Читать книгу Ж. замечательных людей - Эльвира Валерьевна Барякина - Страница 20

Моя подруга Мелисса – такая умница, что сделала из себя красавицу. Хотя иногда бывает пьяницей и задницей.

Когда у нас кризис – мы встречаемся каждый вечер; в дни мира и покоя надолго забываем друг о друге. Но такое случается нечасто.

Мелисса – профессиональная гадалка. Сегодня она позвонила мне:

– Угадай, кто заходил в мою контору.

– Санинспектор?

– Один-ноль в мою пользу. Это была Лёля, твоя сестра!

Я удивилась. Вообще-то они друг друга не жалуют. Лёля считает Мелиссу язычницей, а Мелисса Лёлю – членом Республиканской партии. В обоих случаях это смертные грехи.

– Что она хотела от тебя? Чтобы ты ей погадала?

– Ну да. Я тебе скажу по секрету (только ты никому не говори): у неё плохие анализы! Не только медицинские, но и астральные! А это означает ужас что!

– А поконкретнее? – забеспокоилась я.

Но рассказывать подробности Мелисса отказалась.

– Это врачебно-сакральная тайна.

У нее так всегда: разболтала половину секрета – на душе стало легче; умолчала о второй половине – легче на совести.

Я набрала Лёлин телефон.

– Ты как себя чувствуешь?

– Как фабрика стройматериалов, – пробурчала она, – из меня то камни выходят, то песок. Ладно хоть ацетон не выпускаю.

– У тебя что, опять проблемы с почками? Ты была у доктора?

Когда Лёле было десять лет, мы поехали в поход. Ночи стояли холодные, и ей досталось лежать у стенки палатки. Застудилась, с тех пор так и пошло: нефриты, нефролитиазы и тому подобные страсти.

– Слушай… Я тебя хотела спросить… – Голос у Лёли был серьёзен. – Может случиться такое, что мои почки откажут и я умру. Врач сказал, что альтернатива только одна – пересадка… И нужен донор, близкий родственник… Ты, пожалуйста, не пугайся, ещё ничего такого нет. Мне просто нужно было тебе сказать…

У меня до сих пор трясутся руки. Я смотрю на себя в зеркало: невозможно, немыслимо разбирать себя на части! Добровольно отрезать кусок… Конечно же, я наговорила Лёле правильных слов: что всё будет хорошо, что она выздоровеет и что, если потребуется, я отдам ей свою почку.

Она сразу повеселела.

– Люблю тебя. Ты настоящая.

А я не настоящая. Я в ужасе и тоске. Я лепила первое, что подворачивалось на язык, только чтоб прекратить этот разговор. Боже, боже… Пусть у Лёльки всё будет хорошо!

С горя ещё стишок сочинился: