Читать книгу Стихи о любви и жизни - Емельян Миронович Роговой - Страница 4

Много лет прошло, но, всё же,

по сей день ты мне дороже.

Изумруда и рубина,

ты – дороже кокаина.

Что мне делать, я не знаю,

без тебя вдали – страдаю.

Мне с тобой не целоваться,

не ласкать, не обниматься.

Твоё сердце сбилось комом

и гремит металлоломом.

Мне в него не достучаться…

Так не лучше ли расстаться?

День Святого Валентина проложил в Россию путь,

Мы привыкли, нам бы повод, выпить, ну и отдохнуть.

Жил когда-то там, в Европе, престарелый Валентин,

На ночлег пустил он пару, потому, что жил один.

Оказалось, эти двое повенчаться не смогли,

От родителей сбежали, жили-были, как могли.

Валентин, их приютивший, о прощении молил,

Получив прощенье Бога, их крестом благословил.

Было это, или сказка, но отныне и вовек,

Праздник этот почитает даже русский человек.

Шлют любимым «валентинки», засорили интернет,

в день Святого Валентина все друг другу шлют привет.

День Святого Валентина проложил в Россию путь,

Мы привыкли, нам бы повод, выпить, ну и отдохнуть.

Не забудь, пошли любимой ты сердечка лепесток,

коль любовь свою проявишь, ты не будешь одинок.

Мир поэзии, мир волшебный,

моё сердце к нему припало.

Он загадочный и надменный,

там хранится стихов не мало.

Я возьму с собой мою Музу,

чтоб дарить стихи не устала.

И как торт пахлава – к новрузу,

моя сладкою рифма стала.

Пребывая в гостях у сказки,

ты нашепчешь сотни куплетов.

От рифмовки твоей, подсказки,

не встречал я сильней дуэтов…

Я защитником нашим стану,

от беды заслонять нас буду.

Залечу в твоём сердце рану,

ещё вымою всю посуду.

Нас вулкана не смоет лава,

мы с тобой на горе Парнаса.

Не нужны мне деньги и слава,

дай мне крылья, как у Пегаса.

Сказала ты: «Люблю» в прямом эфире,

слова твои, мой растопили лёд.

Я снова счастлив в этом бренном мире,

испив их, как хмельной, бодрящий мёд.

Нет слаще и прекрасней слов тех в мире,

слов, что вчера ты написала мне.

Пахло розой от этих слов в квартире,

в эфире ты и я – наедине.

Мне ты пишешь: «Я люблю тебя, родной,

– это счастье, что меня накрыло.

Я ведь счастлива была с одним тобой,

так скучала, моё сердце ныло»…

Сказала ты: «Люблю» в прямом эфире,

слова твои, мой растопили лёд.

Я снова счастлив в этом бренном мире,

испив их, как хмельной, бодрящий мёд.

Соблазни меня сегодня. Соблазни!

Сделай так, чтоб не забыл я эти дни!

Скоро вечер, мы останемся одни.

Соблазни меня, родная. Соблазни!

Прочитай моё согласие в глазах,

Соблазни меня! Ведь всё в твоих руках.

Хочешь, буду я рабом на целый день?

Хочешь, буду за тобой ходить, как тень?

Сколько раз тебя я, помню, соблазнял,

Но в ответ всегда я слышал: «Ты нахал!»

Соблазни, чтоб полетал я в облаках,

Целоваться, чтоб тянулась на носках.

Соблазни меня сегодня. Соблазни!

Сделай так, чтоб не забыл я эти дни…

Но уставшая любовь опять молчит,

На тахте, под одеялом сладко спит.

Утро доброе, поверь: нет его светлей,

Ведь любовь пришла ко мне из мечты моей.

Обнял я её, прижал нежно так к груди,

А она в ответ: «Ну всё, хватит, уходи.

Я пришла тебе сказать, больше не люблю,

Только вещи заберу, сразу отвалю.

Ты, конечно, неплохой, любишь ты меня,

Всё прощаешь, ждал меня – вон, четыре дня.

Мне, конечно, тяжело будет без тебя,

Ты готовишь вкусно так, душу теребя.

А любовь – увы она, с глупостью, с тоской,

С риском жизни и души. Ты не мой герой».

И ушла, как прошлый раз, не сказав куда,

«Не вернётся», – мне гудят тихо провода.

Только сердце шепчет мне, что она придёт,

Оно верит, что сравнив, всё сама поймёт.

Ведь любовь – увы она, с глупостью, с тоской,

С риском жизни и души, поищи такой.

Я то знаю есть она, в сердце у меня,

Что поделать снова жду я четыре дня.

Пролетели эти дни и пришла она,

Где ходила не спросил, мне она нужна.

Сколько хочешь уходи, но вернёшься вновь,

Нет сильнее ничего, чем моя любовь.

Робко губ твоих я коснусь,

Но всего лишь на сладкий миг.

Их свинцовостью обожгусь

И зароюсь в страницах книг.

Поцелуй твой – как ветра вздох,

Словно капли рос на листках.

Словно молний яркий всполох,

От него – плыву в облаках.

Пред тобой я робкий такой,

Видно, ты взяла меня в плен.

Не хочу я судьбы иной,

Без любви она – это тлен.

Туман, дождливо, непогода,

Аллея, двое под зонтом.

Идут, обнявшись, а природа

Шлёт испытания дождём.

А ветер, листья обрывая,

Попасть в лицо всё норовит.

Зонтом порывы отбивая,

Идут они, им путь открыт.

Ступая бережно по лужам,

Они идут навстречу нам.

Он и она. Жена ли с мужем?

Любовь же делят пополам.

И дай им Бог, как говорится,

Все испытания пройти,

От непогоды заслониться

И встретить счастье на пути.

Когда-то в юности моей,

Я не забуду этих дней.

Обнявшись, по аллее шли.

Стоял дворец царей вдали.

Светило солнце, неба синь,

В церквушке: «Боже!» и «Аминь!»,

Русалка плакала в пруду,

Я, очарованный – иду.

Как нежно целовались мы,

Любовь заполнила умы.

И пенье птиц, и запах трав…

Не понимал – где сон, где явь?

Вдруг дождь полил как из ведра,

Свой пыл ему сдержать пора.

Промокли, холодно и дрожь,

А в поле колосилась рожь…

Но не забыть мне никогда,

Аллеи той, того пруда,

Тех поцелуев на мосту,

Дворца царицы, красоту.

Розы расцветают, так благоухая,

Их цветов палитра льётся через край.

Я вдыхаю запах, их имён не зная,

Возникает чувство, что попал ты в рай.

Красота такая с острыми шипами,

Как характер женщин, тайной он покрыт.

Я смотрю на женщин розами-глазами,

Путь к моей любимой мне навек закрыт.

Расцветают розы, как обычно, летом,

А любовь пылает, раннею весной.

Эта не стыковка служит мне ответом:

Нет любви у женщин летом, и зимой.

И до самой смерти мы живём надеждой,

Что любовь вернётся, как придёт весна.

Розы расцветают, хвастаясь одеждой,

Только ранним летом, то не их вина.

Розы не виновны, что весною милой

Не цветут так ярко, как любовь людей.

Женщина и роза станет вам доступной,

Если очень нежно обращаться с ней.

Ах! Как скучно мне сегодня, нет моральных сил,

Подтолкну судьбы кораблик, чтобы он уплыл!

Пусть плывёт себе свободно, не боится гроз,

Вдруг в пути он встретит всё же, женщину из грёз.

То единственное счастье, радость давних дней,

Ведь безоблачно был счастлив я, лишь только с ней.

Ведь нежнее шёлка тела не коснуться мне,

Я живу в стране далёкой, встречи лишь во сне.

Где же ты, моя голубка и колодцы глаз?

Пил из тех её колодцев нежность каждый раз.

И тонул в её колодцах, всё забыв вокруг,

Ты единственная в мире, нежный, милый друг.

Твои руки, прикасаясь, грели сердце мне,

Обвивали, словно ветви в нежной тишине.

Твои губы боль снимали из души моей,

Не вернуть мне никогда уж тех далеких дней.

Но моя любовь, как прежде, в сердце бьёт ключом,

Быть хочу я ей защитой, и мужским плечом.

Встретит мой её кораблик, верю и сейчас,

Без неё, без счастья, ласки разум мой угас.

И примчится телеграмма, всего пару строк:

«Я тебя люблю, как прежде, милый Василёк.

Мне ужасно одиноко у Невы мостов,

Поменяю свою гордость на твою любовь».

Не могу я ей ответить, женщине из грёз,

Что женат уже лет сорок и достал склероз.

Не поют уж вечерами наши соловьи,

Пересохло моё сердце, как в песке ручьи.

Как много мы теряем в жизни нашей,

Когда не для любимых вдруг живём.

Мы давимся с утра овсяной кашей,

Да бутерброды с зеленью жуём.

А ведь могли, давно и безвозвратно,

Уйти к любимым, изменив судьбу.

Но мы живём и терпим многократно

Всю ругань, оскорбления, борьбу.

Борьбу с собой, своим несносным эго,

С привязанностью к детям возрастным.

Надеемся – есть Альфа и Омега —

И верим обещаниям пустым.

Идут года, причём неумолимо,

Вернуть нельзя ни вздох, ни даже миг.

Любовь и счастье – всё проходит мимо,

Той истины никто и не постиг.

А ведь могли купаться в волнах счастья,

Встречать с работы, руки целовать.

Дарить цветы и прятать от ненастья,

Готовить завтрак, до зари вставать.

Пальто подать, когда уже уходишь

И тапочки подать, когда пришла.

Ты в этом счастье разве не находишь?

Ах да, находишь. Жаль, что не нашла.

Возить тебя раз в сутки на работу,

На дачу, за сто вёрст, пока сезон.

На эту бескорыстную заботу,

Как рыцарь сердца, просто обречён.

Когда же в этом мире будет счастье?

Влюбленные соединят сердца?

Когда уйдёт разлука и ненастье?

– Да никогда! – и голос то – Творца.

Зима, мороз, уж полночь, я не сплю,

Смотрю на звёзды – Господа молю.

– Прости мне, Господи, мои пороки,

Я грешен, каюсь, и извлёк уроки.

Я был один, и в детстве, и потом,

В душе был рыжим, озорным котом.

Вокруг меня родня и люди были,

Но, видно, недостаточно любили.

Никто меня всю жизнь не понимал,

Любое моё действие – скандал.

Униженный был жизнью и судьбою,

Но под иконой говорил с тобою.

Всё шло не так, всё «наперекосяк»,

Вокруг лишь лицемерие и мрак.

Я в жизни был, как белая ворона,

Но научился жить без слёз и стона.

Так почему я жалуюсь теперь?

Любовь её мне не открыла дверь.

Старею и любовь моя со мною,

Покрылась вся красивой сединою.

– Прости! – молю я Господа, – Прости,

Моя душа уже давно в пути.

Мы скоро все предстанем пред тобою,

Не поняты, измучены судьбою.

Как хорошо, что хоть любовь была,

Душа от неги, облаком, плыла…

Смотрю в твой светлый лик под образами,

– Дай Бог нам встретиться по небесами.

Ах, эта женщина в белом!

Манит своим стройным телом.

Просыпаются странные чувства,

Нет, на уровне чисто искусства.

Мне с вас писать бы картины,

На фоне снежной долины.

Ах, какие бы были, пейзажи,

Коль вписать туда прелести ваши.

Но в далёкой вы стороне,

Увы не знакомая мне.

Между нами долины и горы,

И полей необъятных просторы.

Не свидимся мы никогда,

Это счастье или беда?

Для меня вы лишь женщина в белом,

С недоступным, красивейшим телом.

Покинул свою нежную любовь,

Среди каналов, парков и мостов.

В том городе далёком, но родном,

Где магазин «Копеечка», кругом.

Оставил я любовь совсем одну,

Как оставляют беженцы страну.

Чего юлить? Ведь бросил я её,

А жизнь свою стираю, как бельё.

Бродил я с ней по улицам, мостам,

На каждом припадал к её устам.

Рука в руке – это было счастье,

Не было намека на ненастье.

Вдоль Мойки и Фонтанки тихо шли

И взглядом провожали корабли.

Те молча шли меж крыльями мостов,

Сиренью пахли тысячи кустов.

На Марсовом, Суворов нас встречал,

У Зимнего, нам саксофон играл.

Ах, как играл и плакал саксофон,

Как будто знал о той разлуке он.

Что делать мне теперь, скажи, о Бог?

Как сердце мне избавить от тревог?

Ведь я, как прежде, всё её люблю,

Чтоб быть нам вместе, я тебя молю.

Когда услышишь ты мою мольбу?

Когда я встречу вновь свою судьбу?

Среди каналов, парков и мостов,

Дай встречу у сиреневых кустов.

Её образ, чуть поседевший,

Такой же прекрасный и нежный.

Лишь волос слегка поредевший —

То времени след неизбежный.

Ах, какие же были страсти,

И полёт до небес в блаженстве.

Теперь – это страсти – «мордасти»,

Утешение в духовенстве.

И зачем только ты мне снишься?

Из разлуки большая любовь.

Видно, смерти ты не боишься,

Коль приходишь ко мне, вновь и вновь.

В суровый час сгустилась мгла,

Померкли звёзды, ты ушла.

Один остался я с тоской,

Мужские слёзы скрыв рукой.

Жизнь стала мрачнее, могил,

Взгляд затянул смертельный ил.

От жизни той душа болит,

Лишь память прошлое хранит.

Мутится разум, стынет кровь,

Как тяжело вернуть всё вновь.

Я не хочу терзаний тех,

Что режут душу для потех.

Они рвут сердце на куски,

Душа взвывает от тоски.

Но всё же говорю: «Прощай!

Мою ты душу не терзай!»

В суровый час сгустилась мгла,

Костёр любви сгорел дотла.

Но я надеюсь, вновь и вновь,

Что я верну твою любовь.

На резном балконе белом, женщина стоит,

Город «Первого салюта» перед ней лежит.

И на фоне этой белой, яркой красоты

В клумбах распускались белоснежные цветы.

Модная причёска. Тело – талия осы,

На руке браслет сверкает, чисто для красы.

Шея лебедя, а губы – лепестки от роз,

На щеках румянец легкий от текущих слёз.

Тело скрыто под халатом, вздрогнет иногда,

Повстречать такую «кралю» я мечтал всегда.

Помахал рукой я, снизу: «Вот он я, стою!

Познакомиться желаю и почти люблю!»

Но она стоит и плачет, мой не слышит крик.

На балкон смотрю, выходит с бородой старик.

«Не ори напрасно, парень, ведь она, нема,

Уходи скорей подальше, не сходи с ума».

И никто теперь не знает, я ушёл иль нет.

Может, я на ней женился, и живём сто лет.

Может, выслушал покорно я отца укор

И ушёл домой от счастья, как уходит вор.

Ты просила: «Приезжай»,

Я приехал.

Попросила: «Обнимай»

И я обнял.

Попросила: «Дай мне рай»

И я искал.

Попросила: «Приласкай»

И я ласкал.

Попросила: «Не зевай»

И я не стал.

Попросила: «Уезжай»

И я умчал.

Попросила: «Не шути»