Читать книгу Аргентинец - Эльвира Валерьевна Барякина - Страница 20

Саблин поднялся на крыльцо и отряхнул валенки от снега. Дверь ему открыл Клим – он тоже только что вернулся домой.

– Как дела в больнице? – спросил он, весело глядя на доктора.

Саблин буркнул что-то неразборчивое. Любочка не вышла его встречать. Опять где-то загуляла?

Клим вытащил из внутреннего кармана пальто бутылку шампанского и поставил её на тумбочку под зеркалом.

– Это вам гостинец.

Саблин посмотрел на него в изумлении.

– Откуда вы её взяли?

– Нашёл клад.

Кажется, Клим был слегка пьян. Он был единственным, кто не воспринимал ситуацию всерьёз, и его беспечность раздражала Саблина. Ведь это ненормально – в такие времена крутить роман со вдовой офицера! На что они надеются? На что собираются жить?

Заслышав стук в дверь, Клим и доктор переглянулись.

– Это, наверное, Любочка, – сказал Саблин и открыл замок.

Но вместо неё на пороге появились вооружённые люди.

– Мы Комитет голодных, – хмуро представился высокий сутулый молодой человек в медном пенсне. – Все классово чуждые дома обыскиваются на предмет оружия, спиртного и прочих излишков.

Прихожая наполнилась безмордой суетливой толпой. Захлопали дверцы, заскрипели выдвигаемые ящики, повалились на пол сапожные щётки и обувные рожки.

– По какому праву? – завопил Саблин, но тут же осёкся, когда главарь разбойников ткнул ему в лицо револьвер.

– Ты врач? Спирт, морфий, кокаин имеются?

У него было бледное лицо и искривлённый, будто иссушенный нос. Движения порывисты, зрачки расширены, на лбу – крупные капли пота.

«Наркоман, – в ужасе подумал Саблин. – Такой убьёт и не поморщится».

– У нас ничего нет! – проговорил он срывающимся голосом и вдруг вспомнил о злополучном шампанском.

Клим – всё ещё в расстёгнутом пальто – наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди. Бутылка исчезла: верно, он успел её спрятать.

Хозяевам и прислуге велели сидеть в столовой.

– Услышим от вас хоть слово – получите прикладом по зубам, – сказал человек в пенсне и повернулся к Саблину. – Если ты наврал насчёт спирта – расстреляю на месте!

Мимо проносились «голодные комитетчики» – кто с кучей полотенец, кто с охотничьими сапогами и хрустальной вазой под мышкой. По ногам гулял сквозняк от беспрерывно открываемых дверей. Летели перья из вспоротых подушек, на столе валялись семейные документы – метрики, дипломы и квитанции. Мариша плакала навзрыд – у неё забрали американскую машинку для штопки чулок.

«Только бы не обнаружили шампанское!» – молился Саблин.

Клим, насмешливый и злой, шёпотом задирал охранника, курносого паренька с винтовкой:

– Тебе сколько лет?

Тот не смотрел на него и молча ковырял в зубах измочаленной спичкой.

– Лет девятнадцать, я думаю, – не унимался Клим. – Из рабочих? Понятно, что не из архиереев. Но в церковь наверняка ходишь. Как насчёт «Не укради», «Не возжелай дома ближнего твоего… ни вола его, ни осла…»?

«Он достукается! – ужасался Саблин. – Нашёл время для проповеди!»

Парень бросил спичку на пол и вытер обветренные губы.

– Товарищ Щербатов говорит, что попы всё врут. Надо, чтобы всё поровну, по чести было: что у одного, то и у другого.

– Пусть будет поровну, – согласился Клим. – Давай винтовку: ты подержал, теперь моя очередь.

– Ишь, хитрый!

– Значит, не хочешь делиться? Как ты сюда попал?

– Фабрика закрылась, есть нечего, а тут плотят.

В дальних комнатах послышался топот.

– Эй, глянь, чё мы нашли!

У Саблина покатилось сердце. В столовую медленно вошёл молодой человек в пенсне. В руках у него был портрет Николая II.

– Чьё? – спросил он, переводя взгляд с одного лица на другое. – Та-а-ак, стало быть, мы раскрыли гнездо монархистов…

– Это моя картина, – сказал Клим. – Поставьте на место и не трогайте. Я иностранный журналист и имею право на вывоз исторических сувениров.

Разбойник удивился.

– Иностранец? А что так хорошо по-русски говоришь?

– На специальных курсах учился.

– Покажь документы!

Аргентинский паспорт смутил реквизиторов. Клим начал плести про выдуманный на ходу Особый комитет по делам печати, про личное знакомство с Лениным и про ответственность за незаконные действия.

– Я могу узнать ваши фамилии? – строго спросил он.

Человек в пенсне вытянул из кармана часы и взглянул на циферблат.

– У нас времени нет, дела.

Банда выкатила на улицу.

Задвинув засов, Саблин привалился к двери взмокшей спиной.

– Ничего не понимаю… Убейте меня на месте, но мне это недоступно…

– А что тут понимать? – презрительно бросил Клим. – Этот негодяй служит в каком-нибудь подотделе снабжения, деньги вышли – вот он и созвал дружков для набега. Знает, крыса, что ему ничего не будет: за буржуев никто не вступится. А иностранец – кто его знает? Вдруг и вправду с Лениным за руку здоровался?

Клим вынул из кармана преступную бутылку.

– Напейтесь, доктор, а то на вас лица нет. – Он накрутил шарф и застегнул пальто. – Я на Гребешок; ночевать там буду. Дверь никому не открывайте, царя сожгите. И пусть Любовь Антоновна не ходит в одиночку по темноте.