Читать книгу Закончен школьный роман - Эльвира Смелик - Страница 23

Наконец-то вернулась Таня, уселась на свой стул и избавила Нику от лишних мучений.

Ника с облегчением вернулась на свое прежнее место, сладостно вздохнула.

– Степ, у тебя «Алгебра» с собой?

Она частенько забывала дома свой учебник по алгебре и далеко не всегда – нарочно.

Степа привычным, уже отработанным жестом, протянул ей книгу, и Ника случайно коснулась его руки.

– Какие у тебя руки горячие! – обеспокоенно воскликнула она. – У тебя, случайно, нет температуры?

Марина и Таня заинтересованно развернулись.

– Сейчас грипп ходит. Со страшными осложнениями, – со знанием дела заявила Таня, только вчера побывавшая на приеме у врача. – Слушайте опытного человека!

Ника тронула Степин лоб.

– У тебя, точно, температура! То-то, я думаю, меня припекает с одного бока. Ты же горяченный, как печка.

Марина и Таня тоже озабоченно поспешили дотронуться до Степкиного лба, а тот, чуть дыша, млел от прикосновения нежных девичьих ладоней.

– Ты, действительно, очень горячий, – подтвердила Марина.

– А может, у вас просто руки холодные? – засомневался Степа, с намеком посмотрел на Никины губы и скромно подставил свой лоб. – Лучше…

– Лучше сходить в медпункт, – перебила его Ника, – и попросить термометр.

– Не надо в медпункт! – Таня была готова поделиться своим недавним опытом. – Степа, иди лучше домой. Вызовешь врача. Я вам говорю: жуткий грипп, температура под сорок и осложнения.

Степа оказался на редкость покладистым, послушно собрал вещички, предупредительно оставив Нике учебник по алгебре, и на прощание тихим страдальческим голосом попросил:

– Зайдешь ко мне после школы.

– Конечно, – кивнула Ника.

И зашла.

– Как дела? – спросила она с порога.

– Нормально, – оптимистично воскликнул Степа.

– Ты температуру измерял?

– Зачем? Я доверяю вашим чутким рукам.

– Чудо! – Ника хмыкнула и тут же довольно улыбнулась. – У вас хоть градусник есть?

– Есть.

Она внимательно взглянула на Степу. Тот поеживался и чуть заметно дрожал.

– Тебя же знобит! – осуждающе воскликнула Ника. – Марш в постель!

– А ты найдешь без меня градусник?

Ника подтолкнула Степу в спину.

– Найду. Если ты мне скажешь, где.

Термометр с трудом, но нашелся, и Ника, прихватив тут же обнаруженный ею аспирин, направилась в Степину комнату.

Больной лежал на кровати, по уши укрывшись одеялом, покрывалом и всем, что нашлось поблизости.

– Держи! – Ника протянула ему градусник.

– Не хочется руки вынимать, – виновато заметил Степа.

– Ну, ты – как ребенок! – Ника мотнула головой, скрывая замешательство.

Степа ждал, выглядев вполне невинно и даже беззащитно. Ника немного сдвинула одеяло, она чувствовала себя не очень уверенно и, не замолкая, говорила.

– Знаешь, мне никогда не приходилось ставить кому-то градусник. Конечно, кроме себя самой. Так что, не обессудь, если что-то выйдет не так.

Она усиленно старалась не коснуться пальцами кожи, но даже на расстоянии чувствовался исходящий от нее сильный жар.

– Все-таки, ты очень горячий. У тебя, наверное, очень высокая температура.

Наконец термометр оказался на месте. Немного смущенная и озадаченная происходящим, Ника шагнула прочь от кровати.

– Я пока схожу за «Алгеброй».

И она, не торопясь, направилась в прихожую, расстегнула сумку, достала учебник.

Почему это Степа такой подозрительно покладистый и беззащитный сегодня? С удовольствием подставляет свой лоб, просит поставить градусник. Обычно независимый и уверенный в себе, сейчас он словно несчастный маленький мальчик, доверивший ей роль заботливой мамочки.

Ника положила книжку на стол. Степа, на этот раз самостоятельно, выудил из-под одеяла градусник, передал ей.

– Тридцать восемь и девять, – отыскала конец ртутного столбика Ника. – Сейчас же съешь таблетки!

Она сходила на кухню за водой, присела на краешек кровати, снова дотронулась ладонью до пылающего лба и озабочено покачала головой.

– Наверное, у тебя тот самый грипп, про который говорила Таня.

– Нет!

Нику удивила твердая уверенность, с которой прозвучало это слово.

– А что?

Он улыбнулся лукаво, выждал паузу.

– Просто… я сгораю от любви.

На сей раз он без всякого нежелания вынул из-под одеяла руки и, надо сказать, сделал это довольно стремительно и решительно, и притянул Нику к себе.

– Степка! – растерянно и недоверчиво вскрикнула та, успев, однако, предусмотрительно упереться локтями ему в грудь. – Ты серьезно?

– Серьезно.

А как же тогда две недели молчания и неопределенности, если все можно было сказать давным-давно, на лавочке позади школы в последний день перед каникулами?

– Ты издеваешься надо мной?

– Нет! Что ты! Совсем наоборот!

Совсем наоборот? Звучит в духе когда-то услышанного «не только». И тут Ника вскипела.

– Скажи, пожалуйста, что означает «совсем наоборот»? Как меня раздражают твои загадочные фразы! Что ты имел в виду?

– То, что ты подумала, – в глазах у Степы все еще играли лукавые искры.

– А что подумал ты?

Он приподнял голову, почти коснулся горячими губами ее уха и, хотя рядом никого больше не было, тихо, так чтобы слышала только она одна, прошептал.