмычками сундуки с добром. И со временем снискала славу в определённых кругах… Чего говорить? Нет человека – нет проблемы. То всем известно. И пусть со Стаей эту барышню Данко познакомил, но присоединиться к нам её Данрад сам пригласил. Это было редкостью!

– Холща кратко мне пояснил, что к чему. Справимся с драконом?

– Да.

– Ты так уверен, Странник? – удивилась она, начиная ковыряться тонкой веточкой в зубах. – Я знаю о них лишь легенды, но эти легенды звучат так, что проще с того света живым и молодым вернуться.

– Убить дракона легче. Определённо, – выслушав сравнение, авторитетно заверил я. – Эти животные полумагические. Причём, основная их способность – умелое противодействие магии. Так что ничего эксклюзивного. Хорошие бойцы не без труда, конечно, но способны сразить дракона. А в Стае достаточно умелых вояк, чтобы мне, выглядывая из‑за какого пригорка, стать свидетелем легендарной победы.

– Хм… Я думала, что ты, как маг, нас прикрывать будешь. Не?

– Нет, конечно. Как маг я сварю для вас зелья и буду издалека подавать сигнал, когда надо бросаться в рассыпную. На щит от пламени такой температуры моих сил не хватит, но работа огненных желёз у дракона регулируется магическим всплеском. А магию я хорошо ощущаю.

– Ты об этом Холще сказал? – с неким неприятным оттенком в голосе спросила Марви, резко отбрасывая зубочистку в сторону. Взгляд у неё был крайне цепкий и сквозил непонятным для меня подозрением.

– Нет, он меня об этом не спросил. А что?

– Он так радостно рванул под навес, а сказанное не очень-то воодушевляет.

– Разве? – пришла очередь и мне удивляться. – Без моей поддержки было бы в разы хуже. Ты же и сама мои зелья пьёшь. Плохие разве?

– Нет, с этим всё в порядке. Да и приятнее знать, когда это не сомнения в голове гуляют, а действительно пора тикать. Я же не хочу превращаться в жареную лепёшку!

– Так в чём дело?

– Рассчитывала на более существенную поддержку.

Сказав это холодным и презрительным голосом, она отвернулась и ушла к Данко, с которым втихаря делила ложе. К чему они скрывались, я не понимал. Язык жестов выдавал их похоть с головой.

Тем временем худой и долговязый князь Ирвин пришёл к соглашению с Данрадом, ибо, довольно улыбаясь, вышел из-под навеса и, легко взбираясь на коня, зычно попрощался с нашим главарём. Стражники заторопились покинуть место событий вслед за ним, но кто-то из гостей зачем-то остался. На одну из лошадок никто не стремился садиться, даже когда отряд князя выдвинулся к городу. Моё любопытство заставило мои ноги подойди ближе к навесу.

… Ох, и зачем вы, ножки мои, это сделали?

***

– Вот зад собачий! Треклятье вечной Тьмы! Какого лешего шкуру здесь трёшь, волчара тряпочный?! – во весь голос ругнулся я, мгновенно собирая на себе донельзя удивлённые взгляды Стаи.

Изумление вызвало обстоятельство, что несмотря на то, что из-за речей окружения я даже мыслил только матерными выражениями, однако вслух хулительных слов практически не произносил. А если и произносил, то они больше подходили какой девчушке из благородного пансионата нежели магу-наёмнику. Тут же… Ну, не сдержался!

– Опаньки! – узнал меня человек под навесом и просиял. – Не уж то мой мальчик собственной персоной?!

– Я абсолютно не твой, ты – куча навоза! И не мальчик! – тон моего голоса оказался неприятно пискляв и выдавал, насколько я чувствовал себя не в своей тарелке. – Не смей так со мной трепло вести!

– Прости. Каждый раз забываю, насколько ты нервный тип.

– Я абсолютно спокоен. Нечего тут хулить и молоть поганку! – бесполезно пытаясь взять в себя в руки, агрессивно возразил я. Следовало бы уже перестать использоваться сленг и вести себя более прилично.

– Чего? Знаком тебе этот уродец, что ли? А, Наполторы? – тут же постарался прояснить для себя ситуацию Данрад, и на этот раз я не стал придираться к кличке.

– Знаком.

– И что? Считаешь, что он стрижёт поляну? Лучше расстелить?

Несмотря на жаргон, под «расстелить» у Данрада имелось своё понятие. Была у него излюбленная забава, и давшая ему второе имя – Холща. Совершенно случайно я даже узнал, что истоком развлечения послужило то, что отец нашего главаря видел сына портным (ха! Весело бы такой верзила смотрелся за штопкой и выкройкой!). Но это сейчас не важно. Речь о том, что у него всегда под рукой имелся отмер холста. Идеальный отмер. Когда Данраду было скучно, то некто сильно провинившийся из своих или так кто из попавшихся под горячую руку, укладывался на это полотно. Если какие-либо части тела выходили за границы ткани, то их отсекали. Если, напротив, человек был меньше, то Данрад молотом плющил конечности, чтоб рост подошёл под размер…

Я слышал, что некогда попался на идеальный отмер и идеальный человек. Но что с ним приключилось, все говорили по-разному. Кто-то уверял, что Холща его отпустил. Кто-то клялся, как если бы был очевидцем, что тело порубили на кусочки и в той же тряпке и захоронили, а Данрад вырезал себе новый идеал полотна…

– Нет. С ним всё в порядке, – вздохнул я. Всё равно казнь могла быть только временным решением. Бог запросто бы воскрес. – Только чего он здесь остался?

– Бард. Говорит, что хочет наш подвиг прославить, – пожал плечами Данрад. – Брешет собака?

– Нет. Сочинять и петь он действительно умеет… на вполне так сносном уровне.

– Сносном?! – всё же обиделся Арнео, но не смог проявить своё недовольство более ярко. Он почти сразу оказался в объятиях Элдри, завизжавшей:

– Лайрэм! Ура! Морьяр, это же Лайрэм!

– А мне он говорил, что его Вильян Боян кличут, – сощурил глаза Данрад.

– Исключительно потому, что ныне имена, от старого языка произошедшие, в опале, сударь. Только очень старым и хорошим знакомым я сообщаю имя, данное мне матерью при рождении, – нашёлся с ответом бог и скорчил такую умильную рожу, что даже нашего Холщу проняло. Главарь грозно потребовал, чтобы Арнео выметался прочь, и на этом остановился. Почти. Мне он наказал за гостем приглядывать.

– Ну-с! – потирая ладони, начал беседу хранитель мира. – Где тут чего-нибудь поесть можно? А то у меня с утра брюхо пустое.

– Везде себе кусок урвать хочешь?

– А то!

– Держи тогда, – сунул я ему в руки чёрствую краюху, которую хотел, но который день забывал скормить своему коню – Опалу.

Аппетит, видимо, у Арнео тут же пропал. Он поморщился. И стал выглядеть лишь ещё кислее, когда Элдри жизнерадостно сообщила:

– А у нас здесь все не едят, а жрут!

– В жизни не жрал ничего прекраснее, – трагичным голосом протянул бедолага, всё же откусывая кусок от каменного хлеба. А затем восхитился: – Надо же как ты выросла! А была же такая. От пола локтя три всего!

По чести сказать, Элдри не сильно вытянулась с момента нашей первой встречи. Восьмилетний ребёнок априори должен быть ростом повыше. Но девочка действительно росла. Мне приходилось регулярно заниматься покупкой одежды и обуви для неё. Хотя, то, что покупалось «на вырост», чаще всего становилось не мало, а элементарно снашивалось из-за шкодничества. Недавно вот пришлось совсем новые штаны выкинуть. Эта егоза вздумала потренироваться в лазании по деревьям и донельзя перепачкала их в смоле. Такое ощущение, будто специально изгваздала.

Меж тем Арнео продолжал льстить:

– Красавица теперь!

– Да? – смущённо и кокетливо потупила глаза девочка.

…Или мне показалось, что кокетливо?

Не знаю. Но свой недовольный взор я на Арнео скосил.

– Да. И Морьяр твой тоже изменился, – настала очередь комплиментов и для меня. – Из опрятного хорошего мальчика в такое быдло! Стыд и срам!

– Чего?!

– Наполторы! Что это за прозвище такое Наполторы?! Тот Морьяр, что я знал, в жизнь бы с таким именем не смирился. И уж точно не позволил бы вшам по своей нечёсаной голове ползать!

– Вшам?! Это паучок запутался! – проведя рукой по волосам, рассмотрел вытащенное насекомое я.

– Он там вил свою паутину коварства, – с жуткой интонацией предположил Арнео, глядя на вовсю улыбающуюся Элдри.

– Хватит тебе!

– А что? Со своего наручного арбалета палить в меня начнёшь?

– Рад бы, но ему механизм ещё год назад повредило.

– И до сих пор не починил, что ли?

– Если бы меч не разрубил его напополам, то мне бы отсекло запястье. И я, конечно, рад целой руке, но арбалет понёс непоправимый урон, и его пришлось выкинуть.

– А. О-у. – издал несколько несвязанных между собой гласных Арнео, а затем начал говорить по существу: – Это с тобой тот хмырь бегал о драконе советоваться?

– Со мной. Верно.

– Конечно, верно! Любой другой маг, нормальный, сразу бы всех отговорил.

– Отговорить? Их?! Но мне нужна драконья печень и кости!

– Вот-вот. И я о том. Ты псих, – Арнео наклонился ко мне и, рассмеявшись, словно бы тайком, сообщил. – Но я тоже немного такой! И мне тоже хочется драконьей выделки.

– Хм?

– Я к тому, что взял себе чужое имя не просто так. Вильян Боян действительно один из жителей моего мира. Реальный и настоящий. Но он воспылал желанием навсегда остаться в Цурканде, постигая бред светоносного короля-жреца, а его освободившаяся личность показалась мне идеальной. Он ведь и бард, и маг… Отвратительный маг! Но всё же об его способностях к магии известно. С такой репутацией уже можно присоединяться к добровольцам-самоубийцам.

– Сложности с чужой личностью действительно выгодны?

– Ну, – замялся бог и решил, – да. Сам знаешь, магу дракона не особо-то реально убить, но без мага дракона никто не убьёт тоже. Разве что при редкостной удаче. А кроме меня в моём мире никто с ними ещё не связывался. Подбивать на безумие некого. Делать же с этой тварью надо что-нибудь срочно! Это самка, Морьяр. Она, оказывается, носила в себе яйца, и сейчас подоспело время. Они вызрели и скоро родится целый выводок!

– Крайне неприятное известие.

Ответил я машинально, следуя впитанному до автоматизма социальному этикету. Даже интонация оказалась верной, хотя на самом деле мой мозг не думал, что там лучше ответить хранителю мира. Теряя связь с реальностью, я сосредоточенно припоминал, чего же такого важного было в драконьей скорлупе… Что-то было же! Ну, точно же было!

– Ещё бы оно было приятным. Это вопрос, требующий экстренного вмешательства!

– Получается, будем убивать без промедлений. Ещё что-то?

– Да? Ты согласен?! Тьма и свет! Печально-то как! А ведь я уже заготовил отличную речь по твоему убеждению.

…О! Верно! С год назад, вновь осматривая многоугольник из Амонранда и стараясь логично расположить символы, чтобы всё же их перевести, я сумел составить анаграмму «драконье гнездо». Может, в этом что-то было?

– Ну, раз мы пришли к взаимопониманию, – наконец-то интерпретировал я звуки, издаваемые богом… Что? О чём он?! – то можно и о прочем поболтать. Как эта девочка? Я смотрю, её аура значительно усилилась.

– Ей ещё учиться и учиться, – стирая улыбку с лица Элдри, мрачно ответил я. – Идеал из неё выйдет не скоро, но некоторые подвижки есть.

– Говоришь так, как будто рассчитываешь получить из неё мага, достойного уровня хранителей миров.

Я не блистал в классификации способностей начинающих магов, но энергетические центры девочки уже достаточно оформились, чтобы мне прийти к выводу, что маг из неё выйдет хороший, но не более того. Поэтому Арнео мог бы и не продолжать свою речь:

– Это же не для неё, маль… Наполторы.

– Я Странник.

– К тебе не привыкнешь. Имена меняешь как перчатки!

Плохое сравнение. Перчатки я не менял с тех пор, как в этот мир прибыл. Сим кожаным чудовищам, обнаруженным завалившимися за пыльный сундук Ванессы перед тем, как мы выехали из Черниц, просто сносу не было!

– Мало ли, что это не её уровень, – вернулся я к прежней теме. – Всегда нужно стремиться к совершенству. И она бы к нему приближалась быстрее, если бы лучше слушалась.

– Бе! – воскликнул Арнео, выражая отвращение к произнесённому. – Тебе что? Нужен некий сверхразвитый ребёнок, который будет беспрекословно тебе подчиняться? Тренируешься, чтоб потом армию таких создать?

– Хм. А в идеале, да, пожалуй.

– Жаль, что тебе никак не поговорить с моей покойной матушкой, – печально вздохнул бог. – У неё была такая же навязчивая идея.

– Действительно жаль. Я бы с удовольствием обсудил с ней полученный опыт. Хотелось бы понять, как из тебя получился тот, кто ты есть. У меня бы вышло избежать её ошибок.

– Вот и всё, – широко улыбнулся мой собеседник. – Десять минут, а я уже перестал по тебе скучать ещё года на два… А вот тебя мне всегда не хватает, малыш!

Он погладил Элдри по голове. Девочка крепко обняла Арнео и тут же умчалась – это я отправил её собирать хворост.

– Это мой ребёнок, – сурово обозначил я своё господство. – Хватит лезть к ней. С тебя хватит и соблазнений Эветты.

– А… э… а, – замямлил мой собеседник, но потом всё же смог неистово возмутиться. – Да ты о чём вообще?! Я просто представляю, каково сироте в обществе тебя и Стаи. Окружил её извращенцами и убийцами. Ребёнка! Девочку! Неужели нельзя было поприличнее спутников найти, нежели сей цирк уродов?

– Они не уроды. Рябой разве что.

– Ладно, – пошёл на примирение Арнео. Он даже приподнял открытые ладони в жесте, словно сдавался. – Считай, что я хотел сказать, что они банальные уроды по сравнению с тобой. Ты их по своей внутренней красоте в разы превосходишь.

– Это да. Они чрезмерно туповаты, конечно.

На этом псевдо Вильян Боян отчего-то хитро усмехнулся, прекратил беседу и пошёл погулять по лагерю, чтобы познакомиться со своими будущими попутчиками.

И ушёл он без моей авторитетной компании.