Читать книгу Птица и меч - Эми Хармон - Страница 9

Когда я очнулась, солнце уже давно встало. Я лежала в кровати в своей башенной комнате: под щекой подушка, на плечах одеяло. В окно проникали солнечные лучи, а в животе раздавалось возмущенное бурчание. Я в растерянности села, гадая, не приснилось ли мне вчерашнее. Но ступни были испачканы и слегка саднили, а я проспала полдня, как убитая. Нет. Я покачала головой, решив не притворяться, будто это не меня затащили в подземелье на другом конце дворца и бросили там, как жертвенную девственницу на растерзание кровожадному дракону.

Впрочем, хоть король Тирас и рычал не хуже чудовища, он не причинил мне вреда. Это он, а не я, недавно корчился от боли и был совершенно беспомощен. Где он сейчас? Пережил ли ночь? Пережил ли… мое вмешательство? Вчера он назвал меня ведьмой, но мои касания, кажется, принесли ему облегчение. Теперь же я снова была в своей комнате, будто ничего не случилось. Бессмыслица.

В замке повернулся ключ, и я поспешно вскочила с кровати. Руки машинально потянулись к голове, чтобы пригладить воронье гнездо, в которое, по ощущениям, превратились за ночь мои волосы. Я ожидала увидеть Келя или даже самого короля, но это оказалась всего лишь служанка, которая каждый день приносила мне еду.

– Вы проснулись! – В ее голосе слышалась ирония, сквозь которую просвечивали слова ленивая девчонка.

Я кивнула. Мне о стольком нужно было ее расспросить, но я не могла.

– Я вам уже приносила завтрак, но вы спали так крепко, будто во сне и померли. Ну конечно, устанешь до смерти, если целыми днями ничего не делать. Поешьте. Я скажу слугам, чтобы принесли воды для купания, а этого пока хватит умыться над тазом.

Хлопоча, она ни разу не подняла на меня глаз, так что мне пришлось хлопнуть в ладоши, чтобы привлечь ее внимание. Я сделала вид, будто пишу пером, и служанка непонимающе уставилась на меня. Я повторила жест еще раз, настойчивее, и ее лицо медленно просветлело.

– Вы хотите бумагу… и чернила?

Я с благодарностью закивала. Служанка нахмурилась, будто моя просьба ее озадачила.

– Я спрошу.

Должно быть, она и сама не ожидала, с какой радостью я встречу ее возвращение. На этот раз в руках у нее были три пачки чистой бумаги, карандаши, чернила и уголь.

– Подарок от короля, – объявила она едко, будто я заслужила его каким-то непотребством. – Он сказал госпоже Лорене, что вы можете просить что угодно, пока остаетесь в этой комнате.

Я быстро искупалась, спеша задать мучившие меня вопросы, прежде чем она уйдет. Затем, едва меня вытерли, подтянула к себе лист бумаги и набросала схематичный портрет Буджуни. Служанка расчесывала мне волосы быстрыми грубыми рывками, торопясь скорее разделаться со своими обязанностями, но на рисунок взглянула с любопытством.

– Я его не видела, миледи. – Она пожала плечами. – Если бы увидела, точно запомнила бы. В Джеру не очень-то много троллей. Старый король думал, будто они укрывают Одаренных, да и сами не так просты, как хотят казаться. Выгнал их всех поганой метлой. И поделом, скажу я вам.

Я взяла другой лист и быстро нарисовала Тираса с короной на волосах. При мне он никогда не носил корону, но я была ограничена во времени и хотела, чтобы служанка наверняка меня поняла.

– Король Тирас? – спросила она раздраженно, будто я баловалась, а не пыталась по мере своих скудных сил завязать диалог.

Я кивнула.

– А что с ним?

Я обвела рукой крепость вокруг, не зная, как еще поинтересоваться его местонахождением.

– Ну, мне он не отчитывается, – фыркнула служанка. – Но я передам, что вы о нем справлялись.

Она со вздохом отложила расческу, составила тарелки в причудливую башню и выплыла за дверь, пробубнив: «Волос долог, да ум короток». Я на секунду задумалась, почему она мне хамит. Знает, что не встретит отпора? Или чувствует себя безнаказанной, раз я никому не могу пожаловаться? Впрочем, не важно. На главный мой вопрос она все-таки ответила. Король жив.

* * *

На следующий вечер Тирас самолично отпер мою дверь и без предупреждения зашел в комнату, доказав, что он не только жив, но и пребывает в добром здравии. Я весь день провела за рисованием, восхищенная разнообразием красок. Мне не терпелось чем-нибудь занять себя после вынужденного безделья. Когда в замке звякнул ключ, я даже не повернула головы, уверенная, что это служанка с очередным блюдом, которое отправится на кухню нетронутым.

– Вижу, ты приняла мое предложение мира, – заметил король насмешливо.

Я тут же вскочила на ноги, глядя на него с изумлением, но без малейшего испуга. Тирас был одет в рубашку из тонкого льна, точно подогнанные брюки и высокие сапоги. Весь его вид излучал здоровье и благополучие. Какой бы недуг ни мучил короля двумя днями ранее, теперь он совершенно от него оправился, и я невольно задумалась, что меня подводит – ум или память. Густые белые волосы Тираса были зачесаны назад, а сам он выглядел еще выше и крепче, чем прежде, – возможно, потому что стоял на свету, выпрямившись в полный рост, а не сидел, скорчившись в углу пыльного подземелья.

– У тебя руки Целительницы, – сказал он мягко.

В его голосе не слышалось угрозы, но я все равно замотала головой. Уж в чем в чем, а в этом меня нельзя было обвинить.

– Сядь. – Он указал на стул, с которого я поднялась, и поставил напротив еще один, явно намереваясь продолжить беседу.

Я сделала, как было велено, выпрямилась и скромно сложила руки на коленях. В то время как я смотрела на короля с легкой опаской, он взирал на меня с неприкрытым любопытством.

– Как твое имя, леди Корвин?

Я нетерпеливо указала на горло. Должно быть, он забыл, что я не могу говорить.

– Ну так напиши. – И он подтолкнул ко мне лист бумаги.

Я покачала головой и пожала плечами. Не умею.

– Не умеешь писать? – недоверчиво спросил король. – Как же мы будем разговаривать?

Я потянула себя за ухо: точно так же, как сейчас. Слышала-то я отлично.

– Точно, ты меня слышишь. Просто не можешь ответить.

Я снова пожала плечами.

– И как мне к тебе обращаться? Не могу же я вечно звать тебя «леди».

Я взяла предложенный лист, уголь и принялась быстро рисовать.

– Птица? – Тирас был в замешательстве.

Я кивнула, затем постучала по листу и ткнула себя в грудь.

– Тебя назвали в честь птицы?

Я снова закивала и добавила к рисунку деталей, чтобы Тирас смог его узнать.

– Жаворонок?

Я медленно кивнула, после чего сразу покачала головой. Почти. Затем указала на темнеющее небо – туда, где раскинулась за зелеными холмами провинция Корвин.

– Жаворонок на местном наречии? – догадался король и пошевелил губами, припоминая. – Ларк?..

Я горячо закивала.

– Это не имя, а какое-то прозвище, – возразил он, словно обидевшись за меня.

Я закатила глаза. Это было мое имя. И лично меня оно устраивало. Кажется, мое возмущение позабавило короля, потому что его губы слегка изогнулись.

– Почему ты не умеешь писать? Ты же дочь лорда. Тебя должны были учить грамоте.

Я набросала лицо отца – схематично, но вполне узнаваемо. Его рисовать мне было не впервой. Тирас озадаченно уставился на лист.

– Отец запретил тебя учить?

Я кивнула. Затем перевернула лист и изобразила себя в цепях.

– Ты была узницей? – предположил король, поколебавшись.

Я кивнула, но сразу же презрительно вздернула бровь и обвела рукой свою комнату. Это был самый точный ответ, который я могла дать, и Тирас, кажется, вполне его понял. Я до сих пор была узницей.

– Ты до сих пор узница, – пробормотал он, будто подслушал мои мысли.

Я поймала его взгляд и склонила голову к плечу, показывая, что он не ошибся с трактовкой.

– Но теперь ты моя узница. – И Тирас задумчиво поджал губы. – Не твоего отца. А я хочу, чтобы ты умела читать и писать.

Я подтянула к себе еще один лист и начала выводить буквы, которые выучила когда-то давным-давно. А, Б, В, Г и Л – для Ларк. Одна старуха из деревни показала мне, как пишется Л, и сказала, что мое имя начинается с этой буквы. Отец прознал об этом и приговорил ее к двадцати ударам плетьми на деревенской площади. С тех пор больше никто не пытался заниматься моим образованием.

– Ты знаешь буквы? – удивился Тирас, глядя на мои старательные кривули.

Я поморщилась и сделала неопределенный жест рукой. Некоторые. Король забрал у меня уголек и провел прямую черту, а под ней еще одну.

– Это буква Т. С нее начинается имя Тирас. – Он дописал несколько значков и постучал по ним пальцем. – Вот. Тирас.

Ниже он изобразил Л, А и еще два символа, которые я не узнала.

– А это твое имя. Ларк.

Я не могла отвести от него глаз. Мое имя! Я с благоговением провела пальцем по чудесным линиям и изгибам.

– Потренируйся писать свое имя. И мое тоже. Завтра научу тебя еще чему-нибудь.

Тирас привстал, собираясь уйти, и я торопливо преградила ему путь к двери. Он в удивлении остановился, и я тут же прижала его левую руку к столу. Ладонь короля была теплой, тяжелой и мозолистой и немного напоминала кору деревьев в корвинском лесу. Я усилием воли отогнала эти мысли и постучала пальцем по бумаге.

– Но я не могу научить тебя всему прямо сейчас, – возразил он растерянно.

Я снова постучала по своим каракулям. А, Б, В, Г. Затем взяла уголек и требовательно указала на пустое место после Г. Какая буква шла дальше? Мне нужны были они все. Все формы. Я хотела потренироваться писать их в отсутствие Тираса, чтобы, когда он вернется, я уже могла узнать любую.

– Тебе интересно, что идет после Г?

Я яростно закивала. Тирас опустился на стул, нашел среди письменных принадлежностей перо и аккуратно обмакнул его в чернила. Потом взял чистый лист пергамента и, начав с А, несколько минут покрывал его линиями, завитками и закорючками, которые выглядели одновременно знакомыми и запретными. Я с восторгом захлопала в ладоши, и лицо Тираса озарилось улыбкой. Однако стоило ему отложить перо, я снова прижала его руку к листу.

– Тебе нужны все?

Я закивала с такой силой, что подбородок чуть не ударился о грудь. На этот раз король не выдержал и открыто расхохотался, отчего вокруг черных глаз разбежались морщинки, а губы сложились в невероятно притягательную и потому особенно раздражающую дугу. Я сердито посмотрела на него и опять постучала по листу. Не над чем тут было смеяться. Все слова мира достались ему просто так, а меня их лишили. Теперь я хотела их обратно. Все до единого.

Тирас взялся за перо почти со смирением, хотя темные глаза искрились весельем. Следующие несколько минут он выводил оставшиеся буквы – четкие, уверенные линии и округлости. Оставалось лишь надеяться, что он не будет дурачить меня ничего не значащими символами, просто чтобы посмеяться по возвращении.

Закончив, король откупорил маленькую бутылочку и посыпал лист мелким песком, закрепляя написанное.

– Ну вот, здесь все буквы алфавита. Все слова в нашем языке составляются из них.

Я едва могла дышать. Сердце колотилось, как безумное, так что мне пришлось прижать руки к груди, чтобы оно не выскочило при виде сотворенной Тирасом красоты. Налюбовавшись, я подняла глаза на короля и робко улыбнулась. Мне не хотелось выдавать изумление и восторг, жаркой волной разлившиеся по моим венам, но я просто не могла их утаить. По правде говоря, я с трудом сдерживала слезы счастья.

Тирас казался почти оглушенным моей радостью. Он медленно покачал головой, будто я представляла для него величайшую загадку, затем поднялся со стула и без единого слова покинул комнату.