Читать книгу Рукопись несбывшихся ожиданий. Поступление - Элтэнно. Хранимая Звездой - Страница 3

Итак, в Первой Королевской Академии шёл приём абитуриентов всех мастей, но, как уже упоминалось ранее, слушателями её становились большей частью люди состоятельные.

Отчего же так вышло, что в последний день приёма главное вступительное испытание вдруг оказывалось доступно для людей простого сословия? Зачем?

Ответ прост. Некогда академия была возведена с благородной целью обучать всех мало-мальски талантливых, и огромные слова: «Обучение магии. Бесплатно» никто с каменной панели над воротами стесать так и не смог. Увы, именно на них замыкалось заклинание, замедляющее старение, а потому это… эм-м, чревато оно последствиями было. Чревато было и поступать вопреки надписи. Будь то ушлый правитель, взявшийся перенести свою резиденцию в такое вот приятное место, или будь то чрезмерно жадный ректор, организовавший реформу в образовании – чары самовольно истончались, время начинало течь всё ближе к естественному и, если ничего не менялось, заклинание в конце концов исчезало полностью. Был уже опыт подобного. Так что вследствие этого обстоятельства про благородную альтруистскую цель забыть никак не удавалось. В частности, в настоящий момент устав Первой Королевской Академии чёрным по белому гласил, что обучение идёт исключительно на безвозмездной основе.

… Благо по этой причине от государства в качестве поддержки регулярно поступали дотации.

Да, вынужденно, корона на содержание своей Первой Королевской часть средств из бюджета выделяла. Но вот беда, выделяла минимально! И потому за обучение нынче студиозы всё же платили. Точнее нет, не за обучение, а за… возможность не проходить в каникулярные месяцы трудовую отработку, за право пользования общежитием или даже отдельным домиком, за абонемент в закрытую библиотеку и тому подобные привилегии. Или, другими словами, в течение каждого семестра на счёт академии капля за каплей падало море поступлений, и поступления эти ректору нравились настолько, что препоны при поступлении беднякам чинились только так. Несмотря на необходимость первоочерёдно принимать самых талантливых, давно были выявлены лазейки, чтобы первоочерёдно принимать самых платёжеспособных.

Способствовало отсеву простых людей ещё одно обстоятельство.

Уже понятно, что раз вокруг академии вырос целый город, и раз автор употребил такую фразу как «исторически сложилось», то лет просуществовала академия немало. И да, это было так. Причём настолько так, что трижды менялось название королевства, в котором она находилась. И стоит отметить, что все эти столетия маги за свои исключительные способности ценились ещё как. Зарабатывали они хорошо, а дальше, раз уж ты способен заработать деньги, то по итогу получаешь не только состояние, но и достойное положение в обществе. Такое, какое приятно передать потомкам. Поэтому поколение за поколением способности к магии постепенно концентрировалась в сливках общества, а сливки общества как не любили разбавлять свою кровь недостойной чернью, так таковой привычки и не приобрели. Поэтому среди нищеты даже выискивать не шушеру, а достойные таланты к настоящему времени практически бесполезно было.

Хм…

Итак, теперь легко представить, каким местом на самом деле была Первая Королевская Академия и кого здесь ну никак не привечали. Однако, видимость доступного образования создавать приходилось, а потому уже неплохо так знакомая нам девица безо всяких проблем пошла по широкой вымощенной белокаменной брусчаткой дорожке. При этом не сказать, чтобы наша героиня выглядела спокойной. Её головка то и дело вертелась по сторонам, словно девушка старалась высмотреть кого-то. Периодически она нервно вздрагивала, а на поставленных подсказывать маршрут старшекурсников мрачно косилась. И в целом, если уж по правде, не будь внутри академии полным-полно новичков, то, глядя на эту особу, многие бы удивились. Ведь несмотря на неказистую одежду и беспокойство, взгляд этой девицы не выражал положенного для неё удивления. Казалось, что аккуратно постриженные кусты и постаменты со статуями ей более чем привычны. Вот только если взять за основу мысль, что сия особа выросла в аналогичной роскоши, тогда непонятной становилась её манера держаться. Шагала она скорее мужским шагом, да и грязных разводов на лице нисколько не стеснялась. Юбка её вообще лошадиным говном воняла.

Нет, настоящая леди себе такого никогда не позволила бы.

Но обо всём этом если кто‑либо и подумал, так это Антуан Грумберг. Правда, подумал он о том совсем мимоходом, так как об уникальной абитуриентке уже составил своё мнение. Крайне неуважительное. Для него, истинного аристократа, то, что девица не принесла своих извинений, было событием шокирующим. Право слово, если бы события чуть иначе сложились бы, он бы уже приказал её высечь. Вот только подходящий момент для такого наказания был упущен, а держать обиду на какую-то нищенку попахивало уроном по репутации. В высшем свете являлось моветоном ставить себя вровень с отребьем, на недостойное поведение черни было принято смотреть свысока и снисходительно – люди такого сорта в принципе неспособны вести себя подобающе. Но эх, вот бы эти разумные мысли оказались хоть сколько-нибудь полезны! Увы, глядя на то, как грязная бродяжка шагает впереди него, мстительным Антуаном всё больше и больше овладевало раздражение. Мало того, что из‑за сущей ерунды он задержался так, что прибыл только к последнему дню отбора, так ещё его (наследника самого графа Мейнецкого, являющегося первым советником короны!) безродная нахалка публично толкнуть посмела.

Однако, речь пока не о разгневанном виконте, а о девушке. Она первой дошла до места, где белокаменная дорожка упёрлась в огромную по размерам площадь, и, глядя на несметное количество людей на ней, в растерянности замерла. Происходящее для неё было малопонятно, так как попасть в магическую академию она отнюдь не стремилась, ей просто выжить требовалось. Вот только и дураку понятно, что если бы её сейчас из академии вышвырнули, то кое-кто за воротами её сразу бы и схватил. Поэтому девушка, поглядев на обошедшего её Антуана Грумберга, задумалась и решила сперва понаблюдать за аристократом. Для этого она подошла к фонтану. За струями воды было удобно таиться, да и попутно смыть с юбки лошадиное говно не мешало. Вот только из-за сделанного замечания девушке пришлось отойти от воды. А там, подумав, она пристроилась под сенью могучего дуба. Великан рос прямо возле дорожки, ведущей на тенистую аллею, но оттуда всё равно открывался хороший обзор. Если встать на цыпочки, конечно.

– Кто такая будешь? – вдруг спросил кто-то.

Девушка оторвалась от наблюдения за Антуаном Грумбергом, и увидела, что на неё с интересом смотрит какой‑то неказистый мужичок с козлиной бородкой. Он тоже стоял под раскидистым красавцем. Не иначе желал спрятаться от солнца, так как его красное обветренное лицо было сродни яркой иллюстрации к тем бедам, что принесло нещадно жаркое начало июля.

«Шляпой бы ему нормальной обзавестись, а не такой плюгавиной», – подумала про себя наша героиня, рассматривая маленькую чёрную тюбетейку, какую обычно носили писари. Но ничего такого она вслух не сказала, просто представилась:

– Мила. Мила Свон.

После этих слов наша героиня, не став спрашивать у мужичка его имя, продолжила своё наблюдение. А Антуан Грумберг, как будто бывал абитуриентом уже десятки раз, преспокойно подошёл к одному из двух столиков, накрытых бархатными скатертями с золотыми кисточками, и, перемолвившись о чём-то, принялся заполнять некие бумаги. Сидящий напротив него старшекурсник академии при этом заискивающе улыбался и указывал обратной стороной пера то на одну, то на другую строчку.

– Вот вечно эти благородные пролезут так, словно они и не благородные вовсе, а крысы всамделишные, – мрачно прокомментировал происходящее писарь.

– А? – нахмурилась из-за услышанного Мила.

– Очередь у нас тут, не видишь, что ли? – с раздражением пояснил мужчина и обвёл рукой пространство площади, по которой бездеятельно шаталось под три сотни человек. – Так что ты не теряйся, вставай за кем-нибудь скорее. Во-о-он тот в синей идиотской шляпе, кажись, последний будет.

– А на что очередь? Я же вроде как испытание уже прошла.

Удивление Милы так ярко читалось на её узеньком и в целом симпатичном лице, что писарь тихо засмеялся. Забавной ему неосведомлённость девушки показалась.

– Я-то думал, что раз ты открыто нож на поясе носишь, то из подручных ведьмы какой-либо. Это ж они на всякие непотребства баб подбивают, чтобы те привыкали мужиков ни во что не ставить, – прозвучало пояснение, после чего писарь по новой окинул Милу задумчивым взглядом. – Так кем ты будешь, Лебёдушка2? И откуда родом?

– Ниоткуда. И вот уж точно ничья я подручная, я сама по себе, – ни с того ни с сего проявила норов девушка, но, с полминуты помолчав, решила заговорить более дружелюбно. – Так что здесь за столпотворение? Чего все ждут? Пирожков нахаляву?

– Да уже ничего не ждём, – улыбнувшись над шуткой, махнул рукой писарь. – Ты как раз вовремя подоспела, уже настроили какие-то штуки, которыми нас проверять будут. Ведь через Арку Стихий пройти невелика забота. Теперь определять будут кто силён, а кто так. Пшик.

– И как это делать будут?

– Может в жопу чего засунут, а, может, стопарь водки нальют и малосольный огурец поднесут. Откуда ж мне знать? Я сам тут впервой.

Мила Свон замолчала, обдумывая про себя услышанное, и осмотрелась по сторонам вновь. При этом её взгляд зацепился за кое-какого мага, поставленного следить за порядком. Судя по его мантии и седеющей бороде, он был не старшекурсником, а кем-то из преподавателей, а потому, недолго думая, она направилась к нему.

– Эм-м, уважаемый, подскажите. Чего тут будет?

– Стандартная процедура. Нам надо узнать о своих абитуриентах больше, прежде чем принять решение об их возможности начать обучение, – ответил маг, но взгляд его хитрых глаз заставил Милу насторожиться. И, видно, маг понял это, раз куда как более строго добавил: – Давайте, занимайте очередь. Быстрее справитесь, быстрее узнаете результаты своего поступления.

Девушка скользнула взглядом по оживившимся людям – не иначе не солгал писарь, все они действительно долгое время томились в ожидании, когда что-то там наконец настроят.

– Вам что, помочь? Стесняетесь очередь занять?

– Нет, – буркнула Мила. – Я просто чуть позже.

Сказав так, она отошла от наблюдателя понуро опустив голову, а после начала делать вид, будто рассматривает расположенные вокруг площади статуи основателей академии. Но на самом деле Мила Свон просто тянула время. Ей нисколько магом становиться не хотелось. Точнее, может и хотелось глубоко в душе свои силы испытать, но она знала, что загородом её ждёт такой тип, что, если она своевременно до него не доберётся, то шиш получит половину денег, из-за которых даже погоню от головорезов пережить пришлось. Поэтому она рассчитывала с часика два побродить от места к месту, чтобы затем по‑тихому вернуться в Вирград, а из него уже направиться по своим делам дальше.

– Ты как, закончила? – между тем донеслась до неё реплика одной из двух девушек, что стояли неподалёку и походили друг на друга, как сёстры.

– Да. Теперь осталось сдать кулон и пройти процедуру запечатывания дара.

– Может, вернёшься и заберёшь свой отказ? Ну как я тут без тебя, Ирма? Как?

– Очень даже, – некая Ирма утешающе положила руку на ладонь второй девушки. – Из тебя выйдет замечательная целительница, Катрина, ты действительно добьёшься многого. Это мне… досталось.

– Но твой талант к огню такой сильный!

– И? И что я с ним буду делать? – шёпотом воскликнула та в ответ. – Я всегда хотела помогать людям, как мама. Я хотела лечить, а не заботами огненного мага заниматься. Что проку мне от моего дара? Я не хочу в будущем служить на приграничье, тем более ты знаешь… Сейчас так опасно, война может вспыхнуть в любой момент.

– Ирма, но ведь приграничье не единственный вариант.

– Тогда что, жечь тела бродяг в крематории? Только на такую работу отправят безродную магичку с огненного факультета. Поэтому нет, не уговаривай меня, сестричка. Ты уж сама. А процедуры запечатывания дара я не боюсь. С таким даром ну вот нисколечко не боюсь!

Вторая девушка вздрогнула, но приняла решение сестры.

– Ты только не уезжай из Вирграда до завтра. Я знаю, ты хочешь, но… побудь здесь ещё немного.

– Зачем?

– Мне тут шепнули, что факультет Белой Магии переполнен. Поэтому не уезжай, быть может моё поступление тоже сорвётся.

– Нет-нет. Катрина, у тебя всё получится, – начала уверять Ирма, и она говорила что‑то ещё и ещё, однако Мила посчитала, что хватит ей греть уши. Она пошла дальше, хотя отделаться от некоего неприятного ощущения при этом никак не могла.

«Процедура запечатывания дара? Да это о чём они?» – хмурилась молодая женщина.

Да, случайно подслушанный разговор дал ей достаточно пищи для размышлений. Однако, в настоящий момент Милу Свон куда как больше тревожил вопрос насколько ещё ей хватит везения. Ведь что, если головорезы решили подкараулить её на площади перед академией? Как бы проскользнуть мимо них?

Беглянка столь основательно задумалась над своей основной головной болью, что начала идти совершенно не смотря на дорогу перед собой. Она чрезмерно погрузилась в себя и из‑за этого едва не совершила ужасную ошибку. Дело в том, что в это время на академическую площадь ступили пятеро. Причём шли они не в ряд, а квадратом. Спереди и сзади вокруг некоего представительного эльфа по двое шагала его охрана и, не будь шаг эльфов столь лёгок и тих, то оказия бы не произошла. Однако, задумавшаяся Мила словно напрочь утратила связь с миром настоящим и вернулась в реальность только когда к её горлу оказался приставлен изогнутый меч.

Вот чес-слово, шагай она чуть быстрее, то уже не смогла бы вовремя остановиться и вследствие этого умерла.

– Лэйа! Тэрмаэ ов ирайе канди!3

Может, сказанного Мила нисколько не поняла, зато что ей надо сделать уловила мгновенно. Она опасливо попятилась, не сводя взгляда со столь близкого блеска стали, и оттого не заметила, как внимательно посмотрел на неё знатный эльф. Взгляд его лазурных глаз говорил о том, что он неподдельно встревожен.

– О-о-о, какая честь видеть вас! – между тем приветливо воскликнул некий невысокий мужчина, одетый в расшитую золотом мантию.

Этим человеком был Олаф фон Дали, нынешний ректор академии, и, стоит сказать, выглядел он внешне неказисто. Олаф фон Дали был полноват, плешив в силу пожилого возраста. Морщины на его лбу давно уже не разглаживались и придавали лицу не столько суровости, сколько схожести с хорьком. И всё же одежда и манера держаться сглаживали эти недостатки.

Если же говорить о прочем, то Олаф фон Дали быстро шагал со стороны главного корпуса академии навстречу эльфам и по его запыхавшемуся виду сразу можно было сделать вывод о том, что часть дороги он неприемлемо для должности пробежал.

Златоволосый эльф резко прекратил смотреть на Милу Свон, благо это уже неприлично было – она молча отошла в сторонку и больше его ничем не беспокоила. Зато ректор, напротив, подошёл совсем близко и сразу склонился в низком поклоне.

– Позвольте представиться, я ректор академии Олаф фон Дали. И прошу прощение, венценосный Адьир, что не встретил вас у самых ворот, просто никто не ожидал вашего прибытия так скоро. Сообщалось, что вы осчастливите нас своим визитом только в первых числах августа.

– Полагаю, если бы не моя настойчивость, так бы оно и было, – с высокомерием и недовольством ответил принц ректору, прежде чем вежливо склонил голову в приветствии.

– Ну что вы, ни к чему было доставлять себе столько неудобств спешкой.

– Отнюдь, – сверкнули льдом глаза принца. – Моё появление в стенах вашей академии связано с одной единственной целью – мне поручено изнутри увидеть, как проходит обучение людей-магов. По этой причине пропустить такую важную часть, как отбор, для меня было неприемлемо.

– Да-да, – промямлил ректор, благоразумно не став спрашивать мнение принца по этому самому отбору. Толкучка черни у ворот если и впечатлила представителя древней расы, так только в самом негативном ключе. Эльфийской патетикой последний день приёма в академию ничуть не обладал… скорее уж он являлся ярким подобием орчьего балагана. – Позвольте сперва мы побеседуем в моём кабинете, а после я лично провожу вас туда, где вы сможете отдохнуть. Мы подготовили для вас один из домов для преподавателей и, думаю, вы будете чувствовать себя в нём комфортно.

– Хорошо, но прежде удовлетворите моё любопытство. Это и есть та особа, что проявила дуалистичную особенность?

– Эм-м, – замялся ректор, так как эту новость до него донесли всего несколькими минутами раньше нежели о прибытии эльфа. Однако, Олаф фон Дали не по тому являлся руководителем Первой Королевской Академии магических наук, что не мог определить кой-чего на глаз, а потому он внимательно посмотрел на Милу Свон. Правда, сама молодая женщина его пристального взгляда не заметила. Она направлялась к дубу, чтобы найти и расспросить кой о чём разговорчивого писаря.

– Да, это она, – вскоре подтвердил ректор и почувствовал, как быстро забилось его сердце. Он боялся не справиться с идентификацией способностей на таком расстоянии, да ещё при постоянном движении объекта. – А с чем, собственно, ваше любопытство связано?

– Мне виделось, что внешность обладателя такой особенности должна быть более специфичной, – признался принц Адьир. – Кстати, вы как‑то намерены покровительствовать этой особе?

То, каким тоном был задан вопрос, не подсказало ректору какой ответ его собеседник сочтёт наиболее приятным для себя, а потому он сказал то, что думал на самом деле.

– Ни в коем случае. Её предрасположенность, конечно, интересна, однако специализацию для себя маг выбирает только одну. Даже в пределах одной стихии сложно быть универсалом… Эм-м, для человека сложно, конечно, – вдруг опомнился ректор. – Видите ли, универсалы‑люди давно показали себя не так хорошо, как хотелось бы. Подобное прерогатива вашей эльфийской школы, а в стенах нашей академии… В стенах нашей академии другого не бывает. Мы, конечно, позволяем желающим получить некоторые знания по всем интересным им стихиям, но эти навыки никогда не будут глубокими.

– Я понял вас, – бесстрастно ответил эльф и зашагал вместе с ректором и своей стражей в сторону главного корпуса. На Милу Свон он больше ни разу не посмотрел и, пожалуй, автор тоже временно выпустит эту молодую женщину из внимания. Намного вернее будет отправиться вслед за благородным эльфом.

– Была ли ваша дорога лёгкой? – перешёл к вежливым расспросам Олаф фон Дали.

– Мой путь от прекрасных долин Лиадолла не был прямым, а потому оказался чрезмерно долог. Порой я ощущал себя пёрышком, что ветер однажды унесёт за край земли, – мягко улыбнулся принц Адьир, и его эмоции ректору академии были понятны. Эльфы предпочитали жить уединённо. Они редко покидали пределы своей удивительной страны, где, как описывалось в легендах, возвышались прекрасные белокаменные башни, а реки текли по выложенным мрамором берегам. Ещё реже они принимали гостей из числа других рас, а потому Лиадолл казался людям сказкой, а сами эльфы вызывали у них трепет и восторг.

И всё же свой вопрос Олаф фон Дали задал не просто так. Бывало, что эльфы‑торговцы, путешествуя по землям людей, сталкивались с разбоем и с далеко как недружелюбным отношением. Желание набить карманы золотом и низкая зависть – спутники дурного гостеприимства.

– Но всё же дорога не стала для меня рядом тяжёлых испытаний, – между тем продолжил говорить принц Адьир. – Возможно, мне помог в этом мой настрой. Даже то, что можно было бы счесть серьёзной неприятностью, я воспринимал только как возможность познать что-то новое. Земли людей заставили меня задуматься о многом, и во время этих дум тяготы путешествия стали чем-то второстепенным для меня.

Несмотря на мягкие интонации последние слова эльфа всерьёз насторожили Олафа фон Дали. Он понимал, что юный внешний вид (по человеческим меркам принцу было не дать больше двадцати пяти) лишь иллюзия. На самом деле его собеседник был умён и опытен в придворных интригах. Всё же принцу Адьиру Морриэнтэ – самому младшему из сыновей эльфийского короля, уже стукнуло за пятьдесят, а это такой возраст, когда любой человек достигает зрелости мышления.

– Да, размыслить вам есть над чем, всё же наши народы весьма отличны друг от друга. Мы придерживаемся разного быта, у нас разные культурные традиции и вследствие этого мы по‑разному оцениваем одни и те же события, – согласился ректор, пристально глядя на принца Адьира. А затем вдруг улыбнулся. Причём так искренне, как будто действительно был рад своему гостю. – Но я уверен, за время обучения в академии вы достаточно узнаете о людях, чтобы сделать вывод – несмотря на множество различий, между нашими расами не менее много сходств. Будущий пакт между Лиадоллом и Верлонией станет залогом процветающего будущего.

– Разумеется, – на полном серьёзе кивнул принц, но в его глазах всё равно промелькнула насмешка.

Оба собеседника прекрасно понимали, что необходимость пакта обусловлена агрессивными намерениями империи Золотого Паука. Так бы всех удовлетворяло наличие существующего торгового соглашения, но… к настоящему моменту Верлонию от огромной армии завоевателя Чио Киото, по прозвищу «Не знающая пощады длань императора», отделяло не так много территорий. Королевству отчаянно требовались сильные союзники, и светлые эльфы могли существенно изменить расстановку сил на политической арене. Имея их поддержку, можно было бы убедить ушлых монархов близлежащих держав объединиться. А уж собрав совместную силу, получилось бы создать железный кулак, что откинул бы захватчика обратно на юг за Великую Имперскую Стену.

Вопрос заключался в том, как убедить эльфов покинуть пределы их зелёных долин и обратить внимание на творящееся в мире безобразие. И после многочисленных споров и препирательств король Верлонии Ричард Пятый пришёл к единственно верному решению – он намеревался сыграть на эльфийской гордости и сделал ставку на подкуп человеческой щедростью.

Так как Лиадолл соседствовал с Верлонией, то согласно будущему пакту эльфам отошла бы значительная часть приграничных территорий (Его величество Ричард Пятый рассчитывал во время объединения под своей короной прочих держав восполнить эту потерю). Да и в случае приближения империи южан необходимость вспомнить о древнем союзе с Подгорным Царством у Лиодолла бы не возникла. А стоит ли говорить, что отношения между эльфами и гномами завсегда были напряжёнными?

В целом, эльфийского правителя доводы соседней державы устроили, однако предусмотрительность была древней расе присуща. Участвовать в обречённом на провал мероприятии, чтобы после вписывать в летописи рядом со своим именем подробности поражения, королю эльфов никак не хотелось, и по этой причине он желал сперва выяснить насколько готова к войне сама Верлония. Вследствие этого не только принц Адьир Морриэнтэ отправился на земли людей… хотя, стоит сказать, его задача пройти обучение в человеческой академии, пусть даже в Первой Королевской, вот уж точно была нетривиальной. Причина, что эльф по эльфийским меркам очень молод и действительно нуждается в учительских наставлениях, выглядела для ректора высосанной из пальца. Начать хотя бы с того, что Олаф фон Дали нюхом чувствовал – перед ним полноценный маг и далеко как не последнего порядка.

Вот только мог ли он высказать своё видение принцу эльфов, когда на кону стояла судьба всей державы?