Читать книгу Похититель разбитых сердец - Эля Рин - Страница 4

Неизвестно, что сработало.

То ли булочки с корицей, которые получились сумасшедше вкусными, пахли на весь дом, приманили на вечерний чай подруг и закончились подло и совсем неожиданно. Нет, абсолютно не верилось, что мы могли так быстро съесть целый противень! Наверняка, пока мы отвлекались на разговоры, половина булочек задумала побег и успешно осуществила его, спустившись со стола по проводу от ноутбука.

То ли вырубившийся в полночь свет. Спору нет, принимать ванну при свечах – это бесконечно романтично. Но если сначала я подпрыгнула от ужаса, когда взорвалась лампочка и отключилось электричество, чудом не упала, поскользнувшись на кафельном полу и долго, с чувством ругалась, а потом спешно мыла голову, вздрагивая от каждого подозрительного звука, доносящегося из темноты… Так себе романтика получилась, короче. Самое веселое, что включили свет ровно в ту секунду, когда я драматически, дрожащими руками завернулась в полотенце и строго-настрого запретила себе вспоминать сцену из фильма «Психо»[4].

То ли странные, очень предметные сны, которые не отпускали до самого утра и не давали привычно проснуться несколько раз за ночь, прийти босиком на кухню и щуриться, глядя в холодное окно и поджимая замерзающие пальцы на ногах. Мне снилась какая-то археологическая экспедиция, древние каменные лабиринты с осыпающимися стенами. Я бродила с факелом, восторженно оглядываясь по сторонам, и почему-то совсем не боялась. Наверно, потому, что ровно в тот момент, когда мне захотелось выбраться, по стене поползла трещина, из которой вырвались лучи серебристо-сиреневого цвета. Там, снаружи, меня ждало что-то ужасно радостное, я смотрела на раздвигающиеся камни и подпрыгивала от нетерпеливого предвкушения. Потом протянула руку, шагнула вперед и…

Дзынь. Турум-пум-пум.

Звонок телефона выдернул меня из сна, я вскочила, запуталась в одеяле, попыталась навскидку понять, который час, не преуспела в этом, шепотом выругалась и зашарила под подушкой, пытаясь найти пиликающий сотовый.

Пуру-у-у-ум…

Я наконец нащупала его, не глядя поднесла к уху и злобно сказала:

– Алло, – искренне надеясь на то, что сейчас мне предложат заказать билеты в театр по уникальной цене или потребуют срочно сообщить номера своих карточек с пин-кодами, и вот тут-то я и оторвусь. Живые позавидуют мертвым, а те, кто решил звонить мне голосом с утра – в мире наступившего торжества текстовых мессенджеров – достоин участи быть словесно оплеванным.

– Что-то ты нерадостная, – мило прокомментировал Валера. – А я меж тем скучал.

– Что? – удивленно спросила я. Гневный задор мигом пропал, а на смену ему пришло легкое, подобное удару молнии, изумление. Да просто он сто лет как не звонил по телефону. Есть же «Телеграм» и зум. Тыщу лет не звонил просто так, потому что соскучился. Миллион лет не…

– Котенок! – тут раздался еще один звонок. На этот раз не телефона. – Ну открывай же. Я тут уже пылью покрылся и паутиной зарос, целую минуту жду у тебя под дверью!

– Ты приехал? – осторожно спросила я, ожидая, что это окажется дурацкой шуткой, или сном, или… – Правда?

– Да правда же, – Валера засопел в трубку. – И негодую. Открывай уже.

– Ура! – завопила я, откинула одеяло в одну сторону, телефон – в другую и понеслась в прихожую. Сон как рукой сняло.

Как будто его и не было.

* * *

Мы стояли на набережной и смотрели, как солнце прячется за горизонтом. Дул сильный ветер, золотистые блики на воде будто пританцовывали, а набегающая на мокрый песок пена была абсолютно нереального, рыже-перламутрового цвета.

– Котенок. – Валера обнял меня сзади, уткнулся в шею и подул на затылок. Меня будто током ударило, по позвоночнику пробежал разряд электричества, а кожу на плечах закололо. Пальцы Валеры нырнули ко мне под воротник, нащупали круглый кулон и стали перекатывать его по краю ямки на шее. Это сочетание касаний теплого металла и холодных пальцев было абсолютно неправильным, нелогичным, притягательным и… гипнотизирующим. Мне хотелось застыть в этом мгновении, замереть в янтарном свете умирающего солнца, навсегда остаться на этом берегу. Малодушно не хотелось никакого будущего, проблем, сложных разговоров, обид, недоговоренностей. Потому что сейчас мне было абсолютно хорошо. Ощущение сродни спокойствию в оке бури, промежутку между вдохами во время приступа межреберной невралгии. Тебе было больно, и ты знаешь, что боль вернется, но в моменте ее нет.

– Ммм? – я наклонила голову и прижалась губами к его запястью.

– Кажется, так продолжаться больше не может, – ответил Валера. Край солнечного диска вдруг мигнул ослепительно-зеленым, а я почувствовала, как мое сердце останавливается и боится биться дальше.

– Как… так?

– Переезжай-ка в Москву, – продолжал он, будто не заметив, как испуганно, ломко, шершаво прозвучал мой голос. – Снимем квартиру вместе. Надоело уже все это. Перелеты, и твое расстройство, и отношения эти на расстоянии…

Валера говорил ровно те слова, о которых я мечтала все это время.

Правильные, нужные.

Но они звучали… не могу объяснить. Как фразы актера на сцене. Правильные, очень подходящие к красоте декораций, логичные. Но я почему-то не верила в них ни на грош.

И тут же возненавидела себя за это.

Яна, ты же именно этого хотела. Нет? Что не так-то? Что не так?

– Думаю, это хорошая идея, – надо было что-то ответить, и я ответила. И почувствовала, как ледяная хватка дурного предчувствия отпускает. Через мгновение я даже толком не понимала, почему в первые секунды почувствовала что-то не то.

Все было волшебно.

Просто обалденно.

– Ура! – я обернулась лицом к Валере и поцеловала его в нос. – Я правда очень рада. Только ты так неожиданно сказал, что…

– Да я просто подумал, что тянуть? – улыбнулся он в ответ и обнял меня изо всех сил. – Много тебе надо времени, чтобы собраться? Квартиру там освободить, все такое?

– А ты… хочешь, чтобы я переехала прямо сейчас?

– А тебя тут что-то держит? – Валера заправил прядь волос мне за ухо и погладил по щеке. – Смотри, у меня дела нарисовались на работе. Улечу немного раньше, чем собирался. А ты тогда следом. Числа тридцать первого, нормально? Чтобы уже за следующий месяц не платить за квартиру…

– Хорошо, – прошептала я и подумала, как была не права всего минуту назад. Будущее оказалось лучше, гораздо лучше того закатного мгновения.

Следующие два дня меня не отпускало волшебное возбуждение-предвкушение, как будто в крови поселились пузырьки шампанского, которые танцевали, сталкивались друг с другом и лопались, рождая внутри беспричинный смех. Я составляла списки дел, которые надо закончить, списки росли и ширились, успеть все это до конца месяца было решительно невозможно, и я начинала делать то, чего раньше никогда за собой не замечала – просто вычеркивать те пункты, которые были не жизненно важными. Оказалось, что да, так можно было. Я говорила «подумаю об этом потом», или «вернусь к решению через пару месяцев», или «в конце концов, не на другую же планету я улетаю?!». И небо не падало на землю, молния не убивала меня на месте как позорного необязательного отрицательного героя, мир не разваливался на части. Что удивительно.

Возможно, в этом была заслуга Валеры, который при каждом удобном случае ловил меня буквально в охапку, тискал и целовал, зарывался носом в волосы на макушке, сопел туда, как большой бородатый рыжий ежик, и шептал что-то нежное. Успокаивал. Вдохновлял. С ним все казалось проще простого. Я засыпала рядом с ним, просыпалась и не могла поверить в собственное счастье. Наверно, именно ради этого стоило перетерпеть два года… которые были не слишком хороши, надо все же признаться. Может, это так судьба проверяла меня, прежде чем выдать большой приз?

А что. Кому-то по потребностям, кому-то по обязанностям, а у меня вот душевные страдания оказались не напрасны.

«Сам, он сам предложил жить вместе!» – напевал мой внутренний голос, и я пританцовывала в такт его словам, улыбалась, решала десятки вопросов одновременно и чувствовала, как реальность послушно стелется под ноги. Потому что все складывалось как нельзя лучше. Любимые ученики согласились на формат удаленных занятий, а те, что не согласились… все и так шло к тому, что мы скоро расстанемся. Юрий Иванович возликовал по поводу моего отъезда и сообщил, что как раз подумывал сделать ремонт и продать квартиру и собирался мне говорить об этом через пару недель. Родители внезапно не возмутились в своей излюбленной манере «ну, и куда тебя понесло? что там, в Москве этой, медом намазано?», а обрадовались и сказали, что поддержат меня в любом решении.

Немного грустно было расставаться с подругами и друзьями, но, в конце концов, мы оставались друг у друга в соцсетях и мессенджерах… А Москва, повторюсь, вовсе не край света и уж тем более не другая звездная система.

Так что все было отлично… За исключением одного момента. Странного. Совсем чуть-чуть. Однажды я проснулась ночью и, приоткрыв глаза, увидела, что Валера не спит. Он опирался на локоть и настороженно смотрел куда-то в темноту. И, главное, дышал медленно-медленно и сосредоточенно, как… Как охотник, лежащий в засаде, вот что подумалось первым. Не хватало только ружья. Я несколько минут наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, потом на всякий случай – чтобы не спугнуть охотника! – сделала вид, что только проснулась, потянулась и пробормотала:

– Ты чего не спишь?

– Просто так, – прошептал он и поцеловал меня в висок. – Не спится.

А потом добавил:

– Слушай… Ты ничего необычного не замечала в последние дни?

– Нет. – Так и хотелось добавить «кроме того, что ты внезапно превратился в бойфренда мечты, а ведь ничто не предвещало», но я прикусила язык.

Про блуждающую трещину на зеркале я вспомнила уже наутро, но повода продолжить ночной разговор не нашлось… К тому же, наверно, прав был психотерапевт Викентий, и дело тогда было в ментальном вытеснении. В чем же еще?

Раньше, когда Валера улетал, я буквально чувствовала, как отмирает кусочек души. Потому что впереди снова были одинокие вечера, его молчащий телефон, недовольство, мои обиды, которые я старательно прятала как можно глубже и замалчивала, и они гнили где-то там, в глубине сердца, отравляя и разъедая его. Теперь же я просто сказала: «Пока!» – потом посмотрела вслед отъезжающему такси и улыбнулась. Даже в аэропорт не поехала провожать! Вот что с влюбленным человеком перспективы светлого будущего делают, а? Буквально все шаблоны ломают. Особенно когда тем же вечером Валера прислал мне несколько ссылок на сдающиеся квартиры и предложил обсудить, какая нам – нам! – больше нравится.

Правда, ломались не только шаблоны.

Вся привычная жизнь потихоньку разваливалась на куски и отправлялась на умозрительную полку «придется отказаться».

Внезапно оказалось, что некоторые места, вещи, привычки вросли в меня намертво, а теперь приходилось отрывать их с кровью. Никогда не думала, что уезжать будет так радостно и одновременно тяжело. Что есть так много мелочей, на которых строился мой жизненный алгоритм.

Круассаны с абрикосовым джемом из маленькой несетевой пекарни в соседнем доме.

Летние прогулки по узким улочкам Богудонии, которые переносят тебя сразу на сто лет назад, и никакой машины времени не нужно.

Каменная лестница с солнечными часами.

Платаны в сквере рядом с памятником Ленина. Сам этот памятник, рядом с которым мы собирались с друзьями, когда были еще в старшей школе, и задумывали страшные интриги и великие геройства, и пили «отвертку» тайком, и чувствовали себя ужасно крутыми и взрослыми.

Любимый клуб настольных игр и MTG. Помещение, в котором мы сами делали ремонт, и собственноручно покрашенный мной стол, и смешная стенгазета с фотками наших побед и дней рождения клуба.

Но главное – море. В какой-то момент я и вправду осознала, что теперь придется жить без моря, бросила все дела, сбежала на набережную и несколько часов просто молча сидела на скамейке. Слишком расточительно с учетом того, что времени на сборы было в обрез, но я просто не могла не. Не попрощаться с ним как положено. Шепот волн, запах водорослей, громады кораблей в грузовом порту, лед, по которому можно гулять зимой. Край между миром человека и миром воды, куда всегда можно прибежать, прийти в любое время дня и ночи – именно для этого я сняла квартиру в центре! – и постоять на этом самом краю, отпуская печали, задавая вопросы и пропитываясь нездешним духом.

Не знаю.

Может, я сама себе придумала это ощущение.

Может, никогда море со мной и не говорило. И все это сказки…

Зато я говорила с ним.

А теперь этих разговоров не будет.

Вряд ли у меня получится заменить их разговорами с какими-нибудь… поездами на МЦК, автомобилями на Третьем транспортном кольце, прогулочными корабликами на Москве-реке. Не то. Все это будет не то.

– Эй, ты только не расстраивайся! – сказала Соня, когда мы сидели у меня дома вечером перед отъездом и пили чай с имбирем и вишней. Друзья приходили один за другим с теплом и добрыми пожеланиями, а уходили с моими книгами, блокнотами, настольными играми… и кофеваркой. Все это отчаянно не помещалось в чемодан, и я решила раздать как можно больше вещей, чтобы не грустить о них лишний раз. Ведь если отвезти их к родителям, то я постоянно буду думать, что вещь далеко, не со мной, и скучать. А если сразу оторвать от сердца… то, наоборот, радоваться. Что у нее теперь новый хозяин, и всем отлично. Тра-ля-ля.

– И даже если не «тра-ля-ля», то ничего страшного, – наставительно заметила Соня и протянула мне бумажный платок.

– Никогда не думала, – шмыгнула я носом, – что живет во мне такое вот мещанство. Как сказали бы эзотерики, вещный мир победил! Позорище!

– Ничего не позорище, – Соня заварила свежий чай и пододвинула ко мне поближе блюдце с печеньем. – Ты вот Валеру сколько знаешь? Два с половиной года?

– Ну… да.

– А из этих чашек мы с тобой кукол чаем поили лет десять назад. Если бы ты их родителям не отвозила завтра, то я бы их сама забрала. Мужчины мужчинами, а получить люлей от взрослых за налитый в чайник люголь – такое не забывается!

На следующий день я отвезла вещи родителям, договорилась с Юрием Ивановичем, что оставлю ключи в почтовом ящике, а потом, как королева, загрузила чемодан в багажник такси. Обычно раньше, чтобы улететь в Москву, я ехала до автовокзала, потом на маршрутке – до Ростова, а потом еще на одной маршрутке – до аэропорта. Всего-то полдня, если правильно рассчитать время. Однако сегодня на горизонте маячила новая жизнь, а в чемодане было около тридцати килограммов, так что я решила шикануть.

«Уже едешь?» – спросил Валера.

«Ага. Только что села в такси».

«Напишешь, когда пройдешь регистрацию?»

«Конечно».

«Поеду тебя встречать. Кстати, чемоданы в багажник поместились? Или вызывать грузовое такси с бригадой?»

«Да все ок, там только один».

«Ну, вдруг бы ты решила взять с собой полжизни. Или все в единственный чемодан уместилось? Да ты гений упаковки!»

«Да, я такая:)»

А потом прижалась лбом к стеклу и смотрела, как убегают назад приморские села, поля и заросшие камышом поймы рек, потом Танаис и Чалтырь, а потом… Мир казался выцветшей, затертой кинолентой, я десятки, сотни раз проезжала здесь и видела одни и те же дома, и привыкла к этой дороге, как к зубной щетке, а вот поди ж ты – она тоже открутится сегодня, щелкнет… и кто знает, когда я увижу эти кадры в следующий раз.

Я вздохнула. Надо будет побыстрее устраивать жизнь в Москве, и квартиру снимать не самую дорогую, и быстрее искать новых учеников, чтобы деньги были. А то сюда не налетаешься. Романтика романтикой, но ведь бытовые штуки никто не отменял, да? Не собираюсь же я висеть у Валеры на шее, как провинциалка, приехавшая покорять столицу за чужой счет.

Получив посадочный, я поднялась на эскалаторе в зону вылета, нашла в зале ожидания свободное кресло с видом на поле, выдохнула и написала Валере: «Через час вылетаю. К тебе».

«Выезжаю! – ответил он. – Тоже к тебе».

Я подняла глаза от телефона и увидела, как к аэропорту подруливает мой самолет ярко-зеленого цвета.

Еще час, и начнется посадка.

А потом еще два…

Я засмеялась и почти физически почувствовала, как в моей истории переворачивается новая страница. Ю-хуу!

При заходе на посадку самолет болтало и раскачивало, женщина на соседнем кресле истерически крестилась, мужчина через проход в голос ругал пилотов, которые «летать не умеют», а откуда-то сзади тоскливо выла собака. Больше всего в этой ситуации я сочувствовала именно ей, потому что для животного и так стресс все эти переноски, переезды, ветеринарные контроли и перелеты, а тут еще и трясет. С другой стороны, ей хоть повыть можно, а мне, например, нельзя. Ибо мало ли что люди подумают.

Зато, когда шасси наконец коснулись посадочной полосы и нас перестало мотать из стороны в сторону, в салоне раздались аплодисменты такой мощи, словно мы тут все только что «Лебединое озеро» в Большом театре отсмотрели. Я, правда, к общему веселью присоединяться не спешила, а дождалась, пока мы подрулили к зданию аэропорта. А тогда уже хлопать было как-то поздно и глупо.

Стоило, в конце концов, заняться более насущными вещами.

Например, включить телефон и отправить три одинаковых «Прилетела!» Валере, маме и Соне.

«Отлично, береги себя», – ответила через минуту мама.

«Ура и жги там, я за тебя за тебя!» – написала через пять минут Соня.

А сообщение Валере до сих пор оставалось непрочитанным.

К тому моменту я уже успела дойти до зала выдачи багажа, прочитать, что в мире произошло, пока я была в небе и не имела доступа к соцсетям и свежим мемасикам, и сжевать пряник, оставшийся от самолетной кормежки.

Потом из багажных аэропортовых глубин величественно выплыл мой тридцатикилограммовый монстр, и мы слились с ним в тесном объятии. Отвратительно тесном. Оказалось, что во время погрузки в самолет ему повредили телескопическую ручку и колесико, теперь оно заедало, чемодан вело в сторону, он то и дело пытался упасть (и упал! четыре раза!), в итоге в зал прилета я буквально выползла на дрожащих, подгибающихся ногах, красная, растрепанная и в размышлениях о том, что вовсе я не гений упаковки. Потому что надо было вдвое ужиматься, ааа! Пятнадцать кило – вот идеальный вес. Наверно.

Я подняла взгляд в надежде увидеть спасительный образ рыцаря, который сейчас спасет меня от…

И нахмурилась.

Валеры не было.

Я достала телефон из кармана. Открыла «Телеграм».

Сообщение все еще было не прочитано.

Сердце будто перекувыркнулось в груди и забилось в два раза чаще.

«Спокойно», – прошептала я ему сквозь зубы и последовательно пооткрывала все соцсети.

В последний раз Валера был онлайн три часа назад. Тогда, когда написал, что едет меня встречать.

Так. Я потерла переносицу и растерянно оглянулась по сторонам.

Может, у него сел телефон, а зарядник из машины… ну, куда-то делся? Это бывало уже не раз и не два, так что самым разумным казалось подождать здесь. Даже с учетом вечерних пробок он должен добраться в течение получаса. Я оттащила чемодан в сторону от людского потока, уселась на него сверху, пристроила рядом рюкзак с ноутбуком и документами и приготовилась ждать.

В конце концов, всего каких-то полчаса.

Час.

Два.

Три.

Через три часа пришлось признаться самой себе, что а) я ужасно волнуюсь, б) у меня трясутся руки, и это точно очко в пользу борзому чемодану, который надо будет куда-то еще тащить, в) главный вопрос – куда?

Нет, мне не привыкать было к безжалостному голосу: «Абонент находится вне зоны действия сети». Но в этот-то раз ничего не предвещало! К тому же погода за окном была откровенно плохая, мело дождем пополам со снегом, «Яндекс. Пробки» на экране телефона расцветали десятками и сотнями аварий, в последние полгода Валера поменял очки для вождения, вечно на них злился и водил очень нервно, так что от моего самообладания остались уже просто рваные клочки.

Ладно.

Предположим, что с Валерой что-то случилось. Или телефон самоуничтожился и погиб во цвете лет. Можно сколько угодно переживать и бояться, но лучше бы делать это в более приятном месте, чем аэропорт. Дежавю в образе недавнего ожидания в другом зале прилета догнало меня и настолько крепко приложило, что я даже застонала сквозь стиснутые зубы. Тут же заболела голова. И захотелось наплевать на мнение окружающих и все-таки завыть, как та собака.

«С-с-собака», – прошипела я.

Надо было срочно решать, куда ехать, учитывая время. Было уже около одиннадцати вечера.

Хостел?

Гостиница?

Друзья? А у меня вообще есть здесь настолько близкие друзья, к которым можно ввалиться без приглашения на ночь глядя?

Видимо, все-таки хостел…

Я зажмурилась, потерла глаза рукой и попыталась сосредоточиться. Так. Яна, посмотри-ка внимательно в телефон и сделай тык-тык пальцем. Надо найти, куда ехать.

Но сосредоточиться не получалось, меня трясло, сердце никак не желало успокаиваться, да еще и зубы стучали – как будто мне было холодно.

Просто холодно, а вовсе не страшно. За Валеру.

Вместо того чтобы гуглить хостел, я в тысячный раз полезла в «Телеграм».

Сообщение не прочитано.

Пролистнула список чатов вниз… и замерла. Вчера мы переписывались со старым знакомым Сашей, я как раз хвасталась, что еду в Москву, а он звал заходить при случае в гости.

Жил он на Домодедовской.

Как раз там, куда приходит автобус, и…

Я закусила губу и мотнула головой. Вот еще, напрашиваться к знакомым, пусть даже хорошим знакомым, переночевать! Сейчас возьму себя в руки…

«Привет! – написал он вдруг, как будто услышал мои мысли. – Прилетела уже?»

«Привет, – ответила я. – Да».

«Погода – говно!:)) – радостно продолжил Саша. – Я вышел на балкон, а по соседней прям крыше молния долбанула. Как будто начало мая, а не конец октября. И чот подумал, как ты там».

Ладно. Если это не знак судьбы, то я даже не знаю, какой он должен быть.

Наверно, в любом другом состоянии я бы не решилась напрашиваться, но…

«Слушай, – написала я быстро, чтобы не передумать. – Ты говорил, что, если что, к тебе можно приехать».

«Конечно, можно».

«Если я приеду сейчас, то это очень нагло?»

«Лови адрес», – ответил он, и я с облегчением поняла, что хотя бы пункт «в» исчез из сегодняшней повестки.

Теперь в ней оставались только чемодан и Валера.

Или наоборот.

В процессе путешествия сначала до автобусной остановки, а потом до Домодедовской чемодан из обычного превратился в тот самый хрестоматийный, «без ручки». И нормально взаимодействовать с ним невозможно, и выкинуть жалко.

– Фигли ты его сама везла от остановки? Ты что, Халк? – пропыхтел Сашка, переваливая чемодан через порог квартиры.

– А… да ничего… не такой уж он и…

– Написать сложно было? Я бы встретил.

– Еще и этим тебя напрягать.

– Чай будешь?

– Да!

Тут по коридору прошествовала суровая старуха и одарила меня таким взглядом, что я чуть не подавилась еще не выпитым чаем.

– Это соседка, – невозмутимо заявил Саша, таща чемодан следом за ней по коридору. – У меня здесь две свои комнаты. В одной сам живу, вторую сдаю знакомому студенту, а в третьей вот она с мужем. И я тебе на кухне покажу, какой холодильник мой. Оттуда что угодно можешь брать. Кроме еды, которой там нет.

– Хо… хорошо, – сказала я, осторожно переступая порог комнаты. Огляделась по сторонам. Комп с двумя огромными мониторами, плоский телевизор на стене и две приставки рядом с ним, новый шкаф с фантастикой и фэнтези… А еще древнейший диван, одежда на спинках стульев, деревянные оконные рамы, крашенные, судя по всему, еще в прошлом веке, и одна потрепанная жизнью занавеска. Роскошь и нищета быта, два в одном. Сразу видно, что хозяин комнаты за источниками пищи духовной следит, а на остальное махнул рукой.

– У меня есть древняя раскладушка, – выдохнул Сашка, «добив» наконец чемодан и водворив его в единственный свободный угол комнаты. – И водяной матрас. Но он чуть-чуть протекает. Так что выбирай раскладушку.

– Хо… хорошо.

– Так. Чай я уже поставил, с ним все ок. Друганы из Китая недавно привезли, так что есть что выбрать. С едой почти никак, только яблоки. Норм?

– Норм… Да вообще, спасибо тебе огромное! Даже просто чая достато…

– Полотенце я тебе дам. Дорогу в ванную покажу. У нас там табличка «занято-свободно», ну, разберешься. Да, только осторожно, если стекла на полу или в душе найдешь, то просто выкинь.

– Эээ. Хорошо, – я присела на край стула, отодвинув в сторону джинсово-флисовый комок одежды. – А… зачем там стекла?

– А это зеркало, – ответил Сашка, плюхнувшись на диван. – Мы тут с чуваками вчера, то бишь уже сегодня до утра засиделись в LoL[5]. Так что я перед работой не ложился, а к семи дополз до дома и сразу завалился спать. Думал, уже до завтра. Просыпаюсь от грохота. Думал, опять соседи подрались, а это зеркало в ванной грохнулось. Пришлось просыпаться, убирать, но, может, там что осталось.

– Ммм… – я зависла, пытаясь подобрать нужную реакцию. Она почему-то никак не подбиралась.

– А потом вышел на балкон, увидел молнию и написал тебе. – Сашка похлопал чемодан по оттопыренному боку и самодовольно кивнул. – Кстати, совсем забыл, есть еще два финика. Прошлогодних.

– Отлично, – я невольно улыбнулась. – Вообще-то я собиралась в хостел, но там фиников точно не было бы.

– В хостел она собиралась… – буркнул Саша и покрутил пальцем у виска.

– А если бы ты не написал?

– А позвонить нельзя было?

– Может, чемодан хотел более долгой прогулки, – я кивнула на пункт «б», который наконец не надо было никуда тащить. – К сердцу Родины влек он меня. На Театральную, например.

– В тот хостел, откуда нас погнали, когда мы три года назад после чемпионата пили? Ну да, он вроде ничо.

И я вдруг вспомнила, что несколько лет назад в моей жизни было гораздо больше спонтанного веселья, турниров, дружеских посиделок. Жить тогда было смешнее. Теплее. Легче. Интересно, это я с тех пор повзрослела или…

Разрыдалась я после того, как почти допила чашку с прекрасным, без дураков прекрасным, чаем Тягуанинь.

– Расспрашивать? – поинтересовался Сашка.

– Завтра, – всхлипнула я.

Посмотрела в последний раз на до сих пор не прочитанное сообщение и запретила себе делать это до утра.

Ну, ок. Я проснулась всего раз семь или восемь.

Не прочитано.

Не прочитано.

Не прочитано.

В семь утра, несмотря на выходной, поднялся Сашка и с показательно героическим видом отправился за горячими булочками и кофе: «Должен же я познакомить свежепонаехавшего зародыша москвича с местными специалитетами?» И вернулся с круглыми глазами, выдал мне пакет с горячим хлебушком и заявил:

– Круто, что ты в хостел не поехала.

– Это ты уже говорил.

– Он сгорел, прикинь?

– Что-о-о? – я полезла в ленту новостей. И точно. Тот хостел на Театральной, куда у меня было больше всего шансов таки поехать, как раз сегодня утром загорелся. «Пострадавших нет, но все вещи гостей сгорели. Людей эвакуировали в тапочках и пижамах…»

Я нервно хихикнула и посмотрела на чемодан.

– Благодари Александра, что ты не погиб во цвете лет в объятиях пламени.

– Ладно. – Саша протянул мне стакан кофе. – Что там у тебя пошло не так?

И я рассказала. Вкратце. Без эмоций. Ну почти.

– Чем тебе помочь? – спросил по итогам рассказа добрый Саша. – Могу погуглить телефоны моргов.

– Мо… моргов?

– И больниц, – припечатал он. – Нет, ну ты можешь сидеть, волноваться и ничего не делать. А можешь создать имитацию бурной деятельности. Тогда хотя бы не будешь себя виноватить за ничегонеделанье. А там, глядишь, что-нибудь и разрешится.

И я успела позвонить в три больницы и два морга.

За примерно четыре часа.

А потом «что-нибудь» разрешилось. На странице одного из наших общих друзей, который написал: «Прощай, Валера, ты был хорошим другом». Наверно, надо было заплакать, но у меня не получилось. Потому что внутри было пусто. Совсем. Я просто начала бездумно щелкать по именам и ссылкам. Через полчаса нашла еще одну похожую запись. Потом еще одну. «Мир твоему праху, мне будет тебя не хватать». И поняла, что воздух в комнате неожиданно закончился.

В себя меня привел звонок телефона.

Я, не глядя, поднесла его к уху.

– Алло? – сказала одна из моих учениц. Они с подругой приносили мне почти половину дохода за уроки. – Яна?

– Да? – ответила я и удивилась, что голос прозвучал ровно. Что он, в принципе, хоть как-то прозвучал.

– Простите, что я с такими новостями… У нас изменились обстоятельства, и мы больше не будем у вас заниматься.

– Понятно, – ответила я, подняла глаза и уставилась в окно. То есть в занавеску. Та была зеленая в полоску.

– Еще раз извините и хорошего дня! – бодро сказала ученица и отключилась.

А я еще минут пять держала телефон у уха и смотрела на… На что, кстати? Не помню.

– Ян? – в какой-то момент Саша оторвался от своего компьютера, заметил, что со мной что-то не так, подошел и потыкал пальцем в плечо. – Ты в порядке?

– Нет.

– Что случилось?

Надо было ответить «Он умер» – но я не могла, просто не могла, потому что казалось, что в этот момент я сама умру. Поэтому я просто заплакала. Без слез.

– Ты пока здесь хочешь остаться или домой поедешь? – спросил Саша, накормив меня ужином. Бутерброд на вкус был как бумага, и чай был как бумага, и весь мир вокруг был как резаная бумага.

– Не знаю.

– Тебе ж, наверно… это… попрощаться с ним хочется?

– Не знаю… Да. Да, конечно.

Эта мысль выглядела как хоть какая-то точка опоры.

Куда и зачем мне возвращаться, если я только что отказалась от прошлой жизни?

Зачем мне оставаться в Москве, если она отобрала у меня призрак жизни будущей?

А тут… Хоть что-то осмысленное. Правильное. Не заставляющее занозу в сердце колоть все сильнее и сильнее.

– У тебя есть телефоны его родственников?

– Нет… Хотя да. Наверное, да.

Я лихорадочно принялась прокручивать историю звонков. Когда Валера был у меня – всего неделю, неделю назад! он был, то есть жил! – он звонил с моего телефона матери, а значит, надо найти городской с подмосковным номером, и…

– Я боюсь. Не знаю, что ей сказать.

– Для начала скажи «соболезную». Спроси, не нужна ли помощь. А дальше разберемся.

– Да?

– Да, – серьезно кивнул Саша. – Я могу суфлировать.

Страшно представить, чтобы я сейчас делала, если бы не оказалась рядом с ним. С кем-то, кто сочувствовал, помогал и понимал меня.

– Хорошо.

Я приложила телефон к уху и закрыла глаза.

– Алло, – сказал мне женский голос.

– Здравствуйте… – я поняла, что, даже несмотря на суфлера, не понимаю, как и что говорить. – Простите. Я по поводу Валеры. Он…

– Снова отключил телефон? – деловито спросила женщина. – Ира, это ты?

– Да, – зачем-то ответила я. Не знаю зачем. Наверно, потому что быть Яной сейчас было слишком больно. А неизвестной Ирой – нормально. Почти нормально.

– Он в Москве, наверно. Полтора часа назад ко мне заехал и говорил, что к девушке своей собирается. Она сейчас в больнице.

– А… понятно.

– Передать ему что-нибудь?

– Н-нет. Я перезвоню, спасибо.

Полтора часа назад. К девушке. Я подняла лицо к потолку и почувствовала, как слезинки щекочут виски, сползая из уголков глаз. Меж тем посты в соцсетях появились гораздо раньше. Что это такое. Что это такое вообще? Я в параллельном мире? Это шутка такая дурацкая? Или что?

«Ты там совсем охренел?» – написала я в мессенджере.

Не прочитано.

Не прочитано.

«Что за поминки вконтакте?»

Не прочитано.

«И что за девушка у тебя?»

Не прочитано.

Прочитано.

«Не знал, как сказать тебе, но рад, что все наконец открылось. Давай расстанемся, котенок. Так всем будет лучше».

И смайлик.

Смайлик, мать его так, смайлик!!!

С первого раза телефон не разбился. Только с третьего.

* * *

– Куда? – спросила женщина в окошке кассы.

– Куда угодно, – сказала я. – Какой рейс ближайший?

– В Красноярск, – ответила она.

– Давайте.

Боялась, что она скажет «Владивосток». И денег на билет не хватит.

Чемодан временно остался жить у Сашки. Когда я уходила от него, то точно не знала, далеко ли направляюсь. То ли в бар, то ли до ближайшего небоскреба с открытой крышей. Но пока спускалась, посмотрела на себя в маленькое мутное зеркало на стене лифта и внезапно страшно разозлилась. А еще поняла, что отправиться куда глаза глядят – это тоже в каком-то смысле оставить прежнюю жизнь.

Как там писал Павич? Если хочешь поменять судьбу, то измени место, где живешь, и язык, на котором говоришь.

С языком все не так просто, зато автобус до аэропорта стоял на остановке и призывно подмигивал фарами.

В Красноярске у меня не было ни одного знакомого.

Идеальный чистый лист.

Никто не узнает, как я буду судорожно искать работу, отчаянно выживать и, например, селиться в самом дешевом хостеле. В надежде, что тот – ха-ха – хотя бы не сгорит.

На регистрацию я успела последняя и получила место в последнем ряду возле туалета. Что в целом неплохо, учитывая, что через два часа полета у меня началась запоздалая истерика и затошнило так, что согнуло пополам.

На подламывающихся ногах я заползла в кабинку, плеснула воду в лицо и уставилась в зеркало.

Яны там не было.

Там никого не было.

И ничего.

Ни стены за моей спиной.

Ни таблички на ней «Если капитан воздушного судна включил знак «пристегните ремни», то пройдите в салон»…

Только клубящаяся фиолетовая мгла.

Самолет тряхнуло так сильно, что я врезалась в дверь, упала на колени и с трудом встала, цепляясь за кран.

Чтобы увидеть, как зеркало, будто сюрреалистический, диковинный цветок, треснуло и распустилось вихрем осколков, и навстречу мне, из фиолетовой глубины, шагнула тень с горящими глазами.

– Привет, – сказала тень, превращаясь в потрясающего красивого то ли эльфа, то ли демона с заостренными ушами и перламутровыми крыльями за спиной, и я поняла, что забыла еще об одном способе покончить с прошлой жизнью.

Успешно сойти с ума.