Читать книгу Созидание. Выпуск третий - Эльвира Шабаева - Страница 4

ТРИНАДЦАТЫЙ УРОВЕНЬ, ИЛИ ДРАКОН И ЕГО КОМАНДА

(ретро-кибер-сказка для взрослых, абсолютная ложь без всяких намёков!)

1. Жидкость для ума

Лейтенант Рябинкин уже вторую неделю был приписан к какой-то суперсекретной, по его собственному мнению, службе, штаб-квартира которой располагалась на пятом этаже типовой двенадцатиэтажной «свечки» в одном из спальных районов Москвы.

Нахватавшись из фантастических боевиков Корецкого сведений о строении «защитного поля» России, лейтенант так и не смог определить, какую из его ячеек он занял после нескольких лет сложнейшей всесторонней подготовки в закрытом заведении, в которое его перебросили с третьего курса юрфака. Какой аббревиатурой можно было бы надписать эту ячейку?

Мало что прояснил напарник и непосредственный начальник Юры Рябинкина, майор Стас Мжельский, невзрачный человек лет тридцати-сорока – кому как виднее. При соответствующем прикиде он тянул на любой возраст из этого интервала. Сидя день (а иногда и ночь) напролёт в обыкновенной двухкомнатной квартире за старорежимным тумбовым столом с множеством ящиков, в которых можно было откопать все, от чистых носков Стаса до новейших прибамбасов из разряда секретной техники слежения, Рябинкин откровенно скучал.

А какие были напутствия! Генерал (правда, без погон, но на холеном лице было прямо-таки начертано это гордое звание) долго говорил об «ответственном участке, о доверии и гордости за него, Юру Рябинкина, наипервейшего выпускника», и будущее рисовалось лейтенанту в радужном ореоле геройских подвигов… Но за две недели он успел изрядно «подкатать губу», как сказал бы Юркин младший брат Слава.

Каждое утро этих бесконечных недель начиналось с привычного распоряжения Стаса:

– Ну, давай-ка, братан, лети за пивом!

И Юра «летел». И были они с начальником настоящие «сопивники», а не сослуживцы. Прохладное «Жигулевское» настраивало майора на меланхолический лад, и он начинал что-то задумчиво рисовать в своем блокноте. Однажды Юра заглянул в блокнот, который Стас обычно старательно прикрывал узкой ладонью. Страничка была изрисована крестами различных видов и конфигураций. Юра пожал плечами и уставился в окно.

– Знаешь ли, братан, пиво весьма обостряет мыслительные процессы, – подал голос Стас, чтобы хоть как-то поддержать моральный дух сослуживца.

– Оно, наверно, промывает мозги, – буркнул Юра.

– Причем, у некоторых – начисто, – откликнулся Стас, имея в виду, по-видимому, себя. Именно так оценил высказывание напарника Рябинкин.

И тут – о, чудо! – впервые за полмесяца ожил старый телефонный аппарат на столе. Мжельский дождался третьего звонка, поднял трубку и солидно сказал:

– Служба быта слушает…

Он беседовал в том же духе пару минут, потом положил трубку и потер ладони. И перед Рябинкиным оказался совсем другой человек: подтянутый, стремительный, с горящими серыми глазами, настоящий хищник!

– Ну, работать пора, лейтенант! – радостно оскалился Мжельский, хлопнув Юру по плечу.

– Куда идем? – осведомился тот.

– Не идем, а едем! – воскликнул Стас, извлекая что-то из ящика стола и подталкивая Рябинкина к выходу.

И они поехали. Темно-серая «десятка» лихо вписалась в шумный поток машин: «спальник» разъезжался по работам. Август начинался с душных ночей, к утру брызгавших дождиком, с влажной зелени и вальяжного полуденного солнца. Майор, сидя за рулем, напряженно вглядывался в улицу и что-то насвистывал, а Юра чувствовал себя полным идиотом. В животе плескалась бутылка пива, почему-то, вопреки теории Стаса, не прибавившего ему ни капли ума.

– Куда мы? – повторил свой вопрос лейтенант.

– К Чижову, – ответил, на сей раз, майор.

– На него что, напали? – не понял Юра.

– Пока нет, но все возможно, – ухмыльнулся Стас.

…По телефону ему сообщили, что профессор Чижов стоит на пороге великого открытия. Мжельский много раз навещал «светил» разного рода. Некоторые, постояв немного на этом самом пороге, со вздохом делали шаг назад. Но попадались и такие, которым удавалось нырнуть в неведомое. Чижов был как раз одним из них. Его «коньком» считалась физика излучений.

Кстати, полная должность самого Мжельского звучала так: специалист по защите государственных интересов от внешних и внутренних аномальных проявлений. Кодировалась его контора как «Служба быта» («никогда не будет бита», – добавлял сам Стас). А работа его чем-то напоминала деятельность агентов из нашумевшего в середине девяностых сериала «X-файлы». Только жил он в России, а не в Америке, и рядом с ним находилась не видавшая виды соратница, а зеленый лопух из спецшколы, научившийся хорошо махать кулаками и сносно соображать, но пока еще не обкатанный и потому «могущий подвести», как плохо пристрелянное оружие.

Профессор встретил агентов на пороге обычного торцевого подъезда: никто бы и не подумал, что там расположена секретная лаборатория.

– Что у вас? – с ходу спросил Мжельский, отвечая на рукопожатие.

– Вы садитесь, – возбужденно затараторил Чижов, разворачивая к пришедшим большой экран сверхмощного компьютера. На нем зеленовато светилась карта Евразии в подробностях. С границами государств и заштрихованными розовым цветом отдельными районами, отмеченными красными точками в центре.

– Что это? – спросил Юра. Стас жестом остановил его и кивнул профессору. Тот взял электронную указку, напоминающей волшебную палочку. Светящийся кончик указки заскользил по карте, иллюстрируя речь профессора:

– Я открыл новое свойство радиации. Она способна разрушать не только материальные тела. Воздействуя постоянно или длительно, она расщепляет в мыслях человека идею послушания. Радиация – это не просто источник освобождения энергии, это источник освобождения вообще!

– Не понял, – шепнул Юра. Мжельский, в серых глазах которого золотистым сиянием отражалась карта с экрана, больно сжал его плечо, а Чижов решил пояснить свое странноватое открытие на примере:

– Вы не задумывались, что есть связь между Чернобыльской аварией и последующим отделением Украины с ее лозунгами о «самостийности»? А Казахстан с Семипалатинском?

– А… Челябинск? – недоверчиво напомнил Мжельский. В этот момент в его нагрудном кармане запищал взятый из ящика стола приборчик. Стас нажал на кнопку и выслушал сообщение с округлившимися глазами:

– Они… они отделяются! Только что звонил Лев.

– А Закавказье? – позволил себе подать голос умный мальчик Юра. – Там ведь, насколько я знаю, ничего не взрывали…

– А это мы еще проверим, – загадочно пообещал профессор, кивая головой.

Тем временем карта на экране компьютера сменилась формулами и цифровыми выкладками.

– Воздействуя этим излучением направленно, можно вызвать всплеск анархических настроений в массах, – задумчиво произнес Стас, понимая жуткий смысл открытия Чижова.

– Раса неуправляемых бунтарей, – добавил Юра, схватывая все на лету.

– Это открытие нужно закрыть для прессы, – вынес свой вердикт Мжельский.

Чижов, уже грезивший о «нобелевке», разочарованно вздохнул. Но он был умным человеком и предполагал, что так будет. Обнародовать такое открытие никто не позволит. А вот продать… Кое-кому оно могло бы пригодиться. И Чижов хитровато глянул на нахмурившихся гостей, которые быстро засобирались.

Уже сидя в машине, Юра возбужденно воскликнул:

– Но ведь на всякое действие должно быть противодействие! Если есть лучи анархии, должны быть и лучи послушания!

– А они давно уже есть, – отозвался Стас. Пора было вводить новичка в курс дела, «пока не испарилось пиво».

– Как? – не понял Юра.

– Мы едем реанимировать психотропное оружие образца восьмидесятых годов прошлого века. Экспериментальные образцы типа Чумак и Кашпировский. Между прочим, прошли успешную проверку на практике, – Стас говорил не без гордости. – Ты думаешь, почему наш народ такой терпеливый? И вообще: с днем рождения, агент Скалли! Ты «Секретные файлы» смотрел? Так вот, мы – это что-то вроде них. Работаем на власть. У нас в стране все работают на власть, кто хочет работать.

– А пиво? – спросил вдруг Юра.

– Оно действительно улучшает работу мозговых клеток. Один биохимик доказал, – то ли схохмил, то ли серьезно ответил Стас. «Десятка» остановилась возле невзрачного серого здания, похожего на прачечную или химчистку.

И тогда Юра понял, почему Стас сказал по телефону: «Служба быта». Мыслительные способности Рябинкина росли пропорционально количеству потребленного за две недели ничегонеделанья пива…

2. «Чёртов тетрис».

Виталик обожал компьютерные игры. Он чуть ли не засыпал в обнимку со своим «Пентиумом», сжимая мышь в ладони, и снились ему мрачные подземелья, загадочные символы и просто разноцветные кубики. Когда-то в газете он прочитал, что «Тетрис» – это секретное оружие русских. Может, и оружие. Но воевать с машинным разумом было так интересно…

Двенадцать уровней сложности знаменитой старенькой игры он одолел два года назад, когда ему было одиннадцать, и когда компьютер мог иметь далеко не каждый школьник. Теперь ему хотелось сверхсовременную модель с «электронной указкой», но родители говорили, что ему хватит и его игрушки.

В этот августовский вечер Виталик играл в «Подземелье дракона». Он дошел уже до третьего уровня – камеры пыток, когда экран компьютера внезапно погас. Виталий привычно нажал на клавишу Enter. Ничего. Мальчик нахмурился. Это надо же: завтра – день рождения, тринадцать лет, а любимая вещь сломалась! Или нет?

На экране проступили слабо светящиеся слова: «Внимание! Вы имеете возможность сыграть со мной в «Тетрис».

– А не пошел бы ты? – вслух предложил Виталик, но спохватился и замолчал, сообразив, что заговорил с машиной. «Это тринадцатая ступень сложности», – интригующе сообщил компьютер.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал Виталий. Он знал «Тетрис» вдоль и поперек, и никаких тринадцатых ступеней в нем не было. Разве что…

И тут мальчику стало страшно. Он вспомнил фильмы ужасов про демонов, Сатану и прочую нечисть. Но ведь он был мальчишкой и не считал себя трусом. И подросток принял вызов расшалившегося компьютера. Игра началась.

Таких фигур в знакомой игре Виталик еще не видел. Они имели неровные края, но притирались друг к другу тютелька в тютельку. Когда пареньку удавалась особенно удачная комбинация, раздавался крик досады и боли: так могло кричать только какое-нибудь кошмарное чудовище. Зато когда он не угадывал, в левом верхнем углу экрана появлялся маленький череп и ехидно хихикал. Между тем мальчик набрал уже немало очков…

Наконец их число выросло до тринадцати тысяч. Экран снова потемнел. Вдруг он начал медленно «стекать» к самому центру, трансформируясь во вращающуюся воронку. На черном фоне проносились алые и зеленые сполохи, комната наполнилась мерзким запахом, стены задрожали, а экран, ожив, стал выплескивать на стол Виталика крохотные зеленоватые фигурки, призрачно светящиеся в темноте.

– Вы кто? – робко подал голос хозяин компьютера, обалдевший от такой наглости. Кого же выпустил он на волю, сыграв с машиной в «Чертов тетрис»?

Мелкие незваные гости начали медленно расти, уплотняясь. Некоторые из них сливались в единое существо и выпрыгивали в окно прямо сквозь стекла. А некоторые просто растворялись в воздухе.

Последнее существо по-хозяйски уселось на диван и, закинув ногу на ногу, мерзко захихикало:

– Мальчик, ты был не прав. «Тетрис» – это на самом деле оружие. Вначале оно освобождает различные виды энергий и излучений, в зависимости от уровня сложности. Тринадцатый уровень, сам знаешь, – это дверь в инферно. Мы получили возможность материализоваться. И теперь мы с вами поиграем…

В комнату вошла мама, обеспокоенная шумом, доносившимся из-за двери. Она села на то самое место, где за секундой раньше восседало создание тьмы, и вздохнула:

– Виталь, ну скажи, тебе что, мало компьютера? Ты еще хочешь весь дом поставить с ног на голову?

– Мам, но ведь все в порядке? – возразил Виталик, вопросительно глядя на маму. Та вдруг улыбнулась, прижала к себе подсевшего под бочок сына и встрепала его вихры:

– Уже двенадцать ночи. С днем рождения тебя, сынок! Я так хочу, чтобы у тебя все было в порядке!

– А я хочу торт, – заметил Виталий. Он начисто позабыл все обстоятельства сегодняшнего вечера: и игру в «Тетрис», и явление зеленых человечков, и разговор с Сатаной.

– Ночью? – удивилась мама.

– Конечно! Ночью ведь интереснее! – воскликнул Виталик, и они вместе отправились в кухню пить чай.

А «зеленый господин», покинув квартиру Виталика, направился в серое неприметное здание, напоминавшее прачечную или химчистку. Он прошел сквозь стены (между прочим, усиленные изнутри листовой сталью толщиной в дюйм!) и преспокойно разлегся на кушетке, стоявшей в углу внутреннего помещения возле огромного, во всю стену, бронированного сейфа, выглядевшего, как морозильная камера. «Зеленый господин» включил торшер и раскрыл лежавшую на кушетке книгу Стивена Кинга. «А ведь он большой фантазер, – усмехнулся Сатана, перевернув несколько страниц. – Думает, что мы существуем сами по себе. И нас можно победить»…

…Этот вечер был накануне описанных в предыдущей главе событий. А теперь вернёмся к тому моменту, когда к «прачечной» подъехала «десятка» с секретными агентами «на борту».

Стас некоторое время повозился у мощной двери, которой в своё время долго и упорно придавали обшарпанный вид. Дверь плавно раскрылась, и напарники вошли внутрь, сразу же запершись. В помещении вспыхнул тусклый свет, Стас уверенно огляделся и подошел к «морозилке». Камера-сейф вместо замка имела узкую щель на передней панели, Стас чем-то поковырялся в этой щели, панель задрожала и медленно поднялась к потолку, открывая саркофаг с двумя неподвижными телами. Юра узнал их: Кашпировский и Чумак. Замороженные, что ли?

– Это только оболочки. Биороботы с чудо-начинкой, – Стас откинул верхнюю часть черепа Чумака и продемонстрировал Рябинкину хитроумное устройство возле глаз.

– Излучатель, – объяснил он, ткнув пальцем в спаренный зеленоватый кристалл. Затем Стас нажал на крохотный рычажок, кристаллы раздвинулись, и Мжельский вложил между ними тоненькую пластинку.

– А это – программа, – добавил он и привел Алана Владимировича в «человеческое состояние», вернув верхушку черепа на прежнее место. – Сейчас дядя Алан взмахнет ручками, усадит всю Россию к телевизору и зарядит воду «излучением послушания».

С видом фокусника Стас щелкнул пальцами, похлопав по щеке отключенного биоробота.

– А возраст? Тебе не кажется, что за пару десятков лет эти двое должны были слегка состариться? – предположил Юра.

– Спишем на чудеса пластической хирургии, – беспечно отмахнулся Стас, прилаживая программный чип в излучатель Кашпировского.

– Кстати, почему их не назвали как-нибудь попроще? Иванов, там, или Соколов? – спросил Рябинкин.

– Слушай, тебе нужно пить поменьше пива. У тебя слишком светлая голова. Соколов, Воробьёв, Чижов… Чижов? Не понравилось мне, как отреагировал на наше распоряжение этот профессор. Он, между прочим, практик. Соорудит этак на досуге излучатель, расшевелит народ, а у нас – выборы на носу, – размышлял Мжельский.

– Предупреди Льва, – наугад посоветовал Юра.

– Это наверняка повлечет за собой вызов Громоотвода, – поежился Стас.

– Кого? – не понял Юра.

– Киллера одного, известен тем, что не оставляет следов, – зевнул Мжельский.

– Это настолько серьезно? – задумался Рябинкин, почесав в затылке. Его голубые глаза потемнели, светлые брови сошлись у переносицы.

– Что может быть серьезнее праздника всеобщего непослушания накануне президентских выборов? – поджал губы Стас.

На своей кушетке заворочался Сатана. Он мысленно вычертил для себя интересную схему: открытие Чижова – хаос в стране – новый президент. А кто самый достойный кандидат? Сатана ни секунды не сомневался в правильном ответе на этот вопрос. Конечно же, он сам, собственной нечистой персоной!

Секретные агенты приблизились к невидимому для них Сатане на опасно близкое расстояние. Компьютерный выродок спружинил зеленое тело, состоящее из чистой (относительно…) энергии и в мгновение ока слился с жилистой фигурой аса непознанного, Стаса Мжельского. Как уютно было в его сером пиджаке, как приятно иметь небольшие, но железные мускулы и живое лицо! Сатана повернулся к Юре и сказал:

– Льву мы ничего сообщать не будем. Чижова я беру на себя.

– А это правильно? – усомнился Рябинкин, которому голос напарника показался странноватым.

– Я сотру ему память, – пробормотал Стас.

– А ты и это можешь? – удивился Юрка, на что Мжельский покачал головой:

– Чему вас только в нашем заведении учили!

Напарники включили биороботов с помощью особого устройства, скромно лежавшего в тумбочке возле кушетки. Экстрасенсы размялись, пожали друг другу руки (хотя, помнится, по телевизору дядя Толя и дядя Алан отзывались друг о друге не очень-то лестно), сели и дружно надели черные очки. Узнать их смог бы только человек, обладавший недюжинной памятью.

– Ты думаешь, кто-нибудь захочет слушать этих клоунов? – недоверчиво покосился на «знаменитых психотерапевтов» Рябинкин.

– А ты знаешь об эффекте двадцать пятого кадра? – вопросом на вопрос ответил Стас.

– Это когда с экрана воздействуют напрямую на подсознание?

– Молодец, начитанный мальчик. Смотрит себе народ очередной сериал или, например, программу новостей: двадцать четыре нормальных кадра, двадцать пятый – наш. И ведут себя тихо и спокойно, – мечтательно произнес Мжельский.

Рябинкин вывел дуэт биороботов из тайного убежища и усадил их в «десятку».

– Вези их к нам. Я заскочу к Чижову, – распорядился Стас. Сквозь его спокойные серые глаза ехидно взирал на мир компьютерный Сатана…

3. Самый лучший кандидат.

Виктор Николаевич Чижов, физик от Бога, уже рассчитал параметры нового излучателя и теперь подумывал о том, с кем было бы выгоднее поделиться идеей. Конечно, он любил свою Родину и желал ей процветания, но и кушать он тоже хотел. Все сбережения его жизни «съел» новейший супермощный компьютер, жена и две почти взрослые дочери тоже требовали средств и внимания… А за чудо-излучатель можно было бы получить неплохие деньги. Гонорар, скажем так.

Чижов уже представлял себе Аллу в Париже, а Ирину и Марию – в самом престижном учебном заведении, когда в дверь постучали. Кто знал об этой лаборатории, кроме «Службы быта»? Тем более постучали в дверь, которая имитировала забитую!

– Господин Чижов, это майор Мжельский, есть важный разговор.

Внутри у профессора похолодело. Виктор Николаевич подумал о том, что его, возможно, захотят ликвидировать, – это ведь дешевле, чем купить. Но он всё-таки открыл дверь и с усилием улыбнулся.

– Виктор Николаевич, как Вы думаете, будет ли президент спать спокойно, пока существует эта голова и этот компьютер? – с места в карьер начал Мжельский, ткнув указкой поочередно в называемые им объекты.

– Вопрос на засыпку, – поморщился Чижов. – Но ведь этот излучатель можно использовать и за границей.

Чижов сделал ударение на слове «за». Стас весело заговорил:

– Мы разве уже говорили об излучателе? А я думал, что Вы пока всего лишь открыли хитрое свойство радиации и дали интересное объяснение политическим событиям, происходившим в последнее время в стране…

– Я не очень-то интересуюсь политикой, – пожал плечами Чижов.

Сатана умел быть и вкрадчивым, что тут же отразилось на его голосе:

– А напрасно… Это довольно-таки занимательная штука. Да еще и накануне выборов. От старых имен все уже устали, сейчас новая ставка может сыграть удачно.

– Вы о чем? – подозрительно спросил профессор, удивляясь неожиданному повороту разговора. Сидеть вечером в физической лаборатории и мило беседовать с секретным агентом о президентских выборах…

– Из Вас получился бы неплохой президент. Молодой. Умный. Талантливый. Или мне позвонить Льву? – Сатана любил брать быка за рога, и на этот раз он поступил так же.

Ошарашенный профессор сел в кресло и тупо уставился на Стаса, опровергая только что прозвучавшие слова об уме.

– Зачем… Льву? – сглотнув, просипел Чижов.

– Вы же понимаете, что Ваше открытие дает лишь две альтернативы: смерть физическая либо бессмертие духовное. Я предлагаю Вам второе. Лев может предложить, к сожалению, лишь первое…

Глаза Стаса стали ледяными, он изучающе смотрел на Чижова, прикидывая, удобно ли ему будет в профессорском теле. Конечно, тренированный организм Мжельского нравился ему гораздо больше, но для дела можно было и потерпеть. Эх, и поуправляю я Россией-матушкой!

– И Вы будете поддерживать меня? – по-деловому осведомился Чижов. Мжельский уважительно улыбнулся:

– А Вы прыткий парень. Может, у Вас уже и программа готова?

– А что Вы сделаете со Львом и со всей вашей секретной машиной, поддерживающей правопорядок в стране? – продолжал допрос профессор.

– Вы имеете в виду левопорядок? – хихикнул Сатана. Зрачки Мжельского сузились по принципу кошачьих, но Чижов этого даже не заметил. В его голове проносились лихорадочные мысли. Прощай, наука, здравствуй, политика?

– Кстати, на нашей стороне будет не только Ваш излучатель. Есть ещё наш излучатель послушания. Эффект новизны, кстати. Тоже никто не отменял. Ну и, конечно, я со своей стороны привлеку кое-какие силы, – вслух прикинул шансы Мжельский. – А Льву, Вы уж не переживайте, гриву мы повыщипываем!

Это было сказано таким тоном, что Чижов сразу поверил. Он был человеком увлекающимся. И он имел довольно высокую самооценку…

Стас приехал в штаб-квартиру вечером и застал там мирно беседующих Анатолия Михайловича и Алана Владимировича и грустного Юру с бутылкой пива.

По дороге Мжельский позвонил-таки Льву и вызвал Громоотвода для нужд «Службы быта». Теперь оставалось только дождаться знаменитого киллера и перепрограммировать его…

Громоотводом Сашку Степанова назвали за то, что он предотвратил немало «гроз» на самых верхах. Он неоднократно успел продемонстрировать, что убийство – дело тонкое, требующее особого таланта, которого Саше хватало с избытком.

– Кстати, Стас, хотел тебя спросить. Почему ты две недели молчал, а сегодня прорезался? – подал голос Юрка, метко попав пустой бутылкой из-под пива в мусорную корзину.

– Когда-нибудь я должен был ввести тебя в курс дела, – пожал плечами Мжельский, покосившись на роботов. Те замерли друг против друга, замолчав: Алан размахивал руками, а Толя буравил его взглядом.